ДИДИЙ ЮЛИАН, Сальвий

ДИДИЙ ЮЛИАН, Сальвий

Римский император в марте — нюне 193 г. Род. 30 янв. 133 г. Умер 1 июня 193 г.

Дидий Юлиан происходил из знатного медиоланского рода. Среди его предков были и консулы, и префекты Рима. Воспитывался он у Домиции Луциллы, матери императора Марка Аврелия, которая покровительствовала ему и дальше. По ее ходатайству, он получил квестуру раньше установленного возраста. Затем Марк Аврелий выдвинул его в эдилы и преторы. После преторства он командовал в Германии двадцать вторым легионом, а затем долго и безупречно управлял Бельгикой. С помощью наскоро собранной армии ему удалось победить вторгшихся в римские пределы хавков. За это около 175 г. Дидий был удостоен консульства. В дальнейшем он управлял Далмацией и нижней Германией, занимался государственными выдачами в Италии и вновь управлял провинциями: Вифинией и Африкой. Будучи во второй раз консулом и проконсулом в Африке, он сменил в этих должностях Пертинакса. Поэтому тот всегда называл Дидия Юлиана своим преемником (Спартиан: «Дидий Юлиан»; 1-2).

После того как преторианцы 28 марта 193 г. убили Пертинакса, они поначалу устрашились своей отваги и, зная, что народная масса будет негодовать по поводу свершившегося, возвратились бегом в лагерь. Они заперли ворота и входы и поставили на стенах и башнях стражу, чтобы защищаться, если толпа их атакует. И действительно, римляне очень горевали о смерти императора, так как Пертинакс был государем кротким и справедливым. Но никто не встал во главе недовольных: сенаторы при первой весте о перевороте в страхе разъехались по своим имениям. Через два дня волнения в столице улеглись, и солдаты воспрянули духом. По-прежнему не открывая ворот, они выслали на стены самых громкоголосых из своей среды, и те объявили, что преторианская гвардия облечет властью и провозгласит императором того, кто выплатит за это наибольшую сумму денег. Первым на это предложение откликнулся тесть Пертинакса Сульпици-ан, бывший в то время префектом Рима. Он явился под стены лагеря и завязал с мятежниками переговоры (Геродиан: 2; 5-6). Прошел даже слух, что Сульпициан провозглашен императором и сенат готовится утвердить решение войска. Дидий Юлиан отправился со своим зятем в курию, но нашел ее запертой. В дверях ему встретились два трибуна, которые стали убеждать его занять свободное место принцепса. Дидий Юлиан отвечал, что император уже объявлен, но трибуны, не слушая возражений, привели его к лагерю. Увидев, что торг еще не закончен, Дидий тоже пожелал принять в нем участие. Поначалу на него не обращали внимания, так как воины внимательно слушали Сульпициана, но он написал на таблицах, что обещает восстановить память об убитом недавно императоре Коммо-де, чью кончину преторианцы продолжали еще оплакивать (Спартиан: «Дидий Юлиан»; 2). Тогда солдаты спустили Дидию лестницу и подняли его на стену. Он обратился к мятежникам с речью и обещал каждому по 25 000 сестерциев. Окрыленные такими обещаниями, воины провозгласили Дидия Юлиана императором (Геродиан: 2; 6). Впрочем, сам он согласился принять все титулы и почести только из рук сената, и сенат в тот же день утвердил решение преторианцев: провозгласил Дидия Августом, отцом отечества, наделил его трибунскими полномочиями и проконсульскими правами. В тот же день он занял Палатинский дворец. Ненависть, которую народ питал к убийцам Пертинакса, всецело перешла на нового императора. Хотя Дидий совсем не был прича-стен к заговору, его считали главным его вдохновителем. Едва он появлялся на улице или на зрелищах, толпа осыпала его невероятной бранью и угрозами. Летели в него и камни, и если бы солдаты силой оружия не охраняли своего ставленника, он был бы убит уже на другой день по принятии власти. Все это Дидий переносил спокойно и во время своего правления действовал очень мягко. Однако этим он нисколько не смягчил сердца римлян. Все воспрянули духом, когда узнали о волнениях в провинциях: сирийские легионы провозгласили императором Нигера, а иллирийские — Севера. Восстание иллирийцев особенно встревожило Дидия. Он знал, что там расквартированы самые боеспособные части. К тому же имя Пертинакса было очень популярно в Иллирии и среди воинов, и среди колонистов. Дидий приказал вывести преторианцев в поле укреплять башни, но воины были ленивы, испорчены городской роскошью, совершенно не желали заниматься военными упражнениями, — так, что каждый из них за плату нанимал себе заместителя для выполнения предписанной ему работы Таким образом, у Дидия Юлиана не оказалось войска, способного противостоять Северу (Спартиан: «Дидий Юлиан»; 3-5). Не встретив никакого сопротивления, Север перевалил через Альпы и вторгся в Италию. Жители повсюду выходили приветствовать его, а равеннс-кий флот перешел на его сторону. Не зная, что ему делать, Дидий собрал сенат и предложил для достижения мира сделать Севера соучастником власти, провозгласив его императором и дав ему равные с собой полномочия. Сенат одобрил это, но жители, видя, что Дидий робеет и находится в отчаянии, стали переходить на сторону Севера (Геродиан: 2; 12). Зная о ненависти и презрении, которые внушал к себе Дидий, Север решил, что ему выгоднее оставаться врагом императора, чем делаться его соправителем. Поэтому он отверг предложения сената. Дидий созвал сенаторов и спросил их мнения о том, что теперь надлежит делать, но не получил никакого определенного ответа. Тогда он по собственному почину предложил стать своим соправителем Клавдию Пом-пеяну, так как тот был зятем Марка Аврелия и долго командовал войсками. Но Помпеян отказался, ссылаясь на свою старость. Тем временем на сторону Севера перешли воины из Умбрии. После этого стража и телохранители бросили императора. Дидий оказался покинут всеми и остался в Палатинском дворце лишь со своим зятем Репенти-ном (Спартиан: «Дидий Юлиан»; 8). Когда враги были уже у самых стен города, сенаторы собрались на заседание и договорились провозгласить Севера единственным императором, а Дидия казнить (Геродиан: 2; 12). В Палатинский дворец отправили трибуна с отрядом, и Дидий был убит каким-то рядовым воином. Перед смертью он унижено просил о пощаде и тщетно взывал к покровительству Цезаря, то есть Севера. Всего он пробыл у власти два месяца и пять дней. Главной бедой его было то, что он, недостойно овладев престолом, так и не научился быть императором и постоянно заискивал перед теми, кем должен был повелевать. В результате и враги и собственные сторонники прониклись к нему презрением и не было никого, кто бы пожалел о его жалком конце (Спартиан: «Дидий Юлиан»; 8-9).