Знамя над Рейхстагом. Кто же первым его водрузил?

Знамя над Рейхстагом. Кто же первым его водрузил?

В первые майские победные дни официально к званию Героя Советского Союза за водружение Знамени Победы были представлены более ста человек. Это объясняется тем, что перед последней атакой на рейхстаг солдаты разорвали на куски чехлы немецких перин из красной ткани. С этими флажками и пошли солдаты в атаку. И именно эти флажки устанавливались повсюду: в окнах, на колоннах, в центре зала. А на тех, кто их устанавливал, оформляли представление на звание Героя.

Мало того, через день, уже после капитуляции немцев, в рейхстаг повалили те, кто в его штурме не участвовал: артиллеристы, танкисты, связисты, повара… Герой Советского Союза С. Неустроев вспоминает: «Приходили пешком, приезжали на лошадях и автомашинах… Всем хотелось посмотреть рейхстаг, расписаться на его стенах. Многие приносили с собой красные флаги и флажки и укрепляли их по всему зданию, многие фотографировались… Приехали корреспонденты и фоторепортеры». Впоследствии снимки попадали в газеты, и для тех, кто позировал, это было поводом требовать себе звания Героя за водружение Знамени Победы.

И только 8 мая 1946 года (через год) появился Указ «О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу Вооруженных Сил СССР, водрузившему Знамя Победы над рейхстагом в Берлине»:

1. Капитану Давыдову В.И.;

2. Сержанту Егорову M.A;

3. Младшему сержанту Кантария М.В.;

4. Капитану Неустроеву С.А.;

5. 5. Старшему лейтенанту Самсонову Н.Я.

Но и тут не все так просто. Обозреватель газеты «Известия» Э. Поляновский провел серьезное исследование этой темы. И вот что выяснилось.

Водруженное над рейхстагом Знамя Победы было единственным, тогда как было изготовлено девять знамен, соответствовавших количеству дивизий в 3-й ударной армии, наступавшей в центре Берлина.

Первым вышел на рейхстаг 1-й батальон 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии. Командовал батальоном, которому выпало штурмовать рейхстаг, капитан Неустроев.

Первыми в рейхстаг ворвались первая рота старшего сержанта Сьянова и вторая рота, которой командовал замполит Неустроева лейтенант Берест.

Если быть более точным, то первым на ступени рейхстага вбежал с флагом рядовой Петр Пятницкий. Когда его тяжело ранили и он рухнул на последней ступени рейхстага, флаг подхватил и привязал к колонне рядовой Петр Щербина.

А вот Егорова и Кантария, которые, по официальной версии советской историографии, были первыми во время атаки на рейхстаг, на самом деле не было даже во «вторых рядах».

Что же было после взятия рейхстага? Э. Поляновский пишет: «Вечером 30 апреля, после боя, в рейхстаге появился Неустроев. Еще позже, около двенадцати ночи, — Зинченко (командир 756-го стрелкового полка — СМ.). «Где знамя?» — спросил полковник у комбата. Тот рассказал о погибшем Пятницком, о Щербине, о флаге первой роты в окне.

«Я не о том, — резко перебил Зинченко, — где знамя Военного Совета под номером пять?»

Дальше рассказывает сам Степан Неустроев:

— При мне Зинченко позвонил начальнику штаба полка: «Где знамя?» — «Да вот здесь, вместе с полковым стоит». — «Срочно сюда!». Минут через 15 или 20 прибежали со знаменем два солдатика, извините, замухрышки, — маленькие, в телогрейках. Зинченко им: «Наверх, на крышу! Водрузить знамя на самом видном месте». Ушли. Минут через двадцать возвращаются — подавленные, растерянные: «Там темно, у нас нет фонарика… Мы не нашли выход на крышу!» Зинченко — матом: «Родина ждет! Исторический момент!.. А вы… фонарика нет… выхода не нашли». Полковник меня обычно Степаном звал, а тут жестко: «Товарищ комбат! Примите все меры к тому, чтобы водрузить знамя немедленно!».

Неустроев поручает водрузить знамя лейтенанту Бересту. Тот берет около десяти автоматчиков и уходит. Как руководитель, ответственный за выполнение операции, лейтенант, видимо, и на крышу рейхстага вышел первым — выяснял обстановку и помогал устанавливать знамя.

И снова слово С. Неустроеву: «Я у Береста спрашиваю: «Не оторвется?» — «Сто лет простоит, мы его, знамя, ремнями к лошади притянули». — «А солдаты как?». Смеется: «Ничего. Я их на крышу за шиворот затащил». Ну, у него силища-то будь здоров. Солдаты тут же и ушли обратно. Я только потом, позже, когда увидел, кого представили к Герою за водружение, понял, что это были Егоров и Кантария…»

К званию Героя Советского Союза был представлен и лейтенант Алексей Прокофьевич Берест, но вместо Золотой Звезды получил он орден Красного Знамени. Называют разные причины того, что Берест не получил звание Героя. По одной из них, Жуков, плохо относившийся к политработникам, прочел фамилию Береста и, сказав: «Еще один политработник!», вычеркнул ее из представления.

По другой версии, во всем виноваты не слишком дружественные отношения Береста со штабными офицерами и офицерами СМЕРШа.

Как видите, расследование Э. Поляновского убедительно показывает, что канонизированные Егоров и Кантария особых подвигов, связанных с водружением Знамени Победы, не совершали. А те, кто, действительно, был достоин награды — Берест, Пятницкий, Щербина и другие, увы, остались практически незамеченными и забытыми. Что ж, в нашей истории такое случалось нередко. Примером может также служить история со знаменитым Домом Павлова. В осажденный дом солдат привел лейтенант Афанасьев, и когда лейтенант был тяжело ранен, командование принял Павлов. Из двадцати четырех человек, защищавших дом, Звезду Героя получил только Павлов и во многом благодаря тому, что его «прославили» журналисты. Сами «павловцы» себя так никогда не называли и на свои встречи Якова Павлова не приглашали.

И еще одна история о штурме рейхстага, рассказанная маршалом Коневым. Его войска и войска Жукова одновременно атаковали Берлин. Так получилось, что солдаты Конева делали это несколько успешней, первыми приблизились к рейхстагу и даже начали его штурм. Тогда Жуков, пользуясь своей должностью и заручившись согласием Сталина, приказал Коневу отступить и переориентироваться на пражское направление. Бойцам Жукова пришлось заново штурмовать уже почти взятый, но отданный немцам рейхстаг. Вот так в очередной раз на чашах весов оказались солдатские жизни и амбиции полководца, которого в последнее время особенно часто восхваляют.