Массандра

Массандра

Что-что, а проматывать состояния русское дворянство умело. И по большому счету, совсем неважно, сколько было за душой. Два хутора где-нибудь в самой захудалой губернии и маленький домик в уездном городе или же роскошные имения, леса, поля и озера, и дворцы в самом центре Москвы и Петербурга. Главное — желание и умелый подход.

Князь Лев Сергеевич Голицын мало чем отличался от своих, так сказать, «коллег-дворян». Представитель древнейшего рода, чьи корни уходят в историю глубже, чем, например, корни рода Романовых, наследник огромнейшего состояния. Не избежал князь судьбы тысяч других русских дворян — промотался и разорился. И ему в конце концов пришлось продать свое имение в Крыму, правда, не кому-нибудь, а самому государю-императору Николаю II. Но оставил Голицын потомкам гораздо больше, чем потерял…

От такого «гешефта» коммерсанты просто сходили с ума. Как это так — продавать прекраснейшее вино в десятки, а то и в сотни раз дешевле его реальной цены? «Сколько будет стоить человек, создавший вино, — столько будет стоить и вино, им созданное», — сказал однажды Лев Сергеевич. И вопреки своим словам, продавал свое прекраснейшее вино, что называется, дешевле дешевого. Москвичи прекрасно знали голицынский магазин на Тверской, где любое вино из поместий князя продавалось по фиксированной цене — 25 копеек за бутылку. Но коммерция, презренные деньги не интересовали князя Голицына. Великий человек — великие помыслы. «Я хочу, чтобы и простой народ в России пил хорошее вино, а не отравлял себя сивухой», — говорил Голицын, на дух не переносивший водку. Но не просто говорил, а делал. Именно Лев Голицын был организатором строительства в царском имении «Массандра» первого в России подземного завода туннельного типа для производства и выдержки столовых и десертных вин. И именно благодаря ему такие названия, как «Массандра», «Ливадия» или «Мускат белый Красного камня», стали известны и почитаемы во всем мире.

Крым и виноделие — эти понятия настолько неразделимы, что кажется, будто в Крыму выращивали виноград и делали вино всегда и во все времена. Да так оно, в общем-то, и было. Покопавшись в истории, мы узнаем, что еще в VI веке в античном Херсонесе стояли памятники лучшим виноделам. Об этом свидетельствует, например, найденная на развалинах греческого города-государства каменная плита с высеченной на ней надписью: «Народ почтил статуей Агасикла, размножившего виноградники на равнине». Правда, после того как на смену грекам пришли турки-османы, жаркое крымское солнце долгие века бесполезно растрачивало свое тепло — о винограде в Крыму забыли, ведь согласно Корану питие вина есть грех, а если нет вина, значит, не нужен и виноград.

Так продолжалось до самого конца славного XVIII века, до тех пор, пока Крым не стал частью Российской империи. Надо сказать, что в ту пору прославленный Южный берег Крыма находился в достаточно запущенном состоянии. Ялта была небольшим рыбацким поселком, а бывшее греческое поселение Марсанда лежало в развалинах и было совершенно заброшено. И потому крымские земли стоили поразительно дешево. Просто грех было не прикупить огромные поместья, которые продавались за копейки. Что, собственно, и делал назначенный в 20-х годах XIX века крымским наместником светлейший князь Михаил Семенович Воронцов. Ему принадлежали имения в Алупке, Гурзуфе, Ай-Даниле, а в 1825 году князь приобрел у крупного сановника М. Н. Смирнова «Богоданную дачу» — так в те времена называлось имение «Марсанда». Позже «неудобоваримое» для русского слуха греческое слово, переводившееся как «неудобья» или даже как «плохая земля», трансформировалось в привычную нам «Массандру».

Новый хозяин Массандры знал, чем он будет заниматься на благодатных крымских землях. Конечно, виноделием — князь Воронцов, разбиравшийся в хороших винах, просто не мог себе представить что-то другое. Правда, по этому поводу он много спорил с известным ученым, основателем всемирно известного Никитского ботанического сада Христианом Христиановичем Стевеном. «Помилуйте, любезный Михаил Семенович, — говорил ученый, — какая лоза, какое вино? Крымские земли просто созданы Богом для оливкового дерева!» В ответ у Воронцова всегда был один, но очень веский аргумент: «Да чтож вы мне, Христиан Христианович, все про масло толкуете? Не буду ж я его пить. Вот вино — это другое дело». В общем, как ни встретятся Воронцов со Стевеном, так и начинали вместо «здрасьте» о масле и вине спорить. Но поскольку земли были воронцовские, вышло так, как хотел князь.

Да, желание превратить крымскую землю в прекрасный виноградник у светлейшего князя было. Но тут существовала другая загвоздка. Михаил Семенович прекрасно разбирался, так сказать, в готовом продукте, то есть в вине, но вот о том, как сей замечательный продукт получается, светлейший князь представление имел весьма слабое. Ему казалось, что достаточно привезти из-за границы лучшие сорта винограда, посадить их в крымскую землю, собрать урожай — и все, дело сделано. Князь тратил огромные деньги на лозу из лучших винодельческих районов Франции, Италии и Испании. И неизменно все оканчивалось неудачей. То есть если лоза и выживала и давала урожай, то все равно вино получалось так себе. Но надо отдать должное графу Воронцову — он очень быстро осознал свою ошибку и нашел верный путь ее исправления. Нужны, во-первых, свои, акклиматизированные к крымским условиям сорта винограда, а во-вторых, свои доморощенные специалисты, умеющие такой виноград выращивать. В 1828 году по инициативе Михаила Семеновича в поселке Магарач, расположенном неподалеку от Никитского ботанического сада, было открыто училище садоводства и виноградарства, со временем превратившееся в крупнейшее научное заведение, занимающееся проблемами виноградарства и виноделия. И надо сказать, усилия князя не прошли даром, через некоторое время вино с надписью на этикетке «Выдержанное в подвалах Воронцова» стало, по крайней мере на местном рынке, на равных конкурировать с лучшими сортами заграничных вин.

Безусловно, светлейший князь Воронцов очень многое сделал для Крыма и местной винодельческой промышленности. Пожалуй, единственное, что ему не удалось, так это привить любовь к виноделию своим потомкам. Наследники светлейшего князя продали крымские поместья Удельному ведомству Российского императорского дома. Сумма, за которую были проданы имения Массандра и Ай-Даниль, конечно же, внушает уважение — 1 млн 800 тыс. рублей, это гораздо дороже, чем князь Воронцов заплатил за эти владения. Но думается, что Михаил Семенович ни за какие деньги не расстался бы с крымской землей, в которую он вложил столько сил…

После того как Массандра перешла во владение императорской семьи, дела там шли, скажем так, ни шатко ни валко. С одной стороны, производство и продажи вина росли, появлялись все новые сорта. Однако эти сорта были практически неизвестны за границей, были проблемы и с учетом производившегося и продававшегося вина (то есть, называя вещи своими именами, имело место элементарное воровство), очень много было дешевого и откровенно сфальсифицированного вина. Крымским имениям нужна была сильная рука, сильная не в том смысле, чтобы как можно сильнее «закрутить гайки», — там должен был наконец появиться настоящий хозяин, для которого виноделие — это страсть, а не способ наживы. И слава богу, такой человек нашелся…

Для того чтобы понять масштаб личности Льва Сергеевича Голицына, не нужно штудировать его длинную биографию. Достаточно обратиться к русской классике и прочитать полторы странички из замечательной книги Владимира Гиляровского «Москва и москвичи», главу «Львы на воротах», посвященную московскому Английскому клубу. Даже внешность князя поражала воображение. Огромного роста, широкоплечий, бородатый, на голове разметалась непослушная грива седых волос — ни дать ни взять русский былинный богатырь, и грима не надо. Единственное, что нарушало этот образ, — пенсне, вечно соскакивающее с носа.

Необычен был князь Голицын и в своих делах и поступках. Кстати, не очень любили его, как вспоминал Гиляровский, в Английском клубе. Почему? Да потому что мало было (если вообще были) потомственных русских князей, которые могли прилюдно, в присутствии представителей высшего света, пройтись «добрым матюжком» по «придворной накипи». А когда однажды разгоняла полиция демонстрацию студентов на Тверской и быстро-быстро закрылись все дома и магазины, Голицын вышел на улицу и кричал, чтобы раненых несли в его дом. Прямо в его магазине княжеские жена и дочь перевязывали раненых, а сам хозяин откупоривал бутылку за бутылкой и всех угощал. Полицейским же, стучавшим в двери, отвечал громогласно: «Я праздную, я именинник, а это — мои гости!»

Но несмотря на все это, цари уважали и ценили Льва Голицына. Потому что знали — пока на этом свете существует виноделие (а мы надеемся, что так будет всегда), вся неуемная страсть Льва Голицына будет направлена именно туда, а не на политику. «Мы богаты, наш юг создан для виноградарства!» — не уставал повторять Лев Сергеевич, и в этом была его, голицынская, правда.

Немногие решались выдвигать царям условия, а князь Голицын мог это сделать. Когда в 1892 году император Александр III предложил Льву Сергеевичу занять пост главного винодела Удельного ведомства, князь оговорил свое согласие тремя условиями: иметь возможность не надевать придворного мундира, не носить никаких знаков отличия («Я горжусь тем, — говорил Голицын, — что не посрамлен никакими чинами и орденами») и иметь в крымских имениях царской семьи полную свободу по части виноделия.

Помимо Массандры и Ай-Даниля в подчинение Льва Голицына перешли императорские имения в Абрау-Дюрсо, Кахетии, Кизляре и других местах. Но основное внимание в своей деятельности вновь назначенный главный винодел уделял все же Крыму. Причем Лев Сергеевич ставил задачу не только вырастить и акклиматизировать новые сорта. В 1894 году в Массандре при непосредственном руководстве князя началось строительство Главного винного подвала Удельного ведомства. Правда, слово «подвал» полностью не отражает грандиозности задумки Льва Голицына — это был (и есть) целый подземный завод, огромный комплекс — семь тоннелей по 150 метров длиной и 5 метров шириной каждый. В огромных бочках выдерживалось 350 тысяч декалитров вина. Вся система тоннелей была полностью электрифицирована и оборудована специальными подъемниками. При заводе была построена прекрасно оборудованная лаборатория.

И поныне массандровские подвалы считаются эталоном подобных помещений, а уж в конце XIX века восхищению современников князя Голицына не было предела. Остался доволен и главный заказчик строительства. В дневнике императора Николая II есть такая запись. «28.08.1898. В три часа всем обществом поехали в Массандру, где подробно осмотрели новый винный погреб. Устроено все по последним требованиям винного дела — прочно, широко и практично». В 1957 году рядом со старым подвалом был построен новый, в котором можно поместить целое море вина объемом 1 млн декалитров. А в 1975 году два подвала соединили тоннелем, который увеличил мощности массандровских подземных хранилищ еще на полмиллиона декалитров.

На посту главного винодела царских имений Лев Голицын пробыл шесть лет. Не совсем ясно, почему он ушел из Удельного ведомства. Некоторые источники утверждают, что у него попросту закончился контракт, и он решил сосредоточить все силы на своем крымском имении «Новый Свет» (том самом, которое он позже, в 1912 году, фактически подарил Николаю II). По другим же данным, бунтарский дух князя проявился и здесь — Голицын, вдрызг разругавшись с некоторыми придворными, счел для себя невозможным оставаться более на царской службе. Как бы там ни было, по уходу Николай II подарил своему бывшему работнику 100 тысяч рублей. Но Лев Голицын не был бы Львом Голицыным, если бы оставил царские деньги себе — вся эта огромная сумма ушла на премии и стипендии молодым виноделам…

Советская власть уделяла виноделию внимание не меньшее, чем власть царская. В 1920–1921 годах на базе всех имений, принадлежавших Удельному ведомству, и некоторых приватных владений было создано единое винодельческое хозяйство, а все винотеки были переданы в ведение Массандровского подвала. Правда, поначалу во главу угла ставилось количество, а не качество. Главное было напоить трудовой народ, а уж чем… Конечно, это не радовало крымских виноделов, тех, кто работал со Львом Голицыным. К счастью, такая ситуация продолжалась недолго. Среди прочих, кому удалось отстоять истинные ценности крымского виноделия, был и Александр Александрович Егоров, человек, которого часто именовали «наследником князя Голицына». И наверное, не зря, недаром ныне главное здание объединения «Массандра» расположено на улице «винодела Егорова», а перед входом в массандровские подвалы установлены памятники двум людям, которые сделали больше всего для крымского виноделия, — Льву Голицыну и Александру Егорову.

Человек удивительной судьбы, родившийся во времена царствования императора Александра II и окончивший свой земной путь при генсеке Брежневе, Александр Александрович Егоров всю свою, как принято говорить, сознательную жизнь посвятил Крыму и виноградной лозе. Еще будучи студентом естественно-исторического факультета Московского университета, он впервые побывал в Массандре, после чего и «заболел» виноделием. Дальше были знаменитые голицынские винодельческие курсы, а затем шесть десятилетий плодотворной работы на благо и во имя крымского вина. Перечислять заслуги Александра Егорова можно долго, но, наверное, достаточно упомянуть лишь один шедевр ученого и винодела. «Мускат белый Красного камня» — это название известно каждому, кто хотя бы немного знаком с историей крымского виноделия.

Виноградник, раскинувшийся неподалеку от Гурзуфа, возле скалы, по-татарски называвшейся Кызыл-Таш, а по-русски — Красный камень, давно привлекал к себе внимание прославленного винодела Егорова. Что-то особенное, уловимое только тонким вкусом винодела-эксперта, было в ягодах с этого виноградника. И однажды, в 1940 году, Александр Александрович выдал распоряжение, поначалу даже немного обескуражившее его подчиненных, — отныне не смешивать урожай кызылташского виноградника с ягодами других виноградников и каждую лозу (а их было более тысячи) взять под особый контроль. Первая партия вина из муската Красного камня была заложена в 1944 году, и с тех пор это вино знатоки называют «королем мускатов». И по праву, здесь нет никакого преувеличения. 17 золотых медалей, 1 серебряная и два кубка Гран-при, полученные «Мускатом белым Красного камня», говорят о многом, ни одно другое вино с просторов бывшего СССР не может похвастаться такими успехами.

Что же касается уникальной коллекции вин, собирать которую начал Лев Голицын, то она практически безболезненно пережила две войны, революции и прочие «вихри», витавшие над Крымским полуостровом. Что поразительно — самая страшная опасность нависла над винотекой Массандры во вполне мирные времена. В период печально известной антиалкогольной кампании середины 1980-х годов, когда бульдозеры сравнивали с землей виноградники, заложенные еще Львом Голицыным, в Политбюро рассматривался вопрос о превращении массандровских подвалов в гигантское овощехранилище. Что было бы с самой большой коллекцией вин в стране, можно только догадываться. Кстати, во время Великой Отечественной войны, когда, казалось бы, меньше всего приходилось думать о вине, самую ценную часть винотеки, около 60 тысяч бутылок, корабли Черноморского флота переправили на Кавказ, а после окончания войны вернули обратно.

К счастью, слишком ретивые борцы с «зеленым змием» не добрались до бесценной массандровской коллекции вин. В начале 1990-х годов началось возрождение славы «Массандры» как производителя высококачественных вин не только на родине, но и за ее пределами. На аукционе «Сотбис» были проданы почти 25 тысяч бутылок из коллекции «Массандры», общая численность которой ныне составляет около 1 млн экземпляров. Некоторые шедевры крымского виноделия уходили по цене более 5 тысяч фунтов стерлингов. Позже своего потребителя за рубежом нашли не только коллекционные вина, но и более дешевые сорта массового производства. Конечно, это не значит, что проблемы сразу же остались в прошлом. Больше всего крымских виноделов беспокоит огромное количество подделок их продукции. Как это часто бывает, популярная торговая марка привлекает к себе внимание не только добросовестных покупателей, но и великое множество мошенников. Массандровцы говорят, что в Украине, России и других республиках бывшего Советского Союза под маркой «Массандра» продается вина в десятки раз больше, чем на самом деле производит завод. И советуют потребителям не покупать вино на рынках и сомнительных торговых точках. Лучше всего посещать фирменные магазины «Массандры» и других заводов, где вы будете гарантированно избавлены от сомнительного «счастья» обладания пусть и дешевой, но заведомо поддельной продукцией.

Рассказывать о Массандре, так сказать, «растекаться мыслию по виноградной лозе», можно еще очень долго. Однако, пусть немного и банально, чем сто раз услышать, лучше один раз увидеть. А тем более — попробовать. Приезжайте в Массандру, в Крым, и сами все увидите и попробуете…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.