Третьяков Павел Михайлович (род. в 1832 г. – ум. в 1898 г.)
Третьяков Павел Михайлович
(род. в 1832 г. – ум. в 1898 г.)
Русский предприниматель, владелец «Новой Костромской мануфактуры льняных изделий» и Торгового дома, коммерции советник. Основатель «Московской городской галереи Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых», меценат и общественный деятель. Почетный гражданин города Москвы.
Имя купца 1-й гильдии П.М. Третьякова сегодня в большинстве случаев связывают с основанной им российской Государственной Третьяковской галереей – художественным музеем мирового значения. Всю свою жизнь он создавал это «полезное учреждение» – первый русский общедоступный «музеум», в котором отечественное изобразительное искусство представало во всем своем многообразии. Третьяков обладал безупречным художественным вкусом и своей почти полувековой собирательской деятельностью, поддержкой наиболее талантливых и ярких художников оказал влияние на формирование национальной культуры России второй половины XIX в. и способствовал ее расцвету.
В деле создания картинных галерей Третьяков был далеко не первым. Собирательство различного рода коллекций, в том числе и живописи, было весьма распространенным в среде купечества того времени. Самую первую художественную галерею, так называемый «Русский музей», основал некто Свиньин. Она существовала с 1819 по 1839 г. и впоследствии была продана на аукционе. Известно, что министр почты Прянишников, купцы Кокорев и Солдатенков в 1840 – 1860 гг. владели большими собраниями картин. Но их коллекционирование преследовало цели просветительские или удачного вложения капитала, в то время как деятельность Третьякова была посвящена созданию национального музея изобразительного искусства, который изначально, по его идее, стал бы достоянием народа.
Павел Михайлович Третьяков происходил из древнего, но небогатого купеческого рода, который существовал в Малоярославце еще с 1646 г. Старинные книги, по которым можно было бы проследить подробную родословную знаменитой фамилии, погибли в огне пожаров Отечественной войны 1812 г. Отступавшая Наполеоновская армия, проходившая через те края, дотла сожгла городские архивы. Однако известно, что в Москве Третьяковы жили с 1774 г.
Отец будущего коллекционера, Михаил Захарович Третьяков, торговал пуговицами и полотном в Китай-городе в лавках Старых торговых рядов между Варваркой и Ильинкой. Женившись на Александре Даниловне Борисовой, дочери крупного коммерсанта, экспортера сала, молодой купец с удвоенной силой принялся за работу. Вскоре он стал купцом 2-й гильдии, завел «лавки с палатками», а потом и собственный магазин. В 1832 г., 15 декабря, в доме близ Никольской церкви в Замоскворечье, который еще в конце XVIII в. купил его отец Захар Елисеевич, у молодых родился первенец – Павел.
Все пятеро детей Третьяковых, появившиеся на свет с небольшим перерывом, получили полное домашнее образование. Учителя ходили на дом, и Михаил Захарович сам следил за обучением детей. А с 14 лет отец начал приобщать Павла к семейному бизнесу: мальчик бегал с поручениями, учился вести записи в торговых книгах, а позднее целыми днями пропадал на построенной отцом в Костроме льнопрядильной фабрике.
Предпринимательская наука пришлась кстати, так как в 1850 г. Михаил Захарович внезапно скончался, едва дожив до 49 лет, и Павел остался за старшего. Вдове следовало по завещанию ведать всеми делами до достижения 25-летия младшего из сыновей – Сергея, троих «дочерей держать при себе и по исполнении возраста выдать их замуж по своему усмотрению, а сыновей Павла и Сергея до совершеннолетия воспитывать, не отстранять от торговли и от своего сословия… и прилично образовывать». После смерти мужа Александра Даниловна считалась «временно» купчихой 2-й гильдии и только в 1859 г. официально передала дело сыновьям. Они взяли в компаньоны мужа своей сестры Елизаветы и открыли «Магазин полотняных, бумажных, шерстяных товаров, русских и заграничных Торгового дома П. и С. братьев Третьяковых и В. Коншина в Москве, на Ильинке, против Биржи, дом Иосифского монастыря».
Расширяя дело отца, наследники объединили его льноткацкую и льнопрядильную фабрики под общим названием «Новая Костромская мануфактура льняных изделий», доведя число работников до 5 тыс. человек. Продукция мануфактуры славилась своим высоким качеством, а производство отличалось современным уровнем технического оснащения.
Уже в то время молодого купца Павла Третьякова серьезно интересовали книги по истории искусств, археологии, русской истории и географии. А московское купечество той поры буквально охватила настоящая «картинная горячка»: предприниматели скупали полотна в магазинах, заводили знакомства с художниками, следили за распродажами картин на аукционах. Считалось, что коллекционирование произведений искусства – весьма выгодное вложение капитала. Не остался в стороне от этого «движения» и Третьяков.
Однажды на Сухаревке, где юноша всегда покупал книги, ему приглянулся десяток недорогих рисунков. Затем у него появились картины, написанные маслом, в основном голландских мастеров. Позднее Третьяков заинтересовался русским изобразительным искусством. Личное знакомство с «Картинной галереей тайного советника Федора Ивановича Прянишникова» и посещение Эрмитажа в Петербурге окончательно утвердили Павла Матвеевича в мысли заняться собирательством живописи. Сперва Павел покупал работы своих еще малоизвестных современников. В 1856 г. он приобрел картины В.Г. Худякова «Стычка с финляндскими контрабандистами» и Н.Г. Шильдера «Искушение». Этот год и считается временем рождения его знаменитой коллекции.
В 1860 г., впервые отправившись за границу по делам своего Торгового дома и для самообразования, 29-летний П.М. Третьяков составил «завещательное письмо». В нем говорилось: «Капитал же сто пятьдесят тысяч р. серебром я завещаю на устройство в Москве художественного музеума или общественной картинной галереи». Далее предприниматель уточнял, что «желал бы оставить национальную галерею, то есть состоящую из картин русских художников». Подчиняясь именно этому желанию, он продолжал свою собирательскую деятельность. Один из старейших сотрудников основателя музея вспоминал, что Третьяков «определенно говорил: "Картины будут принадлежать всему народу". И нам, служащим галереи, постоянно внушал, что мы охраняем и заботимся о народном достоянии».
Вот как характеризовал собирателя критик В.В. Стасов: «С гидом и картой в руках, ревностно и тщательно, пересмотрел он почти все европейские музеи, переезжая из одной большой столицы в другую, из одного маленького итальянского, голландского и немецкого городка в другой. И он сделался настоящим, глубоким и тонким знатоком живописи. И все-таки он не терял главную цель из виду, он не переставал заботиться всего более о русской школе. От этого его картинная галерея так мало похожа на другие русские наши галереи. Она не есть случайное собрание картин, она есть результат знания, соображений, строгого взвешивания и всего более глубокой любви к делу».
Будучи самоучкой, Павел Михайлович обладал эрудицией ученого-искусствоведа и высочайшей культурой. Близкие говорили о нем: «Ни разу даже дворника или кучера на "ты" не назвал, не стыдился извиниться перед подчиненным, если был не прав, ни на кого голоса не повышал». Не имея специального образования, Третьяков, тем не менее, раньше других распознавал талантливых художников. Взявшись за дело колоссального размаха и затратив на него миллионное состояние, Павел Михайлович никогда не переплачивал за картины больше того, что считал нужным, зато мог заплатить автору вперед, давая возможность тому спокойно работать. В быту бизнесмен избегал роскоши и излишеств для того, чтобы иметь средства помогать нуждающимся.
В 1865 г. П.М. Третьяков женился на Вере Николаевне Мамонтовой, которая была на 13 лет моложе супруга. В браке родилось шестеро детей – два мальчика и четыре девочки. Один из сыновей, Иван, умер в 8-летнем возрасте от менингита, другой, Михаил, пережил отца, но был душевнобольным. Из дочерей две, Александра и Мария, вышли замуж за братьев Боткиных – Сергея и Александра Сергеевичей. Вера Павловна была женой известного музыканта А.И. Зилоти, а Любовь Павловна вышла за художника Н.И. Гриценко.
Растущая коллекция фабриканта Третьякова располагалась в небольшом двухэтажном особняке в Лаврушинском переулке, где Павел Михайлович поселился в 1851 г. с матерью, сестрами и семьей брата Сергея. Туда молодой женой пришла Вера Николаевна, там выросли все их дети, оттуда девочки вышли замуж. К 1872 г. картин насчитывалось уже более полутора сотен, места в гостиной не хватало, и хозяева решили сделать пристройку. Спустя два года у южной стены дома появилось двухэтажное здание с двумя залами, внутренним переходом в жилую часть и отдельным входом с улицы. «Галерея, – писал предприниматель Стасову, – существует с 1874 года. До того картины были в доме, и публика не допускалась. С 1874 г. допускались знакомые, потом и посторонние, но свободно стало возможно посещать только с 1881 года».
Так в старом замоскворецком переулке появилось одно из первых в России специализированных зданий для размещения художественного собрания. На первом этаже на перегородках были помещены работы старых мастеров, на стенах против окон – пейзажи С.Ф. Щедрина, Ф.М. Матвеева, М.И. Лебедева, М.Н. Воробьева. На втором этаже в высоком просторном зале находились работы современников – В.Г. Перова, В.И. Якоби, В.В. Пукирева, К.Д. Флавицкого и других. Юридически галерея оставалась частной, но любой человек, «без различия рода и звания», мог бесплатно прийти сюда почти в любой день недели.
В 1882 г. здание снова расширилось, как и в первый раз, за счет территории близлежащего сада. Появились три новых зала внизу и столько же наверху, где были размещены Туркестанская серия и этюды из путешествия по Индии В.В. Верещагина. Картине В.И. Сурикова «Утро стрелецкой казни» нашлось место в первом зале второго этажа новой пристройки. Там же оказались полотна А.К. Саврасова и других художников 1860 – 1870-х гг. Следующий зал посвятили произведениям И.Н. Крамского и Ф.А. Васильева. Еще три зала в верхнем этаже и пять в нижнем были пристроены спустя три года. Это позволило упорядочить экспозицию и разместить работы И.Е. Репина, Н.А. Ярошенко и Н.Н. Ге. На перегородках залов были выставлены пейзажи, в том числе полотна И.И. Левитана. Кроме того, было выделено место для этюдов и эскизов А.А. Иванова (всего в коллекции насчитывалось более 70 его произведений).
П.М. Третьяков часто выступал не только как собиратель уже написанных картин, но и как организатор, являвшийся в определенной мере соучастником замысла художников. Бизнесмен всегда был в курсе того, над чем работает тот или иной мастер. Его переписка с Репиным, Крамским, Перовым, Ге, Верещагиным и другими полна конкретных замечаний и советов, показывающих, насколько тонко и профессионально понимал живопись хозяин костромской льнопрядильной фабрики и как с его мнением считались крупнейшие и талантливейшие русские художники.
В одном из писем Третьяков писал: «…многие положительно не хотят верить в хорошую будущность русского искусства и уверяют, что если иногда какой художник наш напишет недурную вещь, то как-то случайно, и что он же потом увеличит собой ряд бездарностей. Вы знаете, я иного мнения, иначе я не собирал бы коллекцию русских картин». И примерно через месяц, возвращаясь к той же мысли, он сказал: «Я как-то невольно верую в свою надежду: наша русская школа не последнею будет – было, действительно, пасмурное время, и довольно долго, но теперь туман проясняется».
Имя купца 1-й гильдии Третьякова неразрывно связано с Товариществом передвижных художественных выставок. Во многом благодаря его поддержке передвижники смогли сохранить творческую и материальную самостоятельность. Один из западных критиков даже назвал эту «независимую группу художников», «живописцев национального быта и нравов» – «Третьяковскою школой». На первой же выставке Товарищества, где экспонировалось 47 работ, Павел Михайлович приобрел картины А.К. Саврасова «Грачи прилетели» и Н.Н. Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе». А полотно И.Н. Крамского «Христос в пустыне», представленное на второй выставке, было куплено еще в мастерской художника. М.В. Нестеров вспоминал, что когда на передвижных выставках зрители видели под некоторыми картинами белую карточку с подписью: «Приобретено П. М.Третьяковым» – это значило, что русская живопись может гордиться появлением новых выдающихся произведений. Решение московского собирателя признавалось как аксиома – большего авторитета в мире коллекционеров не было.
В конце июля 1892 г. на Павла Михайловича обрушилось большое горе. Внезапно скончался никогда прежде серьезно не болевший Сергей Третьяков – младший брат и компаньон в бизнесе. Согласно завещанию, его небольшое, но ценное собрание произведений иностранных и русских художников вошло в состав коллекции П.М. Третьякова. «Он любил живопись страстно и если собирал не русскую, то потому, что я ее собирал, – писал Третьяков Репину после смерти брата, – зато он оставил капитал для приобретения только русских художественных произведений». По мнению художника и искусствоведа И.Э. Грабаря, Сергей Михайлович имел лучшую в России коллекцию французской живописи середины XIX в.
Давно мечтавший о превращении личной коллекции в общенациональное достояние, Третьяков в августе 1892 г. подал в Московскую городскую думу предложение о передаче всех своих художественных ценностей в дар городу. Собрание, включавшее 1276 картин, 471 рисунок и 9 скульптур русских мастеров, было оценено в 1,5 млн рублей. Общий размер пожертвования, включая недвижимость, капитал, завещанный для галереи С.М. Третьяковым (проценты от 100 тыс. рублей), а также собранные им 84 картины европейских мастеров, достигал 2 млн рублей.
Через год состоялось официальное открытие музея, который получил название «Московская городская галерея Павла и Сергея Михайловичей Третьяковых». На торжественном мероприятии присутствовал наследник престола великий князь Александр Николаевич, который сказал: «…Вот что один гражданин сумел сделать. Счастливая Москва! У нас в Петербурге такого нет, и во всей России такого нет».
Передачу музея городу предприниматель хотел произвести как можно более незаметно, не желая быть центром общего внимания и объектом благодарности. Но ему это не удалось, и он был очень недоволен. В том же 1893 г. Третьяков отказался от дворянства, которое ему хотел даровать царь, восхищенный его благородным поступком. «Я купцом родился, купцом и умру», – ответил коллекционер явившемуся обрадовать его чиновнику. Единственное звание, которое он принял с гордостью, – Почетный гражданин города Москвы.
Собственная мануфактура и коллекционирование составляли основную заботу Третьякова. Бессменным попечителем своей галереи он оставался до последних своих дней. По-прежнему приобретал картины, и не только на деньги города, но и на свои собственные, передавая музею покупки уже в качестве дара. Благодаря его стараниям в период 1893 – 1897 гг. в коллекцию поступило более 200 работ. Но кроме того, основатель «Третьяковки» был членом советов и ученых комитетов ряда учебных заведений, принимал деятельное участие в жизни Московского художественного общества и Училища живописи, ваяния и зодчества. Не без его участия был создан университетский музей античного искусства в Москве, ставший впоследствии Музеем изящных искусств.
Предприниматель состоял почетным членом Общества любителей художеств и Музыкального общества со дня их основания, вносил солидные суммы, поддерживая все просветительские начинания. Принимал участие во множестве благотворительных актов, всех пожертвованиях в помощь семьям погибших солдат во время Крымской и Русско-турецкой войн. Стипендии П.М. Третьякова были установлены в коммерческих училищах – Московском и Александровском. Он никогда не отказывал в денежной помощи художникам и прочим просителям, тщательно заботился о денежных делах живописцев, которые без страха вверяли ему свои сбережения.
Львиная доля его пожертвований приходилась на Арнольдовское училище глухонемых в Москве. Здесь до 16-летнего возраста воспитывались и получали профессию 150 мальчиков и девочек. Для воспитанников училища Третьяков купил большой каменный дом с садом, построил больницу, подобрал лучших преподавателей, среди которых была и его жена – Вера Николаевна, бесплатно обучавшая девочек рукоделию и домоводству. Павел Михайлович не афишировал своей благотворительности, а в журналах поступления денежных сумм отмечалось, что нехватка средств покрывается «лицом неизвестным», хотя окружающие догадывались, о ком идет речь. Вера Николаевна не отставала от мужа в деле благотворительности. Еще в октябре 1867 г. она приняла от Городской думы попечительство над Пятницкой городской начальной женской школой. Через некоторое время из пятнадцати подобных школ Пятницкая стала лучшей. Третьяковы, посещая эти учебные заведения, в воспитательных целях брали с собой дочерей, а всех учащихся знали по именам.
Несмотря на значительные расходы на пополнение галереи национального искусства, к концу жизни наследство Третьякова оценивалось в 4,5 млн рублей. По завещанию Павла Михайловича большая часть его капитала была передана на благотворительные нужды. Более 400 тыс. рублей он завещал на строительство мужского и женского приютов, предусмотрел огромные выплаты училищу глухонемых, которое после его кончины стало называться «Арнольдо-Третьяковским». Рачительный хозяин не забыл и о своих работниках: он оделил жильем всех служащих семейного Торгового дома, всех рабочих и мастеров на фабриках в Костроме. Кроме того, на его средства был выстроен дом с бесплатными квартирами для вдов и сирот русских художников.
В конце ноября 1898 г. Третьяков серьезно заболел и слег с обострением язвы желудка. По непонятной причине он отказался от лечения и, скрывая свои страдания от близких, каждое утро вызывал к себе служащих художественной галереи и торговой конторы с докладом. О деле, которому он посвятил всю свою жизнь, Павел Михайлович думал и в свое последнее утро. 4 декабря 1898 г., молча выслушав подчиненных, он угасающим голосом произнес: «Берегите галерею…» Эти его слова были последними.
Похоронили П.М. Третьякова на кладбище Данилового монастыря, а через 50 лет его прах был перенесен на Новодевичье кладбище. В некрологе на смерть великого подвижника русского искусства, крупного фабриканта и выдающегося мецената В.В. Стасов писал: «Третьяков умер знаменитым не только на всю Россию, но и на всю Европу. Приедет ли в Москву человек из Архангельска или из Астрахани, из Крыма, с Кавказа или с Амура – он тут же назначает себе день и час, когда ему надо, непременно надо, идти на Замоскворечье, в Лаврушинский переулок, и посмотреть с восторгом, умилением и благодарностью весь тот ряд сокровищ, которые были накоплены этим удивительным человеком в течение всей его жизни».
После смерти бизнесмена галерея по его завещанию отошла в собственность города Москвы. В 1918 г., после Октябрьского переворота, она была национализирована и стала называться Государственной Третьяковской галереей. Вопреки завету основателя, ее начали пополнять новыми произведениями искусства сразу после его смерти. А в XX столетии галерея превратилась в крупнейший музей русского изобразительного искусства в мире. Сегодня она содержит около 60 тыс. единиц живописных и скульптурных работ, в числе которых бывшее собрание И.С. Остроумова, Цветковская галерея, собрание картин русских художников из Румянцевского музея, а также многочисленные частные коллекции.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.