Древности Сант-Омобоно

Древности Сант-Омобоно

В 1930-е годы пространство к юго-западу от Капитолия вдоль набережной Тибра подвергалось активной перестройке (частью которой стало «освобождение» театра Марцелла от позднейших наслоений). Муссолини проложил параллельно реке очередной проспект — Виа дель Маре — который, как и другие новые прямые улицы, служил для парадов и торжественных процессий. (Сейчас это две улицы — Виа Луиджи Петроселли и Виа дель Театро Марчелло.) Весьма заметным следом этой деятельности остается бывшее здание фашистской администрации — Governatorato — на Виа Петроселли. Оно построено в характерном стиле муссолиниевского классицизма, с мраморными вставками (на одной из табличек до сих пор видны слова «Муссолини» и «дуче»), большеголовой капитолийской волчицей и прочими имперскими атрибутами. В наши дни там архив записи актов гражданского состояния (anagrafe).

Святой Гомобон (из латинского homo bonus, «добрый человек») был богатый портной из города Кремоны, славный своим благочестием: он никогда не пропускал причастия, раздавал значительную часть своей прибыли бедным, был безупречно порядочен с клиентами и умер во время мессы, распластавшись на полу церкви в виде креста. По требованию сограждан он был канонизирован почти немедленно после смерти (дело было в конце XII века). В последнее время на Западе, особенно в США, св. Гомобона чтят в качестве патрона коммерческой деятельности: изображающие его статуэтки стали частью корпоративной культуры и популярными сувенирами в деловых кругах. Гомобона также считает своим покровителем гей-сообщество Нью-Йорка — скорее всего, из-за случайного созвучия.

В квартале собирались строить и другие подобные здания, но в ходе подготовительных работ возле небольшой церкви Сант-Омобоно были обнаружены римские развалины, причем едва ли не самые древние в городе. Римскую старину Муссолини уважал; строительные работы были приостановлены, на месте развалин начались раскопки.

В ходе раскопок стало понятно, что возле церкви и под ней стоят два почти идентичных храма. Археологических слоев там оказалось множество, от VII века до н. э. до императорских времен, но основная и самая интересная фаза жизни святилищ относилась к VI веку до н. э. — эпохе последних римских царей. Обнаруженные здания вскоре отождествили с храмами Матери Матуты и Фортуны, которые построил и посвятил один из самых загадочных римских царей Сервий Туллий.

Поскольку Сервий Туллий был человек неясного происхождения, Фортуну он ценил особенно высоко. Одна из легенд приписывала его удачливость тому, что он имел тайные сношения с богиней, проникавшей в его спальню через специальное окошко. Ученые, склонные к рационализации сказок, интерпретировали эту историю как свидетельство обряда ритуального «совокупления с богиней». Такой обряд известен во многих древних культурах. Иногда совокупление только подразумевается, а иногда роль богини исполняют жрицы или специальные храмовые проститутки.

Один из самых забавных примеров обращения к авторитету Афины приведен в первой книге «отца истории» Геродота. Когда тиран Писистрат решил вернуться в Афины, откуда его изгнали, он придумал уловку, о которой Геродот рассказывает с недоумением: «Эллины с давних времен отличались от варваров своим просвещением и чуждались глупых суеверий, афиняне же почитались даже среди эллинов самыми рассудительными; и все же измышленная против них хитрость возымела полный успех». Хитрость заключалась вот в чем. В одной из аттических деревень нашли молодую женщину огромного роста и внушительной наружности. Ее в полном вооружении поставили на повозку и повезли в город. Глашатаи кричали: «Богиня Афина сама едет в свой город и ведет за собой Писистрата!» Изумленный народ сбегался и молился богине; женщина молчала — так ей велели — и от этого шествие казалось еще торжественней. Писистрат торжественно поднялся на Акрополь и принял власть над Афинами.

В храме Фортуны стояла старинная позолоченная статуя, одетая в две настоящие тоги. Эти одежды так успешно укутывали фигуру, что никто не мог точно сказать, кто под ними скрывается. Считалось, что Сервий Туллий, но зачем он так спрятался — на этот счет единого мнения не было. Плиний Старший уверяет, что тога на статуе выдерживала испытание временем и молью более пятисот лет.

Храм, стоявший возле Сант-Омобоно. Реконструкция.

При раскопках возле Сант-Омобоно нашли этрусскую надпись — самую старую в Риме — и фрагменты многочисленных терракотовых статуй. Одна из них особенно интересна: она изображает Геракла (у римлян — Геркулеса), опознаваемого по львиной шкуре, которую носил герой, и рядом с ним — богиню-воительницу Афину (у римлян — Минерву). Сейчас эта статуэтка находится в музее Монтемартини. Скорее всего, она иллюстрирует известный мифологический мотив: Минерва представляет умершего и вознесшегося на небо Геркулеса олимпийским богам. Тут интересно то, что многие греческие тираны того времени активно старались представить себя в образе Геракла и убедить народ в особом благоволении к ним Афины. Если для царя Сервия Туллия эта терракотовая статуя имела не только декоративное, но и идеологическое значение, это значит, что в своей политике он следовал греческим и ближневосточным моделям «богопомазанного» правления и что пропасть между «мистическим» Востоком и «рациональным» Римом была меньше, чем кажется.

Богиня Матута олицетворяла зарю, а по совместительству покровительствовала новым начинаниям и деторождению. «Древние звали богиню Зари „Матерью“ за ее щедрость», — писал римский книжник. Во II веке до н. э. в храме Матери Матуты установили расписную доску, посвященную покорению Сардинии консулом Тиберием Гракхом. На доске, помимо хвастливой посвятительной надписи («было убито или взято в плен более восьмидесяти тысяч врагов»), была изображена карта Сардинии с отмеченными и проиллюстрированными сражениями.

От храмов осталось немного: куски фундамента, круглый каменный постамент, на котором когда-то стояли многочисленные статуи (вероятно, вывезенные из разграбленных этрусских городов), едва различимый алтарь, обломки колонн. Но для археологов это место — настоящая сокровищница. Хотя раскопки с разной интенсивностью продолжаются уже больше семидесяти лет, участок вокруг Сант-Омобоно остается одним из самых многообещающих римских памятников. Вот одно из любопытных открытий: в храмах приносили в жертву коров, овец, коз, свиней и даже собак, причем почти все костные останки, обнаруженные при раскопках, принадлежат новорожденным животным.

Возле Сант-Омобоно были найдены фрагменты постаментов и архитектурных деталей, явно не принадлежащих ни храму Матери Матуты, ни храму Фортуны. Археологи предполагают, что при оползнях и прочих природных и социальных катаклизмах туда докатились с Капитолия куски храма Верности (как и в случае с pietas, римское понятие fides богаче русского перевода — это и верность, и вера, и честность, и честь, и лояльность). Как понятно уже из размещения на Капитолии, храм этот был очень торжественный и официальный. На его стенах висели высеченные в камне международные договоры Рима с сопредельными и далекими государствами, а легионеры отдавали на вечное хранение в храмовую сокровищницу бронзовые таблички с подтверждением почетной отставки.