§ 4. ОБЩИЙ КОНТУР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
§ 4. ОБЩИЙ КОНТУР СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА
Условия еще не изжитой феодальной эпохи в сильной мере отражались на землевладении. Из 27 млн. десятин общей земельной площади без малого две трети (60 %) приходилось на долю частного землевладения в 1905 г. и одна треть на долю крестьянских надельных земель (34 %). Однако это формальное распределение, не обрисовывающее действительности. Эпоха 60-х годов дает преобладание крупного землевладения, и, вообще, помещичье нетрудовое землевладение является превалирующим в течение всего этого периода. Даже накануне войны и революции Белоруссия все же была страной крупного землевладения. Но надо особенно подчеркнуть тот факт, что крестьянство весьма усилило свою долю в землевладении, прежде всего вследствие дополнительных наделений, т. к. фонд надельных земель вырос на 20 %. Затем крестьянство принимало участие в покупке земли при помощи банков, особенно крестьянского, и, таким образом, сделалось участником фонда частного землевладения. Не вдаваясь в подробности, мы на прилагаемой диаграмме выражаем произошедшую эволюцию в области землевладения за период с 1862–1913 гг. Трудовое землевладение началось с фонда крестьянской надельной земли в 8,2 млн. десятин, и помещичье землевладение превосходило его на 10 млн. Это было дворянское землевладение. Последующая эволюция заключалась в том, что дворянство как класс растеряло половину своих земель. Эта потеря вошла в фонд нового купеческого и мещанского нетрудового землевладения, и в большей части она влилась в крестьянское трудовое, к которому примыкает трудового же типа землевладение других сословий, мещан и дворян (мы объединяем все мелкое землевладение до 100 дес.). Количественное состояние этой эволюции и выясняется на этой диаграмме.
Сущность эволюции в хозяйственном отношении выражалась в следующем. Дворянство из реформы вышло с капиталом, расплатившись притом с большим банковским долгом, лежавшим на имениях в крепостную эпоху. Если бы оно умело свой капитал обратить в сельское хозяйство и привлечь наемный труд, внести технические улучшения, оно, без сомнения, дало бы весьма значительный рост. Но полученные деньги дворянством были прожиты в столице и заграницей. Оно растерялось и уменьшило или даже забросило запашки, передало земли крестьянам. До 90-х, даже 900-х годов помещичье хозяйство представляется в общем весьма слабо организованным и технически отсталым. Только в последние 10–20 лет часть хозяйства несколько реорганизуется, получает капитал от ликвидации части земельной собственности, берет займы в банках (накануне войны задолженность частного землевладения весьма выросла) и, по-видимому, не все проживает, пуская некоторую часть добытых капиталов в сельскохозяйственный оборот. Но подымаются только одиночки.
Таким образом, в первые десятилетия после освобождения господствующим является крестьянское хозяйство. Таковым по существу застала его революция. В 60-х и 70-х годах оно даже в техническом отношении выглядит выше помещичьего (чисто трехпольное, тогда как у помещиков много залежи).
Крестьянин начал свое хозяйство без капитала, без знаний. В первые 2–3 десятка лет он был почти исключительно предоставлен самому себе, и только с 90-х годов начинают развиваться сельскохозяйственные школы, замечается некоторое движение в целях доставления крестьянству известного рода технических знаний. И тем не менее крестьянство достигло, как увидим, значительных технических успехов.
Белоруссия, прежде всего аграрная страна. От 60 % (в Гродненской губ.) до 85,5 % (в Смоленской) ее население, по данным 1897 г., занято сельским хозяйством. Это относится ко всем национальностям Белоруссии. Собственно же белорусы по национальности на 91 % хлеборобы. Таким образом, Белоруссия, (кроме ее крайнего Запада) является наиболее аграрным районом из всех районов бывшей России. Но белорус вышел из реформы в значительной части не вполне обеспеченным землей. Конечно, если считать просто среднее [количество] надельной земли в погубернских масштабах, то земельное обеспечение даже ближайших поколений выглядит как-будто достаточным, особенно если не учитывать качества почвы. Но дело в том, что фактически размеры наделов весьма варьировались не только в пределах губерний, уездов, но даже и волостей. Поэтому крестьянский класс сразу же из реформы вышел в сильной мере расслоенным, и даже, по данным 1893 г., имеется уже от 5,6 % до 9,7 % безземельных дворов. Данные 1905 г. говорят нам об углублении безземелья, они, кроме того, дают до 8 % малообеспеченного землей крестьянства. Однако еще в 1905 г. многоземельная группа, с другой стороны, составляла почти одну четверть крестьянства.
Но, конечно, после работы В. И. Ильина о расслоении крестьянства только по одному признаку большей или меньшей обеспеченности землей говорить не приходится. К сожалению, дополнительные источники, по которым можно было бы судить о расслоении крестьянства, для Белоруссии почти отсутствуют.
Важнейшими являются военно-конские переписи. Они дают нарастание процента безлошадных хозяйств, который с 15 % в 1893 г. подымается до 20 % в 1912 г. Безлошадные хозяйства — это уже настоящий деревенский пролетариат. Но мало того, растет в тот же период процент однолошадных хозяйств, т. е. хозяйств пролетарского или полупролетарского типа, подымаясь с 39,1 % до 47,4 %.
Процент крепкого середняка тоже несколько снижается, ибо в 1893 г. имевших две лошади было 25 %, а через 20 лет их оказалось 21,7 %. Редеют и ряды заможного крестьянства. Мы знаем уже, что процент малоземельных крестьян вообще не мал. Этому соответствует и тот факт, что почти 20 % крестьян в 1893 г. имело и 3, и более лошадей. Через 20 лет и этот процент снизился на половину (10,7 %).
Это все доказывает нарастающее углубление дифференциации крестьянства. Это доказывает процент падения середняцких хозяйств, непомерный рост пролетарских и полупролетарских хозяйств, а следовательно, и рост батрачества в деревне. Крестьянская верхушка уменьшается количественно, но несомненно крепнет качественно, опираясь на наемный труд.
Получается та же картина, что и в Прибалтике, Ковенской губ. и в некоторых других местах; широкое применение в зажиточных крестьянских хозяйствах наемного труда, рост интенсификации хозяйства и в то же время рост батрачества.
Если изучать такой важный признак, как рост урожайности и сбора хлебов, — хотя этот признак далеко не всеобъемлющий, — то в общем мы наблюдаем рост полеводственного хозяйства вообще и особенно рост крестьянского. Наблюдается рост урожайности крестьянских полей и подравнивание их с урожайностью помещичьих. Это доказывается прилагаемой диаграммой урожайности ржи за 1881–1916 гг., несмотря на некоторую грубость погубернских данных, не столь точно отражающих изучаемое явление. Посевная площадь сокращается в 60-х годах, в 80-х незаметно повышается, но сбор хлебов растет быстрее посевной площади и в общем стремится к тому, чтобы не расходиться с ростом населения. Это видно на прилагаемой диаграмме, которая дает рост посевной площади, рост населения, рост сбора ржи и рост ее стоимости с 1883 г. Колонка роста сбора ржи решительно обгоняет колонку роста населения.
С другой стороны, рост сбора льна и пеньки, особенно рост посевной площади под картофелем и рост его сбора указывают на значительную интенсификацию полевого хозяйства. Картофельная культура с течением времени является типичной белорусской культурой и дает почти 5-ю часть сбора всей России. Развитие таких культур, как культуры картофельные, пенька, говорит об интенсификации хозяйства.
С другой стороны, хозяйство в общем и в частности крестьянское принимает животноводческий характер в одних местах интенсивный, в других местах экстенсивный.
Не будем вдаваться в подробности и цифровые выкладки. Это нас в данном случае не интересует. Мы отметим только общую линию хозяйственной эволюции.
Она резко выявляется в общем росте крестьянского хозяйства. Замечается в его среде наступательное движение по отношению к помещичьему хозяйству. Надо только помнить, что полевое хозяйство, т. е. производство хлебного продукта, не обеспечивает всего крестьянского населения. Белоруссия является страной и в дореволюционное время ввозящей хлеб.
Но крестьянское хозяйство стремится восполнить этот недостаток ростом картофельной площади и выбросить часть этого продукта в переработанном виде (спирт, дрожжи, крахмал) на внебелорусский рынок. Ту же роль играет производство животноводческих продуктов, лен и пенька, наконец, отхожие промыслы.
Таким образом, крестьянское хозяйство приобретало в сильной мере рыночный характер.
И во всех соотношениях, характеризующих рост хозяйства, наблюдается именно усиление крестьянского хозяйства за счет помещичьего.
Оказывается, что накануне революции крестьянское хозяйство запахивало в общем 90,7 % всей посевной площади, а в отдельных губерниях, напр., в Витебской и Смоленской, этот процент был еще выше. Крестьянское же хозяйство немногим меньшую долю давало всего хлеба и картофеля (на владельческие хозяйства приходилось не более 10–12 %). Весьма важной характеристикой хозяйства является распределение посевов картофеля и технических культур. Оказывается, в то время как помещичье хозяйство давало только 6,9 тыс. десятин посевной площади под техническими культурами, крестьянское — 39,3 тыс. д[есятин]; под картофелем — первое давало только 31 тыс. д[есятин], второе 367 тыс. д[есятин].
Накануне революции крестьянское хозяйство получило значительное преобладание во владении таким важным элементом сельского хозяйства как лошадиное стадо: ему принадлежало 94,4 % лошадей (без Гродненской губ.), причем этот процент вырос с 79,4 % в 1900 г. Почти те же соотношения мы наблюдаем в области других видов скота. По данным 1916 г. (Гродненская губ. исключается) крестьянские хозяйства владели 94,0 % крупного рогатого скота, 98,4 % овечьего и козьего стада и 97,4 % свиного стада. В 1900 г. эти же соотношения давали такой последовательный ряд цифр: 72,5 % — 81,3 % — 81,2 %.
Отсюда виден рост значения крестьянского хозяйства в общем хозяйственном базисе страны.
Есть ряд других признаков, свидетельствующих о здоровом росте крестьянского хозяйства.
Чувствуется нарастание капиталов в крестьянском хозяйстве, и это нарастание идет быстрыми шагами. В 1910 г. имеется во всей Белоруссии 1422 учреждения мелкого кредита, обслуживающие крестьянские массы. В 1913 г. их уже 2046. Число членов за этот период более чем удвоилось (поднялось с 331 тыс. до 690 тыс.). С 1905 г. по 1912 г. сумма вкладов выросла с 21 млн. до 53 млн.
Если взять цифры относительно, то, конечно, они уступают бельгийским, немецким и т. п., но все же это указывает на быстрый рост успехов крестьянского хозяйства.
К этому надо прибавить помощь, приходившую извне в виде мелиорации и кредитов на мелиорацию, в виде распространения сельскохозяйственных знаний, распространения сельскохозяйственных машин и орудий, рост травосеяния, — и пред нами предстанет картина усиленной работы крестьянского хозяйства в области улучшения его структуры и материального роста.
Приспособляясь к рынку, белорус стремился не только к тому, чтобы прокормить себя, но чтобы получить наибольшее количество благ за свой труд. Если ему не хватало хлеба, он охотно его покупал, ибо Белоруссия находилась на большой дороге, по которой провозились массы дешевого хлеба; и смысл белорусского хозяйства заключался в том, чтобы производством более интенсивных культур не только заполнить недостаток в хлебе, но и получить известного рода денежные излишки. Как только он чувствовал направление рынка, он немедленно приспособлял к нему свое хозяйство, подходя все к более и более высшим и интенсивным формам его. Если он не сразу стал на этот путь, то ведь он был связан со всей остальной Россией, имея притом свои местные недостатки. Нужно было время для изжития остатков средневековья, нужно было наличие условий капитализации хозяйства. Работа шла в стране бедной капиталами, в стране, в которой город весьма в малой мере стимулировал хозяйство, и оно должно было искать выхода своей энергии за пределами района. И белорус выходил из этих трудностей с большим уменьем и настойчивостью.