New Wave

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

New Wave

Термин «новая волна» возник, когда начальнику нью– йоркской независимой фирмы Sire Records Саймуру Стейну (Seymour Stein) потребовалось общее название для стиля групп, издающихся на его фирме. Все эти группы играли в клубе CBGB и, вообще-то, назывались «панк», но радиоконсультанты убедили все радиостанции, что панк – это уже несолидно. И, чтобы его артисты не остались без радио, Саймур изобрел термин «новая волна» – вслед «новой волне» французского кино 60-х годов. Как и французы-киношники, группы Саймура были очень антикорпоративны, экспериментальны и крайне серьезно относились к тому, что делали. Собственно, только здесь и проходила тонкая грань между панком и новой волной – панки больше ставили на прямоту и анархизм, а нововолновцы больше работали с музыкой и текстами. Конец энциклопедической справки.{459}

Devo, 1980

Саймур Стейн

Devo – добрые нью-йоркские молодцы с перевернутыми красными цветочными горшками на головах. Название группы образовано от слова «деэволюция», то есть эволюция в другую сторону; а по-русски – «диво-дивное». Они были весьма концептуальны, но еще более – бодры, и этими привлекательными чертами произвели много шума. Забавно, но о них было ничего не слышно лет двадцать, но именно сейчас они переродились вполне концептуально: теперешнее Divo – это группа детей, играющая песни Divo под руководством старых участников.

Гэри Ньюман

XTC

Еще один примечательный экземпляр новой волны – получеловек, полуробот Гэри Ньюман (Gary Numan, он же Tubeway Army или «Армия метро»), задающийся, в частности, вопросом: бывают ли друзья электрическими?{460}

Как рассказывают очевидцы, атмосфера времен постпанка (то есть периода сразу после того, как появились и развалились Sex Pistols, – как ни странно, эра панка была удивительно мимолетной), так вот, атмосфера постпанка была очень радостной и возбужденной. Успех Sex Pistols сломал все барьеры: мы победили, нас играют по радио, теперь можно все. Все общались со всеми, все делили всё – старая добрая коммунальная этика.

И прекрасные группы в такой атмосфере плодились как грибы. Один из таких фантастических экспонатов называется XTC. Их предводитель, стопроцентно антикоммерчески настороенный Andy Partridge, верит в игру только по своим правилам, и поэтому группа прочно окопалась в сельской местности под названием Swindon, оттуда ни шагу до сих пор, и репутация у них безупречная.{461}

В Лондоне же новая волна разделялась на более тонкие страты[53]. Из группировки, которая поначалу тусовалась вокруг Sex Pistols, часть более отвязанных начала играть свой собственный панк, а часть позадумчивее добралась до синтезаторов и назвалась «новыми романтиками». Один совсем задумчивый так и назывался – Стив Стрейндж (Steve Strange) – Стив Странный. Его склонность к древнеегипетским головным уборам обеспечила ему место в клипе Дэвида Боуи «Ashes To Ashes», и это дало ему такой творческий заряд, что он, не сходя с места, основал группу Visage, виртуальную такую группу, и прославился на весь мир сверхноворомантической песней «We Fade To Grey».{462}

Стив Стрейндж

Однако, кроме немного жеманных новых романтиков (кстати, отозвавшихся в России громким эхом – новых романтиков очень любила группа «Кино»), большая часть Лондона от корней панка далеко отходить совершенно не собиралась и продолжала играть высокоэнергетическую музыку – как, например, совсем неизвестные у нас, но очень любимая английским народом группа The Jam.{463}

The Jam

The Police

Ну и конечно, в первом ряду британской новой волны плечом к плечу стояли три кросавчега с волосами, выкрашенными в ослепительно-белый цвет – драчливые The Police, давшие миру любимого всеми Стинга (Sting).

В те дни он был бывшим школьным учителем, большим любителем джаза и басистом Police. Ударником же в Police служил двухметровый сердцеед Стюарт Коупленд (Stewart Copeland). Между Стингом и Стюартом все время возникали разногласия по поводу интерпретации некоторых пассажей из «Цветочков Франциска Ассизского» и «Добротолюбия» – да и по всем остальным вопросам тоже. Разногласия неизменно заканчивались дракой. Сло?ва не могли сказать, чтобы не подраться. Хорошо, что гитаристом в Police был философ Энди Саммерс (Andy Summers), за долгую жизнь на сцене повидавший всех – от Джими Хендрикса до Роберта Фриппа, – он и удерживал их от смертоубийства.

Стюарт Коупленд

Talking Heads

Творческие споры, однако, иногда выливались в хорошие песни.{464}

На родине же многострадального термина «новая волна», в Америке, все тоже обстояло блестяще: целые школы нововолновщиков образовывались в разных районах страны (но бо?льшая их часть продолжала пугать ко всему привычный Нью-Йорк), особенное внимание привлекала к себе деклассированная группировка с девушкой на басу и странным типом с нездешними ужимками, поющим какие-то ни в козу, ни в красную армию тексты про психов-убийц и чтение книг. Группировка называлась «Говорящие Головы», или Talking Heads.

Само собой, их ожидало блестящее будущее.{465}

И еще две истории, без которых рассказ о новой волне был бы не более чем исторической справкой.

Одна девочка из города Абердина в Шотландии – родители-коммунисты, верфи закрылись, безработица, ну, понятно – движимая любовью к музыке, упаковала в рюкзак флейту и приехала в Лондон учиться в Королевской музыкальной академии.

LP «Remain in Light», 1980

И где-то там на перекрестках судьбы встретила удолбанного юношу с королевскими кудрями и нездешним блеском в глазах, который в шестнадцать лет убежал из дома, когда в его маленький городок приехала с концертом группа Amazing Blondel, – он просто собрал манатки и уехал на следующее утро бродяжничать вместе с ними.

Оба потом вспоминали, что их притянула друг к другу жалость. Девочку звали Анни Леннокс (Annie Lennox), мальчика – Дэйв Стюарт (Dave Stewart). Так на свет появилась группа Eurythmics.{466}

Amazing Blondel

А за десять лет до них на какой-то соседней точке уютного Лондона репетировал другой коллектив, собравшийся под знаменем того, что все вокруг играют недостаточно изысканно и странно.

Одеты они были в шелка и аметисты, а на клавишах у них был юный красавец-аристократ со средневековыми локонами, в боа из страусиных перьев, который совсем не знал никаких аккордов и поэтому гордо назывался специалистом по электронной обработке звука. Звали его Brian Peter George St. John le Baptiste de la Salle Eno, или просто Brian Eno.

Eurythmics

The Police, 1979. Разногласия

Впоследствии он перевернет мир популярной музыки и станет отцом-основателем новой электронной музыки, но поначалу будет изгнан из группы ревнивым певцом Брайаном Ферри (Brian Ferry), сказавшим, как гласит легенда: «Я тут работаю как волк, до седьмого пота, пою, а он стоит вертит ручки, и все смотрят только на него».

Группа называлась Roxy Music и очень серьезно повлияла на новую волну, а Brian Eno будет продюсировать многих выдающихся нововолнистов, включая и Talking Heads.{467}

Брайан Ино

Элвис Костелло

Ну и под конец – жемчужина. В 1976 году юный Declan McManus забросил компьютерное программирование и пустился в океан музыки. Ирландское имя в Англии – большая помеха, и теперь мы знаем его под именем Элвис Костелло (Elvis Costello).

Слишком умный для того, чтобы быть массово популярным, слишком сочащийся ядом, чтобы быть гармоничным, и – безусловный грех – знающий слишком много сочетаний нот, он тем не менее собрал под свои знамена несметные легионы; поклонение ему может сравниться только с поклонением самому Бобу Дилану. И, подобно Дилану, Элвис никогда не стеснялся петь свои песни в самом странном сопровождении – от ершистого и забойного чего-то, слишком умного для панка, до альбома «Письма Джульетты» (The Juliet Letters), записанного со струнным The Brodsky Quartet, а также совместных альбомов с Burt Bacharach, и даже Полом Маккартни, который однажды привлек его в качестве замены Джону Леннону и два альбома исполнял получившиеся песни. На такое разнообразие не решался еще никто, а Элвис продолжает делать это по сей день.{468}

Данный текст является ознакомительным фрагментом.