***Страшила***
***Страшила***
Наиболее известные и знаменитые детские книжки нашего времени предпочитают иметь дело с существующими животными. Посмотрите, в «Путешествии Нильса с дикими гусями» есть говорящий гусь Мартин и злой гном. И все, У Милна в «Винни — Пухе» все животные обыкновенны, малыша Карлсона отличает от прочих людей лишь наличие пропеллера на спине. Неизвестно, является ли пропеллер частью тела Карлсона, или он его снимает на ночь? В «Сказках дядюшки Римуса» и кролик, и опоссум, и братец волк ничем от собратьев на воле не отличаются. Правда, скажете вы, есть несколько книг о мумми — троллях. Я же отвечу, что, если бы не было в тех книжках картинок, вы бы никогда не догадались, как выглядят эти мумми — тролли. Легче представить себе, что это рассказы об обыкновенных провинциалах.
И все же фантастические изобретения встречаются. Например, в книге Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз», которая вышла у нас в переводе А. Волкова под названием «Волшебник Изумрудного города», существует по крайней мере один выдуманный персонаж — это чучело по имени Страшила, набитое соломой и мечтающее получить мозги, хотя неизвестно, зачем они ему, ведь Страшила отлично научился думать с помощью соломы. Сказочность Страшилы очевидна, а вот можно ли отнести его к фантастическим существам, не знаю. Так и тянет сказать: это обыкновенное говорящее огородное пугало, не более фантастическое, чем говорящий шкаф. Правда, у него соломенные мозги, и это впечатляет…
Два других сказочных персонажа этой книги мне сказочными не показались: лев, думающий, что он трус, в остальном — настоящий лев, и железный лесоруб без сердца, этот первобытный робот.
В течение многих лет отечественная детская литература существовала как бы под маской. Многие дореволюционные детские книжки были запрещены и не переиздавались. Сказки Пушкина и басни Крылова не могли удовлетворить тяги ребенка ХХ века к современной фантазии. «Три толстяка» Ю. Олеши также не были способны удовлетворить юных читателей. Бравые истории о пионерах и душераздирающие поэмы о судьбе пионера — доносчика Павлика Морозова также не заполняли вакуума. Тогда с легкой руки талантливого и хитрого Алексея Толстого советские писатели принялись переводить современные европейские сказки. Оставлять на их титулах имя настоящего автора было невозможно, издательство не посмело бы издавать идеологических врагов. В то же время переводчик, объявивший себя автором, получал вдвое больше, чем тот, кто поскромничал. И вот вслед за толстовским «Золотым ключиком», вольным переводом итальянской книги «Пиноккио», широким потоком вошли другие переводы. А. Волков перевел «Волшебник из страны Оз» под названием «Волшебник Изумрудного города», Л. Лагин пересказал в «Старике Хоттабыче» английскую повесть «Медный кувшин, а Корней Чуковский перевел «Доктора Дулитла» под именем «Айболита». Так как этим занимались профессиональные писатели, то оказалось, что русские пересказы не уступают иностранным источникам, и постепенно они стали золотым фондом отечественной детской литературы.