ЛУИДЖИ БОККЕРИНИ /1743-1805/

ЛУИДЖИ БОККЕРИНИ

/1743-1805/

«Я хорошо знаю, что музыка существует для того, чтобы говорить сердцу человека; достичь этого я и стремлюсь… Музыка, лишенная чувства и страсти, пуста», — так писал выдающийся виолончелист, создатель классической виолончельной техники Луиджи Боккерини. Родился Боккерини 19 февраля 1743 года в городе Лукка в семье музыканта. Отец его Леопольд Боккерини, контрабасист, в течение многих лет играл в городском оркестре. Музыкальные способности мальчика обнаружились рано. Сначала Луиджи пел в церковном хоре. Потом отец начал обучать его игре на виолончели. Музыкальное образование Луиджи продолжил в местной семинарии. Его обучением занимался аббат Доменико Баннуччи — хороший виолончелист и капельмейстер. В результате занятий с аббатом Боккерини уже с двенадцати лет начал выступать публично. Сначала он играл в местной капелле, а вскоре и в церкви Santa Croce.

Окончив музыкальный факультет семинарии в 1757 году, Боккерини, стремясь достичь совершенства в игре на виолончели и в композиции, направляется в Рим. Неизвестно, у кого учился Боккерини в Риме. Скорее всего, занимался сам. Молодой музыкант совершенствовался, жадно впитывая музыкаль-ные впечатления, инстинктивно отбирая новое и отбрасывая устаревающее, консервативное. Его не могла не затронуть скрипичная культура столицы Италии. Он имел возможность слушать таких скрипачей и виолончелистов, как Тартини, Джардини, Пуньяни, Костанци, Лульер.

Довольно скоро Боккерини выдвинулся в Риме и как виолончелист и как композитор.

Оригинальностью и свежестью своих первых сочинений он возбудил, по выражению его первого биографа Пико, «всеобщий энтузиазм». В 1761 году Боккерини возвратился в родной город. После его выступления в местной семинарии Лукка пришла в восторг. «Не знали, чему больше удивляться, — пишет Пико, — дивному ли исполнению виртуоза, или новой изысканной фактуре его произведений».

В Лукке Боккерини сначала работал в театральном оркестре, а затем в 1767 году перешел в капеллу Луккской республики. Вскоре он познакомился со скрипачом Филиппе Манфреди. Тот стал его близким другом. К этому же времени (1762–1767) относится квартетная деятельность Боккерини вместе с Нардини, Манфреди и Камбини.

Впоследствии, в 1795 году, Камбини писал: «В молодости я прожил шесть счастливых есяцев в таких занятиях и в таком наслаждении. Три великих мастера — Манфреди, превосходнейший в отношении оркестровой и квартетной игры во всей Италии скрипач, Нардини, столь прославившийся благодаря совершенству своей игры как виртуоз, и Боккерини, чьи заслуги достаточно известны, оказали мне честь, приняв к себе в качестве альтиста».

В начале 1767 года Боккерини, мечтая о большой концертной деятельности, вместе с Манфреди покидает родной город. Друзья отправились концертировать по северной Италии и южным городам Франции. На их пути лежат Турин, Милан, города Ломбардии и Прованса. Пико пишет, что повсюду их встречали с восхищением и энтузиазмом. В конце 1767 года музыканты прибыли в Париж. Первое выступление друзей состоялось в салоне барона Эрнста фон Багге — одном из самых замечательных музыкальных салонов столицы Франции. После этого концерта о молодых музыкантах заговорил Париж.

Концерт в салоне Багге открыл им дорогу и в Concert Spirituel. Выступление в знаменитом зале состоялось 20 марта 1768 года.

Успех был исключительным. Публика, по выражению Глюка, «была покорена». «Mercure galant» писал, что «Боккерини, известный своими эффектными трио и квартетами, исполнил 20 марта 1768 года в Concert Spirituel сонату своего сочинения и показал себя при этом большим мастером».

Боккерини вступает в пору творческого расцвета, становясь одним из самых известных виолончелистов XVIII столетия. В игре его отмечается несравненная красота тона и полное выразительности виолончельное пение. То, о чем позднее напишут Лавассер и Бодио в «Методе Парижской консерватории»: «Если он заставляет виолончель петь соло, то с таким глубоким чувством, с такой благородной простотой, что забывается искусственность и подражание; слышится какой-то чудесный голос, не раздражающий, а утешающий».

«Боккерини не выносил резкости в исполнении, — пишет Л.С. Гинзбург, — и нередко останавливал игравших с ним квартетистов возгласом: „Масла, друг мой, масла!“

Не следует думать, что увлечение певучестью и выразительностью звучания приводило исполнительское мастерство Боккерини к односторонности.

О виртуозном мастерстве Боккерини лучше всего говорит разнообразнейшая техника смычка и грифа, применяемая этим музыкантом в его виолончельных произведениях; но ни в одном случае она не превращается у него в самоцель и всегда используется в соответствии с музыкальным содержанием произведения.

Во многом отойдя от строгого стиля Тартини, Боккерини в то же время был далек от „виртуозничания“, от внешних бессодержательных эффектов. Применяя различные красочные приемы — пиццикато, ponticello, флажолеты и т. п., он всецело подчиняет их содержанию произведения и пользуется ими лишь для усиления выразительности. То же относится и к орнаментике, органически используемой Боккерини в качестве средства мелодической выразительности, ритмического оживления, логической и эмоциональной акцентировки».

Высокую оценку виолончелизма Боккерини современниками можно найти на страницах «Всеобщей музыкальной газеты» в анонимных «Заметках о виолончели».

«Именно Боккерини… — писал автор, — узнал истинный характер этого инструмента и особенно его превосходство в соло, впервые сделал его широко известным и любимым… Боккерини, следовательно, нужно рассматривать, как отца всех современных хороших виолончелистов. И теперь каждый знаток охотно будет слушать его сочинения, а каждый, желающий основательно и хорошо овладеть этим инструментом, будет изучать и упражняться в них с большой пользой».

После Франции вместе с Манфреди Боккерини едет в Испанию. Здесь в качестве композитора камерной музыки и виртуоза он с 1769 по 1785 год работает в капелле брата испанского короля Карла III дона Луи. Дон Луи был сравнительно либеральным человеком: «Он оказывал поддержку многим не принятым при королевском дворе артистам и художникам. Например, современник Боккерини, знаменитый Гойя, добившийся титула придворного художника лишь в 1799 году, долгое время находил себе покровительство у инфанта. Дон Луи был любителем-виолончелистом, и, по-видимому, пользовался руководством Боккерини».

25 июня 1776 года Боккерини женится на дочери арагонского капитана. После женитьбы материальное положение Боккерини стало еще тяжелее. Но попытки благородного дона Луи ходатайствовать о нем перед испанским двором оказались напрасными.

Красноречивое описание возмутительной по отношению к Боккерини сцены оставил французский скрипач Александр Буше, в присутствии которого она разыгралась. «Однажды, — рассказывает Буше, — дядя Карла IV дон Луи привел Боккерини к своему племяннику — тогда еще принцу Астурийскому, чтобы познакомить с новыми квинтетами композитора. Ноты уже лежали открытыми на пюпитрах. Карл взял смычок, он играл всегда партию первой скрипки. В одном месте квинтета довольно долго и монотонно повторялись две ноты: до, си, до, си. Погруженный в свою партию король играл их, не слушая остальных голосов. Наконец ему надоело их повторять, и, рассерженный, он остановился.

— Это отвратительно! Бездельник, любой школяр сделал бы лучше: до, си, до, си!

— Сир, — ответил спокойно Боккерини, — если ваше величество соблаговолит склонить ухо к тому, что исполняют вторая скрипка и альт, к пиццикато, которое виолончель играет в то самое время, когда первая скрипка монотонно повторяет свои ноты, то эти ноты потеряют сразу монотонность, как только другие инструменты, вступив, примут участие в собеседовании.

— До, си, до, си — и это в продолжение получаса! До, си, до, си, занимательная беседа! Музыка школяра, скверного школяра!

— Сир, — вскипел Боккерини, — прежде, чем так судить, нужно по: крайней мере разбираться в музыке, невежда!

Подскочив на месте от гнева, Карл схватил Боккерини и потащил к окну.

— А, сир, побойтесь Бога! — вскричала принцесса Астурийская. При этих словах принц повернулся вполоборота, чем и воспользовался испуганный Боккерини, чтобы скрыться в соседней комнате.

Сцена эта, — добавляет Пико, — без сомнения, поданная несколько шаржированно, но в основе своей истинная, окончательно лишила Боккерини королевского благорасположения. Новый король Испании, наследник Карла III, никогда не мог забыть оскорбления, нанесенного принцу Астурийскому и не желал ни видеть композитора, ни исполнять его музыки. Даже имя Боккерини не должно было произноситься во дворце. Когда кто-нибудь осмеливался напомнить королю о музыканте, он неизменно обрывал спрашивающего:

— Кто еще упоминает о Боккерини? Боккерини умер, пусть все это хорошенько запомнят и никогда больше о нем не говорят».

Обремененный семьей (жена и пятеро детей), Боккерини влачил жалкое существование. Особенно плохо ему стало после смерти дона Луи в 1785 году.

Музыкант в отчаянии обращается через посланника Пруссии к королю Фридриху Вильгельму II, посвящая последнему одно из произведений.

К счастью, Фридрих высоко ценил музыку итальянца и назначил его придворным композитором. Так, по-прежнему живя в Испании, все последующие сочинения, начиная с 1786 и по 1797 год, Боккерини пишет для прусского двора. Лишь в период с 1786 по 1788 год музыкант, вероятно, был в Германии.

С 1780-х годов Боккерини тяжело болен. В одном из писем он пишет: «…Я оказался заключенным в своей комнате из-за часто повторяющегося кровохарканья, а еще более того из-за сильной опухоли ног, сопровождавшейся почти полной потерей моих сил».

Болезнь лишила Боккерини возможности продолжать исполнительскую деятельность. Теперь единственным источником его существования становится сочинение музыки. Но за издание произведений платят гроши. Особенно тяжело становится Боккерини после смерти короля Фридриха — единственной опоры. Затем в течение короткого времени у него умирают жена и две взрослые дочери. Боккерини женится снова. Однако судьба опять жестока к нему — вторая жена скоропостижно умирает от удара.

Тяжелые переживания 1790-х годов сказываются на общем состоянии его духа. Боккерини замыкается в себе, уходит в религию. Он благодарен любой помощи. Полегче стало музыканту в начале нового века, когда о нем позаботился французский посол Люсьен Бонапарт. Однако в 1802 году посол покинул Испанию, и Боккерини вновь впал в нужду.

28 мая 1805 года Боккерини скончался. «Всеобщая музыкальная газета» в некрологе, посвященном Боккерини, назвала его «прекрасным виолончелистом, который особенно очаровывал несравненным тоном и полным выразительности пением на своем инструменте».