Срезы жизни

Срезы жизни

Во французском языке слово «застолье» почти рифмуется со словом «веселье» (за исключением двух букв, и никому не придет в голову это опровергать). В среднем мы ежедневно проводим за едой около двух часов. Но мы не только насыщаем наши желудки, мы разговариваем, спорим до хрипоты, шутим, наслаждаемся общением друг с другом и готовы часами просиживать за столом (прежде чем не свалимся с ног?). В период Консулата[152] в Париже появились первые рестораны, а высокая кухня и гастрономия увидели свет в период безраздельного господства Наполеона, и для нас любой повод хорош, чтобы собраться за изысканно накрытым столом перед столь же изысканными блюдами, продолжая вековые традиции застолий и бесед.

Мы не избежали заокеанских веяний, и бранч, проникший к нам с другой стороны Атлантики, теперь подается «под французским соусом». Однажды мой приятель, чистокровный и привередливый парижанин, завсегдатай ресторанов, объяснил мне, что бранч – это воскресный завтрак, который начинают с сыра, а к вину подают чашку кофе. «Разве я не прав?» – добавил он.

Кроме того, у нас есть полдники, плавно перетекающие в ужины, которые представители альтернативной буржуазии (вариант богемной буржуазии, видимо, у каждого времени свои песни и своя буржуазия) называют дранчами.[153]

Есть абсолютно парижские по духу светские ужины, дающие возможность интеллектуалам и столпам французской промышленности не только удовлетворять потребность в пище, но и поддерживать на должном уровне репутацию.

Есть и деловые обеды или ужины, относящиеся к разряду священнодейства со своим кодексом приличий и штаб-квартирами в зависимости от принадлежности к тому или иному клану. Журналисты и пресс-атташе собираются в ресторане Zebra Square, когда-то невзрачном заведении, ставшем знаковым местом, расположенном поблизости от Дома радио, где из всех блюд отдают предпочтение морским гребешкам с яблоками «Гренни Смит» (сорт яблок) или жареному окуню. И вы наверняка встретите здесь Жан-Люка Хееса, президента Radio France, пытающегося обнадежить продюсера одной из ночных программ на Franc Inter: «Спокойствие, друг мой, твоя передача пойдет в следующем сезоне». Звезд телевидения, шоу-бизнеса и просто роскошную публику часто можно увидеть в ресторанах Avenue и Costes за их любимым блюдом «тартар из пюре семги с оливковым маслом». Издатели не упускают случая зайти в M?diterran?e или La Closerie des Lilas, где в залах с приглушенным светом и ненавязчивым декором они наслаждаются жареным морским языком мёньер или блюдами из филе окуня. (И по четвергам у вас есть все шансы встретить здесь хроникера Поля Вермюса, перебрасывающегося шутками с заместителем министра или с прославленным в далеком прошлом шансонье. Сильные мира сего облюбовали для конфиденциальных встреч ресторан L’Ami Louis, расположенный на улице Вербуа, пользующейся дурной славой. Все, от Жака Ширака и Шэрон Стоун до Франсуа Пино, Джонни Холлидея, Мартина Буига, Винсента Боллоре, Бернара Кушнера, Кристин Окран, Эрика Ворта, Фрэнсиса Форда Копполы и даже Билла Клинтона, побывали здесь и с удовольствием погружались в атмосферу раблезианского пиршества с его улитками по-бургундски, цыплятами со сморчками или жареной говяжьей грудинкой (за 200 евро с человека). Парламентарии и члены кабинета министров предпочитают ресторан Tante Marguerite, где создается такое впечатление, будто официанты, обучаясь в школе гостиничного хозяйства, прошли курс политических наук, настолько хорошо они знают избирательный список (даже лучше, чем карту вин) и обладают даром отличать – только лишь по форме их объемистых животов – председателя Генерального совета от депутата Национального собрания.

Существуют обеды и ужины, приобретшие культовый характер. Например, литературный завтрак с шампанским в компании с Даниэлем Пикули[154] и его приглашенными, среди которых такие писатели и журналисты, как Катрин Милле, Бенуат Гру, Даниэль Пеннак, Марек Хальтер, в китайском зале в ресторане отеля Hyatt Regency в квартале Мадлен в Париже. Или, например, посещение в сопровождении гида Музея современного искусства (бесплатное) в парижском пригороде Валь-де-Марн (сокращенное название музея – «Мак/Валь»), где посетители приобщаются к искусству с одновременной дегустацией кулинарных шедевров, приготовленных в ресторане при музее.

А еще бывают обещания «Созвонимся, как-нибудь пообедаем вместе», которые мы произносим по десять раз в неделю и которые никогда не сбываются, ведь у нас нет времени посидеть в ресторане с нашими друзьями или знакомыми, случайно встреченными на улице (при таком ритме жизни у нас все расписано на пять лет вперед, и, кроме того, у нас есть свойство тут же забывать о данных нами обещаниях).

И нельзя не упомянуть о пикниках с их жареными колбасками и прочими вкусностями, походах в ресторан с семьей, домашних ужинах (с традиционными и подзабытыми блюдами, отвергающих претенциозную молекулярную кухню, «которая ничего не дает, кроме расстройства желудка»), которые заканчиваются в три часа утра, после того как мы переделали окружающий нас мир, как большой, так и малый, и опустошили все бутылки (включая запасы прабабушки, а иногда и ее кошелек!).

Парижские застолья относятся к тем срезам жизни, которые являются отражением нашей любви к хорошей кухне. Но не еда является предлогом для того, чтобы мы собрались вместе, хотя она всегда должна соответствовать отмечаемому событию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.