КАЛЕНДСКАЯ ТРОПА
КАЛЕНДСКАЯ ТРОПА
Начинается она в Байдарской долине у села Подгорного (бывшее Календа), куда можно доехать автобусом, и ведет на яйлу, до перевала Чертова лестница (Шайтан-Мердвен). Но прежде чем двинуться по этому маршруту, сулящему немало интересного, коснемся самого названия - Календская тропа, Календа. Что оно означает?
Существуют две точки зрения. В. X. Кондараки толкует топоним как результат тюркского словообразования Кале-Энды - "крепость спустилась", т. е. "разрушенная крепость". У Чертовой лестницы сохранились остатки средневекового укрепления; вполне возможно, что парное ему было и по эту сторону, у начала Календской тропы.
Современный исследователь Э. И. Соломоник видит в названии села отголосок времен римского владычества. Действительно, не есть ли это латинское "календы" - название первого дня месяца в Древнем Риме? От него, кстати, произошел наш "календарь". Но как сюда попали римляне? Известно, что в I в. н. э. усиливается их экспансия в Крыму.
Основным опорным пунктом новых владык становится Херсонес - там стоял гарнизон, нынешняя Карантинная бухта служила базой для эскадры римского флота. На мысе Ай-Тодор (у Ласточкиного гнезда) римляне соорудили крепость Харакс, с Херсонесом ее соединяла так называемая "via militaris" - военная дорога. Как она проходила? Конечно, через Чертову лестницу - кратчайшим путем. А этот путь ведет вниз по Календской тропе, через Байдарскую долину, в нынешнее село Широкое и далее по старинной дороге, описанной в предыдущей главе. От Алсу, скорее всего, римская дорога тоже не совпадала с современным шоссе. Видимо, она пролегала по правому берегу реки Черной, по долине Кара-Коба, а оттуда шла на Херсонес.
Так, избрав топоним отправной точкой рассказа, мы совершили путешествие в пространстве и во времени.
Календская тропа - это, собственно, не тропа, а довольно широкая (до трех метров) вьючная дорога. Во многих местах сохранилось добротное мощение булыжником: в период Крымского ханства население Байдарской долины было освобождено от податей взамен обязанности поддерживать в порядке дороги, что свидетельствует о том, какое большое значение придавалось в прошлом пути с Южного берега в Байдарскую долину.
Тропа-дорога привлекательна в любое время года, но, пожалуй, особенно колоритна зимой. Однажды мы с товарищем приехали сюда в феврале. В тот день впервые за зиму пошел снег, и пошел основательно. Мы с трудом нашли начало тропы, но когда двинулись по ней, то пришли в полный восторг - она превратилась в белый тоннель, уходящий вверх. Ветви деревьев под тяжестью мокрого снега опустились вниз и образовали сплошной свод. Иногда масса снега достигала критической величины, ветка распрямлялась, освобождаясь от тяжести, осыпая нас снегом. Эту совершенно фантастическую картину дополнял ручей - он бежал вдоль тропы, образуя иногда маленькие заводи и водовороты.
Путь далеко не везде безопасен, особенно в снегопад. Тропа петляет по густому, но невысокому горному лесу, а местами, сужаясь, лепится по полке в обрыве. Где-то здесь зимой 1855 г. майор Мусин-Пушкин, командир партизанского отряда на Южном берегу, устроил засаду и взял в плен весь французский патруль, возвращавшийся в Календу с поста у Чертовой лестницы. Идеальное место для засады именно там, где тропа идет по полке. Поднявшись наверх, на обрыв, можно держать под прицелом большой участок тропы, а убежать с нее некуда - скалы обрываются тут на большую глубину.
Примерно через два часа подъема вышли на холмистую равнину. Лес тут перемежается полянами. Это и есть яйла; тропа пересекает ее и подводит к Чертовой лестнице. Но мы не стали спускаться по ней на Южный берег, а повернули направо.
Открытых пространств стало больше, потом их опять сменил лес, и дорога начала извиваться серпантинами в Байдарскую долину. По ней мы и прибыли в Орлиное.
Чем примечательно село? Ранее оно называлось Байдары, и под этим именем его воспел в одноименном сонете Адам Мицкевич. Любители старой архитектуры могут осмотреть несколько интересных дореволюционной постройки домов. Или утолить жажду у старого фонтана. К сожалению, недавний ремонт лишил его всех украшений, исчезла также табличка с годом постройки, хотя ясно видно место, где она была. Я выпил несколько глотков воды, думая, что некогда это делали И. М. Муравьев-Апостол, А. С. Пушкин, А. Мицкевич, а еще раньше Г. А. Потемкин, П. С. Паллас.
За год до смерти А. С. Пушкин набросал начерно несколько строк, к которым ему не суждено было вернуться:
Сей белокаменный фонтан,
Стихов узором испещренный,
Сооружен и изваян...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кто б ни был ты: пастух,
Рыбак иль странник
утомленный
Приди и пей.
Пушкинисты полагают, что стихи навеяны Кавказом, поездкой в Арзрум. Но, быть может, в памяти поэта остался и напомнил о себе наш, крымский фонтан?...