"Комната № 40" и телеграмма Циммермана
"Комната № 40" и телеграмма Циммермана
Директором разведслужбы военно-морского флота Великобритании был капитан (затем адмирал) Уильям Реджинальд Холл, больше известный морякам по прозвищу Моргун Холл из-за того, что, когда он нервничал, у него вдруг судорожно подергивалось веко.
Он считается знаменитым английским мастером шпионажа в годы Первой мировой войны, так как ему удалось добиться вступления США в войну.
Не менее знаменитой стала и "Комната № 40", Адмиралтейства, откуда Холл и его персонал денно и нощно шпионили за немцами, взламывая шифры и читая их военную и дипломатическую переписку и радиопереговоры.
Существует множество версий того, как немецкие шифры попадали в руки англичан. При этом они не исключают, а напротив, дополняют одна другую.
Впервые англичане получили германские военно-морские шифровальные книги от своих русских союзников в октябре 1914 года. Это факт бесспорный. О том, как русские моряки захватили эти книги, есть две версии. По одной, русские водолазы достали их с борта потопленного на отмели немецкого крейсера «Магдебург», по другой — книги выловили вместе с телом шифровальщика, крепко сжимавшего их руками. Но это детали; главное, что они оказались в Адмиралтействе.
Несколько позже Холлу принесли дубовый сундук, попавший в сеть британского траулера. В нем были обнаружены книги шифров германского морского флота, большая часть которых уже была известна по книгам с «Магдебурга». Но один из кодов потребовал больших усилий от дешифровальщиков. В конечном счете установили, что это код, используемый для связи с германскими военно-морскими атташе в других странах.
В июне 1915 года у берегов графства Кент была потоплена германская подводная лодка. Водолаз Эдвард Миллер после долгих поисков сумел отыскать лодку, проникнуть в нее, найти капитанскую рубку и вытащить оттуда металлический ящик, в котором оказались планы немецких минных полей, два новых кода и ценнейший код, используемый только для связи с имперским Большим флотом открытого моря. Впоследствии Миллер обследовал еще несколько затонувших лодок и не раз обнаруживал новые, дополнительные коды.
Но Холл загорелся идеей овладеть не только военно-морскими, но и дипломатическими кодами немцев.
В начале 1915 года английские разведчики установили контакт с Александром Цеком, работавшим на центральной радиостанции гражданского управления оккупированной немцами Бельгии. Как особо старательный работник, он стал одним из немногих, кто в изолированном и строго охраняемом помещении занимался расшифровкой тайных правительственных телеграмм, адресованных генерал-губернатору Бельгии Морицу фон Биссингу. Цека удалось завербовать. Сначала он хотел, захватив шифровальные книги, бежать в Англию, но ему разъяснили, что в таком случае они потеряли бы ценность, так как, узнав о пропаже, немцы сразу же сменили бы коды. В конце концов решили, что Цек произведет необычайно трудную работу: перепишет коды. Он сделал это и копию передал английской разведке. Но сам пропал. Его судьба осталась неизвестной. По одной из версий, он был схвачен и расстрелян немцами. Но это сомнительно — коды не были изменены.
Отец Цека утверждал, что его убила английская разведка, чтобы немцы никогда не смогли узнать, что их коды украдены. Эта версия имеет под собой основание: завербовавшие Цека бельгийские разведчики Эдит Кавель и Бок были расстреляны немцами, хотя английская разведка вполне могла их спасти, — "не хватило" каких-то двух тысяч фунтов стерлингов, чтобы обеспечить их побег. Но разведчики слишком много знали…
По еще одной версии, некий английский разведчик по кличке Смит проник в оккупированный Брюссель, где завербовал официантку кафе Ивонну. В нее был влюблен немецкий офицер, работавший на радиостанции. Смит стал обучаться у него радиоделу и под этим предлогом выудил информацию о главных элементах германского дипломатического кода. После бегства Смита немцы арестовали Ивонну, но докопаться до истины не смогли.
Еще один источник получения англичанами германских военных кодов оказался на Ближнем Востоке. Там действовал германский консул и резидент Васмус. Он был своего рода "немецким Лоуренсом", нанесшим немалый ущерб английским войскам. Однажды он попал в английскую засаду; ему удалось спастись, но багаж попал в руки англичан. Среди багажа оказался и ящик с немецкой шифровальной книгой. Это был код 13040 — один из двух кодов, используемых для связи германского МИДа с зарубежными посольствами. С этого времени Холл и его команда были в состоянии читать многое из военной и дипломатической переписки немцев.
Еще в самом начале войны союзники объявили блокаду Германии. Та в свою очередь объявила блокаду Англии. Германские подводные лодки разбойничали на море, топя беззащитные торговые и пассажирские суда. Особое возмущение мировой общественности вызвало потопление 7 июня 1915 года германской подводной лодкой U-20 английского трансатлантического лайнера «Лузитания», на котором погибло 1198 человек, в том числе 115 американцев. Этот факт усилил воинственные настроения в США. Однако антивоенные позиции президента Вильсона еще были крепки.
В то же время германские адмиралы во главе с фон Тирпицем требовали более жесткой политики: они были уверены, что сумеют выиграть войну, стоит лишь начать неограниченную подводную охоту за кораблями, доставляющими американское военное снаряжение в Европу. И пока Вудро Вильсон ведет с немецким послом в Вашингтоне графом фон Бернсдорфом переговоры о сокращении подводной войны, немецкий статс-секретарь (министр) Министерства иностранных дел кайзера Циммерман готовит расширение операций подводных лодок Императорского военно-морского флота и в то же время усиливает антиамериканские происки в Мексике и Японии. Если бы удалось заставить мексиканских правителей пойти в атаку на Техас, то американская армия оказалась бы надежно скованной вдоль всей длинной американо-мексиканской границы, что сделало бы невозможным вступление США в войну.
Одним из препятствий для проведения прогерманской политики в Мексике была трудность сношения с немецким послом в этой стране фон Эрхардом. Сразу после начала войны англичане перерубили все трансатлантические кабели немцев; прямой связи между Германией и Мексикой не было, и все сообщения приходилось отправлять через германского посла в Вашингтоне фон Бернсдорфа. Он же передавал фон Эрхарду депеши. В свое время президент США Вильсон разрешил фон Бернсдорфу пользоваться американским секретным дипломатическим каналом, связывающим Берлин и Вашингтон. Этот канал был призван передавать мирные предложения Вильсона, поскольку американский президент по-прежнему настаивал на "почетном мире" между обеими воюющими сторонами. Фон Бернсдорф дал личные заверения американцам, что этот канал не будет использоваться ни для каких других целей, кроме как для передачи мирных предложений. Конечно, ни один германский министр ни до ни после Циммермана, включая и его самого, не обращал на это честное слово никакого внимания.
Когда наступила необходимость направить фон Эрхарду послание особой важности, Циммерман намеревался отправить его на подводной лодке «Дойчланд», однако по техническим причинам этот план не прошел, да и время поджимало.
Телеграмма фон Эрхарду была зашифрована и отправлена по американским секретным каналам: сперва по наземной линии, связывающей Берлин с Копенгагеном, затем по трансатлантическому кабелю, проходившему по территории Великобритании. Кроме того, для верности Циммерман дважды продублировал телеграмму по двум другим каналам — по обычному радиоканалу между радиостанцией Науэн и Соединенными Штатами, который был подвержен американскому радиоперехвату, и по маршруту, который был известен в "Комнате № 40" Адмиралтейства как "шведский окольный". Это было колоссальным злоупотреблением шведским нейтралитетом, но прогермански настроенный шведский МИД закрывал глаза на подобные факты.
Телеграмма Циммермана, отправленная через американские секретные каналы, была получена в госдепартаменте 17 января, зарегистрирована и в нерасшифрованном виде передана германскому послу фон Бернсдорфу. Посол в свою очередь заменил в телеграмме берлинский регистрационный номер на посольский, поставил гриф "Телеграф МИД 16 января, № 1, совершенно секретно, расшифровать лично" и по открытой американской телеграфной системе переслал фон Эрхарду в Мехико-Сити.
Но за несколько часов до этого телеграмма Циммермана, проходившая по кабелю через территорию Великобритании, была перехвачена британской разведкой и доставлена для расшифровки в "Комнату № 40". К этому времени через английских криптографов прошли сотни германских телеграмм, и поначалу она не вызвала особого волнения.
Дешифровальщики взялись за расшифровку телеграммы без особого энтузиазма, полагая, что это какой-нибудь очередной скучный ответ на мирные предложения Вильсона. Они обратили внимание на цифры 13042, стоявшие в начале телеграммы, и определили их как разновидность германского кода, захваченного у Васмуса. Обратившись к этому коду, прочли подпись «Циммерман». Это еще ни о чем не говорило. Но первые же слова телеграммы насторожили их: "Совершенно секретно". Быстро расшифровали отдельные слова: «Мехико», "союз", «Япония» и поняли, что речь идет о чем-то необычном.
Первоначально был расшифрован такой текст: "Справочный № 13042 Министерство иностранных дел, 16 января 1917 года. Совершенно секретно. Дешифровать лично. Мы намерены начать с 1 февраля неограниченную подводную войну. Несмотря на это, я считаю необходимым поддерживать нейтралитет США… В том случае, когда это не должно будет, мы предложим (Мексике?)… союз на следующих условиях: вести войну (совместно?)… заключить мир (совместно?)… Вашему превосходительству необходимо тайно информировать президента (мексиканского?)… Война с США… и в то же время переговоры между нами и Японией. Скажите президенту, наши подводные лодки будут сдерживать Англию от вмешательства здесь в течение нескольких месяцев. Уведомить о получении. Циммерман".
Этот, пока еще неполный и неточный, текст попадает к Холлу. Он понимает, бомбу какой взрывной силы держит в руках. Ведь если ее представить президенту США, то все его антивоенные настроения улетучатся, и США вступят в войну на стороне союзников. Но для этого необходимо, во-первых, иметь полный текст телеграммы, а во-вторых, решить вопрос, каким образом передать его американцам так, чтобы не показать, что английская разведка имеет возможность читать германские шифры. Ведь информация, безусловно, просочится.
Пока работают над расшифровкой полного текста телеграммы, Холл обдумывает безопасные пути передачи ее Вильсону.
Официально Холл должен был бы передать эту телеграмму главе Форин Офис, лорду Бальфуру, а тот передал бы ее в госдепартамент США. Возможно, это и привело бы к вступлению США в войну, но какой ценой? Сотрудников "Комнаты № 40" можно было бы отправлять в отпуск — немцы наверняка сразу же сменили бы свои коды.
Обдумывая ситуацию, Холл сообразил, что фон Бернсдорф, на имя которого была направлена телеграмма, должен был переслать ее фон Эрхарду в Мехико-Сити. Конечно, в этом тексте должны быть какие-то изменения и дополнения, но ключевые слова должны были остаться. Значит, на конечном пункте сети компании "Вестерн Юнион" в Мехико должен сохраниться текст телеграммы фон Бернсдорфа.
Холл тут же направил английскому резиденту в Мехико просьбу через его агентуру за любую цену приобрести копию телеграммы Циммермана — фон Бернсдорфа. Если это удастся, Холл сумеет предъявить американцам «мексиканский» вариант телеграммы, и тогда, в случае утечки (а она представлялась неизбежной), немцы подумают, что утечка произошла в Мехико уже после того, как текст был расшифрован. Пусть ищут предателей в своем посольстве!
И тут начинается военно-разведывательно-дипломатическая чехарда. 31 января 1917 года, за 8 часов до начала неограниченной подводной войны, фон Бернсдорф официально уведомил об этом госсекретаря США Лэнсинга. Американцы были поражены и возмущены. Но Вильсон заявил, что немецкие провокации не заставят его отказаться от роли посредника между воюющими сторонами. Однако он вынужден принять меры — разорвать дипломатические отношения с Германией и предложить фон Бернсдорфу покинуть США.
Это произошло 5 февраля. Видя, что американцы не собираются вступать в войну, Холл докладывает о телеграмме Циммермана лорду Бальфуру; однако просит ничего не предпринимать, пока не получит ответа из Мехико. Наконец, 10 февраля копия телеграммы фон Бернсдорфа — Циммермана получена. Теперь дело за дешифровальщиками. 19 февраля Монтгомери и Грей докладывают Холлу полный текст телеграммы Циммермана, который гласит:
"Мы намерены начать неограниченную подводную войну первого февраля точка Несмотря на это мы попытаемся удержать Соединенные Штаты от вступления в войну точка В случае если это не удастся мы сделаем Мехико предложение о союзе на следующих основаниях: воевать вместе добиваться мира вместе всеобъемлющая финансовая поддержка и понимание с нашей стороны что Мексике следует вернуть утраченные территории в Техасе Нью-Мехико и Аризоне точка Подробности соглашения остаются за вами точка Вы проинформируете президента (Мексики) о вышеизложенном в обстановке строгой секретности сразу как только война с Соединенными Штатами станет неизбежной и добавите предложение что ему следует по собственной инициативе пригласить Японию немедленно присоединиться и в то же время выступить посредником между Японией и нами точка Пожалуйста обратите внимание президента на тот факт что неограниченное использование наших подводных лодок ставит целью вынудить Англию заключить мир в течение ближайших месяцев точка Получение подтвердите. Циммерман".
20 февраля содержание телеграммы было доведено до сведения американского посла в Великобритании Пейджа. Трудно представить себе его удивление и возмущение, когда он узнал, что Мексике предлагается оттяпать громадный кусок территории США. Пейдж не поверил в подлинность телеграммы. Ему рассказали легенду: копия телеграммы была получена в Мексике, доставлена в Лондон, дешифрована; на это ушло время, поэтому она и докладывается послу только 20 февраля. Для сокрытия факта ее дешифровки в Лондоне Пейджу предложили заявить, что ее расшифровали сами американцы на американской территории.
Пейдж телеграфом отправил текст телеграммы в Вашингтон, добавив, что англичане не возражают против ее обнародования.
В совершенно секретном дополнении к своей телеграмме Пейдж сообщил, что англичане владеют немецкими шифрами, и попросил Вильсона держать это в секрете (об этом дополнении англичане узнали, расшифровав шифротелеграмму Пейджа — они внимательно следили и за союзниками).
К этому времени сотрудники "Комнаты № 40" расшифровали и вторую телеграмму Циммермана:
"При условии, что нет опасности, что Секрет будет продан Соединенным Штатам, Вашему Превосходительству поручается поднять вопрос о союзе не откладывая. Если президент (Мексики) отклонит его из страха перед последующей местью, вы уполномочены предложить ему конкретный альянс… при условии, что Мексика добьется успеха в привлечении Японии в союз".
Прежде чем докладывать телеграмму посла президенту Вильсону, сотрудники госдепартамента удостоверились, что длинная телеграмма фон Бернсдорфа действительно ушла по каналам компании "Вестерн Юнион" 17 января. Теперь сомнений не оставалось.
Говорят, что, когда президент Вильсон узнал о коварстве немцев, его первой реакцией были слова: "Боже мой! Боже мой!"
1 марта 1917 года все американские газеты опубликовали телеграмму Циммермана под заголовком: "Германия создает союз против Соединенных Штатов" с соответствующими комментариями.
Вильсону становилось все труднее обуздывать общественное мнение и удерживать страну от вступления в войну.
И тут германские дипломаты допустили несколько непростительных глупостей.
Во-первых, Циммерман на пресс-конференции в Берлине признал, что телеграмма подлинная! Кто его тянул за язык? Правда, он утверждал, что она была адресована не мексиканцам; но это было уж совсем неумно.
Во-вторых, фон Бернсдорф послал свой личный багаж со шведской дипломатической почтой. Она была перехвачена англичанами, и, хотя ничего предосудительного обнаружено не было, Холл сблефовал, заявив, что среди личных бумаг фон Бернсдорфа была копия телеграммы Циммермана. Это, с одной стороны, убедило мир в правдивости телеграммы, а с другой — окончательно загубило репутацию несчастного посла в глазах германских властей.
Чаша терпения американцев и их президента была переполнена двумя событиями: 18 марта безо всякого предупреждения три американских судна были потоплены германскими подводными лодками. А в далекой России произошла революция. Царь был сброшен, и союзнические обязательства России оказались под вопросом. Англия и Франция оставались один на один с "тевтонским зверем".
21 марта Вильсон созвал специальную сессию Конгресса и заявил, что "недавние действия германского правительства не что иное, как война против Соединенных Штатов". На вопрос о телеграмме Циммермана Вильсон сказал: "Мы принимаем вызов враждебной нам силы".
Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну. Телеграмма Циммермана вошла в ее историю как немаловажный эпизод.