«Орлиный налёт» и «Морской лев»
«Орлиный налёт» и «Морской лев»
Весна 1940 года началась с того, что 1 марта Адольф Гитлер подписал секретную военную директиву о предстоящем вторжении вермахта в Норвегию и Данию.
Немногим больше месяца спустя господина министра иностранных дел Дании разбудили очень рано. С трудом разлепив тяжёлые от сна веки, министр сел на постели:
— В чём дело?
— В гостиной вас ожидают немецкий посол и авиационный атташе Германии, — разбудивший министра личный секретарь выглядел явно встревоженным: ждать чего-либо хорошего от господ нацистов, по меньшей мере, глупо.
Наспех одевшись, министр иностранных дел спустился в гостиную. Оба немца при его появлении встали, но заговорил не посол, а германский авиационный атташе.
— Господин министр! Германское командование имеет конкретные доказательства, что Англия запланировала оккупацию датских и норвежских военных баз. Для предупреждения этого германские вооружённые силы перешли границу и начали оккупацию Дании. В течение нескольких минут над Копенгагеном появятся эскадрильи немецких бомбардировщиков. Однако, согласно приказу, они пока не сбросят бомб. Задача датчан: не оказывать сопротивления, это привело бы к самым ужасным последствиям.
Поражённый министр иностранных дел упал в кресло и бросил взгляд на часы: было четыре часа двадцать минут 9 апреля 1940 года.
10 апреля британский посол в Копенгагене Говард Смит направил на Острова, в «Форин офис» — министерство иностранных дел, — донесение:
«На рассвете, примерно около пяти часов утра, три небольших транспортных парохода появились у входа в копенгагенский порт. Над ними кружили немецкие самолёты. Береговая противовоздушная оборона дала один предупредительный выстрел по самолётам. Не считая этого, датчане не оказали сопротивления, и, таким образом, немецкие десантные и военные корабли смогли свободно войти в порт. В первой волне высадились на берег примерно восемьсот солдат. Они сразу прошли к древней копенгагенской крепости Кастель, ворота которой оказались заперты. Их попросту взорвали. Датская стража, которую застали врасплох, не оказала никакого сопротивления. Как только крепость была занята, часть немецких вооружённых сил направилась в Амалиенборг, в королевский дворец, где напала на стражу и застрелила одного из телохранителей, а двух ранила.
Шансы датской армии на сопротивление вследствие полной внезапности уменьшились ещё больше. Например, один из старших офицеров датского военного министерства в день немецкой высадки на берег 9 апреля, как обычно, ехал на автомобиле со своей виллы в столицу. По дороге он наткнулся на немецкий разведывательный дозор, который приказал ему остановиться. Но старший офицер военного министерства, смеясь, погнал дальше, подумав, что это находящиеся в шаловливом настроении подвыпившие датские солдаты. Он начал всё понимать только тогда, когда автоматная очередь прорезала его машину…»
Больше от Говарда Смита донесений в «Форин офис» не поступало. В тот же день немецкие войска оккупировали Норвегию, успешно завершив операцию «Везерюбунг».
Народный комиссар иностранных дел Союза ССР Вячеслав Михайлович Скрябин, принявший партийный псевдоним Молотов, в связи с этими событиями заявил германскому послу в Москве:
— Мы желаем Германии успешного завершения этих оборонительных мероприятий.
10 мая Германия напала на Бельгию, Нидерланды и Люксембург и повела наступление против Франции. В Великобритании на это немедленно отреагировали отставкой Чемберлена, и премьер-министром стал Уинстон Черчилль. Однако он практически не успевал повлиять на ход стремительно развивающихся событий: 14 мая капитулировала Голландия, 17 мая вермахт вошёл в Брюссель, 18 мая нацистский флаг уже развевался над Антверпеном. 26 мая англичане начали эвакуацию своих войск экспедиционного корпуса из Дюнкерка, а 4 июня в город уже вошли передовые немецкие части.
На посту премьер-министра Франции господина Даладье сменил Поль Рейно. Не прошло и пяти дней наступления немцев на французов, как он в полном отчаянии позвонил в Лондон. Английский премьер находился в этот момент в своём поместье Чартвелл, и линию связи переключили туда. Черчилль взял поданную ему личным телохранителем сержантом Скотленд-Ярда Томпсоном телефонную трубку и услышал в наушнике возбуждённый голос Рейно:
— Мы разбиты! Мы проиграли битву…
— Но это невозможно… Так быстро? — Черчилль довольно бегло говорил по-французски, и переводчик ему не требовался, поэтому он теперь только порадовался, что никто не слышит панических ноток в голосе Рейно. Никто, кроме него.
— Они прорвали фронт у Седана. За хлынувшими немецкими танками продвигается большое количество пехоты, — тусклым голосом сообщил французский премьер.
— Послушайте! — жёстко сказал Черчилль. — Нужно держаться!!!
Чёрт бы совсем побрал этих французов! Они побежали, как стадо баранов, при первом же серьёзном ударе.
— Силы противника слишком подвижны и слишком велики. Они действуют с пикирующими бомбардировщиками. Их действие всесокрушающе! — снова закричал в трубку Рейно. — Место прорыва с часу на час расширяется и углубляется. Направление: Лион — Амьен. Мы разбиты…
На следующий день английский премьер лично вылетел в Париж, чтобы на месте ознакомиться с положением. Донесения разведки, выкладки военных, звонки Рейно — всё не то. Сэр Уинстон хотел всё видеть собственными глазами.
Увиденное им в столице Франции никак не могло обнадёжить — во дворах министерств, прямо на улице, тоннами сжигали бумаги и ломкий чёрный пепел летал, как траурный снег, над парижскими бульварами. Пахло гарью и катастрофой. Глядя на эту картину, Черчилль мрачно молчал и жевал зажатую во рту сигару: чёрт бы побрал этих французов! Фактически, они уже оставили его один на один с Гитлером.
10 июля немецкие самолёты начали регулярные налёты на Великобританию. Главнокомандующий авиацией Третьего рейха Герман Геринг дал указание своему штабу в спешном порядке разработать операцию под кодовым наименованием «Адлерангриф» — «Орлиный налёт». В её ходе предполагалось силами 3-го воздушного флота люфтваффе под командованием фельдмаршала Хуго Шперле уничтожить Королевские военно-воздушные силы и тем подготовить вторжение и оккупацию Великобритании.
Хуго Шперле был как раз одним из лётчиков, которые получили превосходную лётную подготовку на секретной авиационной базе в Советском Союзе под Липецком. Он воевал в Испании и Польше. Начало его военной карьеры пришлось на Первую мировую войну. Человек огромного роста и физической силы, он часто производил на окружающих устрашающее впечатление. Вместе с тем Шперле отличался недюжинным военным талантом и знаниями.
16 июля Адольф Гитлер подписал директиву о подготовке операции под кодовым наименованием «Морской лев» — в её ходе планировалось форсировать Ла-Манш, высадить десантом между Дувром и Портсмутом около двадцати пяти дивизий с тяжёлым вооружением и стремительным ударом начать развёрнутое наступление на Лондон с захваченного плацдарма. Столицу Великобритании предполагалось взять в клещи и отрезать от остальной части острова.
Генералитет, уже наученный горьким опытом фон Бломберга и фон Фрича, осторожно возразил Гитлеру, что операция по вторжению на Британские острова является весьма рискованной, поскольку в Ла-Манше, вне всякого сомнения, придётся столкнуться и вступить в бой с сильным английским флотом, имеющим огромный опыт множества победоносных морских сражений. Общее мнение генералов сводилось к тому, что необходимо сначала уничтожить британскую военную мощь и подавить дух населения массированными воздушными налётами люфтваффе. И они начались!
Одновременно в портах оккупированных стран на побережье Ла-Манша сосредоточивались плавсредства для переброски немецких войск — в Шербуре, Кале и Остенде готовились принять солдат несколько тысяч транспортных барж.
8 августа 1940 года принято считать началом «Битвы за Англию». Именно в этот день Геринг дал приказ начать осуществление операции «Орлиный налёт» — «Адлерангриф». Первый этап операции и первый день её проведения в секретных нацистских документах именовался как «Адлертаг» — «День орла». Армады немецких самолётов ринулись на Британию.
Однако немцы немедленно столкнулись с отчаянным мужеством умелых и хорошо подготовленных английских военных лётчиков, проявлявших в небе над Великобританией чудеса храбрости, отражая яростные атаки сильного и многочисленного противника. Немецкие асы также имели прекрасную подготовку. Битва шла не на жизнь, а на смерть.
Один налёт следовал за другим, они не прекращались ни днём, ни ночью.
Некоторые западные источники считают началом «Битвы за Англию» 13 августа 1940 года, когда уже давно шли крайне ожесточённые воздушные бои и противовоздушная оборона британцев задыхалась от напряжения. Однако 3-й воздушный флот люфтваффе при всём старании не сумел решить поставленных перед ним Герингом и Гитлером задач: немцы понесли тяжёлые потери, истощили резервы, но англичане продолжали стойко сопротивляться.
Геринг, выслушав разнос от Гитлера, выразил своё крайнее неудовольствие фельдмаршалу Шперле. В руководстве и штабе люфтваффе возникли серьёзные разногласия — Хуго, ссылаясь на свой военный опыт и чутьё полководца, требовал продолжения «войны в воздухе», уверяя, что англичане долго не выдержат и нужно всеми силами и средствами добивать их истребительную авиацию, чтобы открыть дорогу на Острова. Раздосадованный недовольством Гитлера, Геринг, наоборот, желал прекратить воздушные бои, на которых настаивал гигант Шперле, и начать массированные бомбардировки Лондона, британских портов и военных объектов. Доказать свою правоту Шперле так и не удалось.
7 сентября немецкая авиация совершила первый массированный бомбардировочный налёт на Лондон. Британские военные поняли, что противник изменил планы, отказался от ведения постоянных воздушных боёв, и вздохнули с облегчением — они выстояли и Англия спасена! Если бы немцы послушались фельдмаршала Шперле, исход Второй мировой войны мог стать несколько иным? Но Шперле впал в немилость, и его отправили на Запад, в Париж, а в августе 1944 года вообще уволили с должности командующего.
Англичане быстро восстанавливали силы и 15 сентября нанесли немцам поражение в воздухе, сбив 185 немецких самолётов. Гитлер был в жуткой ярости и спустя два дня перенёс операцию «Морской лев» на весну 1941 года. Британцы не дрогнули и выстояли под первым, самым страшным ударом, не позволив нацистам сломить себя. Немецкий «Орёл» сел с ощипанными крыльями, а «Морской лев» так и не сумел прыгнуть…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.