Джеффри Бин

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Джеффри Бин

(1927–2004)

Однажды Гарольд Кода, куратор Метрополитен-музея, так определил место Джеффри Бина в моде: «Это было похоже на то, как если бы некто, говоря по-английски, пришёл бы через язык в поэзию. То, как он погружался в исследование ткани, её сути, позволяло ему реализовать свои возможности самым невообразимым образом». Бин и в самом деле был поэтом ткани, экспериментировал с ней, а результаты его работы порой были простыми с виду стихотворными формами, которые радовали многих, но понять которые по-настоящему мог не каждый.

Сэмюель Альберт Бозман Младший родился в 1927 году в Хейнсвилле, штат Луизиана. Дед с одной стороны был хозяином плантации, с другой — врачом. Интерес к искусству и моде в мальчике проснулся рано — так, однажды он убедил своих тётушек сшить из купленной им ткани, бледно-голубой в оранжевые цветы, пляжные пижамы, а ещё менял, как мог, убранство своей комнаты. Правда, предполагалось, что он должен пойти по тому же пути, что один из дедушек, и стать врачом. В 1943 году он даже поступил на медицинский факультет Луизианского университета Тулейна, но проучился там всего три года (как будет признаваться он позднее, «трупы стали последней каплей») — желание стать дизайнером пересилило, и он ушёл из университета, чем, конечно, очень разочаровал старшее поколение своей семьи.

Джеффри Бин

Сначала он попробовал себя в армии, но опыт оказался крайне неудачным — все три недели своей недолгой службы он провёл в больнице. После этого переехал в Калифорнию, в Лос-Анджелес, с одной из своих тётушек. Это место казалось идеальным для того, чтобы начать карьеру в мире моды, ведь рядом был Голливуд. Он поступил в университет Южной Калифорнии, чтобы изучать дизайн одежды, но так и не начал учёбу — ему предложили его первую работу в этой области, в одном из роскошных универмагов. Проработал он там недолго, и в 1947 году уехал в Нью-Йорк, учиться в школе моды «Трафаген», а в следующем отправился в Париж, в школу при Синдикате Высокой моды. Затем он два года был ассистентом одного из мастеров, работавшего в одном из известнейших домов моды, у Эдварда Молине, а в 1951 году, наконец, вернулся в США.

Успех к Джеффри Бину — под таким именем он войдёт в историю моды — пришёл далеко не сразу. Первые несколько лет он работал то на один, то на другой дом моды на Седьмой авеню, в сердце американского мира моды, и его модели выходили пока что под их именами, а не под его собственным. Из одного ателье его уволили едва ли не со скандалом — нет, не за плохую работу, а за… смелость. Предложенная им модель платья-рубашки показалась консерваторам из компании «Хармей Фэшнз» слишком авангардной.

Что ж, несмотря на то, что Бин получил, можно сказать, классическое образование модельера той эпохи, поучившись сначала в Нью-Йорке, а затем в Париже, он действительно старался смотреть вперёд. Как скажет он позднее, «я признаю существование стандартов, но не против сломать правило-другое».

Америка в это время всё ещё во многом по инерции следовала за парижской модой, но это Бина совершенно не устраивало. В 1954 году он, наконец, получил место главного дизайнера в одной из компаний, где мог относительно свободно реализовывать свои идеи, а спустя девять лет, в 1963 году, основал собственную компанию.

Успех пришёл очень быстро. Первые свои три премии «Коти» он получил всего лишь за первые пять лет работы! Бин активно экспериментировал с разными видами тканей. Он отказывался признавать правила, согласно которым вот эта должна была использоваться для вечерней одежды, эта — для мужского костюма, а та — для летнего платья. Бальные платья из фланели, из шерстяного джерси? Пожалуйста! О нём будут писать, что если Джеффри Бин не может найти ткань, которая нужна ему для воплощения очередной идеи, он изобретает свою собственную (например, имитирующую акулью кожу)… 1960-е годы ознаменовались внедрением совершенно новых тканей, синтетических, и Бин стал одним из пионеров этого направления. Желая с помощью своей одежды дарить свободу, он мечтал о лёгких, немнущихся тканях, за которыми просто ухаживать. Одна из таких разновидностей нейлона вызвала его восторг. Он говорил: «Работа с ней доказала мне, что синтетика может быть превосходной тканью, потому что на ощупь она в точности как шёлковый велюр, только не мнётся». Увы, когда впоследствии оказалось, что многие синтетические ткани с годами портятся, дизайнер был сильно разочарован…

Он экспериментировал не только с тканью, но и с цветом, и с формой. Его первые коллекции отличались минимумом деталей, но жёстким силуэтом. Впоследствии, уйдя от этого, Бин сам над собой посмеивался — эти платья, по его словам, можно было поставить и они стояли бы сами по себе. В 1968 году выходила замуж Линда, дочь президента Линдона Джонсона, и Бин создал для неё одно из таких платьев. Они, по его словам, стали последним в его творчестве, что носило следы парижской Высокой моды.

Он прилагал множество усилий к тому, чтобы убрать разницу между вечерней одеждой и повседневной, ратовал за минимализм. Нельзя сказать, чтобы при этом дизайнер рассчитывал на широкую публику, на коммерческий успех. Его эксперименты казались многим чересчур смелыми, особенно в том, что касалось объединения в одной вещи таких разных материалов, как кожа и кружево, конский волос и воздушный газ, застёжки-молнии и прозрачный шифон, фланель и стразы: «Я беру самые простые ткани и облагораживаю их, делая такими же роскошными и желанными, как дорогие, я создаю новый контекст и для тех, и для тех. Я заставляю исчезнуть наложенное на них клеймо». Он мог сделать вечернее платье из денима и отделать пластиковые украшения драгоценными камнями. Бин называл это «алхимией», и, по сути, так оно и было — соединяя разные вещества, алхимики пытались создать новые. Правда, сотворить золото им так и не удалось, не удалось это и Бину, впрочем, он на это и не рассчитывал; его эксперименты в области моды приходилось поддерживать за счёт более недорогой линии одежды, запущенной в 1974 году, выпуска ароматов и аксессуаров. А ещё алхимики пытались сотворить философский камень… Джеффри Бин, можно сказать, тоже пытался это сделать и тоже, как и они в своё время, не всегда находил понимание. В 1976 году он стал первым американцем, представившим свои коллекции в Милане, а затем в Париже и других европейских городах: «Я думал, что, если меня не понимают дома, но поймут на другом континенте».

Впрочем, на самом деле его понимали — во всяком случае, те, кто разбирался в моде. Восемь премий «Коти», четыре награды Американского совета дизайнеров моды, множество других наград, и даже посвящённый ему день (27 апреля), который каждый год отмечают в его родном штате, Луизиане, выставки в музеях… Некоторые из его учеников сами впоследствии стали известными дизайнерами.

Джеффри Бин скончался в 2004 году от рака. Его компания продолжает достаточно успешно работать и сейчас, а доходы используются в благотворительных целях — от грантов на исследования в области медицины до стипендий студентам, которые изучают дизайн. В 2009 году Американский совет дизайнеров моды учредил ежегодную премию его имени.

Он стал новатором, поскольку, как ему казалось, многие правила в моде были нелогичны, а его эксперименты пришлись как раз на время, когда оказалось, что правила эти вовсе не нерушимы. И он не хотел ничего никому диктовать, заставлять решать, что правильно, а что неправильно. Он просто хотел дарить людям радость.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.