ХРЕБЕТ ЧЕРСКОГО (Восточная Сибирь)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ХРЕБЕТ ЧЕРСКОГО

(Восточная Сибирь)

Огромна территория Российского Северо-Востока. Это все, что к востоку от Лены, включая бассейны рек, текущих в Северный Ледовитый океан: Яны, Индигирки, Алазеи, Колымы. По площади это половина Европы. Гор здесь больше, чем в Европе: хребты протягиваются на две-три тысячи километров. Они соединяются, сплетаются в узлы.

Еще казаки-землепроходцы пересекали эти горы, переваливали через них, переходя из одного речного бассейна в другой. Стена гор за Леной и за Байкалом преграждала путь в даурские степи и к «теплому морю-окияну». Первопроходцам казалось, что это все тот же Камень, который нельзя миновать, обойти — «Необходимый Камень». Это водораздельный хребет, с него стекают реки, впадающие в моря двух океанов — Тихого и Северного Ледовитого. За свою грандиозность и значительность наречен он был хребтом Становым, то есть главным, основным.

В этой горной стране шестнадцать лет бродил Михаил Стадухин, к Амуру прорывался через нее Василий Поярков, а к Тихому океану — Иван Москвитин. Восемь лет путешествовал по ней Гаврила Сарычев, в 1820 году из Якутска в Среднеколымск проследовал Фердинанд Врангель, а через три года после него с Колымы в Якутск прошли спутники Врангеля, мичман Матюшкин и доктор Кибер.

За два века никто не составил полного описания этой горной страны, никто не нанес ее на карту. Она оставалась «белым пятном» до начала XX века. И только один человек пересек «белое пятно» с научными исследованиями и приблизился к его разгадке, находясь накануне смерти. Это был родившийся в Литве и сосланный в Сибирь за участие в польском восстании 1863 года. Ян (Иван) Дементьевич Черский.

За восемь лет, проведенных в Омске, он самостоятельно изучил географию, геологию и биологию, причем настолько глубоко, что Сибирский отдел Географического общества добился перевода его в Иркутск для участия в исследовании Сибири. Российская Академия наук в 1885 году вызвала его в Петербург, он был направлен на Байкал для изучения геологии берегов озера, а потом для изучения мест находок ископаемых остатков мамонтов на Колыме. Он был уже очень болен, когда в июне 1891 года отправился вместе с женой, 12-летним сыном и проводником-казаком из Якутска Степаном Расторгуевым в трехлетнюю экспедицию в приполярные районы бассейнов Колымы, Индигирки и Яны.

Из Якутска И.Д. Черский направился через Оймякон в Верхнеколымск. Путь длиной почти в две тысячи километров через тайгу, болота и неведомые горы пройден за два с половиной месяца. Отряд пересек горные хребты, образующие водораздел Колымы и Индигирки и Оймяконское плоскогорье, изрытое котловинами. Открыли три горные цепи. Черский дал им якутские названия — Тас-Кастыбыт («Наваленные камни»), Улахан-Чистай («Большая чистота») и Томус-Хол. Эти хребты были намечены на карте, но они на ней изображались меридионально, а на самом деле оказались вытянуты по широте. В Верхнеколымске остались на зимовку. Состояние здоровья Черского ухудшилось, он понял, что не вернется из экспедиции, и решил успеть завершить начатое дело, чего бы это ни стоило. А то, что не успеет, он поручал закончить жене, сопровождавшей его во всех экспедициях.

31 мая 1892 года отряд Черского отплыл на лодках вниз по Колыме. Лежа в лодке, тяжело больной, он записывал свои наблюдения, а после того как уже не мог этого делать, дневник вела его жена Мавра Павловна. 25 июня И.Д. Черский умер. Похоронен напротив устья реки Омолон, правого притока Колымы. Мавра Черская продолжила исследования и все материалы передала в Академию наук.

В записях Черского содержится указание на сделанный им вывод о неправильном изображении на карте горной страны Восточной Сибири. Но на эти его записи не сразу обратили внимание, и 35 лет после его смерти все горные хребты на картах рисовали по-старому — меридионально направленными, а на месте некоторых вообще были показаны низменности, или плоскогорья. Первым внимательно изучил дневники и карты И.Д. Черского в 20-х годах XX века. Сергей Владимирович Обручев, геолог, работавший на Шпицбергене и Новой Земле (сын крупнейшего геолога и географа академика В.А. Обручева). В 1926 году в район «белого пятна» Восточной Сибири направилась экспедиция С.В. Обручева, в которой в качестве геодезиста участвовал Константин Алексеевич Салищев. Будущему председателю Международной географической ассоциации и вице-президенту Географического общества СССР тогда было немногим больше двадцати. На его долю выпало исследование «белого пятна» Северо-Востока. Известно было, писал Обручев, что «отгороженный от всего мира каменной стеной — ледяным поясом Верхоянско-Колымский край, кроме обычных для Северной Сибири лесов славился своим холодом…».

Это было очень нелегкое путешествие, ведь площадь этой неизвестной земли равна почти двум Франциям или целому Египту.

В июне 1924 года из Якутска вышел невиданно длинный караван навьюченных лошадей. До Индигирки — больше двух тысяч километров. Первые две недели приходится идти по сплошным болотам. На двести километров протянулись заболоченные пространства приалданской низменности. Легче всего продвигаться по обширным кочкарным болотам, в которых лошади погружаются по брюхо в воду, но глубже не проваливаются, потому что под болотной водой — вечная мерзлота. Труднее преодолевать редколесное болото, где множество топких ям, но особенно коварны небольшие, но глубокие болота в «таликах», где уровень вечной мерзлоты понижен.

Постепенно вставал на горизонте над болотами полукилометровый уступ Верхоянского хребта. По долине правого притока Алдана, реки Томго, вошли они в широкую полосу параллельных цепей гольцов. А на карте, с которой шли Обручев и Салищев, — гигантская дуга, протянутая почти от побережья моря Лаптевых на юго-запад, до встречи с еще более грандиозным Становиком, совсем рядом с Охотским морем.

Ширина полосы гольцов — до 450 км. Лиственничный лес одевал их склоны, но вершины оставались голыми; лишь мхи и лишайники покрывали каменные россыпи плосковерхих гор. И пока не поднимешься, продираясь сквозь плотную стену кедрового стланика, на безлесную вершину гольца, нельзя увидеть, что впереди.

Постепенно горы становились выше, их вершины покрывали снеговые шапки, кое-где, в выемках рельефа, сохранялись не тающие все лето снежники. А от былых ледников остались корытообразные долины — троги и углубления на склонах, похожие на кресла великанов — цирки. Долины перегорожены валами ледниковой морены, а во многих местах белеют островки чистого льда. Якуты называют их «тарын», что значит «творог». Они в самом деле напоминают это молочное изделие, если смотреть издалека.

Вблизи же это настоящий ледник. Русское название ему — наледь, и очень точное — лед намерзает на лед. А происходит это так: суровой зимой верхоянские реки нередко промерзают до дна, вода просачивается в береговые галечники, течет там тонкими струйками и выливается на поверхность льда. А под тонкой пленкой льда не успевшая замерзнуть вода продолжает течь, потому что она бежит быстрее, чем идет замерзание. Получается многоэтажный лед, на поверхности которого струится вода, каким бы сильным ни был мороз. Летом такой мощный лед тает очень медленно. И наледи — тарыны в якутских долинах среди жаркого лета сохраняются в окружении леса и трав. Животные спасаются на этих ледяных полянах от гнуса и оводов.

В водораздельной цепи Верхоянского хребта, вздымающейся выше двух километров над уровнем моря, берут начало реки Дулгалах и Сартанг, сливаясь, они образуют Яну. Поэтому и назван хребет Верхоянским. Но на его склонах рождаются и истоки Индигирки, могучей сибирской реки, бассейн которой никто еще не исследовал. Река началась в широкой долине, но потом ушла в узкое ущелье, похожее на трубу, выйдя из которого забурлила на порогах. Огромная масса воды несется с бешеной скоростью, пересекая горные хребты, отсутствующие на карте. Обозначена низменность. Оставив лодки, экспедиция поднимается в горы с заснеженными вершинами.

«…Мы с Салищевым окончательно убедились в том, что нами открыт новый большой хребет… глядя на бесконечные горные гряды, переграждающие горизонт на севере и юге, я понял, что мы находимся в сердце огромного хребта…» Обручев решил, что это тот самый хребет, часть которого описал И.Д. Черский, назвав его Улахан-Чистай. Мощная складчатая система проходит, очевидно, параллельно Верхоянскому хребту — от истоков Колымы почти до берега Ледовитого океана. Наконец, мрачный гранитный хребет пересечен. За рекой Чыба-Галах — ландшафт мягче: горы ниже, и их формы стали сглаженными, округлыми. По ущелью реки Мюреле уже под густым снегопадом двинулась экспедиция к Оймякону. По утрам мороз, а к концу сентября уже и днем столбик термометра опускался до минус 20°C. Солнце ослепительно сияет, и ветра совсем нет, но мороз с каждым днем усиливался.

До Оймякона остается 150 км, но надо переваливать через горы, в которых для лошадей не найти корма. Обручев решает оставить часть людей на зимовку, остальные пойдут через Оймякон в Якутск. В устье реки Эльга строится изба из стволов лиственницы, а пока приходится жить в палатках. Среди зимы отряд из шести человек с 32-мя лошадьми идет в Оймякон. Этот поселок, после экспедиции С.В. Обручева получивший «титул» Полюса холода, состоял тогда из нескольких юрт и деревянных домов — церкви, школы и больницы. Мороз был нешуточный: уже в ноябре — до минус 50°C. Это на 10° ниже, чем в это же время в Верхоянске. Обручев обратил внимание на необычное явление, которое якуты называют «шепотом звезд»: «…как будто пересыпают зерно или ветер стряхивает с деревьев сухой снег». Но нет ни малейшего ветерка. Обручев догадался, что необычное шуршание происходит от замерзания в сухом и холодном воздухе выдыхаемой человеком влаги…

Полгода продолжалась экспедиция, в результате которой была открыта огромная горная страна. Ее С.В. Обручев предложил назвать хребтом Черского в память о ее первом самоотверженном исследователе. По существу, схема строения рельефа Северо-Востока России полностью перестроена. Там, где на карте были низменности, теперь — горная страна; там, где рисовались меридиональные горные хребты — протянулись широтные. Впервые обнаружены в этих горах следы древнего оледенения. А Полюс холода Северного полушария перенесен из Верхоянска в Оймякон.

Открытия в пределах «белого пятна» Северо-Востока продолжались и в последующие годы: в 1928-м гидролог Юрий Чирихин «проследил» всю Индигирку и установил ее судоходность на расстоянии 1000 км (от устья правого притока Момы). Он нанес на карту большую часть реки — 1200 км из 1726-ти.

В следующем году Сергей Обручев снова на Индигирке и в Оймяконе. В этой экспедиции им были открыты истоки Индигирки.

В 1931 году отряд комплексной экспедиции Владимира Бусика под руководством гидрографа Бориса Зонова прошел по всему течению реки Момы и исследовал ее притоки. Начальник экспедиции В. Бусик утонул в Индигирке при исследовании ее порогов.

На карту был нанесен открытый И.Д. Черским хребет Улахан-Чистай длиной 250 км с высотами более 2500 м. Но незамеченной осталась самая высокая вершина этой горной страны. Только в 1945 году при аэрофотосъемке горного узла в верховьях Индигирки, Юдомы и Охоты обнаружена наивысшая точка горной системы Черского, высотой 3147 м над уровнем моря.

Расположенная в самом центре ГУЛАГа, она первоначально получила имя шефа МВД Лаврентия Берия. Но затем стала называться пиком Победы.

Аэрофотосъемка открыла и не известную ранее область оледенения в горном массиве Сунтар-Хаята. Ее впервые исследовала летом 1946 года полевая партия во главе с географом Львом Берманом. Гляциологи работали на ледниках Сунтар-Хаята во время проведения Международного Геофизического года в 1957—1959 годах. Тогда было установлено, что в массиве Сунтар-Хаята насчитывается 208 ледников общей площадью более 200 кв. км. Длина самого большого ледника превысила семь километров.

Хребет Черского оказался тоже богат ледниками: их там насчитали 372, и крупнейший среди всех — ледник Обручева — протянулся почти на 9 км. Наблюдения метеостанции Сунтар-Хаята, основанной в 1956 году на высоте 2070 м над уровнем моря, показали, что на ледниках горного узла Северо-Востока теплее, чем в межгорных котловинах. Температура самого холодного месяца года — января — там была —28°C, в то время, как в поселке Оймякон в среднем — —50°C, а минимальная температура — —67, 8°C.

Более низкие температуры зафиксированы во внутренней области Антарктиды, но Оймякон остался «полюсом холода» для Северного полушария. Даже на высочайших вершинах Гималаев температура не опускается так низко.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.