Дико и круто

Eagle Island Camp, River Khwai Lodge и Savute Elephant Camp, Дельта Окванго, ЮАР

Геннадий Йозефавичус

Окаванго – странная река. Течет, течет и никуда не впадает. Ни тебе в Каспийское, ни в Средиземное, ни в какое другое море или океан. Вместо этого Окаванго проходит свои положенные тысячи километров и растворяется в пустыне Калахари. Уходит в пески, исчезает в никуда.

Впрочем, великая африканская река не пропадает в какой-нибудь одной большой дырке, похожей на слив в ванне. Нет, перед смертью Окаванго разливается на мириады ручейков и протоков, образуя знаменитую дельту, природный феномен, очередное чудо света. В сезон дождей, когда река разливается, территория дельты превращается в невероятных размеров (пол-Франции и Люксембург в придачу) болото, в рай для бегемотов, крокодилов, змей, тысяч видов птиц и тех немногих счастливых любителей живой природы, что смогли забронировать себе места в здешних лагерях.

Лучшие палаточные лагеря в дельте Окаванго принадлежат небезызвестной компании Orient Express, той самой, которая гоняет одноименный поезд из Лондона в Венецию и далее в Стамбул и которая не так давно приобрела наш любимый отель «Европа» в нашем любимом Санкт-Петербурге. Так вот, в дельте Окаванго у Orient Express есть лагеря Eagle Island Camp и River Khwai Lodge, а еще один – Savute Elephant Camp – разбит по соседству, в национальном парке Чобе, который с территорией дельты граничит, но в болота не залезает.

Еще у компании, воспетой Агатой Кристи, есть гостиница в Йоханнесбурге, и это большое дополнительное счастье, потому что дельта Окаванго – в Ботсване, а в эту прекрасную страну никто напрямую из Европы или Америки не летает. Все равно надо лететь в Йоханнесбург, проводить в этом опасном и полном приключений городе ночь и только на следующее утро вылетать в соседнюю страну.

Гостиница называется Westcliff, и прелесть ее в том, что это даже не гостиница, а целый населенный пункт со своими крепостными стенами, органами управления и виллами, разбросанными по территории. Приезжаешь из аэропорта имени Табо (отца нынешнего президента ЮАР Табо Мбеки) на такси в Westcliff, тебя (и автомобиль) аккуратно обследуют на предмет террористических намерений, потом (уже без автомобиля) угощают шерри на reception, заполняют необходимые бумажки и везут (на местном шаттле) на виллу.

Разбираешь вещи, принимаешь благоухающую маслами Molton Brown ванну, открываешь бутылочку местного игристого вина Pangratz, выходишь на балкон и… сталкиваешься с дикой природой. Она, дикая природа, кричит, ухает, вопит и воет – и все это в центре огромного, самого большого в Африке, города. В первый момент кажется – обознался. Во второй – прислушиваешься и как минимум понимаешь, откуда исходит угроза миру.

Оказывается, через дорогу от Westcliff – Йоханнесбургский зоопарк. Остается догадываться, зачем городу, от которого через полчаса в любом направлении начинается самая настоящая дикость, еще и зоопарк? И кто же его посещает? Но факт остается фактом, и вопли запертых в неволе зверей словно готовят тебя к тому, что в последующие дни ты будешь круглосуточно слышать животных, а не звонки мобильных телефонов или голоса ведущих теленовостей.

Вечером – коктейли в шумном баре у бассейна, ужин во французском стиле, продолжение вечеринки где-нибудь в Мелвилле, но все это уже совсем неважно, потому что сразу после того, как ты первый раз услышал хохот гиены или гиппопотама, трубный вой слона или рев льва, ты перестаешь быть горожанином, ты становишься бушменом.

На следующее утро – очередное такси, очередной перелет, теперь по маршруту Йоханнесбург—Маун. Второй по величине город Ботсваны – небольшой поселок с одноэтажными домиками, крытыми жестью. Именно отсюда путешественники отправляются в дельту. Здесь тебя (после паспортного контроля и таможни) вылавливают представители лагерей и пересаживают на местные самолетики.

Orient Express работает с небольшой компанией Mack Air, чьи «Сессны» развозят новоявленных бушменов по лагерям. Если пересадки кажутся вам утомительными, можно договориться с Mack Air о том, чтобы вас доставили в лагерь напрямую из Йоханнесбурга, но я не стал бы советовать такой маршрут. Во-первых, ваш реактивный джет никак не сможет приземлиться на земляную полосу, а потому вам все равно придется лететь на «Сессне». А полет на малой высоте в бросаемой из стороны в сторону «Сессне», да еще на столь внушительное расстояние, – не самая большая радость. Во-вторых, вам, скорее всего, все равно надо будет садиться в Мауне, чтобы пройти иммиграционные формальности.

Конечно, вам сначала пообещают, что чиновник с радостью прилетит к вам прямо в лагерь, но потом у этого самого чиновника что-то не сложится, его планы поменяются, и вы полетите в Маун. И стоит ли игра свеч? Единственное разнообразие, которое можно внести в длинную череду перелетов, так это воспользоваться вертолетом, который имеется в River Khwai Lodge.

Вертолет совсем не болтает, летит он почти у земли, и в полете вы можете устроить себе незапланированное сафари. Звери будут тянуть шеи, пытаясь рассмотреть большую шумную птицу, а вы еще до приезда на реку Квай (не ту, конечно, что в фильме «Мост через реку Квай», а одноименную) сможете отснять сотню-другую кадров. Времени от Мауна до River Khwai Lodge что на самолете, что на вертолете полчаса, а удовольствия от полета почти у поверхности земли куда больше. Кстати, пассажирские двери у этого вертолета удалены за ненадобностью. Главное – пристегнуть ремни и убедиться в том, что ремень фотокамеры на шее.

На взлетной полосе вас встретит ваш рейнджер на открытом автомобиле Land Cruiser. Именно этот человек последующие несколько дней будет возить вас в буш или ходить с вами по протокам на мокоро (местная традиционная лодка-долбленка) или катере, и от этого человека зависит, увидите вы или не увидите тех самых животных, ради которых вы затеяли это свое путешествие со многими перелетами. Моего проводника в Eagle Island Camp звали Майти, то есть «Могучий» (от английского «mighty»), и от глаза старика Майти не мог уйти никто, даже притаившийся в 500 м леопард. Майти, в отличие от, скажем, весельчака Роджерса, не шутил, не изображал из себя клоуна, с ним было иногда скучно, зато мы смогли увидеть все, чем богата дельта.

Рейнджер заталкивает сумки на заднее сиденье автомобиля, дает ледяной воды и везет в лагерь, у ворот которого тебя ждет целое представление: весь свободный от срочной работы персонал (кастелянши, уборщицы, повара, официанты, охранники, директор и продавец сувенирной лавки) поет тебе приветственную песню на одном из местных языков. Тебе подают влажное полотенце, коктейль, в общем, заговаривают зубы, и в это же время ты подписываешь неизвестно откуда взявшуюся бумажку, снимающую ответственность с администрации лагеря в том случае, если какой крокодил или бегемот решат направить свою агрессию именно на тебя. Впрочем, летальных исходов или случаев причинения туристу серьезных увечий никто припомнить не смог, но подписанная бумага делает твои отношения с компанией более расслабленными.

Потом тебя ведут в палатку и на некоторое время оставляют в покое. Поездки к зверям производятся дважды в сутки – на рассвете и ближе к закату, и все время между ними заполнено приемами пищи, чтением книг, расслабляющими процедурами в SPA и прочими нужными и полезными делами, накопившимися еще дома.

Кстати, о приемах пищи. Готовят во всех трех лагерях превосходно, но в Eagle Island превосходнее. На обед – шведский стол, ужин чуть более формален. В Savute Elephant Camp ужины иногда устраиваются в боме, типичной для африканской деревни костровой площадке, окруженной частоколом.

Но, как мы все еще помним, в дельту Окаванго едут не прибавлять в живом весе, а наблюдать за живой природой. Тут вам не откормочная ферма, а природный феномен мирового значения, поэтому творчество рейнджера Майти здесь куда важнее творчества повара Джонсона.

За пятнадцать минут до выхода в дельту Майти приходит к палатке и слегка кашляет. Тут тебе положено проснуться (отложить книгу, плеер), облачиться в шорты и рубашку, намазаться кремом от солнца и лосьоном от комаров, напялить шляпу и очки, взять камеру и прийти на сборный пункт, чтобы выпить чаю с бисквитами и отправиться в поход. Вместе с Майти ты проходишь на пристань, где пришвартованы быстрые катера и неуклюжие самоходные платформы. За время пребывания в Eagle Island Camp ты успеешь покататься и на том, и на другом, и даже еще на лодке мокоро. Впрочем, никто сегодня деревья не долбит. Все пользуются легкими пластиковыми плавсредствами, формой и способом управления напоминающими мокоро. Как говорил классик: «И самовар у нас электрический, и сами мы какие-то неискренние».

Майти заводит мотор, ты поднимаешься на борт, и путешествие начинается. В случае катера это вполне себе серьезная поездка к удаленным островам; вариант платформы предполагает пикник на борту; поход на мокоро – единение с природой и пребывание с ней на одном уровне. Во всех трех случаях вам обеспечены весьма близкие (и весьма небезопасные, добавим) контакты с бегемотами, знакомство с местными крокодилами, общение со слонами, забредшими в камыши, и конечно, знакомство с сотнями видов птиц. Дельта – настоящий рай для любителей пернатых. Нигде, кажется, в мире одновременно столько птиц увидеть невозможно.

В отличие от развлечений на воде, присущих Eagle Island Camp, в других лагерях, в River Khwai Lodge и в Savute Elephant Camp, активность происходит на суше. Вместо катера или мокоро – испытанный Land Cruiser, взамен бегемотов и крокодилов – львы и леопарды. Хотя все те же гиппопотамы – они и в реке Квай гиппопотамы. Вот они, рукой подать, а ночью так и вовсе топают вокруг палатки, стригут травку своими страшными челюстями, оглашают окрестности хохотом.

А в Savute Elephant Camp, как понятно из названия, главные герои – слоны. Они тут повсюду, буквально перед носом. Дело в том, что прямо перед палатками, вернее перед деревянными террасами, сколоченными перед палатками, вырыт небольшой пруд. С утра до ночи у этого пруда толкутся слоны, баламутящие воду своими хоботами, обливающие себя и друг друга, пускающие фонтаны. Иногда (рано утром или поздно вечером) к водопою приходят львы или гиены. В принципе ты даже можешь никуда из лагеря не уезжать, а просто сидеть у себя на террасе и потягивать мохито, наблюдая, как один слон меняет другого или как две львицы с тремя львятами опасливо подходят к чужой луже.

Впрочем, в окрестностях Savute Camp тоже есть чем заняться – посмотреть наскальную живопись доисторических бушменов, съездить в Баобаб-Сити (так тут зовут баобабовую рощу, смотрящуюся на фоне низкорослого буша настоящим городом), понаблюдать за случкой львов (у них этот процесс происходит в течение недели с небольшими перерывами на отдых).

Во всех трех лагерях на закате принято выпивать. Джин с тоником, виски, вино – что пожелаете. В Eagle Island Camp для столь приятных целей выделен бар Fish Eagle, признанный газетой The New York Times «самым романтическим питейным заведением на свете». В River Khwai Lodge вас везут на какую-нибудь прекрасную поляну, где горит костер и где столы накрыты хрустящими скатертями. В Savute Elephant Camp, единственном из лагерей, где надо оказаться до семи вечера (национальный парк Чобе закрывается, и ночные поездки строго запрещены), выпивание, как правило, происходит на террасе с видом на водопой и на слонов, пришедших проводить солнце вместе с вами. В общем, романтики в разных ее проявлениях и видах хватает на всех.

Конечно, сидеть в одном лагере больше трех дней весьма утомительно. За 72 часа вы успеваете посмотреть все и все испробовать. Кому-то везет больше, и за то же самое время он умудряется увидеть куда больше других: звери не сидят на месте, они перемещаются, и возможность встретиться лицом к морде с кем-то особенно желанным зависит не только от мастерства рейнджера, но и от везения, от случая. Кому-то везет, и он воочию видит, как охотится леопард, как крокодил ловит импалу, как питон душит орла-рыболова.

Почему-то настоящее везение в буше всегда связывается с убийством. Увидел удачную охоту – значит, и сам удачлив. Оно и понятно. Именно поймав редкий момент охоты, ты окончательно понимаешь, что ты не в зоопарке и что здесь, в дельте Окаванго, все по-настоящему.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.