Гарем: Клетка или Дом радости и счастья?

Гарем: Клетка или Дом радости и счастья?

Гарем – «Дом радости и счастья» – сложный институт человеческих взаимоотношений, имеющий свою иерархическую систему и традиции, не всегда понятные европейцам. «Гарем» (харам) – слово арабское, обозначает оно все, что запретно, а также сокрыто и защищено, тайно и недоступно для посторонних. Европейский синоним гарема – французское слово «сераль». Когда имеется в виду восточный дом прошлых веков, то харам – это та его часть, где жили женщины – матери, жены, малолетние дети, наложницы, рабыни, а также и евнухи.

В том или ином виде гаремы существовали везде, во все времена и задолго до ислама как явление, не противоречащее природе.

Во главе этого сложного и во многом загадочного института находился обладавший всемогуществом султан, любая прихоть которого должна была выполняться. Гаремный «механизм» работал как часы благодаря упорядоченной системе, где каждый человек играл роль фигурки на шахматной доске. Правила игры заменяли сложные ритуалы, являвшиеся неотъемлемой частью жизни гарема.

Европейцам практически никогда не удавалось наблюдать жизнь гарема; однако некоторые из них, получившие то ли случайные познания, то ли наслушавшись рассказов о роскоши и небывалых утехах закрытых для стороннего глаза гаремов, оставили своим потомкам любопытные записи. Мы обязательно обратимся к подобным свидетельствам. Указав, что самыми колоритными познаниями о гареме наделили нас как раз не путешественники, дипломаты и писатели, оставившие записки, а художники – странствующие или специально приглашенные в Турцию времен Османской империи.

Судя по живописным полотнам XVIII–XIX веков, некоторые ставшие впоследствии знаменитыми художники обожали обращаться к этой теме, давая волю своему воображению, представляя дурманящие образы восточных красавиц в обстановке изысканной роскоши. И самым волшебным местом, где обитали юные пери, представлялся хамам, – турецкая баня, где обнаженные красавицы проводили многие часы, доводя свои тела до совершенства купаниями, массажем и другими процедурами. Сказочные картинки с восточным колоритом и создали тот образ гарема, который, возможно, хотя и был несколько далек от реальности, но стал единственно знакомым и понятным для нашего с вами восприятия.

Первым европейцем, увидевшим гарем изнутри, был английский мастер Фома Даллан, посланный в Константинополь в 1599 году для настройки органа, который испанская королева Изабелла подарила султану. Турецкий владыка, растроганный умением Даллана играть на странном инструменте, проявил к гостю расположение, предложив тому двух своих наложниц. Султан привел иностранца во дворец, но сам остался снаружи. «Когда я подошел ближе, то заметил, что наружная стена очень широка, но через решетку можно видеть примерно тридцать наложниц Великого Владыки, которые играли в мяч, – рассказывал впоследствии Далан. – На первый взгляд я принял их за мальчиков, но потом увидел, что их волосы ниспадают на плечи косичками, в которые вплетены связки жемчужинок, и некоторые другие признаки, по которым понял, что передо мной женщины.

Девушки гарема наслаждаются пением птиц. Художник Жорж Антуан Рочегросс

На голове они не носили ничего, кроме золотой шапочки, на некоторых были краги, другие ходили с голыми ногами, с золотыми сережками на браслетах у щиколоток; иные носили бархатные туфельки сантиметров восьми высотой». Кончилось эта история тем, что Фома Даллан решил бежать из города, прежде чем султан отдаст иной приказ – он справедливо боялся, что посещение гарема будет стоить ему жизни.

Иерархическая схема гарема (по Осман-бею)

Турок Осман-бей в своей книге «Турки и их женщины, султан и его гарем» написал: «Восточные мудрецы признали эту истину, что доказывается тем, что, наполняя свои гаремы сотнями женщин, они нашли нужным положить в основание гаремной жизни строгую дисциплинарную систему, благодаря которой мужья, имеющие три-четыре жены, могут управлять своим гаремом и поддерживать в нем порядок, повиновение. То же, что делали владетели буржуазных гаремов, должны были сделать и султаны, только в гораздо больших размерах. В самом деле, чтобы содержать и держать в повиновении тысячи женщин, они должны были создать целую конституцию со своими иерархическими степенями, своими законами и регламентами. Учреждение иерархии было безусловно необходимо, потому что иначе было бы невозможно определить место каждого члена гарема, а также и обязанности, лежащие на каждом из них.

Эта гаремная конституция не имеет основателя, автора, имя которого было бы известно потомству: она – дело необходимости и времени… Благосклонность султана является, конечно, великим краеугольным камнем всего иерархического здания. Иначе, впрочем, и быть не может».

Гарем султана:

Валиде-султан (мать султана).

Хазнедар-уста (великая казначейша).

Бах-кадина (первая жена султана), вторая, третья и четвертая кадины.

Бах-ирбаль (первая фаворитка его величества), вторая, третья и прочие ирбаль.

Гезде (девицы, замеченные султаном, чающие или вздыхающие).

Кадины-эфенди (матери принцев или принцесс).

Султанши (не выданные замуж принцессы крови).

Валиде-султан – на вершине гаремной иерархии

Верхушкой гаремной иерархии была мать султана, находившегося у власти. Положение валиде можно легко сравнить с положением европейской царицы, или императрицы. Ее приказы не обсуждались и беспрекословно выполнялись.

Именитая госпожа, которой удалось сделать своего сына (или одного из них) наследником трона внушала всем окружающим не только уважение, но и страх. Ведь ей как никому другому были известны все тайные стороны существования гарема и интриги, которые наполняют жизнь его обитательниц. Казалось бы, во главе гарема должна бы стоять одна из жен султана, но такое положение дел вызвало бы череду интриг между кланами законных жен султана за право быть первой. Проще всего было оставить их в одинаковом положении, а во главе гарема поставить мать султана, не имеющую соперниц. А жены пусть соперничают между собой за внимание правителя, и надуются, что именно ее сын станет наследником трона.

Валиде-султан

Валиде-султан была главной в гареме, приветствуя ее, говорили «Наша госпожа» или «О, венец укрытый паранджой!». Она зорко надзирала за всеми событиями, которые проходили в гареме. Мимо нее не могла пройти ни одна кандидатка на зачисление в гарем, будь то чернокожая рабыня или белокожая красавица из далеких земель. Она принимала решение о том, чтобы оказать девушке милость или ответить отказом. Валиде-султан часто была законодательницей мод, и если какая-нибудь другая женщина, пусть и любимица ее правящего сына, надевала более дорогую и нарядную одежду, более изысканные украшения, то тем самым эта «ослушница» навлекали на себя гнев «ее величества».

Указом султана в помощь валиде-султан назначался важный сановник, валиде-киясси. Этот человек являлся недреманным «оком султана» в гареме. Но чаще всего основное внимание валиде-киясси уходило на материальные блага «Дома радости и счастья» с учетом всех пожеланий матери султана.

Вспомним о матери самого знаменитого султана Османской империи – султана Сулеймана I Великолепного. Ее звали Айше Султан Хафса. Родилась в 1479 г. в Крымском ханстве и была, по некоторым сведениям, дочерью крымского хана Менгли Герая I. Стала первой матерью султана Османской империи, носившей титул валиде-султан. Фактически после смерти мужа Селима I была соправителем своего сына, считалась вторым лицом государства после султана. Умерла в 1534 г, похоронена рядом с мужем в мавзолее-мечети Явуза Селима в Стамбуле.

Итак, матерями султанов становились наложницы-иностранки. Среди султанш были не только красивые, но и очень образованные и неординарные женщины: венецианский посол при дворе султана Мурада III писал, что валиде-султан Нурбану (родом из знатной греко-венецианской семьи, урожд. Сесилия Верньер-Баффо, 1525–1583 гг.) – умный и очень искусный государственный деятель. Нурбану переписывалась с Екатериной Медичи, королевой-регентшей при малолетнем Генрихе III, а мать Мехмеда III валиде-султан Сафие (урожд. София Баффо; 1550– 603 гг.) – с английской королевой Елизаветой.

В комнатах валиде-султан, матери султана

Покои главной женщины Османской империи, матери правящего султана описал французский путешественник Теофиль Готье. Ему посчастливилось увидеть эту часть дворца своими глазами.

«Покои султанши валиде – высокие комнаты с видом на Босфор, – замечательны своими потолками с фресковыми росписями несравненной свежести и изящества. …То это бирюзовые небеса поразительной голубизны, покрытые легкими облаками, то огромные покрывала из кружев восхитительного рисунка, то большая перламутровая раковина, отливающая всеми оттенками спектра, или прекрасные цветы, оплетающие золотую решетку. Иногда мотивом служит шкатулка с драгоценностями, рассыпанными в блистающем беспорядке, иногда ожерелье, с которого, точно капли дождя, падают жемчужины, иногда россыпи бриллиантов, сапфиров и рубинов. Вот плафон, как бы затянутый голубоватым дымом, поднимающимся от золотых курильниц с благовониями, изображенных на карнизах.

Реконструкция покоев валиде-султан во дворце Топкапы

…Рядом златотканый парчовый занавес, собранный подхватом из карбункулов, приоткрывает простор синевы, чуть дальше мерцает сапфирными отсветами лазурный грот. Нескончаемые переплетения арабесок, резные кессоны, золотые розетки, букеты цветов, фантастических и натуральных, голубые лилии Ирана и розы Шираза разнообразят темы, из которых я назвал лишь основные, не желая вдаваться в подробности, – их легко восполнит воображение читателя».

Великая казначейша – Хазнедар-уста

Хазнедар-уста считалась не только главной экономкой гарема, но главной помощницей и опорой валиде-султан. Как правило, на эту должность назначали немолодую опытную даму, имевшую в услужении несколько сотен слуг, помощников, евнухов и рабов. Хазнедар вела хозяйство, она же следила за порядком в гареме и обо всем докладывала госпоже.

Самой ответственной ее задачей была тщательная подготовка замеченных султаном наложниц к свиданию с правителем. Главная экономка принимала участие в этой деликатной церемонии, встречая и провожая предмет страсти правителя к его ложу.

При необходимости хазнедар представляла интересы валиде-султан за стенами гарема. Зачастую эта умудренная опытом женина имела такой же почет и уважение, что и мать султана, однако ее роль в принятии валиде-султан важных решений была второстепенной.

Когда валиде-султан уходила в мир иной, ее полномочия вначале принимала на себя осведомленная и грамотная хазнедар-уста. В истории Османской империи известны случаи, когда хазнедар использовала непростую ситуацию себе во благо, пренебрегая своими обязанностями. Так, к примеру, после смерти матери султана Абдул-Меджида в гареме начались беспорядки, и умелая хазнедар, воспользовавшись своей властью, вместе со своими подчиненными присвоила себе имущество и казну гарема, тут же разбогатев. Имперским министрам было известно о подобном злодеянии, однако они ничего не смогли поделать, настолько сильна была власть хазнедар.

Жены султана в гаремной иерархии

Как мусульманин, султан имел право иметь до четырех официальных жен, с которыми бы заключались брачные контракты, игрались свадьбы со всеми подобающими пышными церемониями. Однако со временем это правило претерпело немало изменений. Брачные контракты заключались уже не со всеми или вовсе не заключались.

Сам институт наложниц с годами был кощунственно изменен. Согласно мусульманских законов, наложницами могли признаваться лишь женщины, оказавшиеся в плену у мусульман в ходе джихада – войны за веру. Но подавляющее число наложниц поступали в гаремы иными путями: девушек покупали, дарили, выменивали и проч.

Джордж Дорис перечисляет древние искусства, которые следовало постичь будущим одалискам, попавшим в гарем султана: «Сладострастная гармония позы, походки и жеста; мелодичное пение и томный танец, поэтичная и цветистая речь, тонкая интонация, красноречивая нежность взгляда, привлекательная мягкость манер, сладостные ласки, одним словом, все, что самый блестящий изыск может прибавить к женскому очарованию».

Старшая жена гарема дает работу одалискам. Художник Шарль Амадей Филипп Ван Лоо

Неудивительно, что султаны стали жениться только на рабынях. Женами признавались те из рабынь-наложниц, которые рожали султану детей, считавшихся законными наследниками. Тем не менее, главными или любимыми (хасеки) по-прежнему считались только четыре супруги. Первая жена именовалась бах-кадина.

Каждая из главных жен имела даирэ – собственные апартаменты с соответствующим штатом рабынь, евнухов и т. д. Обычно жены султана жили на верхних этажах, а прислуга – на нижних.

Если место одной из жен вдруг становилось вакантным, его занимала та прелестница, которая смогла обратить на себя особое внимание султана. Нетрудно представить, какая жестокая, хоть и скрытая от посторонних глаз борьба велась за право занять это вожделенное место.

Основными претендентками на звание одной из четырех законных жен повелителя были кадины. Эти девушки находились в привилегированном положении, так как или уже были беременны, или даже успели родить принца или принцессу.

Эфенди (кадины)

Первыми претендентками на место одной из четырех законных жен султана были кадины. У них было достаточно привилегированное положение, так как они были или беременны, или уже родили султану детей, признанных принцами или принцессами.

Кадины считались признанными, но лишенными официального статуса жены, супругами повелителя.

Перед тем, как возвыситься, кадины состояли в ранге икбал (фаворитки).

Покои кадин, избранниц султана

Знаменитый путешественник Жерар де Нерваль, которому устроили тайную экскурсию по сералю, когда в нем не было женщин, писал о комнатпх кадин: «Абсолютное сходство этих помещений удивило меня, но мне объяснили, что между женами султана царит полное равенство… В качестве примера художник рассказал мне, что когда его высочество заказывает для своих жен в Пере, обычно у французского кондитера, коробки конфет, они обязательно должны быть одинаковыми. Дополнительная обертка, особая форма конфеты, даже лишние пастила или драже вызвали бы нежелательные разногласия между этими прелестными созданиями; как и у всех мусульман, у них очень развито чувство равенства».

Икбал, они же – «счастливые»

Ранг девушек икбал, или «счастливых», находился между простой гаремной рабыней и уважаемой дамой. Эту иерархическую ступеньку можно было перешагнуть по воле случая или при помощи интриг. Множество очаровательных девушек постоянно совершенствовались в гаремных науках, чтобы преуспеть и войти в состав аристократии, околдовав своими чарами посетившего гарем султана. Каждая из них мечтала обратить на себя внимание и выгодно выделиться на фоне остальных наложниц. Одни старались подловить момент, а других счастливый случай находил сам. Султана могла привлечь одалиска во время еды, одевания или купания. Иногда он мог заинтересоваться какой-то девушкой, увидев ее лишь раз на приеме или дворцовом празднике, или просто прогуливающейся по саду.

Каждая из девушек гарема мечтала обратить на себя внимание и выгодно выделиться на фоне остальных наложниц. Сцена из сериала «Великолепный век»

В мусульманском мире издавна было так, что мужчина не мог видеть лица девушки (женщины). Было только одно исключение: султан, ибо ему было дозволено видеть любую женщину с открытым лицом. И эта привилегия повелителя никогда и никем не оспаривалась.

Женщина из мусульманского мира обязана была ходить со скромным видом, потупив взор, хранить непорочность, не выставлять напоказ украшения, прикрывать разрезы на груди покрывалом. Украшения разрешено было видеть только мужьям, отцам, свекрам, братьям или сыновьям братьев, детям других жен и другим немногочисленным родственникам мужского пола.

Счастливые истории в гареме: как рабыня стала валиде

Стать возлюбленной султана, превратиться в икбал, – это, по сути, сорвать звезду с неба. Это игра, которая ведется по правилам, но иногда вдруг выигрывает случайная пешка, попавшая в поле зрения главного игрока. Так что в истории Османской империи были случаи, когда судьба благоволила к рабыням, не ждавшим от нее особых подарков.

Как пишет Осман-бей, однажды входивший в купальню султан увидел привлекательную банщицу, заведовавшую топкой печей в купальне. Минутный каприз владыки обернулся беременностью рабыни, которая в мгновение ока была переведена в ранг кадины. Женщина родила сына, будущего султана Абдул-Меджида, а в итоге сама банщица стала правительницей гарема с высшим титулом – валиде-султан. Так что Османской империей правили и дети рабынь.

Схожая история есть и в сказках «Тысячи и одной ночи», где рассказывается, что халиф женился на закупщице, провел с нею одну ночь, а наутро она была переведена в особое помещение. Халиф сделал ее своей наложницей, выделил слуг и назначил ежемесячное содержание.

Власть валиде-султан была практически безграничной. В истории Османской империи имеются примеры того, что валиде-султан становилась официальной регентшей при малолетнем султане, и тогда она заправляла не только в гареме, но и во всей огромной империи, назначая главных визирей и вмешиваясь во все дела государства. Даже заседания Дивана – кабинета министров – проходили на женской половине гарема. Мать султана Мурада IV за год сменила шесть великих визирей, мать Мехмеда IV Хатидже Турхан – 12 визирей за 5 лет, а мать султана Ибрагима Безумного Кесем фактически управляла империей, прослыв одной из могущественнейших валиде-султан (правила в XVII веке; годы жизни 1589–1651). Кстати, ее, как и Хюррем, в младенчестве называли Анастасией, и была будущая владычица Османской империи гречанкой. Кесем Султан приняла участие в заговоре против собственного сына вместе с членами Дивана и командиром корпуса янычар, и Ибрагим был задушен, поскольку абсолютно не занимался государственными делами, а лишь предавался сладострастию в гареме.

Сервировка чая. Художник Жюль Жозеф Лефевр

Невестка этой могущественной женщины – Хатидже Турхан, прежде чем заполучить власть вместе с гордым титулом валиде-султан, была подарена как невольница своей будущей свекрови, и прислуживала ей во дворце. Воистину, неисповедимы пути Господни. Эта девушка, получившая от рождения имя Надя, была La Rossa – русинкой, и стала наложницей ненормального сына Кесем Султан по велению его матери. Зато благодаря рождению своего сына, позднейшему удушению своего безумного супруга его властной мамочкой, она вышла на первый план в деле ведения политических игр на мировой арене в качестве регентши. История сохранила слу чай: когда 10-летний с ултан Мехмед I V, получивший прозвище Авджи (Avc? – Охотник), выслушивая доклад главного судьи Анатолии, повернул голову в сторону, где за занавеской стояла его мать, и спросил у нее совета. А ведь в этом роскошном тронном зале собрались первые люди империи – все как в сериале «Великолепный век»: достойные мужчины в высоких тюрбанах, вовсю сверкают драгоценные камни и расшитые золотом одежды. И вот на троне восседает малолетний султан, перед которым все падают ниц, а за ширмой стоит никому не видимая женщина, дающая указания. Это ли не показатель того, какой властью пользовались валиде-султан!

Однако большая часть наложниц превращалась в обычных служанок, обслуживавших интересы счастливицы-госпожи и ее окружения.

Или вот еще одна история из гарема, у которой на удивление счастливый конец.

Как-то три наложницы развлекали султана Абдул Хамида II, правившего в конце XIX века, когда тот работал в столярной мастерской (как мы помним, все султаны имели различные хобби), но одна из девушек вдруг приревновала другую к султану и… подожгла мастерскую. Пожар удалось потушить. Все три наложницы отказались признать вину, однако, в конце концов, дворцовой страже удалось выявить виновницу пожара. Султан простил ревнивицу, которой пришлось все же покинуть роскошные покои дворца. Тем не менее, девушке выплачивалось жалование из дворцовой казны.

Кальфы

После прохождения курса первоначального обучения в гареме наложницы получали статус «калфа», «кальфа» (от тур. Kalfa, начальник). В зависимости от красоты и разных навыков наложниц затем распределяли в качестве прислуги в апартаменты султана, его сыновей, валиде-султан, любимых наложниц султана.

Среди калфа имелась своя градация.

Самая старшая наложница-калфа в гареме была и главной служанкой. Сама главная калфа не занималась тяжелой работой, ведь в ее распоряжении были кальфы среднего и низшего уровней. Калфа заведовала всем: от уборки до обслуживания.

Старшие кальфы – чаще всего немолодые рабыни, имеющие богатый опыт, причем зачастую в их числе имелись и бывшие наложницы. Каждая калфа имела в своем подчинении «отдел» из прислуги, повара, гардеробщицы, банщицы, лекарки, певицы и т. д. Также были кальфы, которые параллельно являлись хранительницами печатей, заведовали протоколами, дегустаторшами, секретарями и т. д.

Кальфы, исходя из потребностей, даже могли сами покупать себе рабынь, но также обучали и вновь прибывших служанок ремеслу.

Часто кальфы, для которых гарем давно стал домом, испытывали материнские чувства к некоторым рабыням, ведь в прошлом они тоже были рабынями, и это вызывало у них сочувствие к своим подопечным. Зная о нелегкой жизни рабынь, кальфы иногда старались устроить их личную жизнь и выдать удачно замуж. Некоторые кальфы даже обеспечивали девушкам приданое, как если бы делали это для своих дочерей.

Фелиз Ахмет, сыгравшая в сериале «Великолепный век» Нигяр-калфу

Кальфы являлись надежными хранительницами вековых традиций гарема, его культуры и обычаев, переходящих из века в век. Они были неотъемлемой частью гарема и часто не помышляли о другой судьбе.

В гареме было востребовано множество профессий, и каждая из них требовала определенных умений и навыков. Так, калфа, которая исполняла обязанности наливальщицы кофе, наставляла своих подопечных как отбирать кофейные зерна, как правильно варить и подавать кофе, чтобы угодить хозяевам. Как правило, кофе подавался в богато изукрашенной разноцветными эмалями посуде. При этом особенно много внимания уделялось сервировке стола.

В начале каждого месяца в гареме производилась генеральная уборка. Калфа среднего и низшего уровня чистили мыльной пеной все коридоры и баню. Старшая калфа заведовала системой дежурств: назначала дежурных по апартаментам, по уборке, по питанию и мытью посуды. Дежурные кальфф принимали приносимую из дворцовой кухни еду и распределяли ее по покоям. Посуду после трапезы убирали и мыли самые юные наложницы.

Были и ночные дежурства, на которые выходили 15–20 кальф. Дежурные наложницы обходили не только гарем, но и окружавший его сад. Они же поднимали тревогу в случае опасности или какого-то нестандартного происшествия.

После смерти одной из жен султана часто ее наследницей становилась ее же калфа, – ведь нередко случалось так, что именно она когда-то подобрала ту еще девчушкой и помогла ей достичь вершин гаремной пирамиды. Стоит отметить, что султаны всегда щедро одаривали своих жен с учетом того, что рано или поздно все может вернуться им обратно. Хотя бы потому, что после смерти калфы, унаследовавшей состояние почившей жены султана, все ее имущество переходило уже в собственность султана.

Обычные рабыни

В гареме жило множество женщин, занимавшихся выполнением черной работы. Они готовили пищу, мыли посуду, шили и стирали, топили бани и занимались уборкой. За это они получали денежное вознаграждение, и по истечении некоторого времени могли получить свободу и покинуть гарем. Среди них были как белые, так и чернокожие рабыни.

В отличие от знатных обитательниц, достигших некоторых высот в гаремной иерархии, для которых покинуть пределы дворца было целым событием, обычные рабыни имели возможность выходить за его пределы, чтобы выполнить те или иные поручения (что-то передать, достать, купить). Однако любой такой поход совершался в сопровождении евнухов. Но со временем число сопровождающих евнухов сокращалось, а потом эту традицию вовсе отменили.

Смена имени и веры

Наложницы, поступавшие во дворец, почти сразу же получали новое имя, чаще всего персидского происхождения. Имена давались девушкам, исходя из их характерных примет, к примеру: наложницы Хюррем – веселая, счастливая (также переводят как: дарящая веселье), Маджамаль – луноликая, Нергидезада – девушка-нарцисс, Нергинелек – ангелочек, Чешмира – девушка с прекрасными глазами, Назлуджамаль – кокетливая. Чтобы новые имена рабынь султана знали все в гареме, имя девушки вышивали на ее тюрбане. За столетия существования султанского гарема в нем провели свою жизнь тысячи прекрасных невольниц со всего света.

Фаворитка гарема и ее слуги. Художник Шарль Амадей Филипп Ван Лоо

Вот как описывает процесс смены имени популярная американская писательница Патриция Грассо в романе «Гарем». Сцена происходит во время знакомства внука Роксоланы шах-заде Халида с его английской наложницей, зеленоглазой красавицей:

«– Первая заповедь. Рабыня никогда не задает господину вопросов. Поняла?

– Вторая заповедь. Рабыня не открывает рот, если не получит от хозяина разрешение говорить. Я Халид-бек по прозвищу Меч Аллаха. Но не смей обращаться ко мне по имени. Тебе позволено называть меня только «мой повелитель». А тебя как зовут? <…>

– Эстер Элизабет Девернье.

– Слишком длинно для такой малышки. Придумаем что-нибудь покороче. Что означает на твоем языке первое имя?

– Эстер – это цветок вереска. Он растет на моей родине на холмистых пустошах и расцветает весной.

– Дикий Цветок! – Халид на мгновение задумался. – Тебе это имя подходит».

Вместе с новым именем девушки, попавшие в гарем, обязаны были принимать и новую для большинства из них веру – ислам. Принятие в ислам происходило после произнесения традиционной, весьма простой фразы: «Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет – пророк его».

Об отношениях султана со своим гаремом

Стоило султану изъявить желание навестить мать или одну из законных жен, как в гареме начиналась суматоха, все старались получше нарядиться и приготовить к посещению повелителя апартаменты. Придя в покои, где его ожидали, султан усаживался на диван, сидеть на котором мог только он, и принимал поднесенные ему угощения. Подававшие их рабыни могли в это время приблизиться к нему и показать себя во всей красе. Да и султан был не прочь полюбоваться прекрасными созданиями, порхавшими вокруг него и предлагавшими ему кофе и табак.

Нередко кому-то из них удавалось привлечь к себе внимание повелителя. Стоило зародиться интересу, как султан не скрывал его и, слегка улыбаясь, спрашивал ее имя. Этого знака было достаточно, чтобы рабыня попала в ранг гедзе. После специального знака, поданного рабыне матерью или женой султана, она могла подойти к нему и поцеловать край дивана, на котором он возлежал, и в этот момент ее ему представляли. На следующий день девушка покидала даирэ и переходила в другое помещение. Тут ее наряжали и наставляли накануне более интимного знакомства с султаном.

Свое свидетельство об отношениях султана Абдул-Хамида со своим гаремом оставил Джордж Дорис. Он писал:

«Иногда султан благоволит побеседовать со своими фаворитками, в глазах которых ему нетрудно выглядеть человеком блистательного ума: все они абсолютно невежественны, и то поверхностное воспитание, которое они получили, не мешает им оставаться по-детски наивными. Он посвящает их – в самых общих чертах – в дела мировой политики, рассказывает им разные истории, сенсационные анекдоты из заграничной дворцовой жизни (до которых он сам большой охотник), – и это единственные уроки истории, которые им преподаются.

Султан в гареме. Художник Ю.Д. Делинкур

…Гарем – вот весь их мир. Сюда они были привезены еще детьми; здесь их берегут, как драгоценное стадо; здесь они живут и умирают, ничего не узнав об окружающем мире, не осознав даже, что такое жизнь».

Если гедзе становилась фавориткой султана, и он не разочаровывался в своем выборе, то она возвышалась до ранга икбал, а это означало, что каждый месяц она будет получать денежное вознаграждение, у нее появится своя прислуга и евнухи.

Рассказывая о внутренних отношениях в гареме султана Абдул-Хамида, Джордж Дорис отмечает, что султан иногда снисходил до бесед со своими фаворитками. Во время общения с ними ему ничего не стоило выглядеть умным и блистательным, ведь часто он получал самое лучшее образование в империи. Получив специальное образование и соответствующее воспитание, все эти девушки оставались по-детски наивными. Султан любил рассказывать им общее положение дел в мировой политике, делился с ними историями, свидетелем которых был сам или слышал от других. Многие девушки, обитательницы гарема, довольствовались крупицами знаний, которые получали от своего господина; для некоторых из них эти небольшие познания становились основными в их жизни, протекавшей в стенах гарема, и они умирали здесь, так и не соприкоснувшись с реальной жизнью за его стенами.

Фаворитки в свою очередь делились на «первых», «вторых» и т. д. Но это разделение было относительным. Султан мог себе позволить забыть о любой из них и увлечься любой другой рабыней.

В записках Мелек-ханум по этому поводу есть воспоминание об одалисках, шеи которых были обвиты белыми платками, на которых были вышиты стихи, что свидетельствовало о благосклонности к ним султана.

Будоражащие постоянно гарем страсти девушек, борющихся за внимание повелителя, зачастую веселили султана. И часто понять, кто из обитательниц гарема сегодня – любимая жена, а кто – просто фаворитка, было нелегко даже управителям гарема. Непостоянство повелителя в отношениях к женскому полу не давало расслабиться и самим фавориткам. Все они мечтали родить султану сына или дочь, потому что став матерью принца или принцессы, они автоматически поднимались на следующую ступеньку гаремной иерархии и получали титул кадин. Для достижения этой цели многие девушки прибегали к коварным интригам.

Курьезный каприз султана

У Джорда Дориса описана ситуация, при которой султан мог заинтересоваться девушкой не из числа живущих во дворце, а за его пределами. Так, однажды султан организовал в гареме праздник с танцами и балетом. Среди танцующих прелестниц его привлекла рабыня Местэ-Алем, которая прислуживала его дочери, принцессе Зеккие.

На следующее утро по приказу султана двое евнухов прибыли во дворец принцессы и объявили ей его волю, что рабыня Местэ-Алем удостоена чести прибыть во дворец повелителя. Принцесса приказала приготовить рабыне благовонную ванну и присутствовала при ее туалете. Одетая в прекрасные одежды и украшения, благоухая нежными ароматами, девушка в сопровождении евнухов отправилась во дворец Йилдыз, где получила наставления от валиде. Несмотря на столь быстрое прибытие, рабыня предстала перед султаном только через три дня.

Танцы в гареме. Художник Стефан Седлачек

Неизвестно почему, но тот ее не признал. Может, виной был слишком изменившийся после преображений внешний вид рабыни, а может, минутная прихоть султана исчезла, но только тот резко повел бровью и приказал отвезти ее обратно. Рабыня пережила ужас и позор, только что она была готова возвыситься, и пережила падение. Разбитая девушка вернулась во владения принцессы уже без почестей и в сопровождении уродливого евнуха. Такой жестокий удар юная красавица так и не смогла пережить. Вскоре она начала кашлять, стала бледнеть и чахнуть и вскоре умерла.

Оркестр для султана

Многие султаны обожали музыку, сочиняли стихи и вели философские беседы с лучшими умами империи. Известно, к примеру, что султан Абдул-Азиз завел себе настоящий оркестр из молодых невольниц, которые искусно играли на различных музыкальных инструментах.

Но у многих султанов при дворе были и настоящие оркестры. Дирижировал одним из таких коллективов и писал для него музыку брат известного итальянского композитора Гаэтано Доницетти. Придворный дирижер также перекладывал для своего оркестра популярные европейские произведения.

«Оркестр султана, которым дирижировал брат Доницетти, – писал Жерар де Нерваль, – исполнял очень красивые марши; все инструменты играли одновременно, как это принято в восточной музыке».

Когда один гарем прибывал в другой город в гости к другому гарему, местное начальство могло прислать военный оркестр, чтобы тот развлекал гостей игрой под окнами сераля.

Повсюду в серале стояли «музыкальные часы, исполнявшие арии из итальянских опер. Они были украшены механическими птицами: соловьями, издающими трели, и павлинами, распускающими хвост веером».

Миф о «золотой клетке»

Большинство исследователей утверждает, что правила гарема устанавливали запрет на выход за его пределы женам султана, и что фаворитки и кадины не могли покинуть свои помещения даже временно. Всю свою жизнь эти женщины проводили внутри этого удивительного «города».

Это заблуждение, что женщины были вечными узницами гаремов и никогда не покидали их стен. Жизнь в золотой клетке, как чаще всего описывают пребывание женщин в гаремах, не совсем соответствовала такому сравнению. Гаремные красавицы могли посещать родных (если они проживали в Османской империи), также посещали базары, парки, катались на лодках (каиках) и т. д. Некоторых дам даже отпускали в небольшие отпуска «по болезни», когда лекари рекомендовали сменить климат для поправки здоровья.

На прогулки гаремы выезжали в задрапированных экипажах в сопровождении кальф, служанок и под охраной конных евнухов. Выезд султанского гарема представлял собой грандиозную, и вместе с тем красочную процессию.

Излюбленными местами прогулок были Сладкие воды Азии и Сладкие воды Европы – райские уголки на берегах Босфора. Здесь были устроены фонтаны и водопады, беседки, разбиты цветники и парки, проложены дорожки.

Мужской персонал в гаремной иерархии

Несмотря на то, что в гареме царила строжайшая дисциплина, несмотря на абсолютное целомудрие его обитательниц и подозрительность евнухов без мужчин организовать его жизнь было бы невозможно.

Реконструкция комнаты евнухов во дворце Топкапы

Мужской персонал занимался разнообразными работами по строительству и ремонту зданий, они возделывали сады, рубили и заготавливали дрова, ухаживали за лошадьми и управляли экипажами.

Для подобных работ подбирались мужчины, которые не могли заинтересовать обитательниц гарема. Кроме того, принимались многочисленные меры для того, чтобы не допускать мужчин (баттаджи) даже мельком смотреть на тех, кому они служили. Например, для этого они носили специальную униформу с огромным воротником, который мешал смотреть по сторонам. А евнухи зорко следили, чтобы на время работы баттаджей женщины не попадали в поле их зрения. Но даже подобные меры не всегда давали ожидаемые результаты, и рабыням иногда удавалось завести амурные отношения.

За оказанные услуги баттаджи мог получить от жительниц гарема протекцию, которая позволяла ему получить неплохой чиновничий пост в гареме. Достигнув определенного возраста, они уходили в отставку, и им назначалась пенсия. Также они имели возможность работать за пределами дворца на выгодных для них должностях.

Те, кто не был удостоен радости

Множество девушек-рабынь, надеявшихся на заветную встречу с султаном, так и оставались ни с чем. Вместе с течением времени убывала и надежда на счастливую жизнь. Но зато появлялась призрачная возможность через много лет оказаться на свободе и устроить свою личную жизнь. Они старались безупречно служить, слушаться с тем расчетом, чтоб им когда-нибудь подобрали мужей, а то даже прилично вознаградили и отпустили на свободу.

Забавные истории о любовных интригах и супруге Наполеона

Рассказывают, что некий весьма ушлый господин владел магазином, и у него было достаточно клиентов, в том числе состоявших и из жительниц дворца. Как-то ему пришла в голову идея оборудовать в магазине на втором этаже комнаты для примерки одежды, где бы женщины могли находиться столько, сколько они пожелают. Комнаты эти имели второй выход, и, посещая их, дамы, занимались не только примеркой одежды. Вскоре после посещения магазина турецкой полицией тот был закрыт, однако его хозяин успел заработать себе неплохое состояние.

Эта типичная история с любовной интрижкой. Но были забавные истории и куда как более значительные, имевшие даже… международный резонанс!

Тайное свидание. Художник Фабио Фабби

Нам стоит привести один весьма показательный случай. Однажды супруга Наполеона III императрица Евгения по пути на торжественную церемонию по поводу открытия Суэцкого канала решила заглянуть в Стамбул и посетить султанский дворец. Ее приняли с подобающей пышностью и из-за того, что ту распирало любопытство, осмелились провести в гарем, который в буквальном смысле будоражил умы европейцев. Но приход незваной гости вызвал международный конфуз. Дело в том, что валиде-султан Пертивнияль, разгневанная вторжением чужестранки в ее владения, прилюдно влепила императрице пощечину. Подобного унижения Евгения вряд ли когда испытала, но насколько надо чувствовать себя мильной и защищенной, чтобы поступить таким образом, как валиде-султан. Насколько высоко была вознесена женщина (не только властью, но и внутренней сущностью своей), чтобы дать пощечину за несдержанную любознательность. Отомстила, видимо, за то, что почувствовала: европейка прибежала осмотреть гарем, словно обезьяний питомник. Вот так с законодательницей мод, утонченной женщиной благородных кровей поступила… бывшая прачка! До того, как стать женой султана Махмуда II, Пертивнияль служила прачкой в турецкой бане, где ее то ли точеные, то ли пышные формы приметил Махмуд.

Между прочим, в рядах наложниц была родственница самого Наполеона, вернее, кузина императрицы Жозефины (жены Наполеона) Айме Дюбуа де Ривери, которая вошла в историю под именем Накшидиль как мать того самого султана Махмуда II (1785–1839), женившегося на прачке. Француженка Эме де Ривери (1763—?), кузина Жозефины Богарне (1763–1814), будущей жены Наполеона (1769–1821), провела в гареме большую часть своей жизни. В 1784 году по пути из Франции на Мартинику она была захвачена в плен алжирскими пиратами и продана на невольничьем рынке. Судьба была к ней благосклонна – позже она стала матерью султана Махмуда II. И когда султан Абдул-Азиз (1861–1876) посетил Францию, то принимавший его император Наполеон III намекнул, что они – родственники через своих бабушек. Не родственные ли корни супруга Наполеона III императрица Евгения искала в гареме османского дворца?

Рекорд из книги Гиннесса

В отдельные времена турецкие гаремы насчитывали тысячи наложниц. В «Книге рекордов Гиннесса» зафиксирован такой рекорд: «Самым вместительным гаремом в мире был Зимний гарем Большого сераля Топкапы, Стамбул, Турция, построенный в 1589 г. и имевший 400 помещений. Ко времени смещения Абдула Хамида II в 1909 г. количество его обитательниц сократилось с 1200 до 370 наложниц и 127 евнухов».

Кто наделен правом иметь гарем

Теофиль Готье, путешественник и автор путевых заметок о традициях стран Востока, писал: «Большие гаремы – удел визирей, пашей, беев и прочих богатых людей, так как стоит это невероятно дорого: каждой жене, ставшей матерью, полагается предоставить отдельный дом и собственных рабынь. Турки среднего достатка имеют обыкновенно всего одну законную жену».

Стремительно разраставшиеся гаремы становились своего рода «государством в государстве», и часто оказывалось так, что та или иная жительница гарема, ставшая любимой султана или же валиде-султан, оказывала решающее влияние на политику Османской империи.

На содержание гарема уходила весомая доля бюджета страны. Случалось, что гаремы разоряли своих обладателей и приводили к гибели целые державы.

Свидетельство о семейной жизни в гареме

Первые османские султаны брали в жены принцесс из соседних государств, но вскоре эта практика прекратилась, потому как наступательная, агрессивная политика Турции не предполагала никаких долговременных союзов, основанных на брачных связях. Зато не требовалось никаких контрактов и обязательств с кадин-эфенди (с материями принцев и принцесс, по сути, женами султана; их разрешалось иметь до четырех, но официальный брак при этом не заключался). Именно отсутствие контракта позволяло султану отправлять (ссылать, устранять) рассердившую его жену в Старый дворец, а на ее место брать новую. Но такое бывало редко и вовсе не означает, как полагали европейцы, что со своими женщинами султаны обращались исключительно как с презренными рабынями. Конечно, многие султаны были деспотичны, но их сердцам, как и сердцам их коллег – европейских монархов – были ведомы и нежность, и любовь.

Автобиографическая книга Мелек-ханум «Тридцать лет в турецких гаремах»

Жена великого визиря Кипризли-Мехмет-паши Мелек-ханум в своей автобиографической книге «Тридцать лет в турецких гаремах» свидетельствовала:

«У мужчин свои интересы, обычаи и мысли. Между тем как, с другой стороны, у женщин свои, исключительно им принадлежащие. Лица, по-видимому, представляющие членов одной и той же семьи, в действительности не имеют между собой ничего общего, – ни комнат, ни собственности, ни одежды, ни друзей, ни даже общих часов отдыха. Селамлик и гарем представляют собой два совершенно отдельных мира, находящихся рядом, где в каждом из них живут по-своему, мужчины с одной стороны, женщины с другой. Власть главы семейства, если он только в состоянии иметь таковую, представляет собой единственную связь между двумя половинами одного и того же хозяйства. Эта система отделения, на которой основана вся мусульманская семейная жизнь, управляемая лишь преобладающим законом личного интереса, представляет собой такую странную черту, которая не может избежать внимания тщательного наблюдателя. Делается ясным, что степень отделения, существующая в турецких хозяйствах между мужчиной и женщиной, может быть измерена большим или меньшим достатком, в каком живет семейство. Бедный мусульманин, имеющий одну или две комнаты для себя и своего семейства, должен соблюдать экономию, а на этом основании он, как хороший отец семейства, ест, пьет и спит вместе с женой и детьми. Человек же среднего сословия, более обеспеченный, устраивает свой дом более правоверным образом, и там уже замечается более резкая демаркационная линия между ним и его гаремом. Две или три комнаты совершенно отделены от остальной части дома и образуют селамлик и приемную, остальная часть дома – гарем, заповедное место.

Если мы теперь перейдем к богатым, – например к трехбунчужному паше, или к министру с портфелем, мы находим, что его дворец устроен на большую ногу и отделение мужчин от женщин более полно. Селамлик такого аристократа занимает целое отдельное здание, а гарем имеет размеры огромного дворца, с железными дверьми, окнами с решетками и с садом, окруженным высокой стеной. Мужчины и женщины, запертые в эти два отдельных помещения, совершенно изолированы друг от друга и не имеют между собой других сношений, как лишь при помощи евнухов, или же женской христианской прислуги, находящейся при гареме. Паша, его сыновья и близкие родственники, которые одни имеют право свободного доступа в гарем, могут туда входить, так сказать, через мост, окруженный железными решетками, – нечто вроде тайного прохода, через который они идут в сопровождении евнуха.

Такое полнейшее отделение гарема от селамлика как нельзя лучше удовлетворяет гордости и чванству константинопольских аристократов. Чем выше делается их положение, тем смешнее они делаются сами, принимая совсем ненужные предосторожности и вводя курьезные формальности с целью возвышения своих жен, оберегая их от глаз низших классов. Естественное последствие такого отделения этих двух помещений есть появление двух совершенно различных порядков жизни. Женщины, со своей стороны, имеют свои частные дела, свое собственное домашнее хозяйство и свои собственные интриги; они принимают своих друзей, имеют свои приемные дни и забавляются по-своему. В селамлике паши с друзьями и прислугой делают то же самое и проводят время, принимая посетителей и гостей, интригуя и сплетничая, или же сидят, как куклы, для того, чтобы на них дивились их паразиты и льстецы.

Селамлик – помещение для мужчин. Реконструкция

Данный текст является ознакомительным фрагментом.