Григорий Сковорода

Григорий Сковорода

Григорий Сковорода — одна из самых ярких фигур в культурной и литературной жизни Украины за всю ее многовековую историю, предтеча современной философской мысли и основатель украинской философии. Великий народный мыслитель, просветитель и писатель, он в своих произведениях развил целый комплекс идей, актуальных как в свое время, так и в наши дни, одним из первых выразил передовые взгляды украинского общества. Его многогранное философское и литературное наследие явилось тем звеном, которого недоставало для существенно качественного поворота в культурном развитии страны.

Родился Григорий 3 декабря 1722 года в сотенном городке Чернухи (сейчас райцентр Полтавской области) в семье Саввы Сковороды и жены его Пелагеи. Сопоставив противоречивые факты, большинство историков сошлись во мнении, что Савва был священником из казаков: ведь тогда святым отцом мог быть избран любой человек, уважаемый односельчанами и знающий грамоту, а двор Саввы находился в Харсиках, где обычно выделялись наделы для духовенства.

Рос мальчик любознательным и трудолюбивым, школьный дьячок-«бакаляр» (прибывший из таинственной Академии, что в самом Киеве) был им доволен. Первый биограф Сковороды, его близкий друг и любимый ученик М. Ковалинский, писал: «Григорий по седьмому году от рождения приметен был склонностию к богочтению, дарованием к музыке, охотою к наукам и твердостию духа». Когда 12-летний Гриць окончил четырехклассную школу в родном селе, «по охоте его отец отдал его в Киевское училище, славившееся тогда науками», то есть в Киево-Могилянскую академию. Все курсы, преподававшиеся в ней — аналогии, грамматики, синтаксимы, поэтики и риторики, — отрок постиг легко и вскоре оказался в числе лучших бурсаков. А так как он был беден, то приходилось своими силами зарабатывать на жизнь: репетиторством и пением в хоре академии. Последнее сыграло важную роль в будущем Григория. В декабре 1741 года в Киев приехал уставщик Г. Матвеев-Головня с целью отобрать лучших малороссийских певчих для придворной капеллы. Таким образом юный Сковорода неожиданно для себя оказался в Санкт-Петербурге при дворе Елизаветы Петровны. Два с половиной года пролетели, как в сказке: непыльная и нескучная работа, выгодные новые знакомства, дорогие красивые одежды, обильные кушанья… Любой бы на месте Григория жил да радовался, но у того душа печалилась по родной Украине, по ставшим милыми урокам в стенах академии. На «дурака» махнули рукой и, когда в августе 1744 года императрица отправилась путешествовать по Малороссии, отпустили на все четыре стороны, правда, в звании придворного уставщика.

В Киево-Могилянской академии Сковорода провел еще шесть лет: прошел полный курс философии и бульшую часть самого сложного и важного курса — богословия. Григорий быстро наверстал упущенное и вернул себе славу одного из лучших слушателей академии. Но вскоре, как писал Ковалинский: «Круг наук, преподаваемых в Киеве, показался ему недостаточным. Он возжелал видеть чужие края». Такая возможность молодому человеку представилась, ив 1750 году он в качестве церковника в составе отряда, возглавляемого знакомым по Петербургу полковником Г. Вишневецким, отправился в Венгрию к «Токайским горам». Три года, проведенные вдали от родины, пошли на пользу Григорию, он использовал их для продолжения образования в Будапеште, Братиславе, Вене, Праге и, возможно, в Италии. И всюду, где бы ни бывал, Сковорода «старался знакомиться больше всего с людьми, которые были очень славны ученостью и знаниями», изучил латинский, греческий, немецкий и древнееврейский языки. В частности, известно, что в Германии он познакомился с философами-мистиками и пиетистами, что повлияло на его дальнейшее формирование как философа-мистика. Не мог он не обратить внимания и на быт простых людей. Жизненные наблюдения Сковороды в будущем отразились в горьких строках:

Возлети на небеса, хоть в версальские леса,

Вздень одежду золотую,

Вздень и шапку хоть царскую,

Коль ты невесел, то все ты нищ и гол…

Завоюй земной весь шар, будь народам многим царь,

Что тебе то помогает,

Аще внутрь душа рыдает?

Когда ты невесел, то все ты подл и гол…

В 1753 году Григорий Саввич вернулся на Украину и в июне был приглашен епископом Никодимом Срибницким в Переяславский коллегиум для чтения курса поэзии. Он серьезно подошел к поставленной задаче и даже подготовил новые лекции — «Рассуждения о поэзии и руководство к искусству оной», — более простые и понятные для изучения, чем классическая силлабо-тоническая система Ломоносова. Но епископ, человек старых традиций, после отказа Сковороды читать стандартный курс выгнал наставника.

Как лучшего студента академии митрополит Тимофей Щербацкий порекомендовал Григория Саввича коврайскому помещику Стефану Томаре домашним учителем для сына Василия. Казалось бы, тот должен радоваться, что заполучил к себе «странствующий университет и академию тогдашних украинских помещиков», но отношения между гордым наставником и напыщенным хозяином не сложились, в результате чего Сковорода вынужден был оставить и доходное спокойное место, и полюбившегося ученика. Несколько лет он провел в странствиях: побывал в Москве и в Троице-Сергиевом посаде, где жил в Троице-Сергиевом монастыре, наблюдая за бытом монахов, но в конце концов снова вернулся на Украину, в Переяслав. К тому времени Томара понял наконец, какое сокровище потерял, и вскоре снова заманил Сковороду в Коврай. Этот второй коврайский период стал едва ли не самым счастливым в жизни Григория Саввича. Именно живя в поместье С. Томары, он создал большинство своих стихов, 30 из которых впоследствии объединил в сборник «Сад божественных песен, прозябшим из зерн Священного Писания»: это в основном стихотворения на библейские тексты и хвалебные оды различным лицам. Эти и последующие работы Сковороды сохранили основные традиции староукраинской песенной лирики, но литературной манере поэта были присущи и передовые тропы: экспрессивность образов, контрастные переходы от патетики к юмору или гротеску, обилие метафор, антитез, сквозных мотивов, символов (Сковороду считают зачинателем перехода художественного украинского языка от средневекового к современному стилю). К тому же каждое написанное стихотворение имело подобранную автором мелодию: Сковорода прекрасно играл на сопилке. А за дань времени — витиеватость словесных форм и хвалебные сочинения — Григорий Саввич был причислен к поэтам периода барокко.

В 1759 году работа Г. Сковороды в Ковраях окончилась, и оттуда он подался на Слобожанщину, где по приглашению епископа Иосифа Миткевича на протяжении семи лет преподавал поэзию, этику, синтаксиму и греческий язык в Харьковском коллегиуме и совершенствовал свои знания, изучая античных авторов: Плутарха, Цицерона, Горация, особенно он ценил идеи Платона. Здесь увидели свет первые философские труды Сковороды: лекции-проповеди к курсу этики «Проснувшись, увидели мы его» и «Пусть целует меня поцелуями губ своих», трактаты «Входная дверь в христианскую добродетельность», «Наркисс» и «Симфония, названная книга Асхань, о познании себя», а также знаменитые «Харьковские басни». Трактаты Григорий Саввич писал в излюбленном своем стиле — как диалоги, от имени самых разных по возрасту и положению людей, — тем самым показывая, что философские глубины доступны каждому, кто хотя бы раз задумался о смысле человеческого бытия.

Основными темами трудов Сковороды были поиск человеческого «Я» и переосмысление Библии. Его считали мистиком и масоном, атеистом и осквернителем Книги книг: ведь Григорий Саввич смел подвергать сомнению вечные библейские истины — остановку Навином Солнца, плавание железа и многое другое. Сам философ, на самом деле глубоко верующий человек, признавал, что «Библия очень плохая и нескладная дуда, если поворачиваем ее в наши плотские дела», и в то же время видел в ней поэтическое творение, которое скрывает истину под внешними образами. А в учении о вечности мира и его бесконечности в пространстве и времени Сковорода отступил от Платона и рассматривал мир как три составляющие: большую, малую и символическую; большая (космос) — это природа; малая (микрокосм) — человек; символическая — Библия. В каждой из них существует два начала: Бог, или вечность, — и материя, или временное; во всей природе дух господствует над материей.

Однако инакомыслие Сковороды по некоторым богословским и философским вопросам порождало недоразумения; оговоры, доносы и интриги отравляли ему жизнь. К тому же духовенство настаивало на принятии им сана, что не соответствовало мировоззрению Григория Саввича: «Разве вы хотите, чтобы я приумножил число фарисеев? Ешьте жирно, пейте сладко, одевайтесь мягко и будьте монахами! А Сковорода считает монашеством жизнь не захватническую, удовольствия малым, умеренность, избавление от всего ненужного, пренебрежение всеми прихотями, чтобы приобрести самое необходимое, чтоб самого себя сберечь в целостности, обуздание самолюбия, чтобы более полно выполнить заповедь любви к ближнему, поиск славы Божьей, а не славы людской». Эти обличительные слова были истолкованы как гордыня, и Григория Саввича изгнали из коллегиума.

Сковорода отказывался и от всех предлагаемых ему светских должностей и чинов. Он раз и навсегда избрал для себя жизнь странствующего учителя простого люда. Почти 30 лет философ кочевал по Украине и югу России — от Киева до Воронежа, от Орла до Таганрога, — неся зерно добра и знаний в каждую семью, согласившуюся его приютить. Он рассказывал о своих наблюдениях, читал стихи, играл на сопилке, пел песни и щедро дарил свои знания крестьянским детям: учил их грамоте, арифметике, любви к мудрости, передавал живое учение о душе.

И жил Сковорода тем, чем могли поделиться с ним бедняки: в его котомке чаще всего лежала только краюха хлеба и Библия. Но именно на этот период приходится расцвет его творчества.

К философским трудам, написанным ранее, прибавились «Диалог, или Разговор о древнем мире», «Кольцо», «Разговор, названный Алфавит, или Букварь мира», «Благодарный Эродий», «Нищий жаворонок» и многие другие, в которых он прошел путь от своего понимания Христа до понимания человека и мира. Ни одна из этих книг не была издана при жизни Григория Саввича, но это не мешало друзьям, ученикам и тем, кто когда-либо после него учился в Киевской духовной академии, глубоко почитать Сковороду. Все они называли Учителя «своим Пифагором», «украинским Сократом», «степным Ломоносовым», «харьковским Диогеном». А что касается любви народной, то, по свидетельству историка Н. Костомарова, мало можно указать таких лиц, каким был Сковорода и которых бы так помнил и уважал украинский народ.

Современник философа Ф. Лубьяновский писал: «В Харькове видел известного странника Сковороду… Старец роста выше среднего, в серой свите, в украинской смушковой шапке с посохом в руке; по языку — настоящий украинец… Страсть его — жить в сельской среде. Идет из слободы в слободу, из села в село, с хутора на хутор. Крестьяне встречают и провожают его с любовью и уважением. Он все отдает им: не золото, не серебро, а добрые советы, щедрость сердца. Показался он мне уставшим и задумчивым». Последнее путешествие Григорий Саввич совершил на Орловщину к своему ученику и другу М. Ковалинскому. Словно предчувствуя кончину, он отдал ему все свои рукописи.

В начале осени 1794 года Сковорода вернулся туда, где хотел умереть, — на Харьковщину, в село Ивановку, имение помещика А. Ковалевского. Предание гласит, что он точно знал день своей смерти. Однажды его застали копающим яму в парке. И на вопрос: «Что это вы делаете, Григорий Саввич?» он ответил кротко: «Готовлю последнее прибежище. Пришло мое время». Сковорода ходил и прощался со всеми, за несколько дней до кончины попросил, чтобы над могилой его сделали надпись: «Мир ловил меня, но не поймал». Скончался он 9 ноября 1794 года. А отзвуки легендарной жизни странствующего поэта и мудреца и по сей день рассыпаны в речи украинской то в виде шутки, поговорки, а то в виде афоризма, приписываемых Сковороде:

— Кто стыдится признать недостатки свои, тот со временем будет бесстыдно оправдывать свое невежество. — Тот враг опаснее, который притворяется твоим другом.

— Лучше у одного разумного быть в любви и почтении, нежели у тысяч дураков.

— Не тот глуп, кто не знает, а тот, кто знать не хочет.

— У истины простая речь.

И хотя, по мнению писателя Валерия Шевчука, «Сковороду больше знают, нежели читают» — у истины его действительно простая речь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.