НИКОЛАЙ РОМАНОВ И ЕГО СЕМЬЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

НИКОЛАЙ РОМАНОВ И ЕГО СЕМЬЯ

Во всем мире монархи считались «помазанниками божьими». На них не распространялись ни правосудие мирское, ни нормы морали. В их руках была сосредоточена практически безграничная власть над своими подданными. Но и спрос с них всегда шел «по большому счету».

Из всех его многочисленных предков самому Николаю более всех импонировал второй по счету Романов – Алексей Михайлович, получивший в историографии полуофициальное прозвание – Тишайший.

Люди из числа высших сановников Российской империи, хорошо знавшие Николая Романова, единодушно считали, что по своим качествам он никак не подходил к роли правителя огромного государства. Современники, а за ними и историки дружно сошлись на том, что к разряду выдающихся людей Николай никоим образом не мог быть причислен.

Первая волна книг, брошюр и статей об императоре пришлась на 1917—1918 годы. Их авторами были, в основном, представители либеральной интеллигенции. Вся эта литература носила ярко выраженный разоблачительный характер: в ней огромное количество примеров двуличия, коварства, жестокости, бессердечия «государя императора»; показаны его малодушие, нестойкость во мнениях, малая образованность, низкий уровень культуры, наивность в государственных делах.

Николай II с супругой и детьми

В 1920-е годы появились более серьезные, аналитические работы, посвященные личности Николая II и его окружению. Публиковалось много документальных материалов – пятитомная переписка царя и царицы, дневники и воспоминания современников. Впоследствии интерес к личности Николая заглох, и практически несколько десятилетий новой литературы о нем у нас почти не было.

Народу нравилась манера царя держаться просто, как бы в тени, носить без претензий солдатский мундир, довольствоваться простой пищей. Исчерпывающе проявилось его психологическое Я во время Всероссийской переписи, когда в опросном листке в графе о профессии он собственноручно начертал: «Хозяин земли русской». Так он себя и воспринимал. Так же к нему должны были относиться и все окружающие.

Мысль о том, что он единовластный повелитель и полный хозяин в государстве, накрепко засела в его голове. Ничье мнение не могло быть поставлено вровень с его собственным. Николая отнюдь не отличали сильная воля и способность к принятию решений.

В годы царствования Николая II армия участвовала в двух войнах. Но была еще и третья, необъявленная, кровопролитная – война против собственного народа. Во время первой русской революции воинские части использовались для подавления народных выступлений по всей территории Российской империи. Армейские полки, вводя в бой артиллерию и пулеметы, штурмовали баррикады Пресни, казармы восставших кронштадтцев, рабочие кварталы Сормова. Казачьи сотни шли в атаку на ивановских ткачей и читинских железнодорожников, брали с боя дома латышских, эстонских, грузинских крестьян. Боевые корабли били из тяжелых орудий по фортам поднявшего флаг восстания Свеаборга...

Ввязавшись в войну, позже названную Первой мировой, Николай II подписал приговор себе и всему царствующему дому. Глубочайший экономический кризис, в который оказалась ввергнута Россия, привел к Февральской революции и отречению царя.

Арестованного после революции царя вместе с семьей большевики содержали в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева, названном по этой причине Домом особого назначения. Как установлено позднейшими изысканиями, по собственной инициативе, но с санкции центральных советских властей (в том числе В.И. Ленина и Я.М. Свердлова) Уралисполком принял решение о расстреле бывшего императора России. Кроме самого Николая II, были расстреляны члены его семьи – жена, четыре дочери и сын Алексей, а также доктор Боткин и прислуга: повар, горничная и «дядька» Алексея.

Руководил расстрелом комендант Дома особого назначения Янкель Хаимович Юровский. Около полуночи 16 июля 1918 года он поручил доктору Боткину обойти спящих членов царской семьи, разбудить их и попросить одеться. Когда в коридоре появился Николай II, комендант объяснил, что на Екатеринбург наступают белые армии и, чтобы обезопасить царя и его родных от артиллерийского обстрела, всех переводят в подвальное помещение.

Под конвоем их отвели в угловую полуподвальную комнату размером 6 х 5 метров. Николай попросил разрешения взять в подвал два стула – для себя и жены. Больного сына император нес на руках. Едва они вошли в подвал, как следом за ними появилась расстрельная команда. Юровский торжественно произнес:

«Николай Александрович! Ваши родственники старались вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены вас сами расстрелять... »

Он стал зачитывать бумагу – постановление Уралисполкома.

Николай II не понял, о чем речь, коротко переспросил:

«Что?»

Но тут пришедшие подняли оружие, и все стало ясно. «Царица и дочь Ольга попытались осенить себя крестным знамением, – вспоминал один из охранников, – но не успели. Раздались выстрелы... Царь не выдержал единственной пули нагана, с силой упал навзничь. Свалились и остальные. По лежащим было сделано еще несколько выстрелов... Дым застилал электрический свет. Стрельба была прекращена. Были раскрыты двери комнаты, чтобы дым рассеялся. Принесли носилки, начали убирать трупы. Когда ложили на носилки одну из дочерей, она закричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались также и другие. Стрелять было уже нельзя при раскрытых дверях, выстрелы могли быть услышаны на улице. Ермаков взял у меня винтовку со штыком и доколол всех, кто оказался живым».

Был час ночи 17 июля 1918 года. В ночной мгле за решеткой окна трещал мотор грузовика, пригнанного для перевозки трупов.

Как считает американский историк Ричард Пайпс, именно с убийства царской семьи в России начался красный террор, жертвами которого стали люди, казненные не потому, что они совершили преступление, а потому, что, как выразился Троцкий, «их смерть была необходима». Р. Пайпс отмечает, что казнь в Екатеринбурге означала для всего человечества вступление в качественно новую моральную эпоху – когда правительство присваивает себе право убивать людей, исходя не из конкретных законов, а из собственного понятия целесообразности, что фактически приводит к отрицанию всей системы гуманных ценностей, созданных цивилизацией.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.