Граф Калиостро — чародей XVIII века

Граф Калиостро — чародей XVIII века

В декабре 1777 года в английской столице появился "необыкновенный человек", сразу поразивший лондонскую публику. Он был невысокого роста, но широкий в плечах, смуглолицый; говорил на нескольких языках, причем на всех с иностранным акцентом. Держался важно и таинственно, щеголяя перстнями и табакерками, украшенными бриллиантами и драгоценными камнями; одевался пышно и всегда был окружен целой свитой поклонников.

По всему Лондону сразу же распространились слухи о чудесных исцелениях, совершаемых незнакомцем, о его таинственных беседах с духами и об обладании им двумя секретами — тайной вечной жизни и искусством делать золото. Никто ничего не мог узнать о прошлом этого загадочного человека, сам же он был молчалив, а на усиленные расспросы отвечал чудесами: дуновением заставлял дрожать дом, приближением своей руки исцелял больных или поражал неверных. Иногда брал в руки палочку и огненными буквами изображал на стене свой герб в виде змеи, держащей во рту яблоко, пронзенное стрелой[56] [Эмблема мудреца, обязанного в тайне хранить свои знания].

Тысячи людей являлись посмотреть на великого мага и, пораженные его величием, падали ниц. Умное, выразительное лицо с большими черными глазами производило на толпу жгучее впечатление, особенно когда чародей появлялся в блестящем восточном наряде — затканной золотом мантии и со сверкающей диадемой на голове. Слава незнакомца и рассказы о его чудесах росли с каждым часом, и общее поклонение ему увеличивалось Лондонские власти попробовали было несколько ограничить влияние чародея, но народ оказал такое противодействие, что пришлось мага оставить в покое.

Этот загадочный и таинственный человек не раз менял арену своей деятельности и имена: в одном месте он был графом Фениксом, в другом — маркизом Пеллегрини, но наибольшую славу он приобрел под именем графа Калиостро. Родился он в 1743 году в итальянском городе Палермо, и это, пожалуй, единственное, что достоверно известно о раннем периоде его жизни. Родители "графа" были честные католики, торговавшие сукном и шелковыми тканями, а Калиостро — это фамилия тетки, к которой он прибавил графский титул. Впоследствии он сам говорил, что титул этот не принадлежит ему по рождению, но имеет особое таинственное значение. Некоторые из современников считали его человеком, одаренным необыкновенными способностями; другие видели в нем шарлатана, но истина скорее всего лежит посередине. Деятельность графа Калиостро совмещала в себе то и другое, но в таких огромных масштабах и с такими грандиозными последствиями, что он был на голову выше современных ему чародеев. Предания и рассказы о графе Калиостро настолько противоречивы, что по ним можно было бы описать жизнь двух разных людей — простого мошенника и личности, наделенной духовными дарами.

Сам Калиостро придумал легенду, которой твердо придерживался до конца дней своих. Согласно ей, он родился (когда именно — не уточнял, но давал понять, что случилось это не одно столетие назад) и вырос в Медине. Сын христианина и сам добрый католик, он с юных лет впитал всю мудрость Востока — сначала в знойной Аравии, потом в стране пирамид, где воспитатели приобщили его к тайным знаниям и традициям высокой магии. Кроме того, имеется еще и автобиография графа Калиостро, которую он написал в 1790 году для испанской инквизиции: в ней он уверяет, что ему около 1000 лет от роду…

Побывал граф Калиостро и в Санкт-Петербурге. Отправляясь в Россию, он лелеял надежду (как сам потом признавался) обворожить русскую императрицу Екатерину II и подчинить ее своему влиянию. Ему казалось, что намерение его вполне осуществимо, но надежды Калиостро не оправдались: Екатерина II даже не соблаговолила принять его. И вообще в Санкт-Петербурге, где он провел лето 1779 года, граф не встретил того приема, который соответствовал бы его европейской известности. Более того, из-под монаршего пера русской императрицы вышли одна за другой три комедии о графе Калиостро с весьма красноречивыми названиями: "Обманщик", "Обманутый" и "Сибирский шаман". Из Санкт-Петербурга граф Калиостро отправился в Варшаву, потом через Германию добрался до Страсбурга, где прожил довольно длительное время, так как дела его шли здесь великолепно. Потом он побывал в Лионе и Бордо и наконец оказался в Париже, где слава его как алхимика, врача и прорицателя достигла своего апогея. Рассказывают, будто сам король Людовик XVI объявил, что оскорбление графа Калиостро будет считаться "оскорблением Величества"; кардинал Роган считал себя другом графа и верил ему во всем. Особенно возрос авторитет чародея, когда он вылечил князя Субиза.

Лоренца — жена графа Калиостро — тоже начала подражать занятиям мужа и проводила магические сеансы для дам, причем с большим успехом. Во время своих приемов Лоренца устраивала танцы, ужины и балы, так что ее сеансы охотно посещали не только дамы, но и кавалеры. Четыре года граф Калиостро чуть ли не царствовал в Париже, жил с таким великолепием и роскошью, что затмил многие аристократические дома. И хотя золота он не делал, но получал его целыми мешками и раздавал горстями, и потому его магические фокусы заставляли людей еще больше верить в бессмертие графа.

А между тем над головами четы Калиостро собирались грозные тучи. В череде их общих успехов в Париже разыгралась и хорошо теперь известная история с "ожерельем королевы", в которой были замешаны и сам граф Калиостро, и его жена. Суд оправдал их, но эта история приблизила падение графа в Париже, а потом и падение его вообще. Инквизиторы давно ждали такого случая, но не дерзали взять графа на высоте его славы и величия. После истории с "ожерельем королевы" граф Калиостро стал подумывать об отъезде из французской столицы и через Булонь уехал в Англию. Однако здесь его одолели кредиторы, и он бежал в Голландию, отсюда перебрался в Германию, потом в Швейцарию и наконец в Рим.

Лоренца стала настаивать на том, чтобы бросить занятия магией и чародейством и зажить спокойной жизнью обывателей. Калиостро действительно прожил такой жизнью некоторое время, но вскоре заскучал и вернулся к прежним занятиям. Граф не был в "вечном городе" 15 лет, и, конечно, многое здесь за эти годы изменилось. Из его прежних знакомых и друзей почти никого не осталось, и общество у графа собиралось самое смешанное, к тому же непостоянное. Да и сам он стал ощущать, что силы его слабеют, влияние утрачивается, опыты часто не удаются… И потому все сеансы он предпочитал проводить дома, где ему на выручку приходила система портьер и зеркал, когда приходилось прибегать к механической помощи. Особенно поражал своим устройством приемный зал: огромная комната была вымощена зеленым мрамором, по стенам висели чучела обезьян, рыб и крокодилов; по карнизу вились тексты с изречениями на греческом, еврейском и арабском языках. Стулья стояли полукругом, в центре размещался трон для графа, а посередине стоял большой бюст Калиостро.

В Риме за четой Калиостро следили очень внимательно, инквизиция собрала о графе подробные сведения, открыла его переписку и с якобинцами. А вскоре на супругов поступил донос, и по приказу инквизиции их схватили как еретиков, колдунов, безбожников и масонов. Папской буллой масонство было признано делом богопротивным, а изобличенные в нем карались смертной казнью. В доносе содержалось такое подробное описание странного устройства жилища графа Калиостро, что сделать это мог только тот, кто сам занимался этим. Доносчиком оказался Франческо ди Маурицио — доверенный слуга графа, который сразу по приезде в Рим снял для супругов дом на Испанской улице и убрал его по своему усмотрению.

В сентябре 1789 года графа Калиостро вместе с Лоренцой арестовали. Когда графа везли в крепость Святого Ангела, римская толпа выкрикивала угрозы в его адрес и швырялась камнями. Он вспомнил свой выход из Бастилии после истории с "ожерельем королевы" и расплакался, поняв, что теперь ему не помогут ни друзья, ни деньги, ни собственное влияние. Он был очень ценным узником для инквизиции, и на его допросах присутствовал сам папа Пий VII. Если граф говорил с позиций философии, его обвиняли в масонстве; если оправдывался как христианин, его уличали в том, что он путает самые простые молитвы и даже не в состоянии перечислить семь смертных грехов. Доказывая чистоту своих помыслов, Калиостро обратился к логике и богословию, но ему припомнили все те слухи и сплетни, которые ходили о нем в Лондоне, Париже, Варшаве, Санкт-Петербурге, Страсбурге…

Следствие продолжалось два года, в течение которых супружескую чету подвергали пыткам, а в Риме распустили слух, будто граф, подобно Нерону, собирался сжечь "вечный город". На горячих углях, под прессом раскаленного железа граф Калиостро и Лоренца открыли многое из своей прошлой жизни и раскрыли секреты некоторых своих фокусов. В марте 1791 года состоялся суд над графом, но за два прошедших года народ успел охладеть к магу, тем более что в Риме он и до того не был особенно популярен, а Франции и Англии тогда было не до судьбы графа Калиостро.

Супругов судили за масонство и чародейство, улики были налицо и отрицать факты было невозможно. К тому же Лоренцу убеждали дать показания против мужа как против простого мошенника и шарлатана, уверяя, что наказание ему в таком случае будет смягчено.

В материалах суда граф Калиостро представал беспардонным негодяем, с детства занимавшимся разного рода жульничеством; будучи странствующим художником, он не брезговал и кражами, а впоследствии даже приторговывал своей женой. Графу оставалось лишь одно: публично отречься от заблуждений, чтобы избежать позорной смерти. И он исполнил этот обряд. Разутый, с накрытой черным покрывалом головой, он прошел от замка Святого Ангела до церкви Святой Марии и там прочитал перед пастырем свое отречение. Стоя на коленях со свечой в руках, он вымаливал у Бога прощение, а на площади перед церковью палач сжигал все его хозяйство: "черные" рукописи, бумаги, письма, статуэтки Изиды и Аписа, пентаграммы, чучела… Конечно, будь Калиостро прежним, полным сил магом, он заставил бы стихнуть пламя, залив его дождем; на нем, прежнем, вмиг бы разлетелись цепи, и он мог бы перенестись в Париж, Лондон или Варшаву, чтобы оттуда освободить Лоренцу. Но великий чародей уже не был прежним. Не раз в тюрьме он напрягал свою волю и силу, исступленно проговаривал заклинания, но лишь шум слышался в сырых стенах каземата да проносились лиловые искры. Не слушались больше духи стареющего мага, и порой к графу подступало такое отчаяние, что он бросался на пол и кусал от досады пальцы или кричал, требуя вина.

Граф Калиостро рвался на волю, но уже не увидел Божьего света. Инквизиция приговорила его к "показательной смерти" (сожжению), но папа заменил ее вечным заточением без надежды на помилование и наложением тяжелых епитимий. Графа заточили в подземелье крепости Сан-Лео, находившейся близ города Урбано, и заковали в цепи. Из этого места редко кто возвращался к жизни, разве только для того, чтобы в последний раз взглянуть на мир через дым костра, на котором его сожгут как еретика. С этого момента прекращаются все сведения о графе Калиостро, кроме одного рассказа, согласно которому он будто бы хотел бежать из тюрьмы. Бывший маг и чародей пытался задушить своего духовника, чтобы скрыться, переодевшись в его платье. Есть версия и о том, что Калиостро был задушен самими тюремщиками, однако и это не более чем предположение. Но достоверно, что он навсегда остался в мрачных подземельях инквизиции, скончался в 1795 году и был похоронен без отпевания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.