Штурм дворца Тадж-Бек
Штурм дворца Тадж-Бек
Принимая решение по афганской проблеме, советское руководство учитывало, что ЦРУ предпринимало усилия по созданию "Новой Великой османской империи" с включением в нее южных республик СССР; что на юге СССР отсутствовала надежная система ПВО (в случае размещения в Афганистане американских ракет типа «Першинг», это поставило бы под угрозу многие жизненно важные объекты, в том числе космодром Байконур); что афганские урановые месторождения могут быть использованы Пакистаном и Ираном для создания ядерного оружия; что ЦРУ стремится к ослаблению советского влияния в Афганистане, вплоть до развертывания басмаческого движения в Средней Азии, а это позволило бы США приблизиться вплотную к уникальной кладовой мира Таджикистану, где есть все элементы таблицы Менделеева, а на Памире — перспективные залежи урановой руды; что президент Афганистана Х. Амин, возможно, сотрудничает с ЦРУ США.
Короче говоря, причин для вмешательства в афганские дела хватало. Другое дело, что решать афганскую проблему следовало дипломатически и экономически.
Так или иначе, в начале декабря 1979 года было принято решение устранить тогдашнего президента Афганистана Хафизуллу Амина и поставить на его место Бабрака Кармаля. Для этой цели в Афганистан были переброшены специальные группы КГБ СССР, подчинявшиеся внешней разведке, и отряд ГРУ Генерального штаба, а также так называемый «мусульманский» батальон. По просьбе Х. Амина, в Афганистан намечалось ввести "ограниченный контингент" советских войск. В афганской армии уже имелись советские военные советники, в охране Х. Амина были советники от 9-го Управления КГБ. Лечился Амин исключительно у советских врачей. Все это придавало особый характер мероприятию по свержению и устранению Х. Амина.
Система охраны дворца Тадж-Бек была — с помощью наших советников — организована тщательно и продуманно, с учетом всех его инженерных особенностей и характера окружающей местности, что делало его труднодоступным для нападающих. Внутри дворца службу несла охрана Х. Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. В свободное от службы во дворце время они жили в непосредственной близости от дворца, в глинобитном доме, и постоянно находились в боевой готовности. Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых находились по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Внешнее кольцо охраны обеспечивали три мотострелковых и танковых батальона бригады охраны. На одной из господствующих высот были вкопаны два танка Т-54, которые могли прямой наводкой простреливать местность, прилегающую к дворцу. В бригаде охраны было две с половиной тысячи человек. Помимо этого неподалеку разместились зенитный и строительный полки.
У нападающей стороны был так называемый «мусульманский» батальон, который, по согласованию с афганской стороной, занял оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов.
Пока разрабатывался детальный план штурма дворца, части советской 40-й армии перешли государственную границу Демократической Республики Афганистан. Это произошло в 15.00 25 декабря 1979 года.
Операция по устранению Х. Амина получила кодовое название «Шторм-333». В ней участвовали группы специального назначения КГБ и ГРУ Генштаба. Подготовку к боевым действиям по захвату дворца возглавили В. В. Колесник, Э. Г. Козлов, О. Л. Швец, Ю. М. Дроздов. Дело усложняло отсутствие плана дворца, который наши советники не удосужились составить. Кроме того, ослабить его оборону они не могли по соображениям конспирации, но 26 декабря сумели провести во дворец разведчиков-диверсантов, которые все внимательно осмотрели и составили его поэтажный план. Офицеры отрядов спецназа провели разведку огневых точек на ближайших высотах. Разведчики вели круглосуточное наблюдение за дворцом Тадж-Бек.
Главная задача должна была выполняться силами двух смешанных штурмовых групп — «Гром» и «Зенит», поддерживаемых «мусульманским» батальоном. Не захватив вкопанные танки, державшие под прицелом все подходы к дворцу, начинать штурм было нельзя. Для их захвата выделили 15 человек и двух снайперов из КГБ.
Чтобы раньше времени не вызвать подозрения, «мусульманский» батальон начал проводить отвлекающие действия: стрельбу, выход по тревоге и занятие установленных участков обороны, развертывание и т. д. В ночное время пускали осветительные ракеты. Из-за сильного мороза по графику прогревали моторы бронетранспортеров и боевых машин, чтобы их можно было завести сразу по сигналу. Сначала это вызывало беспокойство командования бригады охраны дворца. Но их успокоили, разъяснив, что идет обычная учеба, а ракеты пускают, чтобы исключить возможность внезапного нападения моджахедов на дворец. «Учения» продолжались 25, 26 и первую половину дня 27 декабря.
26 декабря для установления более тесных отношений в «мусульманском» батальоне устроили прием для командования афганской бригады. Ели и пили много, провозглашались тосты за боевое содружество, за советско-афганскую дружбу и т. д.
Непосредственно перед штурмом дворца спецгруппой КГБ был взорван так называемый «колодец» — центральный узел секретной связи дворца с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА.
Находившиеся в афганских частях советники получили разные задания: некоторые должны были остаться в частях на ночь, организовать ужин для командиров (для этого им выдали спиртное и продукты) и ни в коем случае не допустить выступления афганских войск против советских; другим, наоборот, было приказано долго в подразделениях не задерживаться. Остались только специально проинструктированные люди.
Ничего не подозревавший Амин выразил радость по поводу вступления советских войск в Афганистан и приказал начальнику генштаба Мохаммеду Якубу наладить взаимодействие с их командованием. Амин устроил обед для членов Политбюро и министров. Позже он собирался выступить по телевидению.
Но этому помешало одно странное обстоятельство. Одних участников обеда вдруг потянуло в сон, некоторые потеряли сознание. «Отключился» и сам Амин. Его супруга подняла тревогу. Вызвали врачей из афганского госпиталя и из поликлиники советского посольства. Продукты и гранатовый сок немедленно направили на экспертизу, поваров-узбеков арестовали. Что это было? Скорее всего сильная, но не смертельная доза снотворного, чтобы в буквальном смысле «усыпить» бдительность Амина и его приближенных. Хотя, кто его знает….
Возможно, стояла задача и вовсе устранить Х. Амина. Тогда бы отпала необходимость в штурме дворца, и сохранились бы десятки и сотни жизней. Но так или иначе, этому помешали советские врачи. Их была целая группа — пять мужчин и две женщины. Они сразу поставили диагноз "массовое отравление" и тут же принялись оказывать помощь пострадавшим. Врачи полковники медицинской службы В. Кузнеченков и А. Алексеев, не зная, что нарушают чьи-то планы, приступили к спасению президента.
Почему так получилось с врачами? Уж если действительно существовал замысел устранить Амина путем отравления, то человек, взявший на себя ответственность за это решение, должен был бы довести его до конца — любой ценой не допустить, чтобы наши врачи попали во дворец. В той обстановке это сделать было не так трудно. Скорее всего виноваты несогласованность и излишняя скрытность: тот, кто отправлял врачей, не знал, что они там не нужны.
Происшествие во дворце насторожило охрану, и она приняла дополнительные меры безопасности: выставила внешние посты, пыталась связаться с танковой бригадой. Бригада была приведена в состояние боевой готовности, но приказа о выступлении так и не получила, ведь колодец спецсвязи был уже взорван.
В 19 часов 30 минут 27 декабря 1979 года два спецназа — ГРУ Генштаба и КГБ в тесном взаимодействии начали спецоперацию. Лихим «кавалерийским» налетом на машине ГАЗ-66 группа во главе с капитаном Сатаровым сумела захватить вкопанные танки, вывести их из окопов и направилась на них к дворцу.
Зенитные самоходки открыли по дворцу огонь прямой наводкой. Подразделения «мусульманского» батальона начали выдвижение в районы предназначения. К дворцу двинулась рота боевых машин пехоты. На десяти БМП в качестве десанта находились две группы КГБ. Общее руководство ими осуществлял полковник Г. И. Бояринов. БМП сбили внешние посты охраны и помчались к Тадж-Беку по узкой горной дороге, серпантином поднимающейся вверх. Первая БМП была подбита. Члены экипажа и десант покинули ее и с помощью штурмовых лестниц стали взбираться на гору. Вторая БМП столкнула в пропасть подбитую и освободила путь остальным. Вскоре они оказались на ровной площадке перед дворцом.
Одна из машин развернулась кормой вплотную к дворцовому входу. Штурмовая группа полковника Бояринова ворвалась во дворец. Бой сразу же принял ожесточенный характер.
Спецназовцы рвались вперед, пугая противника выстрелами, дикими криками и громким русским матом. Кстати, по этому последнему признаку группы бойцов разных подразделений в кромешной тьме опознавали своих. Белые повязки на рукавах не были видны, а камуфляжная форма была у всех одинаковая. Если из какой-нибудь комнаты не выходили с поднятыми руками, то взламывалась дверь и в комнату летели гранаты. Так продвигались вверх по коридорам и лабиринтам дворца.
Когда штурмовые группы разведчиков-диверсантов ворвались во дворец, участвовавшие в бою спецназовцы «мусульманского» батальона создали огневое кольцо, уничтожая вокруг все живое и защищая атакующих. Офицеры и солдаты личной охраны Х. Амина и его личные телохранители отчаянно сопротивлялись, не сдаваясь в плен: они приняли спецназовцев за собственную мятежную часть, от которой нельзя было ждать пощады. Но, услышав русские крики и мат, стали поднимать руки — многие из них прошли обучение в десантной школе в Рязани, и узнали, что такое мат. А русским сдавались потому, что считали их высшей и справедливой силой.
Бой шел не только во дворце. Одному из подразделений удалось отрезать личный состав танкового батальона от танков, а затем захватить эти танки. Спецгруппа взяла в плен личный состав зенитного полка и захватила его вооружение. Практически без боя было захвачено здание министерства обороны ДРА. Лишь начальник генерального штаба Якуб сумел забаррикадироваться в одном из кабинетов и начал по рации вызывать подмогу. Но, убедившись, что никто не спешит ему на помощь, сдался. В группе захвата присутствовал афганец, один из функционеров партии «Парчам», который зачитал «предателю» приговор "от имени партии и народа" и тут же застрелил его.
А что же происходило в это время с Х. Амином и советскими врачами? Вот что пишет Ю. И. Дроздов в своей книге "Вымысел исключен", приводя воспоминания одного из участников боя:
"Советские врачи попрятались кто куда мог. Сначала думали, что напали моджахеды, затем — сторонники Н. М. Тараки. Только позднее, услышав русский мат, они поняли, что действуют советские военнослужащие.
А. Алексеев и В. Кузнеченков, которые должны были идти оказывать помощь дочери Х. Амина (у нее был грудной ребенок), после начала штурма нашли «убежище» у стойки бара. Спустя некоторое время они увидели Х. Амина, который шел по коридору, весь в отблесках огня. Был он в белых трусах и в майке, держа в высоко поднятых, обвитых трубками руках, словно гранаты, флаконы с физраствором. Можно было только представить, каких это усилий ему стоило и как кололи вдетые в кубитальные вены иглы.
А. Алексеев, выбежав из укрытия, первым делом вытащил иглы, прижав пальцами вены, чтобы не сочилась кровь, а затем довел его до бара. Х. Амин прислонился к стене, но тут послышался детский плач — откуда-то из боковой комнаты шел, размазывая кулачками слезы, пятилетний сынишка Амина. Увидев отца, бросился к нему, обхватил за ноги. Х. Амин прижал его голову к себе, и они вдвоем присели у стены.
Спустя много лет после тех событий А. Алексеев рассказывал мне, что они не могли больше находиться возле бара и поспешили уйти оттуда, но когда шли по коридору, то раздался взрыв, и их взрывной волной отбросило к двери конференц-зала, где они и укрылись. В зале было темно и пусто. Из разбитого окна сифонило холодным воздухом и доносились звуки выстрелов. Кузнеченков стал в простенке слева у окна, Алексеев — справа. Так судьба их разделила в этой жизни".
По свидетельству участников штурма, в конференц-зале осколком гранаты был сражен врач полковник Кузнеченков. Однако все время находившийся рядом с ним Алексеев утверждает, что когда они вдвоем прятались в конференц-зале, то какой-то автоматчик, заскочив туда, дал, на всякий случай, очередь в темноту. Одна из пуль попала в Кузнеченкова. Он вскрикнул и сразу же умер…
Как умер Х. Амин? По свидетельству очевидцев, спецгруппа КГБ прорвалась к помещению, где находился Хафизулла Амин, и в ходе перестрелки он был убит офицером этой группы. Труп Амина завернули в ковер и вынесли.
Убитых афганцев (их число не установлено), в том числе и двух малолетних сыновей Амина, закопали в братской могиле неподалеку от дворца Тадж-Бек. Завернутый в ковер труп Х. Амина той же ночью был погребен там же, но отдельно от других. Никакого надгробия поставлено не было. Оставшихся в живых членов семьи Амина новая афганская власть посадила в тюрьму Пули-Чархи, где они сменили семью Н. М. Тараки. Даже дочь Амина, которой во время боя перебило ноги, оказалась в камере с холодным бетонным полом. Но милосердие было чуждо людям, у которых по приказу Амина были уничтожены их родные и близкие. Теперь они мстили.
Бой во дворе продолжался недолго — всего 43 минуты. Наступила тишина. В. В. Колесник и Ю. И. Дроздов перенесли командный пункт во дворец.
В тот вечер потери спецназа (по данным Ю. И. Дроздова) составили четверо убитых и 17 раненых. Был убит общий руководитель спецгрупп КГБ полковник Г. И. Бояринов. В «мусульманском» батальоне погибли 5 человек, ранены 35, из которых 23 остались в строю.
Вполне вероятно, что в суматохе ночного боя кое-кто пострадал от своих. На следующее утро спецназовцы обезоружили остатки бригады охраны. Более 1400 человек сдались в плен. Однако и после поднятия белого флага с крыши здания раздались выстрелы, один русский офицер и два солдата погибли.
"В ту драматическую ночь в Кабуле произошел не просто очередной государственный переворот, — вспоминал позже офицер «мусульманского» батальона, — при котором власть из рук «халькистов» перешла в руки «парчамистов», поддержанных советской стороной, а было положено начало резкой активизации гражданской войны в Афганистане. Была открыта трагическая страница как в афганской истории, так и в истории Советского Союза. Солдаты и офицеры — участники декабрьских событий — искренне верили в справедливость своей миссии, в то, что они помогают афганскому народу избавиться от тирании Х. Амина и, выполнив свой интернациональный долг, вернутся к себе домой. Они не были политологами и историками, учеными и социологами, которые должны были бы предсказать дальнейший ход событий и дать ему оценку. Они были солдатами, выполнившими приказ".