Ё-мое

А ну-ка, кто сможет без единой ошибки написать слово «елка»? Казалось бы, чего проще! Но нет, оказывается, и тут не без подвоха.

В 1783 году княгиня Екатерина Дашкова (которая, будучи дамой на редкость энергичной и деятельной, возглавляла при Екатерине II целых две академии наук) созвала авторитетное собрание. Явились настоящие светила: ученые, литераторы, общественные деятели. И принялись они обсуждать, как привести русскую грамматику в более-менее приличный вид.

Тут Дашкова обратилась к почтеннейшей публике с просьбой: напишите, господа, слово «елка». Собрание удивилось. Тогда Екатерина Романовна аккуратно вывела: «юлка» - по тогдашним правилам. «Надо ли изображать один звук двумя буквами?» - спросила она ученых мужей, имея в виду «е». И сама же ответила на это, предложив в качестве замены удобную новую букву.

Точки над «е» были позаимствованы, вероятнее всего, из немецкого языка, в котором есть умляуты. Мысль академикам понравилась, и был издан указ о том, что слова вроде «юлка», «юж» теперь пишутся по-новому. Карамзин, Державин идею подхватили, и буква замелькала сначала в личной переписке, а потом и в печати. К удивлению многих, на бумажных страницах появились вдруг «слёзы», «пенёкь», «василёчекь». Авторство «ё» долго приписывали Карамзину - таким активным ё-популяризатором он был. В Ульяновске (Карамзин родом из Симбирской губернии) возле научной библиотеки теперь даже памятник букве «ё» соорудили, хотя по сравнению с долгожителями алфавита она совсем еще молода.

У кого-то орфографическое нововведение вызвало яростный протест. Тот же Шишков невзлюбил букву с точками и стирал эти точки отовсюду, где только встречал! Многие типографии тоже не хотели дополнительных хлопот и по старинке печатали «е», а обыватели, напротив, начали вырисовывать точки где им вздумается.

Официально букву «ё» вместе с «й» включили в алфавит только в 1942 году. Есть легенда времен Великой Отечественной, будто бы Сталин заметил, с какой скрупулезностью на немецких картах переведены названия даже самых маленьких русских деревушек: Берёзовку фашист Березовкой не назвал! Был срочно издан указ, чтобы и нам быть такими же точными.

А в 1956-м все окончательно запутались. Вроде бы букве «ё» четко указали ее место: в детских книжках, например, или в тех случаях, где неясно, как слово прочесть. А в основном она оказалась необязательной: мол, взрослый человек не по слогам читает, разберется. Но филологи не согласны. Попробуй теперь объясни народу, что правильно произносить свёкла, можжевёловый, а опёка и афёра — неправильно и что известный шахматист вовсе никакой не Алехин, а Алёхин!

Фамилиям великих особенно досталось. Некоторые метаморфозы кажутся просто невероятными, настолько привычно нашему уху стало звучание с «е». Так фамилия поэта Афанасия Фета благодаря немецкому происхождению должна была произноситься как Фёт, Уинстон Черчилль - как Чёрчилль, Николай Рерих был прежде Рёрихом. Даже наш старый знакомый Вильгельм Рентген тоже оказался несправедливо обиженным: весь мир знает его как Рентгена. Что уж говорить о французах - тех мы через одного произносим с ошибкой: Матье, Депардье, Монтескье, кардинал Ришелье!

Самой же невероятной жертвой «обесточивания» важной буквы можно считать. Льва Николаевича Толстого

Данный текст является ознакомительным фрагментом.