Кинна Патрик Пресс – секретарь У. Черчилля[22]

Кинна Патрик

Пресс – секретарь У. Черчилля[22]

Когда Патрику было уже 90 лет, он все также легко мог подниматься по лестнице и все с той же почтительностью и терпением ожидал прихода посетителя, чтобы поделиться с ним своими многочисленными и интересными воспоминаниями.

Вот одно из них: однажды Патрика Кинну вызвали в лондонскую резиденцию британских премьер-министров на Даунинг-стрит. В это время пост премьер-министра Британии занимал уже сам Уинстон Черчилль. На Даунинг-стрит Кинне сообщили, что премьер-министр намерен встретиться с президентом США Франклином Рузвельтом. Именно Патрику сообщили, что он должен выехать с ними в качестве пресс-секретаря. Почему это должен был сделать именно он? Ответ на данный вопрос поведал сам Патрик: «ну положа руку на сердце, хотя, конечно, не стоит этого говорить, я стенографировал со скоростью 150 слов в минуту и печатал 90 слов в минуту. Я был идеальной кандидатурой в качестве пресс – секретаря, особенно учитывая мое образование и прежний опыт работы». Хотя, конечно, были и другие причины, по которым столь ответственное дело доверили ему. Кинна удивительно быстро пришелся по душе Черчиллю. Не смотря на свой аристократический вид, Черчилль был довольно резким человеком. Как то, еще в самом начале войны личный секретарь Черчилля Джон Колвил имел место необдуманно сказать, что премьер-министр «очень неосмотрительно» обращался с сотрудниками своего аппарата. После такого заявления сама жена Черчилля упрекнула мужа в таком отношении к сотрудникам, она заявила мужу, что коллеги и подчиненные могут обижаться на него, поскольку он общается с ними «грубо, саркастично и авторитарно». Вряд ли Черчилль смог изменить свой стиль общения, выработанный годами, но тем не менее, Кинна очень легко сработался со своим начальникам, и по его воспоминаниям, он был «по большей части очень добр», но, когда работал, все остальное отодвигалось на второй план, и тогда на политес он не обращал абсолютно никакого внимания.

После того, как Кинна получил предписание, он тут же отправился в Шотландию, где стоял крейсер премьер-министра. При себе у него было письмо, написанное от руки королем Великобритании, которое Черчилль должен был передать Рузвельту. По воспоминаниям Кинны, путь к берегам Ньюфаундленда, где среди Атлантического океана должна была состояться историческая встреча был довольно необычным. Дело в том, что инструкции, которые он получил в начале путешествия, были довольно странными. К примеру, ему сказали, что премьер не выносит свиста, и потому, если кто-то из команды начинал свистеть, Кинна должен был пресекать подобные действия, и как можно быстрее. Черчилль же во все время пути вел себя необычно, мало говорил, читал романы и смотрел кино, столь благообразное поведение премьера слегка озадачило Кинну, он ожидал каких-то бурных эмоций и постоянного напряжения. Но все-таки, полученные инструкции ему пришлось исполнять. На палубе один из матросов начал свистеть, Кинну тут же отправили к нему с просьбой прекратить подобное поведение матроса и заставить его замолчать. Как вспоминает Кинна, когда он направился на палубу, то он «представил себе, что услышу в ответ, если обращусь с подобной просьбой». В данной ситуации Кинна вышел победителем! Проявленная смекалка помогла ему повлиять на поведение матроса не вступая с ним в препирательства. Кинна просто вышел на палубу, начал читать молитву, и матрос прекратил свистеть.

Значительно прибавилось работы у Кинны только когда он начал печатать переговоры по поводу Атлантической хартии, которые начались между Черчиллем и Рузвельтом. Атлантическая хартия затрагивала вопросы послевоенных территориальных изменений. Как вспоминает сам Кинна, он «я печатал все дни напролет».

Вскоре после этой встречи, которая проходила в августе 1941 г., Япония совершила нападение на Перл-Харбор и США вступили в войну. Именно в это время Кинне было предложено поступить на работу в аппарат Черчилля. Конечно, данное предложение было для него очень прельстительным, и лестным, Кинна сам был очень горд, что ему поступило такое предложение, но все таки он решил не искушать судьбу и обстоятельно все обдумать. Ему тогда было уже 28 лет, он был вполне сформированным человеком, но за советом решил все таки обратиться к самым близким людям, которые у него тогда были. Он поехал за советом к родителям. После рассказа о предложенном ему месте работы, родители посчитали это большой честью и Кинна принял решение согласиться.

С этого момента Кинна сопровождал Черчилля в каждой зарубежной поездке, причем путешествия эти далеко не всегда были легкими и приятными.

Приведем в пример хотя бы поездку на Ялтинскую конференцию. Путь от аэродрома занял шесть часов по местности, разрушенной войной, и казалось настолько мертвой и опустошенной, что Черчилль назвал ее «ривьерой в царстве Аида».

Конечно же, случались и забавные эпизоды. Так, однажды Рузвельт пригласил Черчилля встретить Рождество в Белом доме. Для написания текста был вызван Кинна. Уинстон в это время был в ванной, и просто велел идти прямо туда. Когда Черчилль начал диктовать текст, в дверь кто-то постучал, после чего Черчилль, прямо как есть, – в чем мать родила, спокойно встал, и открыл дверь. За дверью оказался сам Рузвельт, Черчилль нисколько не растерялся и даже сумел удачно сострить по этому поводу: «Видите, господин президент, – обратился к нему Черчилль, – мне решительно нечего от вас скрывать!»

Дома у Кинны висит фотография, сделанная еще во время одной из встреч в Кремле ближе к концу войны. Кинна очень любит эту фотографию и часто рассказывает о тех людях, кто изображен на ней. «Это Уинстон, – показывает он. – А это Гарриман, который стал президентом США после смерти Рузвельта. Это Сталин». На фотографии изображен и некий молодой человек в очках, который довольно фамильярно вытянул руку на диване прямо за спиной британского премьера. Когда речь доходит до этого молодого человека, Кинна с удовольствием восклицает, что это он.

Вскоре после войны в Британии состоялись выборы, которые Черчиллем были проиграны. Тогда Уинстон возглавил парламентскую оппозицию. Он вызвал Кинну, долго разговаривал с ним, вспоминал войну, совместные поездки и в конечном итоге предложил ему работать личным секретарем. Кинна взял время подумать. Конечно, он уже давно знал Черчилля, мог с ним работать, знал все премудрости его необычного характера, но все таки решил отказаться от столь лестного предложения. Дело в том, что к тому времени Кинна очень устал. Не секрет, что Черчилль работал по большей части ночью, и Кинне тоже приходилось не спать ночами. После отказа Кинны, ему пришел ответ от Черчилля, в котором он писал, что прекрасно понимает, почему Кинна принял такое решение. В этом письме, на котором есть и дата, – 30 августа 1945 г., у Кинны сохранилось. В нем есть рекомендация, напечатанная на машинке, и приписка, сделанная рукой самого Черчилля следующего содержания: «Кинна – человек незаурядного ума, обладающий твердым характером и таким качеством, как верность».

Затем Кинна несколько лет работал с министром иностранных дел Эрнестом Бевиным, лейбористом. Как объясняет свой выбор Кинна, «Сам я – консерватор, но Бевин мне нравился». С ним он проработал до самой смерти министра в 1951 г. Конечно, у консерватора Черчилля и лейбориста Бевина были серьезные разногласия по вопросу государственного управления, но, как замечает Кинна, в то время политики, принадлежавшие к разным партиям, старались работать вместе, а если и спорили, то никто об этом не знал. Как говорит Кинна, «я не сказал бы, чтобы Уинстон так уж сильно отличался от Бевина. Оба были достойными англичанами».

На торжественной церемонии открытия музея Уинстона Черчилля, которая состоится в марте в Уайтхолле будет присутствовать и королева Елизавета II. С ней рядом будет стоять очень пожилой человек. Это – Патрик Кинна.

Биография

Патрик Кинна родился в 1913 г. в многодетной семье, проживающей в одном из районов на юге Лондона стал седьмым ребенком в семье. Отец Патрика был военным. Но младший сын не хотел идти по стопам отца. После окончания школы Патрик поступает на курсы машинописи и стенографии, он мечтает стать репортером и выступать с официальными новостями политической жизни Британии.

В тридцатые годы, когда уже говорили о неизбежности войны с Германией, старшие братья порекомендовали Патрику как можно скорее поступить на военную службу. Патрик последовал совету братьев и записался в резерв. Вскоре резервистов начали призывать на службу, именно тогда Патрику стало известно, что его отправляют во Францию, где он будет служить в штабе генерал-майора Его Королевского Высочества герцога Виндзорского. По воспоминаниям Патрика, он был очень счастлив данному обстоятельству.

Около года Патрик работал при штабе бывшего короля Британии Эдуарда VIII Кинна. По его воспоминаниям это был чрезвычайно приятный и улыбчивый человек, женатый на Уоллис Симпсон, ради брака с которой отказался от трона. Из воспоминаний Кинны, последний раз он видел герцога в то время, когда войска вермахта подступили к самому Парижу и ему был дан приказ немедленно покинуть город. Однако впоследствии герцог написал ему письмо, в котором, как повествует Кинна, герцог «извинялся, что не успел поблагодарить меня за работу, и желал благополучно дослужить до конца войны».

Событием, перевернувшим жизнь Патрика Кинны стало приглашение на работу в секретариат самого сэра Уинстона Черчилля. Именно благодаря качествам, которые успел проявить Патрик, а именно незаурядный ум, твердый характер и верность, он был замечен Черчиллем и его соратниками. Черчиллю, потомку древнего рода, аристократу по натуре общение с Патриком несравненно доставляло удовольствие, ведь в общении и разговоре он следовал классическим нормам, был очень учтив, сдержан и внимателен, это был настоящий английский стиль общения, характерный для Британии полувековой давности и почти полностью утраченный в настоящее время.