Рождество в императорской семье

Рождество в императорской семье

Новый год и Рождество сегодня – привычные радостные праздники. Логичное календарное окончание одного отрезка жизни и начало другого, естественно, более удачного. Однако нынешнее празднование Нового года и Рождества существенно отличается от восприятия этих праздников в дореволюционной России.

Как известно, перенос начала календарного года на 1 января произошел по указу Петра I в декабре 1699 г., когда на смену древнеславянскому календарю с точкой отчета летоисчисления «от сотворения мира» пришел юлианский календарь. При этом надо заметить, что в Европе в это время уже прочно утвердился григорианский календарь, введенный в XVI в. и ведший летоисчисление от Рождества Христова. Поэтому в русских дореволюционных газетах на первой странице ставили две даты: русскую – по юлианскому календарю и европейскую – по григорианскому. Переход России на григорианский календарь произошел только в январе 1918 г. При этом все церковные праздники по сей день продолжают отсчитываться по юлианскому календарю. Поэтому в нашу жизнь прочно вошло чисто русское, слегка бредовое понятие «старый Новый год».

Традиция празднования Рождества и Нового года существовала на Руси издавна. При Петре I «по немецкому образцу» в атрибутику праздника вошли еловые ветви, которыми украшались дома и кабаки.

Появление рождественской елки в России датируется первой четвертью XIX в., когда жена великого князя Николая Павловича, будущая императрица Александра Федоровна, постепенно ввела этот обычай при императорском дворе. Будучи немецкой принцессой, Александра Федоровна впитала эту традицию с детства, поскольку рождественские елки получили широкое распространение в Германии на рубеже ХУШ – XIX вв. При этом следует подчеркнуть, что елки и подарки были непременным атрибутом именно рождественских праздников, а не календарного начала Нового года. Великая княгиня Александра Федоровна впервые устроила рождественскую елку с подарками в декабре 1817 г., находясь с мужем в Московском

Кремле, и нарядила ее в старом Большом императорском дворце, только что восстановленном после нашествия Наполеона. Впрочем, упоминания о рождественских елях встречаются и в период правления Петра Великого, и даже его отца Алексея Михайловича. Просто украшение елок в те времена не имело публичного характера.

При Николае I рождественская елка в Зимнем дворце стала прочной традицией. Постепенно этот обычай распространился сначала среди аристократии Петербурга, а затем и среди горожан. Как правило, накануне Рождества, в Сочельник, после всенощной, у императрицы Александры Федоровны устраивалась елка для ее детей, и вся свита приглашалась на этот семейный праздник. При этом у каждого из членов семьи была своя елка, рядом с которой стоял стол для приготовленных подарков. А поскольку детей и племянников было много, то в парадных залах Зимнего дворца ставилось до десятка небольших елочек. Надо заметить, что детские подарки были довольно скромными. Как правило, это были различные игрушки и сладости с обязательными «конфектами». Мемуаристы зафиксировали, что Николай I лично посещал магазины, выбирая рождественские подарки каждому из своих близких.

Елки ставились обычно в покоях императрицы и ближайших залах – Концертном и Ротонде. После всенощной перед закрытыми дверями «боролись и толкались все дети между собой, царские включительно, кто первый попадет в заветный зал. Императрица уходила вперед, чтобы осмотреть еще раз все столы, а у нас так и бились сердца радостью и любопытством ожидания. Вдруг слышался звонок, двери растворялись, и мы вбегали с шумом и гамом в освещенный тысячью свечами зал. Императрица сама каждого подводила к назначенному столу и давала подарки. Можно себе представить, сколько радости, удовольствия и благодарности изливалось в эту минуту».

На Рождество 1831–1832 гг. в Зимнем дворце были устроены уже традиционные семейные елки с подарками. 13-летнему наследнику-цесаревичу отцом были подарены бюст Петра I, ружье, сабля, ящик с пистолетами, вицмундир кавалергардского полка, фарфоровые тарелки и чашки с изображением различных частей русской армии и книги на французском языке.

Интересно, что дети сами приобретали рождественские подарки для родителей на свои карманные деньги. Описывая рождественскую елку в декабре 1837 г., дочь Николая I – Ольга Николаевна упоминала: «У нас была зажжена по обыкновению елка в Малом зале, где мы одаривали друг друга мелочами, купленными на наши карманные деньги».

Кстати, «зажженные елки» представляли собой определенную опасность для огромного дворца, поскольку на них действительно зажигали свечи. Поэтому, когда в декабре 1837 г. загорелся Зимний дворец и Николаю I доложили об этом, его первой мыслью было, что пожар начался на половине детей, которые по неосторожности могли уронить свечку. Рассказывая об этом эпизоде, Ольга Николаевна обронила, что император «всегда был против елок»⁵⁷⁷.

Однако к тому времени традиция уже сложилась, и «пожароопасные» рождественские елки, так радовавшие детей, продолжали проводиться. А рождественские подарки вспоминались спустя долгое время после самого Рождества. Так, в июле 1838 г. Николай I в письме к сыну Николаю упомянул: «Надеюсь, что мои безделки на Рождество тебя позабавили; кажется, статуйка молящегося ребенка мила: это ангел, который за тебя молится, как за своего товарища»⁵⁷⁸.

Царская семья не забывала одарить и свиту. После раздачи взаимных семейных подарков все переходили в другой зал Зимнего дворца, где был приготовлен большой длинный стол, украшенный фарфоровыми вещами, изготовленными на императорской Александровской мануфактуре. Здесь разыгрывалась лотерея. Николай I выкрикивал карту, выигравший подходил к императрице и получал выигрыш – подарок из ее рук.

Но, пожалуй, самым запомнившимся современникам рождественским сюрпризом в период царствования Николая I стал подарок его дочери – великой княжне Александре Николаевне в декабре 1843 г. Дело в том что накануне в Петербург прибыл ее жених. Родители скрыли это от дочери, и когда двери Концертного зала Зимнего дворца растворились, дочь Николая I увидела своего жениха, привязанного к елке в качестве подарка вместе с фонариками и «конфектами». Наверное, для нее это стало действительно рождественским чудом.

На это Рождество подросшие дочери Николая I в Концертном зале Зимнего дворца нашли уже взрослые подарки. Великая княжна Ольга Николаевна получила от родителей «чудесный рояль фирмы Вирт, картину, нарядные платья к свадьбе Адини и от Папа браслет с сапфиром – его любимым камнем»⁵⁷⁹. А для двора и светского общества был устроен традиционный праздник с лотереей, на которой разыгрывались прекрасные фарфоровые вещи – вазы, лампы, чайные сервизы и прочие очаровательные подарки.

После смерти Николая I его сын – молодой император Александр II продолжил традиции, сложившиеся в царствование отца. 24 декабря 1855 г., в Сочельник, елка была устроена на половине императрицы Марии Александровны, «в малых покоях». Поскольку в 1855 г. продолжался годичный траур по умершему Николаю I, то на елке собрались только свои. К «своим» по обыкновению были отнесены фрейлины Марии Александровны – Александра Долгорукая и Анна Тютчева. Всё шло, как обычно: стояла особая елка для императрицы, елка для императора, елка для каждого из детей императора и каждого из детей великого князя Константина. Золотая гостиная превратилась в целый лес. Выложенные под елками подарки фактически образовали «выставку игрушек и всевозможных прелестных вещиц. Императрица получила бесконечное количество браслетов, старый Saxe (саксонский фарфор), образа, платья и т. д. Император получил от императрицы несколько дюжин рубашек и платков, мундир, картины и рисунки»⁵⁸⁰.

Следует отметить, что к проведению этих рождественских елок и лотерей готовились не только взрослые, но и дети. Так, 27 декабря 1861 г. великие князья Александр и Владимир на половине императрицы несколько часов готовили елку, а затем наклеивали билетики на книги для проведения лотереи⁵⁸¹.

Даже когда семья в силу обстоятельств оказалась разлучена, елки в Зимнем дворце по устоявшейся традиции продолжали проводиться. На Рождество 1864 г., когда за границей находились тяжело больной наследник Николай Александрович и лечившаяся в Ницце императрица Мария Александровна, в Петербурге прошла традиционная рождественская елка. На шести столах были разложены присланные императрицей тщательно завернутые подарки. Четыре стола из шести отводились под подарки императрицы Александру II и их сыновьям: Александру, Владимиру и Алексею. На двух столах лежали подарки для великого князя Константина Николаевича и его сына Николая Константиновича. Александр II сам читал письмо императрицы, и, следуя инструкциям, юноши вскрывали подарки один за другим. На другой день, в Рождество была зажжена вторая елка для прочих членов императорской фамилии и ближайших ко двору должностных лиц⁵⁸².

В свою очередь, мать и сын в Ницце устроили рождественскую елку для себя. Это было очень грустное Рождество. Наследник-цесаревич Николай Александрович умирал. В декабре он уже не вставал с постели. Накануне Рождества Мария Александровна устроила в спальне цесаревича своеобразную елку. Посреди комнаты было поставлено померанцевое дерево, увешанное золотистыми плодами, кроме того, на ветвях красовались фотографические портреты лиц свиты императрицы и самого наследника. Поскольку круг посетителей цесаревича был ограничен и свита не могла присутствовать на елке, все они были представлены на снимках. Эта затея матери развлекла и позабавила больного цесаревича. На другой день, в Рождество императрица устроила у себя другую такую же елку для своего двора и находившихся в Ницце знатных русских. «Собрание было очень оживленное и веселое»⁵⁸³.

Сама процедура проведения рождественских праздников сложилась в Зимнем дворце еще во второй половине XVIII в. Собственно рождественские праздники начинались с всенощной службы в малой дворцовой церкви. Как правило, это был семейный праздник. На богослужении присутствовали только императорская чета и их дети. После службы все направлялись в Золотую гостиную Зимнего дворца, где каждого ожидала елка. Подарки подбирались очень тщательно, с учетом склонностей, желаний и увлечений каждого из членов семьи. Однако царская семья не могла остаться в узком кругу даже в рождественскую ночь. На елку приглашались и те, кто со временем фактически входил в императорскую семью. В основном, это были няни и воспитатели, то есть те, кто растил царских детей, отчасти заменяя им родителей. Так, в 1860-х гг. на елках в обязательном порядке присутствовали фрейлина и воспитательница А. Ф. Тютчева, няня Е. И. Стуттон и воспитатель младших сыновей Александра II Д. С. Арсеньев⁵⁸⁴.

Конечно, рождественское настроение было не только у детей, но и у взрослых. Все члены императорской семьи с удовольствием готовились к празднику, обдумывали, какие подарки выбрать для родных и близких. И очень радовались подаркам, найденным под елкой. 16-летний великий князь Сергей Александрович записал в дневнике 24 декабря 1873 г.: «Была чудная елка! Как мы наслаждались, подаркам не было конца! Мари получила чудные драгоценности! Китти была и очень радовалась»⁵⁸⁵. Няня царских детей Е. И. Стуттон (Китти) разделяла радость семьи.

Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. рождественские традиции были нарушены. В семье возникли разногласия. Императрица Мария Александровна желала провести рождественские праздники как можно скромнее из-за продолжавшейся войны. Как писал ее сын Сергей Александрович, «Мама решила, что елок не будет у нас совсем в этом году и праздники грустные будут»⁵⁸⁶, однако «Папа потребовал одну большую елку в Золотой гостиной»⁵⁸⁷.

Разумеется, рождественские праздники имели свою материальную составляющую, которая не особенно интересовала хозяев огромной империи. Как правило, приготовлением елок на Рождество занимались кондитеры. Обычно им выдавался аванс на их обустройство, а после предоставления счета происходил окончательный расчет. При Александре II аванс составлял 500 рублей. Но при этом в 1878 г. все рождественские елки обошлись в 880 рублей, с бронзовыми и прочими украшениями, сюрпризами, картонажем и фруктами. В 1879 г. елки стоили 780 рублей, кроме этого были дополнительные расходы в 480 рублей на елку, отправленную в Ниццу, где проводила зиму болеющая императрица Мария Александровна. Таким образом, в этот год рождественские елки обошлись дворцовому ведомству в 1260 рублей.

На Рождество и Новый год в 1870-х гг. устанавливалось, как правило, пять елок. Из них три большие елки – для императора, императрицы и цесаревича, «на обыкновенных столах». По счету кондитера Петра Прядина в 1880 г., две елки «с бронзовыми украшениями» обошлись по 45 рублей, три другие – «с обыкновенными украшениями» – по 25. Елочные подарки включали в себя: «сюрпризы французские» (95 штук по 2 рубля), «конфекты» (75 кульков по 1 рублю 43 копейки за фунт), мандарины (150 штук по 1 рублю 45 копеек за десяток), яблоки (150 штук по 1 рублю за десяток), чернослив французский (только для великих князей, 9 ящичков по 2 рубля 50 копеек). Кроме этого, за границу великим князьям Сергею и Павлу Александровичам были отправлены сюрпризы и конфеты. От стандартного «рождественского набора» отличался только подарок Александру II, которому в комплект включили ящичек абрикосов «пат де абрикос» (одна коробка за 3 рубля)⁵⁸⁸.

Таким образом, в 1880 г. придворными кондитерами было укомплектовано 75 стандартных рождественских подарков, в каждый из которых входили французские сюрпризы, конфеты (по фунту), яблоки и мандарины по две штуки. Великим князьям был добавлен чернослив. Всё вместе обошлось в 972 рубля. Как мы видим, по сегодняшним стандартам, набор был очень скромным, но «базовый комплект», конечно, дополнялся и личными подарками членов императорской семьи. Следует отметить, что с началом «террористической охоты» на Александра II императорская семья утратила возможность самостоятельно ходить по магазинам. Образцы присылались в Зимний дворец поставщиками императорского двора, и именно из них отбирались личные подарки.

В дневниковых записях великих князей в 1870-х гг. встречаются упоминания о том, что рождественские елки организовывались и для детей слуг. 24 декабря 1874 г. великий князь Сергей Александрович целый день занимался подготовкой елки «для детей людей». В этот же день в Белой зале состоялась и семейная елка со всеми традиционными подарками. На следующий день семья отправилась в Аничков дворец, где были обед и елка «у Саши для детей»⁵⁸⁹.

При Александре III Рождество, как правило, отмечалось в Гатчинском дворце. Готовиться начинали заранее: формировали подарки для гостей, отбирали фарфоровые и стеклянные вещи для лотереи.

Во время правления Александра III проблемы с подбором подарков только усилились. Волна терроризма в России на рубеже 1870-1880-х гг. окончательно исключила возможность личного посещения магазинов членами императорской семьи. Поэтому образцы по-прежнему присылались магазинами во дворец, а уже из них отбирались собственно подарки. Однако эти образцы из года в год повторялись, поэтому дети старались смастерить что-нибудь сами. Так, однажды великая княжна – маленькая Ольга Александровна подарила отцу мягкие красные туфли, вышитые белыми крестиками. Ей было так приятно видеть их на нем⁵⁹⁰.

Как правило, в Гатчинском дворце для царской семьи и братьев императора ставили 8—10 елок – в Желтой и Малиновой гостиных. К всенощной съезжалась вся царская семья – великие князья с семьями. Кто не приезжал в Сочельник, появлялись утром к литургии и праздничному завтраку в Арсенальном зале, на который приглашались лица по списку.

Рождество отмечалось каждый год, но от этого оно не становилось менее радостным. Сестра Николая II вспоминала, как отец, император Александр III, звонил в колокольчик, и все, отбросив этикет и всякую чинность, кидались к дверям банкетного зала. Двери распахивались, и «мы оказывались в волшебном царстве». Весь зал был уставлен рождественскими елками, увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными украшениями, сверкали разноцветные свечи. Шесть елок предназначались семье и гораздо больше – родственникам и придворному штату. Возле каждой елки стоял маленький столик, покрытый белой скатертью и заваленный подарками⁵⁹¹. Дочь Александра III Ксения вспоминала, что на праздник в 1884 г. она «получила много вещей», а на елке «хлопали хлопушки». Михаил, младший брат Николая II, писал в дневнике, что накануне Рождества он «валялся в кровати и думал о елке».

Вскоре праздник заканчивался, и елки, простоявшие во дворце три дня, убирали. Снимали украшения с них дети: «Все изящные, похожие на тюльпаны подсвечники и великолепные украшения, многие из которых были изготовлены Боленом и Пето, раздавались слугам. До чего же они были счастливы, до чего же счастливы были и мы, доставив им такую радость!»⁵⁹² – вспоминала великая княгиня Ольга Александровна.

При Александре III было положено начало традиции посещения других многочисленных елок членами императорской фамилии. Так, ежегодно 25 декабря после фамильного завтрака все вместе, с детьми и великими князьями, ехали в манеж Кирасирского полка на елку для нижних чинов Собственного его величества конвоя, сводно-гвардейского батальона и дворцовой полиции. На следующий день елка повторялась для чинов, бывших накануне в карауле. Императрица Мария Федоровна лично раздавала солдатам и казакам подарки. Для офицеров праздник устраивался 26 декабря в Арсенальном зале Гатчинского дворца. Напротив бильярда ставились елка и стол с подарками, после раздачи которых всех угощали чаем. Александр III считал своим долгом разделить рождественские праздники с людьми, которые обеспечивали его личную безопасность.

С началом царствования Николая II все традиции, впитанные им с детства, сохранились и воспроизводились при императорском дворе вплоть до 1917 г. В декабре 1895 г. император Николай II впервые встречал Рождество в Зимнем дворце мужем и отцом. Он записал в дневнике 24 декабря: «В 6 И пошли ко всенощной, и затем была общая елка в Белой комнате… Получил массу подарков от дорогой Мама и от всех заграничных родственников». Затем 25 декабря: «В 3 ч. поехали в придворный манеж на елку Конвоя и Сводного батальона. Как всегда, были песни, пляски и балалайки. После чаю зажгли маленькую елку для дочки и рядом другую – для всех женщин, Аликс в детской». 26 декабря: «В 2 И ч. отправились в манеж на елку второй половины Конвоя и Сводного батальона. После раздачи подарков смотрели опять на лезгинку и пляску солдат». 27 декабря была «елка офицерам». Таким образом, начиная с Александра III, рождественские праздники для императорской семьи стали важной частью публичной демонстрации «нерушимого единства» царя и его личной охраны.

Конечно, в этой череде официальных праздничных мероприятий старались найти время и для семейной елки с обязательными взаимными подарками. 24 декабря 1896 г.: «В 4 часа устроили елку для дочки в нашей спальне». В этот день Александра Федоровна недомогала, а у царя «трещала голова», поэтому они в 11 вечера легли поспать, а затем, проснувшись через час, «показали наши взаимные подарки. Оригинальная елка в первом часу ночи в спальне!!!». Хотелось бы подчеркнуть, что тогда рождественские праздники не носили характера «всенародного праздника», а были тихим, семейным делом. Естественно, царем незатейливо подводились и итоги года: «Не могу сказать, чтобы с грустью простился с этим годом. Дай Бог, чтобы следующий 1897 г. прошел бы также благополучно, но принес бы больше тишины и спокойствия».

Няня царских детей англичанка Маргарет Эггер впервые наблюдала русское Рождество в декабре 1900 г. В этом году рождественские праздники встречались в Александровском дворце Царского Села. По ее словам, во дворце было установлено не менее восьми елок, в украшении которых принимала участие сама императрица. Кроме того, Александра Федоровна выбирала подарки для всего окружения императорской семьи – от офицеров охраны и до лакеев с истопниками. Для царских дочерей и их няни устанавливалась отдельная елка, под которой музыкальная шкатулка наигрывала бессмертную песню «Ах, мой милый Августин». Подарки для детей были разложены на отдельных столиках, стоящих вокруг елки.

В последующие годы празднование Рождества в семье Николая II проходило в традиционно сложившемся порядке. Менялось только количество детей, и с 1904 г. Рождество стали постоянно отмечать в Александровском дворце Царского Села. Поскольку детей поселили на втором этаже дворца, 24 декабря 1904 г. рождественская елка впервые была у детей «наверху». В этот же день, к вечеру, семья отправилась в Гатчинский дворец к вдовствующей императрице Марии Федоровне. Там, после всенощной, была устроена елка «для всех». Около 11 часов вечера Николай II с женой вернулись в Царское Село, где «устроили свою елку в новой комнате Аликс». В следующие два дня члены императорской семьи присутствовали на рождественских елках, проводимых для различных подразделений охраны.

В дальнейшем всё повторялось без изменений. Многочисленные елки для охраны, елки с родственниками, домашние елки, елки для детей. Так, 24 декабря 1905 г. «в 4 часа была елка детям наверху». Готовились и личные подарки. 28 декабря 1905 г. царь «убрал рождественские подарки по комнатам». У родителей была «собственная елка». В 1906 г. Николай II записал: «В новой комнате Аликс была наша собственная елка с массой прекрасных взаимных подарков».

Одна из мемуаристок упоминала, что у императрицы была маленькая «рождественская» слабость, «она непременно хотела, чтобы свечи на елке задувала она сама. Она гордилась тем, что особенно сильной струей воздуха ей удавалось погасить самую верхнюю свечу»⁵⁹³.

Когда дочери подросли, их стали привлекать к посещениям елок для охраны. Появились даже специфические выражения: «елка первой очереди», «елка второй очереди». Присутствие на этих обязательных елках являлось важной частью публичной деятельности императорской семьи.

После того как началась Первая мировая война, многое в жизни страны изменилось. 24 декабря 1914 г. вдовствующая императрица Мария Федоровна записала в дневнике: «Впервые в этом году мы с ней (Ксенией – И. З.) встречали Рождество без настоящей рождественской елки»⁵⁹⁴.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.