Смерть одна, да болезней тьма
Смерть одна, да болезней тьма
Сельского знахаря очень трудно разговорить, что-либо выведать у него – дело бесполезное. Обычно ни целительских секретов своих не раскроет, ни заговоров не расскажет, ни состав лечебного снадобья не покажет. И отговорка есть: «Тайное в явное не должно прибывать, иначе болезному не станет вспомогать». И все же Ефросинье Беловой я в доверие вошел. Увидев, что я сведущ в знахарских делах, знаю много заговоров, неведомых ей, она имела явное ко мне расположение. И вот что она рассказала:
– Смерть одна, да болезней тьма. Кто-то их должен вылечивать, изгонять. У меня это делала и мать, и бабушка, и прабабушка. Я знахарство по наследству приняла. Они меня учили: на живом все заживет, потому хворь-болесть изгонима. Да и на всякую болесть зелье вырастает. Чтобы поиметь силу-мочь и болезному помочь, нужно верить в Бога и умело свое дело справлять. Хвори-болести бывают напосыльные: от неба и земли, воздуха и воды. Они в белое тело входят. Те мной изгоняются. А есть от духа: от своего же худого помысла возникают, от сердечной злобины, от завидков и недоброты или от кручины-тоски. Болесть духа без покаяния, без сердечного усердия самого болезного – не уйдет. Каждый хворый может изогнать из себя худой недуг своей волей, верой-духоборием: своим духом болесть уйдет пухом! Хворь-болесть имеет свои имена. Вот в лихорадке «трясовице» есть двенадцать зловредных старух. Они приходят ночью во сне. Одну зовут Трясея: она испуг наводит и трясцой изводит. Другую – Огнея: как печь смоляными дровами распаляется, так Огнея жжет тело человеческое. У третьей имя Ледея: она как лед студеный, знобит человека, и не может от него человек и на печи согреться. Четвертая – Глядея: и та всех ужасней, в ночи человеку сна не дает, и в уме он мешается. Самая проклятая – Невея: поймает человека и не может тот человек жив быть…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.