Вкус Времени (Что еще происходило в Америке в 60-е)
Вкус Времени
(Что еще происходило в Америке в 60-е)
Музыка – как голография. В каждой ноте дух эпохи проявляется целиком.{373}
Америка. Вторая половина 60-х. И еще одна история.
Жила-была себе группа, как-то себе называлась, звезд с неба не хватала, и вдруг где-то на вечеринке их услышал Брайан Эпстайн – менеджер Beatles, заехавший как-то на пару дней в Америку. «А вы мне нравитесь, – сказал Эпстайн. – Я займусь вашими делами». И через месяц у них был контракт с крупной фирмой, сам Джон Леннон придумал им новое название – Cyrcle, а Пол Саймон отдал им пару своих невостребованных песен.
Брайан Эпстайн
Слава их держалась не то чтобы долго, но она была. Вот что значит: в правильное время оказаться в правильном месте. А получилось в итоге – трогательно и чудно.{374}
Когда речь заходит о тех фантасмагорических временах, как-то всегда упускается из виду, что настоящих пионеров – как и всегда – было раз, два и обчелся. Девяносто пять процентов населения не употребляло ничего крепче аспирина, и сознание у них было вполне обычное – выпить пива и посидеть у телевизора. Но когда солнце сияет, его лучи отражаются даже на неполированных поверхностях.
The Cyrkle
Поэтому магия порою бывает слышна и в песнях даже вполне обыденных обитателей того времени. Братья-вундеркинды из Ньюпорта, The Cowsills, вообще были представителями Американской молочной ассоциации, но при этом записали песню «Дождь, парк и все такое», которая всем миром была воспринята как настоящий психоделический гимн. Трогательно, что в создании песни, кроме четырех братьев, приняла участие их мама Барбара – психоделии от этого только прибавилось.{375}
The Cowsills
Джон Кэйл
А вот Нико назвать обыденной решился бы не всякий. Супермодель с мировой славой, красавица, снимавшаяся у самого Феллини, все бросила, уехала в Нью-Йорк и там попала в стальные руки великого махинатора, польского эмигранта и гуру поп-арта Энди Уорхола. Он же по своей привычке делать невозможное уговорил ее стать певицей при поп-террористах Velvet Underground[40]. Интересно, каково ей было?
А вдруг где-то в глубине души ей хотелось тихой сельской жизни? Но родилась красивой – полезай в кузов. И вместо того, чтобы доить коров, она мигрировала по странам и континентам, снималась в кино, а вокруг нее влюбленно закатывали глаза Боб Дилан, Лу Рид, Джон Кэйл, Джим Моррисон, Ален Делон, Игги Поп и другие полубоги XX века. А она только вздыхала, играла себе на портативном органе и пела непростые песни.{376}
Нико
Кстати, говоря о подпольщиках, нельзя не помянуть добрым словом коалицию вольных нью-йоркских поэтов The Fugs. Невзирая на любовь и цветы, Fugs издевались над всем, над чем возможно (у нас тоже была такая группа, называлась «Средне-Русская возвышенность»). Взять хотя бы их песню о любви с простым лирическим названием «I Want To Fuck You Baby».{377}
Fugs
Но пока в Нью-Йорке занимались арт-терроризмом, Калифорния оставалась плацдармом «любви, а не войны».
Была даже такая группа Love, которая по сю пору считается одним из классических психоделических коллективов, а ее лидера, покойного Артура Ли (Arthur Lee), сравнивают аж с самим Джими Хендриксом. Сходства я, правда, уже тридцать лет так и не могу уловить, но, видимо, их нужно было видеть живьем.
Бэла Люгози
Как и было положено, Love жили коммуной в бывшем доме звезды фильмов ужасов Бэла Люгози (Bela Lugosi), были одной из первых известных расово интегрированных (черно-белых) групп, и за ними внимательно следили их видные коллеги, Rolling Stones и Yardbirds.{378}
Как заметил Честертон, самое невероятное в чудесах – это то, что они случаются.
The Yardbirds
Пока Love в Лос-Анджелесе соперничали с Doors, в городе Святого Франциска курили все, что росло под ногами, и никуда не торопились. Победа все равно за нами, знали они, и ничего особенного делать не нужно. На той же сан-францисской клумбе, на которой произросли уже известные вам Grateful Dead и Jefferson Airplane, было много и еще примечательных цветов; в частности – классическая сан-францисская психоделия под названием «Сельский Джо и рыбы». А где же чудо? – спросите вы. А чудо здесь в том, что даже у них иногда возникали такие трогательные песни, как «Porpoise Mouth».{379}
Country Joe & The Fish
«Ангелы ада», Сан-Франциско
Ах, Сан-Франциско! Прославленный своими хиппи и психоделией, этот город на холмах был еще и родиной наводящих повсеместный ужас мотоциклетных группировок, самой мрачно известной из которых были «Ангелы ада». Противоположности часто сходятся, и Grateful Dead, например, находились со страшными мотоциклистами в прекрасных отношениях. Пребывание за гранью закона, знаете, сближает.
Однако подлинными любимцами байкеров была группа Steppenwolf, названная так в честь известного психоделического романа Германа Гессе. Во главе этого «Степного волка» стоял некто John Kay, в раннем детстве вывезенный родителями из Восточной Германии. Жизнь при социализме воспитала в нем такую прочность, что он мало того что возглавил одну из самых мощных групп того времени, он еще и играет с ней до сих пор. А песня «Рожден, чтобы быть диким» появилась в фильме «Беспечный ездок» («Easy Rider») и с тех пор стала гимном всех апологетов харли-дэвидсона; кстати, именно в ней впервые появилось словосочетание «тяжелый металл».{380}
Love
Steppenwolf
Еще одна хрестоматийная мелодия 60-х, пропитавшая всю эпоху не хуже запаха индийских благовоний и травы, – «Green Onions». Booker T & MGs – одна из важнейших соул-групп 60-х; им подражали тысячи команд по обе стороны океана, часть из них мы до сих пор можем увидеть в фильме «Blues Brothers».{381}
Как сказано в старинной сказке, «нет такого закона, чтобы где-нибудь чего-нибудь не было», или, другими словами, «на всякий инь найдется свой ян».
Джон Кей, Steppenwolf
Когда позитивные вибрации становятся расхожим товаром и из каждого окошка несет одним и тем же ладаном, появляются такие люди, как Velvets или Fugs в Нью– Йорке, MGs – в Детройте. Люди, которым кажется, что с приторностью хватили через край.
Один из таких людей, сын уездного преподавателя английского языка по имени Джимми Остерберг (James Newell Osterberg), сам был примерным учеником. Но однажды увидел по телевидению выступление группы Doors, все понял, собрал группу из ребят, без дела торчавших на улице перед магазином, где он продавал пластинки, и – твердо уверившись, что в любой песне должно быть не больше 6 слов, – стал энтузиастом металлического шума и заодно великой ящерицей. Прошли 60-е и много чего еще, а Игги Поп до сих пор с нами. И все еще хочет быть твоей собакой.{382}
Booker T & MGs
Игги Поп
The Flying Machine
Все это разная музыка, но всю ее пронизывает что-то одно.
Это как солнце – всякие фрукты растут в его лучах, и вкус у них может быть совершенно разный; но солнечная энергия, напитавшая их, – одна и та же; и, съев тот или иной фрукт, к ней именно мы и приобщаемся. Чудесный и захватывающий вкус того волшебного времени чувствуется во всех этих разных песнях.
Ведь у времени только одна возможность стать вечностью – отразиться в искусстве. Как однажды заметил Александр Генис: «Кто бы помнил Мону Лизу, если бы ее муж не заказал портрета одному способному художнику?» А нам остается наслаждаться тем, что было, и делать то, что будет.{383}
Данный текст является ознакомительным фрагментом.