«Лежу на шелке зеленом пашен…»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Лежу на шелке зеленом пашен…»

Поселок Елизаветино, расположенный в западной части Гатчинского района привлекает и завораживает уже одним своим красивым именем. Не уступают ему и восхитительные, дивные пейзажи. Недаром еще с конца XIX века Елизаветино славилось как одно из любимых дачных мест петербуржцев.

«На пути от Гатчины к Нарве можно найти не только дешевую дачу, но и встретить ту здоровую деревенскую обстановку, ту простоту летнего обихода, в которых так нуждаются столичные обыватели, – говорилось в известном путеводителе В.К. Симанского „Куда ехать на дачу? Петербургские дачные местности в отношении их здоровости“, изданном в 1892 году. – Станция Елизаветино (на 65-й версте). Вблизи нее, на расстоянии приблизительно одной версты, имеются весьма удобные дачи, в имении кн. Трубецкой, выстроенные вблизи леса. Тут есть большой парк, три пруда, купальни, лодки. В свежей провизии нет недостатка. Есть дачи каменные, есть деревянные; можно найти помещения меблированные и без мебели».

Удаленность от пыльного и душного города служила одновременно и достоинством, и недостатком этого замечательного места. Неудобно было, прежде всего, «дачным мужьям», вынужденным каждое утро с дачи отправляться на службу в Петербург. Недаром в «Петербургском листке» за 1909 год в обзоре дачных мест под Петербургом можно встретить такую характеристику Елизаветино: «Живописнейший, тихий уголок, по два раза в день делать по железной дороге по 60 с лишним верст, – благодарю покорно!».

Что же касается «дачного мужа», то в журнале «Поселок», посвященном «вопросам общественно-экономической жизни поселков и пригородов Петербурга», в те же годы появились такие строки, посвященные этому любопытному типажу:

Спешу я вечером на дачу,

Измучен, как рабочий вол,

И утомлен, едва не плачу,

Кляня семейный произвол.

Несу материю супруге

(Увесист сверток, просто страх!),

В починку отданный на днях

Тащу турнюр ее упругий,

Несу румян для дочерей;

Тащу коко-сынишке змей

И клетку с парой снегирей

Подарок Анны Алексевны…

Впрочем, дело-то было не только в «семейном произволе». Что поделать – в те времена вопрос непомерной величины квартирной платы точно так же, как и сегодня, был весьма болезненным для многих петербуржцев. В результате подобной дороговизны немало семей отказывалось на лето от городской квартиры, за аренду которой надо было платить, и всем хозяйством переезжало на дачу. А потом, осенью, занималось поиском уже новой квартиры – до будущего дачного сезона…

Поселок Елизаветино образовался рядом с построенной в 1870 году железнодорожной станцией. А название Елизаветино появилось благодаря пожеланиям владелицы близлежащей усадьбы Елизаветы Эсперовны Трубецкой.

Как отмечают исследователи, местность эта древняя, первое упоминание о ней встречается еще в 1499 году, в писцовой книге Водской пятины как «погост Егорьевский Вздылицкий», входящий в Копорский уезд. «Егорьевский» происходило от названия церкви в честь Георгия Победоносца, а «Вздылицы» – от старорусских слов «вздыть», «вздынуть» («поднимать», «приподнимать»).

В петровские времена деревня Вздылицы стала владением Г.И. Волконского, который возвел тут деревянную усадьбу. В те же времена название деревни переиначили в более благозвучное – Дылицы. От Волконского имение переходит к Елизавете Петровне – в ту пору еще не императрице. При ней тут появился «походный» дворец и парк. Затем, в середине XVIII века, имение приобрела будущая Екатерина II. Став императрицей, она подарила эти земли Василию Шкурину в качестве награды за помощь в ее возведении на престол.

Василий Шкурин был камердинером Екатерины и отличался истовой преданностью государыне. В 1762 году его пожаловали в обер-камердинеры, а 1 июля того же года, спустя два дня после переворота, произвели в бригадиры и сделали гардеробмейстером императрицы. Шкурину с женой пожаловали тысячу душ «для незабвенной памяти нашего к нему благоволения». Именно тогда ему и подарили имение Дылицы…

При Шкурине в имении возвели много хозяйственных построек – амбар, скотный двор, каменную ригу. С севера от усадьбы выстроили мельницу – это место получило название «мельничной горы». Последний владелец из рода Шкуриных, генерал-майор Г. Шкурин, продал имение в конце 1840-х годов помещице Волковой, которая, в свою очередь, в 1852 году продала имение князю П.H. Трубецкому. Князь оформил имение на имя своей юной жены Елизаветы, урожденной Белосельской-Белозерской.

Уже после смерти князя Трубецкого мимо имения проложили железную дорогу, и Елизавета Эсперовна Трубецкая пожелала назвать станцию, построенную в версте от дылицкой усадьбы, «Елизаветино». Не в честь себя – в память Елизаветы Петровны. Дабы лишний раз подчеркнуть тот факт, что она, как хозяйка усадьбы, является наследницей высочайших особ, владевших Дылицами прежде. После смерти Елизаветы Трубецкой в 1907 году имение отошло дальним родственникам Охотниковым (миллионер В.П. Охотников приходился Елизавете Трубецкой зятем).

К началу ХХ века станция Елизаветино стала весьма оживленным и популярным местом. Здесь находилась почтово-телеграфная контора, торговые дома, в одном из которых, под названием «Капернаум», действовали постоялый двор, пивная и трактир. Любопытную картину елизаветинской жизни автору этих строк довелось встретить на страницах газеты «Петербургский листок» за июль 1897 года.

«Как дачная местность Елизаветино еще только рождается, – говорилось в публикации. – Дачников тут сравнительно немного, но местность довольно недурная: с лесом и тихая. Правда, тишина характеризует отсутствие развлечений, что порождает скуку.

Селятся в Елизавете преимущественно педагоги, так как им нет необходимости ежедневно ездить в город на службу. Селятся здесь также и семейства военных, вследствие дороговизны дач в Красном Селе, а от него сюда всего верст 25, так что главы семейств могут часто навещать свои семьи. Вокзал на станции Елизаветино маленький, но очень чистенький и изящный, а зал первого и второго классов прямо уютный».

Одна лишь беда в Елизаветино, как подмечал автор «Петербургского листка»: бессовестные торговцы, пользуясь отсутствием конкуренции, берут за товар сколько им вздумается. Ну их тоже можно понять: прибыль-то делать надо, а дачников еще мало!

С устройством станции Елизаветино начали возникать дачи и в селе Дылицы. Поначалу отдых стоил недорого: к примеру, прекрасная бревенчатая дача, в четыре больших светлых комнаты, с мезонином и садом стоила всего 40 рублей за лето.

И снова – о грустном! «Лавок с необходимыми съестными припасами нет ни одной, но зато портерных – четыре. Также полное отсутствие хорошей воды: в селе есть только одна вода – соленая. Для варки кушанья она еще сносна, но для питья в чистом виде почти непригодна (может быть, поэтому-то здесь так много портерных?). Пить чай, заваренный на этой воде, тоже нужна привычка.

Питейного дома в селе нет, он стоит только у железнодорожной станции. Поэтому в праздник можно наблюдать оригинальное явление: крестьяне длинной пестрой вереницей тянутся из села перед открытием заведения (в 12 часов), чтобы выпить перед обедом, и затем отправляются уже обратно в деревню обедать. Нужно особенно любить выпить перед обедом, чтобы ради этого прогуляться за две-три версты!».

Окрестности Елизаветино были столь прекрасны, что вдохновили поэта Игоря Северянина, бывавшего здесь, на проникновенные строки. Посетив Дылицы в 1911 году, он написал тут стихи «В осенокошенном июле», «Когда ночерело», «Мельница и барышня». Вот как звучали строки первого из них:

Июль блестяще осенокошен.

Ах, он уходит! держи! держи!

Лежу на шелке зеленом пашен,

Вокруг – блондинки, косички ржи.

О, небо, небо! твой путь воздушен!

О, поле, поле! ты – грезы верфь!

Я онебесен! Я онездешен!

И Бог мне равен, и равен червь!

А вот строки из стихов «Мельница и барышня»:

Постарела труженица-мельница

На горе стоит, как богодельница;

Под горою барышня-бездельница

Целый день заводит граммофон

На балконе дачи; скучно барышне…

Среди елизаветинских и дылицких дачников в разные времена было немало выдающихся людей. К примеру, здесь снимал дачу брат П.И. Чайковского М.И. Чайковский. Он был известен как драматург, оперный либреттист, переводчик, театральный критик. Часто посещал Дылицы граф А.А. Игнатьев, женатый на одной из представительниц семьи Охотниковых. «Мечта создать свою собственную семью привела к женитьбе на очень милой петербургской барышне высшего света Елене Владимировне Охотниковой», – рассказывал А.А. Игнатьев в своем знаменитой книге «Пятьдесят лет в строю»…

Все это было еще до революции. А уже в гораздо более поздние времена, послевоенные, в течение нескольких летних сезонов на даче в деревне Новые Холоповицы, расположенной в двух километрах от поселка Елизаветино и рядом с бывшей усадьбой Дылицы, жил вместе с семьей Д.С. Лихачев. Тут он плодотворно работал над главой о литературе XI–XIII веков, которую в 1950 году он написал как стихотворение в прозе для коллективного научного труда «История культуры Древней Руси».

По воспоминаниям самого Лихачева, работа была непростой: «На даче в Елизаветине я переписывал текст не менее десяти раз от руки. Правил и переписывал, правил и переписывал, а когда уже все казалось хорошо, я все же снова садился переписывать, и в процессе переписки рождались те, или иные улучшения. Я читал текст вслух и про себя, отрывками и целиком, проверял кусками и логичность изложения в целом…».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.