Гастелло Николай Францевич (род. в 1907 г. – ум. в 1941 г.)
Гастелло Николай Францевич
(род. в 1907 г. – ум. в 1941 г.)
Военный летчик, капитан, Герой Советского Союза (посмертно). Совершил таран, направив свой подбитый самолет вместе с экипажем на танковую колонну гитлеровцев.
Героями не рождаются, и нет на свете людей, лишенных чувства страха. Героизм – это воля, побеждающая в себе страх, это чувство долга, оказавшееся сильнее боязни опасности и смерти. О подвиге Николая Гастелло слышали не только в нашей стране, но и за рубежом. Он оказался наиболее известным из тех летчиков, которые применили таран в воздушном бою. В летописях Великой Отечественной войны отмечены 564 воздушных тарана и более 400 огневых, когда героический экипаж завершал свой последний бой ударом по наземному врагу. Подвиги советских летчиков, которые шли на смертельные тараны по велению души, не являются фанатизмом. Ими двигала безграничная любовь к Родине, вынуждавшая идти на последний, крайний шаг, если иного способа остановить врага не было…
В 1900 г. из небольшой белорусской деревушки Пружаны Невогрудского уезда в Москву на заработки пришел Франц Павлович Гастылло. Это уже потом в Москве на свой лад его начали называть Гастелло. Отец и мать Франца Павловича были крепостными, а сам он смолоду батрачил на помещика. Франц Гастелло поступил на металлургический завод, пройдя нелегкий путь от чернорабочего до вагонщика. Больше 20 лет он проработал на Казанской железной дороге в литейных мастерских. Когда Францу Павловичу исполнился 31 год, ему сосватали 16-летнюю белошвейку Анастасию Кутузову.
6 мая 1907 года в Москве в рабочей семье Гастелло родился первенец Николай, а позднее – дочь Нина и сын Виктор. Дружная семья поселилась в Сокольниках. Когда Николаю исполнилось 7 лет, он поступил в Сокольническое городское мужское училище (в наше время это школа им. А.С. Пушкина). Но закончить учебу ему помешала революция. В 1918 г. в Москве начался сильный голод. И маленького Николая вместе с другими детьми из Петрограда и Москвы вывезли в Уфимскую губернию. Через 11 месяцев он смог вернуться в родной город, где продолжал обучение еще пять лет.
В 1924 г. Франца Павловича перевели на паровозоремонтный завод в г. Муром. Именно там Николай постигал азы сталеварного дела плечом к плечу с отцом и младшим братом Виктором. Франц Павлович вспоминал: «Сыны мои – Николай и Виктор – с детства были приучены не бояться огня. Николай, как подрос, тоже в литейную определился. Сначала стерженщиком, а затем формовать стал. Я из вагранки сливаю, а он формует. Металл от отца к сыну плывет». Обратно в Москву семья смогла вернуться только через шесть лет. К тому времени Николай стал слесарем высокой квалификации и смог поступить на механический завод имени 1 Мая, где в 1928 г. был принят в ряды ВКП(б). Весной 1932 г. его вызвали на заседание цехового партбюро и направили в 11-ю летную школу г. Луганска, которую он закончил с отличием.
В декабре 1933 г. Николай Гастелло получил назначение в 82-ю тяжелобомбардировочную эскадрилью 21-й авиационной бригады, дислоцирующейся под Ростовом-на-Дону. Молодой летчик начал полеты правым летчиком на бомбардировщике ТБ-3. Целеустремленность позволила Гастелло уже в ноябре 1934 г. самостоятельно управлять самолетом. В 1938 г. он был назначен в 1-й тяжелый бомбардировочный авиаполк. Уже в мае 1939 г. Н. Гастелло стал командиром отряда, а спустя год – заместителем командира эскадрильи. Под Ростовом-на-Дону летчик прослужил 7 лет. Учебные будни прерывались: летчики полка принимали участие в боевых действиях в Китае и Испании, в районе реки Халхин-Гол и в Финляндии. Везде, где бы ни служил Николай Францевич, он проявлял мужество и героизм. Однополчане вспоминали, что во время привалов Гастелло часто ставил другим в пример своего наставника и друга, военкома авиаполка батальонного комиссара М.А. Ююкина, который ранее был его инструктором. Они вместе воевали на Халхин-Голе. Горячо любимый командир погиб, направив горящий самолет на японский дзот.
Весной 1941 г. Николай Францевич освоил новый дальний бомбардировщик ДБ-ЗФ и стал командиром 4-й эскадрильи 207 авиаполка дальних бомбардировщиков 42-й авиационной дивизии, которая располагалась на аэродроме Боровское под Смоленском. За короткое время он стал одним из лучших летчиков полка. К этому времени Николай Гастелло впервые получил благоустроенную двухкомнатную квартиру в небольшом военном городке. Вскоре он перевез туда семью – жену и сына Виктора, которому шел тогда девятый год.
В воскресенье 22 июня 1941 г. семья Гастелло собиралась отправиться на экскурсию в Смоленск. Но их планам помешала война. В 13 часов 40 минут с военного аэродрома Боровское начали взлетать первые самолеты. Один из них, едва взлетев, упал сразу же за аэродромом у кромки леса. В 15 часов 40 минут самолеты 207-го авиаполка нанесли первый бомбовый удар по большой мотоколонне противника в районе местечка Мерканс. По воспоминаниям сына Гастелло Виктора, в первый день войны отец пришел домой мрачный и усталый. Он долго ужинал, пил чай. На слезы матери, сжав кулаки, отвечал: «Они еще пожалеют. Станем бить их, как поганых псов».
В первые два дня войны 207-му авиаполку удалось избежать потерь. А с 23 июня самолеты не летали и были поставлены на колодки. Они спешно оборудовались нижними люковыми установками с крупнокалиберными пулеметами. Первый же боевой вылет показал, что наши бомбардировщики совершенно беззащитны перед вражескими истребителями, которые атаковали с нижней полусферы. После реконструкции самолеты ДБ-ЗФ имели уже экипаж из четырех человек. Люковые стрелки по штату не предусматривались, поэтому для участия в боях экипаж доукомплектовывался радистами, техниками и даже штабными работниками. Так, в последнем полете капитана Гастелло у нижнего люка находился адъютант эскадрильи Григорий Скоробагатый.
Ранним утром 24 июня на аэродроме Боровское послышался пронзительный вой сирены и тревожные крики: «Самолеты противника!» Буквально через несколько секунд возле аэродрома пролетел фашистский бомбардировщик Ю-88. А через несколько минут вражеский самолет появился с противоположного направления и, пролетая над аэродромом, открыл огонь по нашим самолетам. Мгновенно оценив обстановку, капитан Гастелло бросился к своему бомбардировщику. Одним махом вскочил на верхнюю турельную установку и начал стрелять по штурмовавшему аэродром фашисту. Всего на долю секунды Николай Францевич сумел опередить врага, когда в небе схлестнулись две пулеметные трассы. Юнкерс начал гореть и приземлился на колхозном поле. Для поимки экипажа командир выслал стрелковое отделение из 257-го батальона аэродромного обслуживания. Бойцы вместе с колхозниками прочесали местность и поймали фашистов. На допросе пленный немецкий летчик заявил: «Я много летал над Францией, Бельгией, Голландией, Норвегией. Стоило там появиться немецкому самолету, как все разбегались в разные стороны. А ваши летчики даже с земли ведут по нам огонь. У вас не только солдаты, но и крестьяне бросились на нас с дубьем. Непонятная страна…»
Изучение полетной документации, найденной в сбитом капитаном Гастелло фашистском самолете, показало, что немецкий экипаж производил разведку наших железнодорожных перевозок в направлении на Смоленск. А трофейный Ю-88 был доставлен в расположение авиаполка и весь личный состав знакомился с вражеской техникой, изучая ее уязвимые места. Благодаря героизму и мужеству капитана Гастелло противнику не удалось уничтожить советский аэродром с находившимися на нем самолетами. За этот подвиг Николай Гастелло был удостоен ордена Ленина.
24 июня 18 бомбардировщиков взлетели и взяли курс на запад в район Бобрин – Пружаны, где наблюдалось большое скопление мотопехоты противника. В тяжелейшем бою полк потерял 12 самолетов. 25 июня 207-й авиаполк пятью самолетами бомбил район Януши – Рудники южнее Вильно. После многочасового боя на аэродром вернулось только четыре самолета.
Ранним утром 26 июня 1941 г. Николай Гастелло помог своей семье собрать вещи к отъезду. Семьи летчиков эвакуировались. Он попрощался с женой и сыном и ушел на аэродром. Что произошло днем 26 июня, родные Гастелло узнали позднее из скупых строчек официальных сообщений. По железной дороге через месяц семья Николая Францевича прибыла в Москву. Они остановились у родителей Николая.
26 июня 1941 г. во второй половине дня капитан Гастелло вылетел во главе звена ДБ-ЗФ для нанесения авиаудара в районе Молодечно – Радошковичи по гитлеровским войскам, наступающим на Минск. В тот день истребителей прикрытия не было. Наши летчики, обнаружив колонну противника, движущуюся вдоль шоссе, начали сбрасывать бомбы на танки и автомобили противника. После успешной атаки благодаря штурману А.А. Бурденюку бомбы достигли цели. Капитан Гастелло приказал своим ведомым – лейтенантам Ф. Воробьеву и А. Рыбасу – возвращаться на аэродром, а сам отправился к другой дороге, проселочной, по которой тоже двигалась большая колонна техники противника. Бомбардировщик ДБ-ЗФ снизился до предельно малой высоты и начал атаку. Стрелок-радист сержант А.А. Калинин и люковый стрелок, адъютант эскадрильи, начальник штаба Н.Г. Скоробагатый вывели из строя 12 автомобилей противника. Немецкие зенитки открыли по самолету ответный огонь. От прямого попадания бомбардировщик загорелся. Объятая пламенем машина начала крениться вправо. Все попытки сбить пламя закончились неудачно. Встречный поток воздуха все сильнее и сильнее раздувал пожар. Командир экипажа отдал приказ прыгать, но никто из команды так и не покинул кабины. Невероятным усилием капитан Гастелло сумел выровнять самолет, а затем развернул машину в сторону скопления фашистов. Бомбардировщик спикировал, врезавшись в самую гущу вражеской техники. До последней секунды из самолета, напоминавшего факел, стрелки вели прицельный огонь по врагу. Экипаж советского бомбардировщика под руководством капитана Гастелло сражался до конца…
Командир 24-й авиационной дивизии полковник М. X. Борисенко доложил о героическом подвиге капитана Гастелло в штаб. На место тарана был послан специальный самолет с фотоустановкой с заданием сфотографировать место гибели экипажа. На следующий день в руках бригадного комиссара А.К. Одновола была фотография, на которой отчетливо можно было разглядеть огромную воронку, образовавшуюся на месте удара самолета о землю, разбросанные при взрыве части самолета, а вокруг множество обугленных немецких танков и автомашин. Дорогой ценой заплатил враг за гибель легендарного экипажа. Все без исключения летчики 207-го дальнебомбардировочного авиаполка были потрясены героической гибелью экипажа. И в то же время они испытывали гордость за мужество и героизм своих однополчан.
6 июля 1941 г. по радио было передано сообщение от Советского информбюро, в котором рассказывалось о подвиге легендарного летчика. Ровно через месяц после огневого тарана, 26 июля 1941 г., капитану Н.Ф. Гастелло было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Члены героического экипажа: штурман А.А. Бурденюк, воздушный стрелок-радист А.А. Калинин, люковый стрелок Г.Н. Скоробагатый были награждены орденами Отечественной войны I степени посмертно.
Многие герои Великой Отечественной войны повторили подвиг Гастелло. 5 июля 1941 года в соседнем 2-м дальнебомбардировочном авиакорпусе дважды был совершен воздушный таран за один день. В донесении командиру авиаполка говорилось: «Сегодня экипажи совершили коллективный подвиг при нанесении удара. Ведущий звена старший лейтенант Крымов по радио дал команду лейтенанту А. Булыгину покинуть бомбардировщик. Булыгин не задумываясь ответил: "Идем на таран". И направил машину на середину переправы. А через несколько минут второй экипаж 53-го авиаполка под командованием С.Д. Ковальца врезался в колонну гитлеровских танков, идущих из Борисова». Газета «Правда» в последние годы войны сообщала, что по уточненным данным 327 летных экипажей совершили огненные тараны. В списки героев навечно занесены имена 617 летчиков, штурманов, стрелков, радистов и борттехников, представителей всех республик СССР.
На Уфимском моторном заводе во время войны возникло движение комсомольско-молодежных бригад за право называться фронтовыми. А 1 июня 1942 г. фронтовая смена М.Д. Рахмангулова получила право носить имя Николая Гастелло. Летом 1943 г. на этом заводе работало уже 129 фронтовых смен и бригад имени Героя Советского Союза Н.Ф. Гастелло. Движение гастелловцев охватило всю страну.
Во времена перестройки стало модно развенчивать легендарных героев. В газетах то и дело печатались статьи, «раскрывающие правду» о людях, долгие годы считавшихся патриотами и защитниками родины. Не обошла эта участь и Николая Гастелло. В статьях «Два капитана» («Известия», 29 января 1997 г.) и «Тайна двух капитанов» («Московия», 7 сентября 2001 г.) авторы пытались опровергнуть рассказы очевидцев о подвиге Гастелло и его экипажа. Они старались обоснованно доказать, что именно экипаж Маслова совершил подвиг, а Гастелло вообще не находился в подбитом самолете. Он смог выровнять машину, вышел на крыло самолета и выпрыгнул с парашютом, а затем пропал без вести. В ответ на прямую клевету, написанную в статьях, директор белорусского государственного музея Г.И. Баркун писал: «26 июня 1941 года с аэродрома Боровское смоленского аэродромного узла поднялись в воздух не три самолета, как в статье, а три звена самолетов – по два в каждом – с интервалом 1,5 – 2 часа. Капитан Маслов вылетел первым в 8 часов 30 минут, а капитан Гастелло – только в 12 часов 30 минут третьим звеном, в составе которого во втором самолете находились Воробьев и Рыбас, ставшие впоследствии единственными свидетелями подвига и гибели капитана Гастелло и его экипажа». Это был единственный самолет, в тот день вернувшийся на аэродром.
После войны, в 1951 г., при перезахоронении останков погибших летчиков в районе Радошковичей были обнаружены останки членов экипажа Маслова, а не Гастелло, как когда-то предполагалось. Место гибели экипажа А.С. Маслова было найдено в 200 метрах от дороги. Это подтверждает теорию о том, что Маслов не мог направить свой самолет на колонну немецкой бронетехники. Хорошо сохранившиеся части самолета и тела летчиков подтверждают версию о том, что Маслов не мог совершить таран. Останков экипажа Гастелло так и не нашли.
«Правдоискатели» с фанатичным упорством, попирая здравый смысл, продолжали настаивать на том, что таран совершил А.С. Маслов, а не Н.Ф. Гастелло. Один из них сумел дойти в 1992 г. до самого Президента России Б.Н. Ельцина. В результате Президент подписал указ о присвоении звания Героев России А.С. Маслову и его экипажу, но с формулировкой: «В одно время, в одном месте и в одном и том же бою капитан Маслов предвосхитил подвиг Гастелло». Так в 1996 году Маслов и его экипаж – Балашов, Реутов, Бейсекбаев – посмертно стали Героями России.
К сожалению, еще не поставлена последняя точка в этой истории. С годами все меньше остается свидетельств тех событий. Единственными красноречивыми свидетелями служат пожелтевшие документы, хранящиеся в архиве 207-го дальнебомбардировочного авиаполка. Остается только надеяться, что люди, которые будут изучать историю первых дней войны, отнесутся к этому непредвзято. Приказом Министра обороны СССР имя Героя Советского Союза Н.Ф. Гастелло навечно занесено в списки Н-ской части. Свято хранится светлая память о членах «огненного» экипажа.
Неподалеку от Радошковичей стоит скромный обелиск легендарному экипажу. В благодарность белорусы приносят туда цветы, обычно розы. Это связано с тем, что в день, когда экипаж совершил свой бессмертный подвиг, у него был позывной «Роза». Именем Николая Гастелло названа улица в районе Сокольников в Москве. У входа на стадион Уфимского моторостроительного производственного объединения 8 мая 1985 г. был открыт памятник легендарному летчику. Николай Гастелло изображен в полный рост во время подготовки к полету в летной форме, шлемофоне, в руках – карабины парашюта. Он готов к выполнению боевого задания…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.