Дмитрий (около 1190 — около 1245) воевода, сподвижник Даниила Галицкого, полководец

Дмитрий

(около 1190 — около 1245)

воевода, сподвижник Даниила Галицкого, полководец

В шеренге отважных полководцев, сражавшихся с чужеземными захватчиками, особое место занимает Дмитрий, воевода при князе Мстиславе Удалом во время его пребывания в Галицкой земле и затем служивший Даниилу Романовичу, правителю Галицко-Волынского государства. Именно ему в 1240-м году Даниил Романович доверил оборону Киева от полчищ Батыя.

О происхождении, месте и времени рождения воеводы Дмитрия почти ничего не известно. Впервые он упомянут летописцем при описании событий 1219 года, когда Мстислав Удалой со своим молодым зятем Даниилом вел в Галицкой земле упорную борьбу с превосходящими силами венгров и поляков.

Дмитрий был одним из военачальников галицко-волынских полков в битве на берегах Калки, где сражался вместе с Мстиславом и Даниилом. Доверие, которое испытывал к нему Даниил Романович, уже будучи правителем объединенной Галицко-Волынской державы, свидетельствует о том, что Дмитрий был его соратником в течение многих лет и проявил себя как опытный и отважный военачальник.

Даниил Романович утвердился в Киеве в конце 1239 года, когда половину Руси уже разорили монгольские орды. В декабре 1237 года была сожжена Рязань, а в начале 1238-го разорению подверглась вся Владимиро-Суздальская земля. Утомленные зимне-весенней кампанией, монголы к лету отошли в прикаспийские степи, чтобы восстановить силы и в следующем году продолжить завоевание Руси. 3 марта 1239 года они уничтожили Переяслав и, разграбив окрестные земли, двинулись на Черниговщину. Вышедший им навстречу князь Мстислав Глебович был разгромлен и едва спасся бегством, а захватчики 8 октября 1239 года сожгли дотла Чернигов.

В конце осени 1239 года монгольские войска, которыми командовал Менгухан, подошли к Киеву с левого берега Днепра. Летописец сообщает, что они были поражены красотой и величием города. Менгухан потребовал сдать Киев, однако возмущенные киевляне отвергли ультиматум и убили послов. Это был откровенный вызов, после которого не приходилось сомневаться в том, что против столицы будет предпринята крупная карательная экспедиция. Князь Михаил Всеволодович перед лицом нависшей опасности бежал в Венгрию, и в город, с одобрения его жителей, под конец 1239 года вступил Даниил Романович. Однако, боясь, что не хватит сил одолеть страшного врага, он вынужден был отправиться в Венгрию и Польшу, надеясь убедить западных правителей в необходимости совместной обороны. Вместо себя в Киеве он оставил тысяцкого Дмитрия, который занимался подготовкой города к обороне.

Осенью 1240 года огромное войско Батыя с наилучшими на то время китайскими осадными машинами подошло к Киеву. Киевляне знали о надвигающейся беде и имели время подготовиться к осаде, а жители близлежащих сел укрылись за городскими стенами и в лесных чащах. По словам летописца, вокруг городских стен стоял страшный шум от скрипа телег, рева верблюдов и ржания коней. С Батыем было несколько его братьев, а также опытные монгольские воеводы Бурундай и Менгухан, бравшие Рязань, Владимир, Суздаль, Переяслав и Чернигов.

Летописи по-разному описывают оборону и падение Киева в 1240-м году. По Лаврентьевскому списку, город был взят на Николин день, то есть 6 декабря, а Псковская летопись сообщает, что Киев оборонялся 10 недель и 4 дня, то есть более двух с половиной месяцев. Папский легат Плано Карпини, видевший руины города через пять лет после его разорения, писал, что Киев держался много дней.

Батый, не надеясь взять город измором, предпринял несколько штурмов, закончившихся неудачей. Тогда, дождавшись заморозков, сковавших ручьи и болотистую местность в районе современного Крещатика, он подвел стенобитные машины к Лядским воротам, менее мощным, чем знаменитые Золотые. Осадные орудия работали непрерывно. Наконец, в ночь на 5 декабря, ворота были разрушены, и превосходящие числом монголы, преодолевая упорное сопротивление оборонявшихся, овладели почти всем Верхним городом, кроме его древнейшей части. Немолодой тысяцкий Дмитрий сражался в первых рядах и был тяжело ранен. Воины на руках вынесли его из боя. Вместе с оставшимися в живых защитниками города Дмитрий укрылся в еще не взятом врагом Детинце на Старокиевской горе.

По этой линии стен Детинца, воздвигнутых еще во времена Ольги и ее внука Владимира, киевляне удерживали оборону в ночь с 5 на 6 декабря. Но утром войскам Батыя удалось прорвать и ее. Последним оплотом защитников города стала Десятинная церковь с комплексом расположенных вокруг нее старых княжеских палат конца X века. В этом храме собралось множество людей. Монголы подвели к нему свои стенобитные машины, и древние стены рухнули под сокрушительными ударами.

Очевидец этих страшных событий, архимандрит Печерского монастыря Серапион, через три десятилетия после падения Киева писал, что земля была как водой напоена человеческой кровью, огромное множество людей монголы угнали в рабство, а опустевшие села вокруг города вскоре поросли молодым лесом. Археологические раскопки красноречиво подтверждают эти сообщения. В ряде мест города были обнаружены сгоревшие строения и кости погибших людей. По словам Плано Карпини, в 1246 году в Киеве насчитывалось около 200 домов. Число его жителей сократилось до одной — двух тысяч, тогда как к началу монгольского нашествия население города составляло около 50 тысяч человек.

О доблести, проявленной Дмитрием при обороне города, свидетельствует тот факт, что когда израненного тысяцкого привели к Батыю, тот из уважения к мужеству воеводы сохранил ему жизнь и оставил при себе.

Овладев Киевом, Батый двинулся на запад, опустошая Волынь и Галицкую землю. Даниилу Романовичу не удалось поднять венгров и поляков для совместной борьбы. Остававшиеся в Юго-Западной Руси князья бежали на запад. Монголы стремительно наступали и уже к середине апреля 1241 года разбили польско-немецкие войска в сражении при Лигнице и венгерско-хорватские — при Шайо, после чего принялись опустошать Центральную Европу, правители которой, подобно русским князьям, не сумели объединиться для общей обороны.

Все это время тысяцкий Дмитрий находился при Батые в качестве почетного пленника. Прославившийся завоеваниями и жестокостью хан неизменно советовался с ним. И хотя подробности их бесед неизвестны, тем не менее летописи донесли предание о том, что Дмитрий, видя, как татары уничтожают Русь, советовал Батыю поскорее идти в Венгрию, пока ее король не собрался с силами. Этим воевода способствовал тому, что монголы, разрушив главные города Галицко-Волынской земли, пронеслись через нее на запад, почти не затронув расположенные вдали от основных дорог села.

Если верить этому рассказу, то, во многом благодаря Дмитрию, Юго-Западная Русь не испытала такого тотального разорения, как Среднее Поднепровье и территории Рязанского и Владимиро-Суздальского княжеств. Это позволило вернувшемуся в родные края Даниилу Галицкому в течение нескольких лет восстановить силы Галицко-Волынской Руси. В последующие десятилетия Галицко-Волынское княжество превратилось в сильное государство, равное по масштабам тогдашним Венгрии, Чехии, Польше и Литве, но к середине XIV века оно погибло в результате династических смут и вмешательства во внутренние дела соседних государств.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.