ШПИОНСКИЕ СТРАСТИ «ПО ЯДАМ»

ШПИОНСКИЕ СТРАСТИ «ПО ЯДАМ»

«Генерал: Вот вам портативная рация, в кончике зонта – яд. Вот коронка с ядом, вот перстень с ядом, вот просто чистый яд в бутылочке из-под шампуня. На всякий случай будете писать донесения невидимыми чернилами, они тоже ядовиты».

М. Любимов. «Легенда о легенде»

СПЕЦЫ И СПЕЦЛАБОРАТОРИИ

Когда в 1940-е годы было организовано 4-е Управление НКВД СССР, ему был передан 4-й Специальный Отдел НКВД СССР. Он занимался изысканиями и изобретениями диверсионной техники, имел отделения токсикологии и биологии, занимавшиеся изучением и исследованиями всевозможных ядов. История его создания относится к 1930-м годам. Когда Ягода и его «чемоданчик» сгинули во время «больших московских» процессов, эстафету создания и использования ядов подхватил «железный нарком» Ежов. Именно при нем в 1937–1938 годах был образован 4-й Спецотдел как отдельное подразделение. Руководил Отделом сначала Анохин, затем Лапшин, а с 1939 года – полковник Филимонов. При Ежове жертвами спецотдела не раз становились и сами наркомвнудельцы. Так, в 1937 году был отравлен один из руководителей НКВД Слуцкий (ему подсыпали яд в стакан с чаем), другому генералу специальным отравляющим составом опрыскали шторы в служебном кабинете.

Отделения токсикологии и биологии работали по планам и темам, утверждаемым Берией и его замом Меркуловым. Работой по бериевским планам непосредственно занимались: начальник отдела Филимонов – фармаколог, кандидат наук; начальник отделения Муромцев – доктор биологических наук; начальник отделения Майрановский – доктор медицинских наук. Эти работники непосредственно докладывали Берии и Меркулову, получали от них указания, отчитывались за свою работу.

Специалисты-токсикологи занимались и профилактикой покушений не только на вождя, но и на руководство МГБ. Как-то на имя министра МГБ Меркулова пришел из-за границы странный пакет, в котором оказался какой-то порошок (сразу вспоминается паника в США по поводу «сибирки»). Все насторожились. Не диверсия ли какая? Может, порошок ядовитый. Отправили на экспертизу химикам Майрановского. Те установили, что порошок безвреден, дали его химическую формулу, но установить, что это за субстанция, так и не смогли. Случайно министр поделился возникшей проблемой в домашнем кругу. И тут тайна порошка разъяснилась. Жена Меркулова, волнуясь, сообщила, что эта персидская хна, которую ей пообещал прислать посол Ирана.

4-й Спецотдел не имел особых проблем ни до мая 1946 года, когда был назначен новый министр государственной безопасности СССР Абакумов, ни после. «Новая метла» прикрыла филиал 4-го Спецотдела, так называемую Специальную лабораторию при коменданте НКВД СССР. Разработкой ядов в ней занимались Муромцев и Майрановский, а курировал комендант НКВД, генерал-майор Блохин. Причем, эта спецлаборатория считалась важнее Спецотдела, а их конкуренция не шла на пользу дела, новых ядов было создано мало. Абакумов восстановил полную самостоятельность Спецотдела Филимонова, ликвидировав комендантскую спецлабораторию. Получив новые возможности, 4-й Спецотдел развернул широкую работу. Непосредственно изготовлением ядов занялась наследница «спецкабинета» и «спецкамеры» – спецлаборатория № 12 Института специальных и новых технологий КГБ, действовавшая в структуре Оперативно-технического управления.

В 1991 году, при Бакатине, спецлабораторию убрали из системы российского КГБ под прикрытие профильного института. Но контроль за ее работой по-прежнему в руках спецслужбы.