Родовое гнездо Зиновьевых

Родовое гнездо Зиновьевых

Неподалеку от старинной крепости Копорье до сих пор сохранились остатки некогда прекрасной усадьбы под названием «Гревова», на протяжении ста лет принадлежавшей Зиновьевым. Это родовое гнездо дало России многих выдающихся личностей.

Зиновьевы очень гордились не только своим древним происхождением – их род восходил к сербским князьям, переехавшим в XIV веке в Литву, – но и тем, что они жили в Северной столице с первых лет ее существования. На Комендантском кладбище Петропавловской крепости до сих пор сохранилась могила ее обер-коменданта Николая Ивановича Зиновьева, занимавшего эту должность с 1764 по 1773 год.

Что же касается копорской усадьбы, то начало ей положил царский вельможа Василий Николаевич Зиновьев – сенатор, камергер, генерал-адъютант, президент Медицинской коллегии. Он купил имение в 1809 году у Льва Кирилловича Разумовского.

Дом Зиновьевых в усадьбе «Гревова» близ Копорья. Фото из семейного архива Себастьяна Кирилловича Зиновьева-Фицлайона

Предпоследний владелец усадьбы – шталмейстер императорского двора Александр Дмитриевич Зиновьев на протяжении двадцати лет, с 1897 по 1917 год, состоял губернским предводителем дворянства и одновременно с этим, с 1903 по 1911 год, – петербургским губернатором. Его портрет работы Ильи Репина находится в Русском музее, правда, долгое время его хранили в запасниках и широкой публике не показывали.

Эпоха, на которую пришлась его деятельность, вместила все – расцвет культуры Серебряного века и печальные «эксцессы» первой русской революции. Но Зиновьева поминали добрым словом – он сделал немало полезного, в том числе и в губернии:завершил строительство водопровода в Петергофе, выделял большие средства на медицинское обслуживание населения и т.д. Много позже, уже будучи в эмиграции, он говорил: «Я счастлив, что при мне не было ни одной смертной казни» (Петербург имел тогда своего градоначальника и в управление губернией не входил).

Усадьбу близ Копорья Александр Зиновьев очень любил – здесь вместе с женой Елизаветой Николаевной он проводил каждое лето. Как гостеприимные хозяева они принимали тут множество гостей. Бывала здесь и сестра Александра Дмитриевича – известная писательница и поэтесса Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал, жена поэта-символиста Вячеслава Иванова, устраивавшего знаменитые «среды» в «башне» своей квартиры в доме на Таврической улице в Петербурге. Душа этих собраний – Лидия Дмитриевна.

О том, как протекала жизнь в усадьбе Зиновьевых, можно представить по воспоминаниям дочери Лидии Дмитриевны Ивановой. «Крепость превратилась в развалины, – вспоминала она. – Вокруг нее – село с церковью, куда по воскресеньям Зиновьевы ездили к обедне. В церкви они стояли на клиросе. Ездили в изящной коляске, с парой выездных лошадей, которыми правил кучер, одетый, когда хозяева жили в деревне, под ямщика: суконная синяя безрукавка, шелковая яркая косоворотка, на завитых волосах круглая шапочка с павлиньими перьями».

У Александра Дмитриевича Зиновьева было семь детей, и все мальчики. Елизавета Николаевна все время мечтала иметь дочку, но рождались сыновья – защитники Отечества. И действительно, многим из них пришлось сражаться за родину и погибнуть на поле брани.

Семь сыновей губернатора Александра Зиновьева

Все семь сыновей Александра Зиновьева учились в Пажеском корпусе, а имя одного из них, Александра, погибшего во время Русско-японской войны, и сегодня можно увидеть на памятной доске в нынешнем Суворовском училище – бывшем Императорском Пажеском корпусе. «Сотник 2-го Читинского полка Забайкальского казачьего войска Александр Александрович Зиновьев, вып. 1900 г., убит 10 мая 1904 года при разведке Хабалинского перевала», – гласит надпись.

Он был личным пажом Николая II, позже блестящим офицером, представителем столичной «золотой молодежи». Когда началась война с японцами, из патриотических побуждений специально перешел из Конногвардейского полка, куда его зачислили после окончания Пажеского корпуса, во Второй Читинский Забайкальский полк, чтобы попасть на войну.

О его трагической гибели много говорили в Петербурге. Художник Илья Репин создал картину, а Вячеслав Иванов написал стихи «Месть мечная», посвященные «геройской памяти сотника Александра Зиновьева». В них есть такие строки:

Русь! На тебя дух мести мечной

Восстал – и первенцев сразил,

И скорой казнию конечной

тебе, дрожащей, угрозил…

Узнав о смерти сына, Александр Зиновьев обратился к нейтральной стороне – в британское посольство, с просьбой помочь выяснить обстоятельства его гибели. Англичане с уважением отнеслись к просьбе петербургского губернатора, связались с Токио и вскоре получили ответ: японцы прислали не только карту с обозначением места гибели сотника Александра Зиновьева, но и личные вещи погибшего.

У этой истории оказалось самое необычное продолжение. Представители православной миссии митрополита Николая в Японии разыскали в лазарете раненого японского офицера – того, кто убил в перестрелке Александра Зиновьева. Они сообщили в Петербург его адрес, а также адрес его родителей. Петербургский губернатор написал туда письмо – и получил ответ. Произошел уникальный случай: семья убийцы подружилась с семьей убитого, и долгое время продолжалась их переписка с петербургскими Зиновьевыми. И те, и другие понимали, что в трагической гибели сотника Зиновьева виновата война, сделавшая людей врагами и пославшая их убивать друг друга…

Офицер, убивший в бою Александра Зиновьева, на протяжении многих лет, до 1950-х годов, ежегодно устраивал в православной церкви в Японии панихиды по погибшему от его руки русскому сотнику.

На поле брани погиб еще один сын губернатора Александра Зиновьева – Георгий. Его жизнь оборвалась 6 августа 1914 года в Восточной Пруссии, в самом начале Первой мировой войны.

В самом расцвете лет окончилась жизнь и другого сына – Николая Зиновьева, тот покончил с собой в 1911 году, когда ему было всего двадцать лет. Причины его поступка не ясны, известно только, что он оставил записку: «Так нельзя жить». «Никто из близких не мог ожидать, чтобы такой веселый и способный юноша мог решиться на самоубийство», – писали столичные газеты. И Александра, и Георгия, и Николая, всех трех братьев, похоронили в фамильном склепе в усадьбе «Гревова».

Жизнь остальных братьев складывалась по-разному, но объединило их одно – все они после революции оказались в эмиграции. Михаил Зиновьев воевал в составе армии Юденича. Получилось так, что вести бои с Красной армией ему пришлось и в районе Копорья. Родные «пенаты» манили его, и он заглянул в усадьбу. Там все было разграблено и опустошено… Количество книг в библиотеке уменьшилось – «революционеры» пускали их на папиросы. Михаил взял наугад несколько книг, за что его потом очень ругал отец, никому не разрешавший брать книги из своей библиотеки. Александр Дмитриевич твердо верил, что вернется в Россию, и наивно надеялся на сохранность библиотеки…

Андрей Зиновьев после революции оказался в Швеции, а потом в Америке, а Дмитрий Зиновьев – в Англии. Он служил в армии Врангеля и, сопровождая на британском миноносце мать Николая II Марию Федоровну, эвакуировался в ноябре 1920 года из Крыма. В Лондоне он основал Общество Российского Красного Креста для помощи нуждавшимся русским эмигрантам. Жить приходилось нелегко – работал таксистом, даже в такси он одевал китель офицера русской армии не из-за бедности гардероба, а из-за чувств патриотизма – он гордился покинутой родиной.

И, наконец, Лев Зиновьев – тот самый, кому в 1913 году отец передал права на владение родовым имением возле Копорья. Он стал пажом императрицы Александры Федоровны, после окончания Пажеского корпуса служил в Конной гвардии, готовился к военной карьере, но обстоятельства сложились иначе: пришлось заняться «бизнесом» и, надо сказать, с достижением весьма успешных результатов.

Лев Зиновьев с семьей, фото 1914 года. Фото из семейного архива Себастьяна Кирилловича Зиновьева – Фиилайона

Лев Зиновьев являлся одним из самых молодых депутатов последней предреволюционной Государственной думы. В адресном справочнике тех лет представлено до десятка его званий и регалий: потомственный дворянин, камер-юнкер, петергофский уездный предводитель дворянства, гласный Петербургского губернского земского собрания, директор акционерного Общества двинских водопроводов. Он – главный владелец Торгового дома «Д. Зиновьев и К°», которому принадлежали лесопильный завод в Гунгербурге (ныне это Нарва-Йыэсуу в Эстонии) и литейный завод в Нарве. У Льва Зиновьева были большие замыслы по освоению земель близ усадьбы – строительство дач, прокладка железной дороги Калище-Котлы, но война и революция перечеркнули все планы.

Спасаясь от красного террора, летом 1918 года Лев Зиновьев с семьей покинул Петроград и выехал в Эстонию. В 1919 году он принимал участие в деятельности Северо-Западного правительства, созданного в Ревеле при белогвардейской армии генерала Юденича, заняв место начальника отдела печати при Министерстве иностранных дел. Однако продолжалось это очень недолго. После того как армия Юденича потерпела крах, а Северо-Западное правительство заявило о самороспуске, Лев Зиновьев перебрался с семьей в Англию, но в эмиграции уже не занимался ни бизнесом, ни политикой. Он прожил 36 лет в России и 40 лет в эмиграции…

Лев Зиновьев с семьей в эмиграции, фото 1954 года. Фото из семейного архива Себастьяна Кирилловича Зиновьева-Фицлайона

Сегодня в Петербурге живет внук Льва Александровича Зиновьева и, соответственно, правнук Александра Дмитриевича Зиновьева, – Себастьян Кириллович Зиновьев-Фицлайон. Он приехал в Петербург в начале 1990-х годов, отыскал дом на Мойке, до боли знакомый с детства по старым семейным фотографиям. В доме как раз заканчивался капитальный ремонт, и Себастьян купил себе квартиру в том самом доме на Мойке, откуда когда-то бежал за границу его дед. Будучи опытным предпринимателем в сфере недвижимости (занимался этим в Англии, Франции и в Австралии), Себастьян стал первым иностранцем, открывшим в Петербурге консалтинговое агентство по недвижимости.

Он тщательно изучает историю своей семьи, часто бывает в Копорье. К сожалению, от старинной усадьбы сегодня уцелели только фамильный склеп, фундамент особняка и фрагменты фонаря, запечатленного на старинных фотографиях, возле которого любили фотографироваться Зиновьевы. По словам старожилов, после войны какой-то большой военный чин разобрал усадебный дом и перевез его к форту «Серая Лошадь». Только заросший старинный парк напоминает теперь о былом великолепии зиновьевской усадьбы…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.