ТОТАЛИТАРИЗМ И ОТРАВЛЕНИЯ

ТОТАЛИТАРИЗМ И ОТРАВЛЕНИЯ

«Идет штурм Берлина. Гитлер принимает яд. Корчась в конвульсиях, он говорит своему адъютанту: “Передай товарищу Сталину, что его задание полностью выполнено"».

Советский анекдот 60-х годов XX века

СПЕЦИАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ

В 1921 году глава Совнаркома Владимир Ильич Ленин подписал распоряжение о создании токсикологической лаборатории, которую стали именовать «Специальным кабинетом». В первые годы после своего создания «кабинет» подчинялся непосредственно Совнаркому, а не спецслужбам. Опытные химики и врачи под руководством профессора Козакова создавали новые яды и составы для врагов первого в мире рабоче-крестьянского государства.

Одной из первых операций ОГПУ, проведенной с помощью «Специального кабинета», было устранение Ярославского. В. Л. Ярославский, бывший гвардейский офицер, во время Гражданской войны командовал знаменитой кавалерийской «Железной заволжской бригадой». Он воевал на Восточном, Южном фронтах. Когда его конников бросили против народной армии Нестора Махно, он начал понимать «всю бессмысленность войны против своего же народа». После войны Ярославский закончил Военную академию и был направлен в Вену, откуда координировал действия Военного центра Болгарской компартии по подготовке восстания. В середине 1920-х годов Ярославский принял участие в разработке и проведении теракта против главы болгарского правительства. Акция окончилась неудачей. 16 апреля 1925 года при отпевании покойного военного коменданта Софии в результате взрыва бомбы в софийском соборе погибло 150 человек, а тот, на кого покушались, премьер-министр Цанков, не пострадал. Бессмысленные жертвы привели к депрессии и разочарованию Ярославского в своей работе, и он решил порвать с военной разведкой. Он уехал в Германию, где попытался выйти на резидента английской разведки. Это стало известно Москве. По приказу начальника иностранного отдела ОГПУ М. А. Трилиссера он был отравлен в августе в одном из кафе немецкого города Майнца работниками военного аппарата Германской коммунистической партии братьями Голке. 29 августа 1925 года Трилиссер отправил телеграмму в Берлин тамошнему резиденту: «Уважаемый товарищ. Ваше сообщение об исполнении поручения в Майнце получено. Необходимо устранить свидетелей… Нами установлено, что Ярославский имел связь с каким-то англичанином, приехавшим из Америки в Париж, и к нему он и порывался ехать. Об установлении его личности нами сообщено в Париж». Подчищая хвосты после акции, ОГПУ вычислило, что англичанином был небезызвестный Сидней Рейли, который позднее тоже стал жертвой советских спецслужб.

В том же 1925 году из-за сходных причин порвал с ГПУ нелегальный резидент в Прибалтике Игнатий Дзевалтовский. В декабре 1925 года по приказу того же Трилиссера он был отравлен. Сделав небольшое историческое отступление, мы можем увидеть, что ликвидация невозвращенцев является старой доброй российской традицией, которую большевики только подхватили. В конце XVII века московский посол в Константинополе Петр Андреевич Толстой прислал царю Петру донесение, в котором речь шла о молодом подьячем Тимофее, который, познакомившись с турками, вздумал обасурманиться: «Я его призвал тайно и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обасурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер; так его Бог сохранил от такой беды… Теперь, опасаясь того же, я хотел бы отпустить тех людей, от которых боюсь отступничества». Толстой впоследствии принимал участие во всеевропейской охоте российских спецслужб на царственного невозвращенца – царевича Алексея. Так что спецслужбы молодой советской республики развили добрые старые традиции российской монархии.

Под «крышу» НКВД «Специальный кабинет» перешел в 1937 году и подчинялся непосредственно начальнику спецотдела оперативной техники при комендатуре НКВД. «Кабинет» Ежова занял место «камеры» Ягоды. Спецам последнего «железный нарком» не доверял. Но с падением Ежова пал и «кабинет». В 1938 году профессора Казакова расстреляли. Остатки «кабинета» влились в 4-е Спецуправление, и во главе стал полковник медицинской службы, профессор Майрановский. Ведущую исследовательскую группу, которая непосредственно работала над созданием различных ядов, возглавлял директор Института биохимии академик Бах.

Следует сказать, что спецслужбы не терпели конкуренции в области ядов. Примером тому может служить судьба профессора Евгения Ивановича Шпитального. Он был крупнейшим специалистом в области химии отравляющих веществ, славился честностью и щепетильностью. Его арестовали весной 1929 года. Попытки знакомых выяснить причину ареста натыкались на стену молчания. И только Георгий Максимилианович Кржижановский под большим секретом рассказал ученым-ходатаям: Шпитального обвиняют в том, что три года тому назад на собрании в Большом театре он хотел разом отравить всех вождей, сам же показывал пузырек с ядом, которого на всех хватит. Коллеги «химика-отравителя» вспомнили тот случай. «Страшный яд» был всего-навсего пузырьком с водой, который для наглядности Евгений Иванович показал во время доклада, какие, мол, ужасные отравы бывают. Попытка вызволить ученого не удалась, да и не могла удастся. Лубянка ликвидировала независимых спецов.

В 1951 году по личному распоряжению Сталина в МГБ прошла очередная чистка. По обвинению в космополитизме и сионизме был арестован целый ряд высокопоставленных чекистов, в том числе и Майрановский. Однако, в отличие от большинства арестованных, которых или расстреляли или приговорили к длительным срокам тюремного заключения, шефу «спецкабинета» повезло – ему дали всего лишь десять лет за незаконное хранение ядов и злоупотребление служебным положением. После смерти Сталина Майрановского должны были освободить по протекции Берии, но выйти из Лефортова специалист по ядам не успел – в июне расстреляли и Лаврентия Павловича. В итоге Майрановскому навесили еще один срок – на этот раз как соучастнику Берии.