В августе 1914-го
В августе 1914-го
28 июня 1914 года студентом Принципом в Сараево был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского престола. После этого события начали развиваться с кинематографической быстротой. Обмены нотами, ультиматумы, сведения о призыве резервистов, о мобилизации приходили со всех сторон.
23 июля Австро-Венгрия направила Сербии ультиматум, на который в 6 часов вечера 25 июля был получен "неудовлетворительный ответ", после чего была объявлена всеобщая мобилизация. Австро-венгерские спецслужбы восприняли это как сигнал о начале войны и приступили к реализации плана операций, намеченных на этот случай. Уже 21 июля галицийские разведывательные пункты получили распоряжение о переправке через границу взрывчатых веществ для взрыва русских мостов. Затем начались операции против Сербии: организация восстания македонцев в Ново-Сербии; агитация против войны среди рекрутов; организация диверсий на железных дорогах, ведущих от Салоник в Сербию. Против этой важной для сербов коммуникации, по которой доставлялось из Франции вооружение, были направлены албанские и турецкие отряды из Албании и македонские четники (партизаны). Была попытка включить в действие македонский комитет в Болгарии для угрозы с тыла сербским войскам у Дрины, но из этого ничего не вышло, ибо он располагал не более чем 300 вооруженными людьми. Многочисленные мосты в ущелье Вардара неоднократно подрывались или совершенно уничтожались. В первых числах августа был взорван мост в сердце Сербии через Мораву, во второй половине месяца взлетел на воздух железнодорожный мост через ущелье Тимок.
В сентябре диверсионная деятельность приняла такие размеры, что сербское правительство в газете «Самоправа» опубликовало статью "Граф Тарновский и македонские банды", где говорилось, что австро-венгерское посольство в Софии вооружает банды и снабжает их деньгами…
Попытки австро-венгров нанести удар в спину сербам при помощи сильного отряда албанцев потерпели фиаско, так как итальянцы запретили отправку со своего побережья оружия для албанцев.
Были приняты меры для недопущения связи Сербии с Россией. Для этого диверсанты разрушили телеграфную линию Ниш — Кладово, через которую поддерживался контакт Белграда с Петроградом. Но главное было не допустить перевозки по Дунаю русских войск. В сербские пороговые пункты направлялись банды для разрушения пристаней, депо и пароходов. Удалось организовать аварию российского парохода, что привело к 14-дневному перерыву в работе русского транспорта.
Агентурно-разведывательная деятельность австро-венгерской разведки нередко была успешной, но, как происходит везде и всегда, к информации разведки командование нередко относится с недоверием, а принимаемые решения зачастую идут вразрез с теми сведениями, которые, рискуя жизнью, доставляют агенты.
Зато исключительно ценным, «непревзойденным», как вспоминает в своих мемуарах бывший руководитель австрийских спецслужб Макс Ронге, источником информации оказалась русская радиотелеграфная служба. "Русские так же неосторожно ею пользовались, как и немцы в начале войны. Русские пользовались своими аппаратами так легкомысленно, как если бы они не предполагали, что в распоряжении австрийцев имеются такие же приемники, которые без труда настраивались на соответствующую волну. Австрийцы пользовались своими радиостанциями гораздо экономнее и осторожнее, и главным образом для подслушивания, что им с успехом удавалось. Иногда расшифровка удавалась путем догадок, а иногда при помощи прямых запросов по радио во время радиопередачи. Русские охотно помогали «своим», как они считали, коллегам".
Однако когда, несмотря на передаваемую в штаб информацию, австрийские армии стали терпеть поражения, результаты радиоподслушивания были взяты под сомнение. Были опасения, что русские посылают по радио заведомо ложные приказы, чтобы ввести противника в заблуждение.
Выдающимся специалистом в области радиоперехвата и расшифровки оказался капитан Покорный. Согласно приказу русской ставки от 14 сентября 1914 года все радиопередачи впредь должны быть зашифрованы. Однако, сравнивая тексты радиограмм, попавших в его руки до 19 сентября, он сумел расшифровать русский шифр. Покорному приходилось дешифровывать до тридцати телеграмм в день. Иногда информация о планах русского командования попадала к австрийцам, а через них и к немцам, раньше чем к русским генералам.
В середине октября русские изменили шифр. Но телеграмма, переданная новым шифром, оказалась непонятой одним адресатом, который потребовал разъяснений. В ответ на это командование продублировало ту же телеграмму старым шифром, благодаря чему австрийцы без труда «раскололи» и новый шифр.
В первых числах декабря была перехвачена русская радиограмма: "Шифровальный ключ, не исключая посланного в ноябре, известен противнику". Австрийцы забеспокоились. Русские по какой-то причине упрямо продолжали пользоваться старым ключом и лишь 14 декабря заменили его. Однако тот же капитан Покорный с помощью других специалистов сумел в течение нескольких дней раскрыть и этот шифр.
Австрийская разведка проводила активные мероприятия с учетом многонационального состава российской армии. Большие планы строили "Союз освобождения Украины" под руководством Меленевского и Скорописа и группа зарубежных украинцев, возглавляемая доктором Николаем Зализняком. Намечалось использовать национальные движения в Польше и Украине для создания антироссийских легионов. Уже в начале августа было начато формирование польского легиона во Львове и Кракове. Экипировку и вооружение взяло на себя министерство обороны, все же остальное было возложено на разведывательное управление Главного командования.
Правда, к середине 1915 года с "Союзом освобождения Украины" начались осложнения и его пришлось распустить. С одобрения турецкого посла в Вене летчики и агенты распространяли среди мусульман, служивших в русской армии, воззвания, листовки и зеленые знамена с полумесяцем и звездой. По мнению австрийцев, эта пропаганда имела некоторый успех.
В ответ на выпуск "Памятной книжки солдата о германских зверствах" австрийская разведка подготовила книжку о русских «зверствах» и заготовила 50 тысяч воззваний о «гапоновских» событиях 9 января 1905 года в Петербурге. Они выпускались от имени "Русской народной организации в Женеве". В русские окопы эти материалы доставлялись агентами. На тех участках, где позиции были расположены близко, воззвания спускались на детских воздушных шарах. Позднее использовали баллоны с теплым воздухом, бутылки, брошенные в реки, и даже льдины, на которых яркими красками писали лозунги.
Щупальца австрийских спецслужб протянулись и в Иран. Туда с целью организации агентурной разведки был направлен в качестве военного атташе обер-лейтенант Генерального штаба Вольфганг Геллер. Он безрезультатно пытался добиться освобождения 40 тысяч австрийских пленных, размещенных в Туркестане. Во время охоты он был окружен и сам захвачен в плен русскими. Не удался также план немецкого военного атташе, ротмистра графа Капица, поднять банды против России.
Планы проведения крупных диверсий в глубине российской территории также провалились. В Архангельске скопилось большое количество доставленных союзниками военных материалов. Их нужно было вывезти по узкоколейке, которую торопились переделать на нормальную колею. Собирались также проложить второй путь нормальной колеи к Белому морю. Организация диверсионных актов против этой дороги была поручена полковнику Штаубу. Однако никаких результатов достигнуто не было.
Австрийская контрразведка активизировала свою деятельность с началом мобилизации. С 1912 года велась регистрация всех лиц, подозреваемых в шпионаже или во враждебных антигосударственных действиях. Теперь их арестовывали, интернировали или высылали. Интересно, что среди задержанных оказался и начальник сербского Генерального штаба, воевода Путник, лечившийся на курорте в Глейхенберге, однако по приказу императора он был освобожден, выехал на родину и в дальнейшем фактически возглавил сербскую армию. Были задержаны несколько находившихся в Австрии богатых и знатных русских для обмена их на задержанных в России австрийцев.
Макс Ронге признает в своих мемуарах, что "с большой жестокостью пришлось действовать на театрах военных действий, где национальное родство и усиленная агитация создали атмосферу худшую, чем даже снилась обычно пессимистически настроенным военным властям. В Боснии удалось предупредить опасность диверсионных актов путем изъятия в качестве заложников всех ненадежных элементов и мерами по усилению охраны… В Герцеговине трудно было уберечь телеграфные линии от разрушения… При прохождении мелких воинских частей через селения войска часто подвергались обстрелу. Пришлось для устрашающего примера сжечь селение Ореховец и расстрелять заложников " (курсив мой. — И.Д.). Вот на каких примерах учился уроженец Австрии Адольф Шикльгрубер (Гитлер)!
Ронге продолжает: "Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам. Пришлось (в Галиции) прибегнуть к таким же мероприятиям, как и в Боснии: брать заложников, главным образом волостных старост и православных священников. О настроении последних говорят следующие цифры: до начала 1916 года с отступавшими русскими войсками ушел 71 священник. 125 священников были интернированы, 128 расстреляны и 25 подверглись судебным преследованиям…"
Мстя за поражение, австро-венгры не останавливались ни перед чем. Вот еще один отрывок из мемуаров Ронге: "В Боснии только исключительная строгость помогла подавить элементы, враждебные Австрии. В Фоча был расстрелян 71 человек из производивших на нас нападения. 19 октября в Долня-Тузла военно-полевой суд присудил 18 человек к смертной казни через повешение… Внутри Австрии к концу года было 800–900 подозреваемых в шпионаже… Обстановка требовала строгих наказаний. Поэтому неудивительно, что три четверти подозреваемых были приговорены к смерти…"
Однако ни успешный радиоперехват, ни диверсии, ни массовый террор не могли спасти армию "лоскутной империи", а следовательно, и ее спецслужбы, от поражения. Они были обречены самим ходом истории.