И больше ничего, кроме бездны...
И больше ничего, кроме бездны...
В подъезде было темно и сыро. Остановившись перед дверью нужной квартиры, Клава надавила на кнопку звонка и прислушалась. По ту сторону двери что-то негромко щелкнуло, и снова наступила тишина. Она позвонила еще раз и уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала из-за двери негромкое и настороженное: «Кто там?». Клава ответила, как ей велела Ирина Ивановна, и тут же перед ней появился какой-то невзрачный субъект лет сорока с бородой невообразимо рыжего оттенка. Он окинул ее оценивающим и весьма неприятным взглядом. У Клавы от этого взгляда аж засосало под ложечкой. Он жестом пригласил ее зайти, скривив губы в подобие улыбки, не обратив никакого внимания на ее робкую попытку тут же на пороге вручить пакет и распрощаться.
В кухне, куда он провел ее, было неуютно. Было ощущение, что она находится в больнице. Вероятно, из-за запаха. Где-то Клава уже ощущала его, только не могла вспомнить где. Мужчина спросил у Клавы, не видел ли кто, как она заходила сюда? Девушка недоуменно пожала плечами. Единственное, чего ей хотелось — уйти из этой квартиры побыстрее. Мужчина велел постоять и исчез за дверью. Клава глянула по сторонам. На столе валялись различные стерилизаторы, использованные и готовые к употреблению одноразовые шприцы, ампулы с какой-то мутной жидкостью. Клава оказалась здесь потому, что больной женщине нужны лекарства. Так сказала Ирина Ивановна. Но вместо женщины здесь оказался этот подозрительный на вид мужик.
Внезапно дверь со стуком распахнулась и на пороге появилась бледная худая женщина. Было видно, что она давно и тяжело больна. Ее лицо имело какой-то странный цвет, глаза бессмысленно бегали по сторонам. Каждое движение давалось ей с необычайным трудом. Она взглянула мутным взглядом на девушку и, судя по всему, хотела у нее что-то спросить. Но из-за ее спины появился мужчина, он схватил женщину под руки и, что-то невнятно бормоча, уволок в комнату. По дороге женщина кричала и истерически смеялась, а еще через минуту послышались странные всхлипы. Хозяин квартиры, снова войдя в кухню, сказал, что женщина еще нездорова и должна находиться на постельном режиме. В руку девушке он положил пухлый конверт и наказал непременно передать его Ирине Ивановне. Мужик еще секунду что-то несвязно бормотал, а потом порылся в кармане грязного халата и, вытащив пару ирисок, протянул угощение девушке. Перед тем как распрощаться с ней, он попросил ее никому не говорить о том, что она видела в этой квартире. Через несколько секунд она уже вновь была на лестничной площадке.
Только оказавшись на свежем воздухе, Клава облегченно вздохнула. Она решила, что больше ни за что не поедет сюда. До отправления поезда оставалось мало времени — следовало торопиться. Тщательно упаковав конверт, Клава быстрым шагом пошла к автобусной остановке.
Приехав на место Клава сразу направилась в медпункт. Ирина Ивановна уже ждала ее. Подхватила под локоть и, едва закрыв за собой дверь, поинтересовалась, как Клава добралась, привезла ли ей что-нибудь? Девушка протянула конверт, получив в ответ много благодарностей и небольшую купюру, которую Ирина Ивановна смущенно вложила ей в карман: «Купи себе что-нибудь. Только не говори, что это я тебе дала. Если спросят, ответишь, что прислала бабушка. Поняла?». Клаву неприятно поразило то, что при этом глаза у Ирины и того мужика из квартиры были очень похожи. «Наверное, показалось», — подумала она. Сегодня ей не особенно хотелось разговаривать с Ириной и, сославшись на усталость, девушка ушла.
Ирина Ивановна начала работать в детском доме несколько лет назад. Ходили слухи, что основное место ее работы где-то в больнице, а здесь она подрабатывает в свободное время патронажной сестрой. Это было просто и понятно, ведь всем известно, что у медиков зарплата невелика. С Клавой они почти не общались до того рокового дня, когда с ней случилась беда. Ирина Ивановна ее, можно сказать, спасла. С тех пор они стали друзьями. Прошло почти полгода, но до сих пор она не хочет вспоминать об этом происшествии. Как девушке удалось остаться в живых, знают только она и Ирина.
...Однажды Клава и ее подруга Света решили тайком выбраться ненадолго из детдома, погулять по городу. Когда они возвращались назад, было уже темно. Путь лежал через безлюдный парк. Подружки сильно боялись царящего там безмолвия, но деваться было некуда. Они были уже совсем недалеко от дома, когда вдруг услышали пьяную возню и крики. Прежде чем девушки успели сообразить, что происходит, двое неизвестных схватили их и поволокли в кусты. Светлана смогла вырваться, она стала громко кричать и звать на помощь. Клава осталась одна. Пытаясь защититься, она сражалась до последнего, царапала вспотевшее лицо незнакомца; пытаясь достать до глаз. Насильник довольно быстро повалил девушку на груду листьев, но тут вдруг сам упал, схватившись за живот. Клава увидела перед собой другого парня, и из темноты услышала голос, который показался ей знакомым. Появившийся невесть откуда спаситель помог девушке встать, и спросил, что с ней произошло. Ничего вразумительного она ему ответить не могла.
Мужчина, спасший ее от изнасилования, был детдомовским физруком Вадимом Эдуардовичем. Судя по всему, он тоже оказался там случайно, так как переживал по поводу происшедшего не меньше бедной девушки. Клава с плачем поведала о тайной вылазке в город, о своей подруге, которая исчезла неизвестно куда. Но Вадим Эдуардович и не думал осуждать ее. Они быстро пошли в сторону детского дома, Клава с трудом могла угнаться за своим неожиданным спасителем. Вадим Эдуардович все время молчал, лишь недовольно хмурил брови. Когда они вошли в здание, все уже спали, и Клаве удалось добраться до своей комнаты незамеченной.
Во время осеннего бала для старшеклассников произошло знаменательное событие — Вадим Эдуардович, до того даже не смотревший на Клаву, пригласил ее на «белый танец». Клава вела себя очень скованно, отвечала на вопросы невпопад. Поговорив с девушкой, учитель пригласил ее к себе в комнату посмотреть видео. Клава поначалу растерялась, не зная, что ответить. Чуть ли не все ее сверстницы испытывали к этому человеку некое по-детски наивное чувство влюбленности. Вадим Эдуардович свое детство также провел в детском доме. После службы в армии он не смог устроиться на работу и вернулся в тот же детский дом, правда, уже в качестве учителя физкультуры, поступил заочно на вечерний факультет института. Да и куда еще этому человеку было податься? Собственной квартиры он не имел и проживал на территории детского дома в специальном здании, когда-то построенном для персонала.
Опешив от его предложения, Клава все же согласилась. После танца он оставил девушку и отправился к своим друзьям. Больше не подходил к ней весь вечер, даже, казалось, не замечал ее. Когда бал подошел к концу, Клава ускользнула от подруг и, настороженно озираясь, направилась в дом, где жил учитель физкультуры.
Между Вадимом и его ученицей закрутился настоящий роман, казалось, их связывают самые лучшие чувства, какие мужчина может испытывать к женщине и женщина к мужчине. Но свои отношения они были вынуждены скрывать — мало ли что подумают... После каждого свидания Вадим просил, чтобы Клава никому об их встречах не рассказывала.
Но всякой сказке приходит конец, и наступает отрезвление. В феврале Клава стала себя как-то странно чувствовать и обратилась к врачу, т. е. к Ирине Ивановне. Когда она узнала результат осмотра врача, то два дня не могла ни спать, ни есть. Девушке исполнилось всего пятнадцать лет, и за помощью она не могла обратиться ни к кому. Не было возможности и посоветоваться со своим возлюбленным. Вадим уехал навестить своих дальних родственников и не возвращался вот уже нескольких месяцев. Девушка пребывала в состоянии шока, когда трезво осмыслить все события просто невозможно. Единственным человеком, который утешал ее, была Ирина Ивановна.
Когда на имя директора детдома пришла телеграмма, в которой Вадим Эдуардович просил прощения за то, что увольняется без предупреждения по случаю женитьбы, Клава чуть было не покончила жизнь самоубийством. Было ясно, что Вадим, которого она совсем недавно еще так нежно целовала, никогда больше не вернется в их детдом. А если и вернется, какая разница...
Сначала Клава не хотела верить в это известие. Ей просто подумалось, что завистливые сверстницы, которые давно шушукались об их отношениях, издеваются над ней. Клава пришла за советом к Ирине. Та не утешала девушку банальными фразами, дала ей возможность выплакаться и высказаться. Она давала ей советы на будущее, говорила, что надо жить для себя, потому что мужчины сволочи и мерзавцы, их сердце изменчиво. Затем она добавила, что знает нужных людей и, если все сделать с умом и помалкивать при этом, то все обойдется. Чем больше она успокаивала девушку, тем больше злости появлялось в душе Клавы. Ей захотелось во что бы то ни стало отомстить подлому предателю, рассказать директору, обратиться в милицию.
Но со временем злость прошла. Надо было предпринимать реальные шаги. О конспирации позаботилась Ирина Ивановна, сказав директору детдома, что забирает старшеклассницу к себе на дачу на несколько дней. После операции, сделанной на дому, возникли некоторые осложнения, отчего несколько дней у Клавы была высокая температура. Ирина, не на шутку перепугавшись, ни на секунду не отходила от нее. Красивое новое платье, которое Ирина Ивановна, желая ее хоть чем-то поддержать, порадовать, подарила после ее выздоровления, Клаве очень понравилось. От такой неожиданной щедрости перехватило дыхание. Но та сказала, что ее услуга не стоит благодарности. И при этом добавила: «Мы ведь с тобой подруги, а значит, должны друг другу доверять. Я бы хотела надеяться, что и ты когда-нибудь окажешь мне услугу. В жизни ведь все бывает».
Тогда Клава не обратила внимания на эти слова. Но когда вновь ее попросили отвезти «лекарства», все стало ясно. Не такая уж она глупенькая, чтобы не догадаться о содержимом пакета... Одно воспоминание о застывших глазах той женщины, которая вошла на кухню, вселяло в девушку ужас.
«Снова?» — удивленно спросила девушка, когда через несколько дней Ирина Ивановна сунула ей в руку небольшой пакетик. Медсестра попыталась успокоить Клаву: «Никуда ехать не надо. Это недалеко. Сходишь, когда захочешь, но не позже девяти вечера». Клава вновь не смогла отказать своей подруге. И снова получила немного денег. Впрочем, для нее деньги были немалые, она ведь раньше вообще не знала, что это такое. Кроме того, Ирина Ивановна дарила девушке подарки, среди которых была в основном приличная одежда. О ней Клава говорила, что ее «присылала бабушка». Но вскоре девушка стала осознавать, что на самом деле эти вещи она не просто получает в дар, а зарабатывает. Зарабатывает благодаря своим услугам. На уровне подсознания Клава чувствовала, что влипла в плохую историю, иначе почему Ирина Ивановна всегда так любезна?
«Больше не буду этого делать», — приняла решение девушка.
— Как-нибудь зайди ко мне в больницу, — как-то раз снова попросила Ирина Ивановна. И сразу, несмотря на протесты девушки, всучила ей адрес следующего клиента.
Но Клаву сломать было уже не так и просто. «Я знаю, что в тех пакетиках», — сказала она своей «подруге и благодетельнице».
Ирина Ивановна была шокирована. Но через секунду, придя в себя, она уже говорила о цене дружбы и о прочих высоких понятиях. Когда стало ясно, что Клаву этим не проймешь, она стала более конкретной: «Что-то память у тебя короткая. Деньги и подарки ты получала, а как до дела...»
Клава пообещала Ирине вернуть все ее подарки. Она была полна решимости навсегда покончить с этим несомненно грязным делом. И Ирина была вынуждена отступить, напомнив, однако, про аборт: «Мне ведь тоже дешевая благотворительность ни к чему», — сказала она.
Клава еще не сознавала, в какой зависимости она на самом деле находится от своей навязчивой подруги. Действительно, Ирине ничего не стоило приоткрыть их тайну, и тогда был бы скандал, какого девушке было не пережить. Посему ничего не оставалось, как согласиться. Правда, по принуждению, а не из добрых чувств к своей подруге. Но Клава предупредила, что наркотики доставит в последний раз.
Познания Клавы в онкологии были невелики. Но она догадывалась, что из этого отделения домой мало кто возвращается. Отделение было переполнено цветами. Особенно много было роз, вероятно, оттого, что для многих смертельно больных пациентов это было последней радостью в жизни и должно было скрасить безысходность их последних дней.
Клава ждала Ирину уже долго, а ее все не было. Вдруг в проеме окна на втором этаже онкологического отделения появилась женская фигура. Вытянув вперед руки, исхудавшая женщина, напоминавшая призрак, крикнула: «Я не хочу умирать, мама! Забери меня отсюда. Ты еще можешь спасти меня, мама!». Она еще кричала, когда санитары подхватили беднягу и втащили назад в палату. От неожиданности и ужаса увиденного Клава вздрогнула. Девушке даже показалось, что этот кошмар ей просто снится. Очнулась она только после того, как ее осторожно тронула за плечо Ирина Ивановна.
Медсестра извинилась за опоздание, сказав про какой-то профессорский обход.
Клава спросила свою подругу об увиденной в окне женщине. «Неужели у нее нет никаких шансов?» — недоумевала девушка.
Ирина зло улыбнулась:
— A-а, эта. Актрисой когда-то была. Рак... Они все обречены и умрут. Часом раньше, часом позже... Ошибочных диагнозов у нас не бывает. Да что с тобой? На тебе лица нет. Теперь слушай меня...
— И тебе ее совсем не жалко? — спросила Клава.
— Ты очень впечатлительна! — вспылила Ирина. — Почему ты не слушаешь, что я говорю? И потом, их здесь сотни, всех не пережалеешь.
Возможно, Ирина была права, но Клаве этого было явно не понять.
Ночью Клава не смогла уснуть. Перед глазами стоял страшный силуэт больной женщины. Клава будто наяву видела ее в окне, слышала ее крики... Было время и обдумать создавшееся положение. Утром, не откладывая больше ни на день, она решила высказать Ирине все, что думает.
Слушая обвинительный монолог Клавы, Ирина вела себя необычайно спокойно. Она выслушала девушку до конца, а когда та высказалась, понизив голос, уверенно ответила на ее обвинения. Она сказала, что не следует воспринимать ее как зверя в человеческом обличье. Никаких медикаментов у больных она якобы не крала. То, что прописывает им доктор, они получают в полной мере. Но ведь люди, которые лежат в отделении, по сути, обречены, они уже находятся одной ногой в могиле, поддерживать жизнь искусственным путем бесполезно — этим только продлеваются мучения обреченных. Больным нет особой пользы от одной — двух ампул лекарства — они смертники, их уже ничто не спасет.
— А мы с тобой живы, — подвела итоги Ирина, — и эти две—три ампулы помогают нам иметь вещи, деньги. Понимаешь теперь?
Ирина больше не играла перед своей подругой роль феи-благодетельницы. Клава с удивлением поняла, что та Ирина Ивановна, которая сделала ей столько добра — это всего лишь маска, под которой притаился совсем другой человек!
Сознавая, что она обязана своей подруге, Клава все же согласилась в последний раз исполнить ее поручение. Но решение покончить с этим занятием было окончательным, и это вселило в душу Ирины Ивановны беспокойство. Она поняла, что Клава — человек ненадежный, способный в любую минуту подвести ее. Да и лишний свидетель, не сильно замаравший свои руки...
Несколько минут Ирина о чем-то раздумывала, но затем азартно хлопнула девушку по плечу и попрощалась с ней, наказав прийти с товаром по указанному адресу и после этого подождать ее там. «Я хочу тебе кое-что показать, — сказала она. Раз ты говоришь в последний раз, так тому и быть. Принуждать не буду. Хочешь жить в нищете — твое дело».
...Улочку, заросшую густым кустарником, где находился Ирин дом за массивным забором в человеческий рост, Клава еле-еле разыскала. Подходя к дому, девушка почувствовала какое-то смутное подозрение. Клава протянула руку к кнопке звонка. Дверь открыл мужчина лет двадцати восьми. Он сказал, что пока Ирины нет, но она скоро должна появиться. Попросил подождать ее неподалеку.
Клава решила уйти, было уже поздно, в детдоме могли забеспокоиться. Она протянула парню сверток, но тот уже отошел в сторону, не расслышав ее слов. И тут мрачное предчувствие девушки оправдалось. Из дома выскочили два огромных пса. Клава испугалась. Местность вокруг была совершенно безлюдной. Но девушка успокоила себя: мало ли, завели собак для того, чтобы дом сторожили.
Ирина Ивановна действительно не заставила себя долго ждать. Дверь ей открыл тот же человек. Они перебросились несколькими фразами. Вид у бывшей подруги был какой-то мрачный. Судя по всему, она была чем-то озабочена.
Тревожная атмосфера с каждой секундой сгущалась. В конце концов, Клава не выдержала. Она подбежала к Ирине и стала кричать, что ей пора домой, иначе будут неприятности.
Медсестра сначала вспылила, но потом вдруг смягчилась, пригласила в дом.
Несмотря на уговоры, доставлять в дальнейшем наркотики Клава отказалась наотрез. Но Ирина, казалось, и не особо настаивала. Они ели спелый виноград, болтали о разных женских пустяках. Клава опять смеялась Ирининым шуткам, и ей показалось, что вернулись те старые добрые времена, когда они были просто подругами, не связанными никакими темными делами. Если бы она знала, каким обманчивым было ее состояние.
Девичий смех внезапно прервал шум, доносящийся из соседней комнаты. Ирина сразу поняла, в чем дело, и быстро побежала туда. Клава пошла за ней. В маленькой комнате на полу извивался в судорогах совсем юный парнишка примерно ее лет. Увидев Ирину, он сразу бросился к ней, стал на колени, уговаривая дать «хоть капельку». Впервые Клава увидела воочию, во что превращает людей наркотик. Ирина отпихнула его и сказала, что свою дозу парень получит, но лишь после того, как приедет его отец и за все заплатит. Парень застонал, затем, обхватив голову руками, зарыдал.
Клава бросилась из дома. Ирина уговаривая ее остаться, кинулась за ней. Она, криво улыбаясь, просила девушку успокоиться и трезво взглянуть на факты. Но ее доводы остались без малейшего внимания. Клава, отчаянно кричала, что ненавидит Ирину, ненавидит ее холодность, бесчувственность к чужому горю. Она бросилась на улицу.
— Я пойду! — кричала девушка. — И знаешь, что я сделаю? Расскажу всем, чем ты занимаешься. И знаешь, что?! — Клава поперхнулась собственными словами. — Я пойду в милицию.
Это было уже серьезно. Ирина понимала, что, возможно, девушка и не отважится на этот шаг: подруги ведь были, как-никак... Но рисковать было нельзя. Ведь если ее рассекретят...
Думать было некогда, надо было действовать. Клава уже почти добежала до выхода, когда по команде Ирины два огромных пса сорвались с места и бросились к ней. Если бы она не обернулась, то, может быть, успела бы добежать до калитки. Казалось, испугалась и Ирина. Она что-то кричала, но было уже поздно. Собаки догнали Клаву у ворот, мгновенно свалили на землю, и через пару секунд девушка была разорвана в клочья...
И больше ничего, кроме бездны. Холодной и бесконечной...
Данный текст является ознакомительным фрагментом.