Мастер и монахиня
Мастер и монахиня
Во всех энциклопедиях в числе знаменитых мастеров эпохи Возрождения имя фра Филиппо Липпи – он же Филиппо ди Томазо (1406–1460) – неизменно занимает почетное место. Выдающийся живописец из Флоренции писал картины на религиозные сюжеты. Впрочем, тогда практически не существовало иных, поэтому выбирать особенно не приходилось.
– Липпи всегда удается соединить, казалось бы, несовместимое, – сказал о нем однажды папа Пий II. – Его мадонны создают благочестивое настроение при большом реализме техники и колорите жизни. Он пишет живых, страстных женщин, но… они у него СВЯТЫЕ!
Особенно римская курия ценила работу Липпи над фресками в соборе Прато, где он написал житие святого Стефана в Смолетто.
Стоит сказать: маэстро Липпи был монахом, однако это не помешало ему прослыть одним из самых галантных кавалеров и страстных любовников…
Знаменитый флорентийский живописец Филиппо Липпи приехал в женский монастырь Санта-Маргарита, в городе Прато, ранним летним утром 1456 года. Прославленного мастера кисти, широко известного не только по всей Италии, но и далеко за ее пределами, встречала сама мать настоятельница монастыря. Она пребывала в отличном расположении духа, несказанно довольная тем, что великий маэстро, которого так ценил сам папа, согласился написать лик мадонны для алтаря монастырской капеллы. О подобной удаче – заполучить самого Липпи! – можно было только мечтать.
К немалому удивлению матери настоятельницы, ничего ранее не знавшей о мастере кисти, тот оказался… камерлитским монахом в возрасте примерно пятидесяти лет. Однако фра Липпи выглядел значительно моложе, был очень подвижен и энергичен, с его губ то и дело слетали остроумные шутки и тонкие, порой двусмысленные замечания.
– Мы отвели вам удобную келью и приготовили время для работы, – сияя от удовольствия, что ей все так прекрасно удалось устроить, сообщила дорогому гостю настоятельница. И, доверительно понизив голос, добавила: – У нас прекрасная кухня и даже есть свой винный погребок.
– Прекрасно, матушка, – оживленно потер руки художник. – Пожалуй, сегодня я отведаю качество вашей стряпни и воздам должное винам из погребка, а завтра осмотрю капеллу, затем, помолившись, начну работать.
Настоятельница с почтением проводила маэстро до дверей отведенной ему кельи и отправилась к себе, переполненная светлой радостью. Наконец-то ее заветная мечта сбылась! Сам учитель уже признанного великим маэстро Боттичелли напишет для капеллы их монастыря лик мадонны с младенцем.
На следующий день Липпи осмотрел капеллу, отдохнул и приступил к работе. Мать настоятельница не могла нарадоваться: художник не покладая рук трудился с раннего утра до позднего вечера. Он даже потребовал, чтобы обед и ужин приносили к нему прямо в мастерскую, дабы не терять зря времени на посещение трапезной. Такими стараниями прославленного мастера настоятельница осталась весьма довольна.
Но на следующее утро Липпи пришел к ней с озабоченным видом.
Аббатиса приняла его ласково и уважительно. Видя хмурое лицо маэстро, она поспешила поинтересоваться:
– Что-нибудь не так? Что стряслось, уважаемый мастер, чем вы недовольны или обеспокоены?
– Возникли некоторые сложности в работе, – глядя в открытое настежь окно, на проходивших по двору монахинь, мрачно сообщил фра Филиппо.
– Сложности? – Мать настоятельница даже задохнулась от волнения и прижала руки к пышной груди, стараясь умерить бешено забившееся сердце.
Боже, неужели ее заветной мечте не суждено сбыться, неужели в капелле монастыря Санта-Маргарита не воссияет написанный знаменитым мастером лик Пресвятой Девы?! Нет, такого допустить ни в коем случае нельзя. Опять же как возрастут доходы монастыря без новой мадонны?
«Мадонна с Младенцем и ангелами» работы Филиппо Липпи
– Что я могу сделать для вас? – спросила мать настоятельница, преданно глядя на маэстро.
– Нужна натурщица, – развел руками Липпи. – Знаете ли, матушка, довольно трудно рисовать мадонну, не имея перед глазами живой натуры. Ну, без младенца мы обойдемся, но надо найти какую-нибудь подходящую монахиню.
– Господи, и только-то? – с явным облегчением рассмеялась настоятельница. – Даю вам право выбрать в качестве натурщицы любую из монахинь монастыря! Все они в полном вашем распоряжении, дорогой маэстро.
– Отлично, – прищелкнул пальцами Липпи, – как мы это сделаем и, главное, когда?
– Можно не откладывать, – заверила аббатиса. – Я по очереди или по нескольку монахинь буду приглашать в часовню, а вы выбирайте ту, что придется по вкусу.
– Хорошо, – охотно согласился художник. – Так и сделаем. Но учтите: пожилые женщины и старухи для наших целей не подходят.
– Я понимаю! – благоговейно подняла глаза к потолку настоятельница.
Она выполнила все свои обещания, и художник получил возможность придирчиво осмотреть молодых монахинь и послушниц монастыря. Свой выбор фра Липпи остановил на молодой монахине Лукреции Бути, происходившей из состоятельной и добропорядочной семьи. Девушка была молода и очень хороша собой. Над высоким чистым лбом монашки вились светлые пряди, глаза сияли голубыми сапфирами, губы казались спелой малиной, а румянцу могла позавидовать сама заря.
При этом Лукреция обладала прекрасной фигурой, зубы ее сияли, словно морские жемчужины, а голос звенел колокольчиком. Сколько мужских сердец могла бы покорить она, если бы не находилась взаперти за стенами монастыря.
– Мне подойдет вот эта, – показал на Бути маэстро. – Хорошая модель для работы.
– Рада услужить вам, – поклонилась мастеру настоятельница…
На следующий день, рано утром, Лукреция отправилась не на общую молитву с сестрами, а в мастерскую художника, чтобы позировать ему для картины «Мадонна с младенцем». Так распорядилась настоятельница.
Вскоре к дверям мастерской Липпи стали приносить уже два прибора и две порции завтрака, обеда и ужина. Аббатиса только тихо радовалась:
– Маэстро торопится выполнить заказ. Не стоит мешать ему, сестры! Я сурово накажу каждую, кто вздумает подглядывать или подслушивать у дверей!
Конечно, настоятельница понимала, почему фра Липпи так торопился. Все просто: деньги! Монастырь платил ему большую сумму за работу, а впереди прославленного маэстро наверняка уже ждали новые выгодные заказы. Вот и весь секрет, люди алчны, и великие художники, к несчастью, тоже ввергают свою бессмертную душу в пучину низкого земного греха!
Вскоре Филиппо представил обитательницам монастыря готовую картину. Все без труда сразу узнали в образе невыразимо прекрасной мадонны, державшей на коленях пухлого младенца Иисуса, знакомые черты Лукреции Бути. У мадонны были те же большие выразительные глаза. Полные ласковой печали, светлые вьющиеся локоны и загадочная улыбка на чуть припухших алых губах.
Казалось, женщина, изображенная на картине, знает нечто, о чем предпочитает умолчать.
– У мадонны Липпи слишком земная и плотская красота, – шептались монашки. – Поглядите, какие чувственные губы, они словно ждут греховного сладострастного поцелуя!
– М-да, – пробормотала настоятельница. – На картине Лукреция выглядит не как невинная девушка, а как женщина, познавшая прелести любви.
Однако, как бы там ни было, картина, как и другие произведения прославленного мастера, производила на зрителей сильное, неизгладимое впечатление. Признанный мастер, Липпи всегда отличался тонкостью рисунка, подбирая удивительную гармонию красок. Поэтому настоятельница, не торгуясь, заплатила за работу, и маэстро практически немедленно покинул обитель Санта-Маргарита…
Следующий день выдался в монастыре на редкость суматошным: прослышав о новом образе святой мадонны, написанном самим знаменитым Филиппо Липпи, народ из Прато валом повалил в монастырь, и щедрые пожертвования верующих, к несказанной радости настоятельницы, начали быстро пополнять монастырскую казну.
Свой удар коварная Судьба приберегла до тихого вечера, когда усталая и очень довольная мать настоятельница отмачивала гудевшие от усталости ноги в большой деревянной лохани с прохладной водой, в которую заботливые монахини добавили немного винного уксуса. Неожиданно в ее келью без стука вошла одна из старших сестер и молча распростерлась ниц перед висевшим на стене распятием.
– В чем твой грех, сестра? – лениво и благодушно спросила настоятельница: сегодня выдался удачный денек, и ей совсем не хотелось кого-то сурово наказывать.
– Случилось несчастье! – глухо ответила монахиня.
– Кто-то умер? – насторожилась аббатиса. – Или паломники передавили друг друга в толпе?
– Нет, матушка. После вечерней молитвы мы не смогли найти сестру Лукрецию.
– Что? – задохнулась настоятельница, невольно схватившись за грудь.
Ее мозг молнией пронзила страшная догадка: Лукреция родом из Флоренции и художник Липпи тоже! Неужели она сбежала с маэстро? Видно, не зря о нем ходят слухи, что он далеко не промах по женской части. Но она, приглашая его в свою обитель, не хотела в это верить: разве способен ловелас писать божественные лики мадонн? Боже, какой скандал, какой грандиозный скандал!
Мать настоятельница не ошиблась в своих предположениях: вскоре действительно разразился ужасающий скандал. Как ни старались скрыть исчезновение из монастыря юной монахини, это не удалось. Вскоре в обители Санта-Маргарита появился разъяренный, как бешеный бык, примчавшийся из Флоренции отец Лукреции, Франческо Бути, полный справедливого гнева и негодования.
– Где моя дочь? – гремел под сводами старого монастыря его голос. – Что вы сделали с ней?
– Мы ее ищем, сеньор, – пыталась успокоить его настоятельница.
– Ищете? – издевательски переспросил Бути. – Вот как?! Я доверил вам самое дорогое, свое дитя, а вы? Даже за стенами монастыря не смогли уберечь ее от этого!
Догнать сбежавших любовников не удалось, хотя за ними отрядили погоню. Сначала они скрывались во Франции, где маэстро легко находил выгодные заказы, поскольку слава о его уникальной кисти бежала далеко впереди мастера. Затем Лукреция и Филиппо, который все чаще стал именовать себя синьором ди Томазо, перебрались в Швейцарию, где власть католической церкви была значительно слабее.
Синьор Франческо Бути писал дочери полные отчаяния и угроз письма, заклиная ее отрешиться от греховной любви к художнику, который намного старше ее и, по сравнению с ее юной красотой, просто увядший старик, изрядно потрепанный жизнью.
– Я ни за что не вернусь в монастырь, – отвечала ему дочь. – Для меня лучше смерть, чем разлука с Филиппо!
– Вернись, – умолял отец.
– Нет, – твердо отвечала дочь.
Настоятельница монастыря Санта-Маргарита из Прато просто боялась показаться на людях, особенно после того, как стало известно, что в 1457 году Лукреция родила сына, которого в честь отца назвали Филиппино. Узнав об этом, папа Пий II (известный в свое время в миру как Эней Сильвио Пикколомини, историк и гуманист), только тонко усмехнулся:
– Чувственный зов плоти художника часто сильнее веры.
– Это соблазны дьявола, Ваше Святейшество, – наклонился к креслу, в котором сидел папа, один из кардиналов.
– Его кистью водит сам Бог, а не дьявол, – резко отрезал Пий II, давно очарованный искусством великого живописца, продолжавшего плодотворно творить, став женатым человеком.
Спустя несколько лет скандал утих и вроде бы все стали забывать про Лукрецию и ее знаменитого мужа, но тут Флоренцию и Рим всколыхнуло новое известие. У четы родилась дочь, получившая имя Александра.
Тогда художник решился обратиться лично к папе, умоляя его разрешить ему и его невенчанной жене снять с себя монашеский сан. И папа Пий II пошел навстречу мольбам великого художника.
– Полагаю, сутана только сковывает его творчество. Она мешает счастливой семейной жизни, – мудро решил он. – Иногда мне кажется, что, уйдя в мир, Филиппо станет только ближе к Богу!
С разрешения Рима Лукреция и Филиппо сняли сутаны и стали мирскими людьми, а заключив брак, они сделали своих детей законнорожденными. Филиппо Липпи ди Томазо написал еще множество дивных картин, а его сын Филиппино, унаследовавший талант отца, сначала был учеником Сандро Боттичелли, а позднее сам стал знаменитым художником.
Так закончилась любопытная история роковой страсти мастера фра Липпи, похитившего мадонну из обители Санта-Маргарита.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.