СОКРОВИЩА «СТЕПНЫХ ПИРАМИД»

СОКРОВИЩА «СТЕПНЫХ ПИРАМИД»

За три тысячелетия в причерноморских степях сменилось множество народов, оставивших после себя высокие курганы с каменными идолами на вершинах. Эти «степные пирамиды» на протяжении столетий привлекали к себе внимание грабителей могил и кладоискателей. И только во второй половине XVIII столетия к ним стали проявлять интерес ученые.

Появление самых больших и самых знаменитых из причерноморских курганов связано со скифами — кочевым народом, язык которого принадлежал к иранской группе, относящейся к индоиранской ветви индоевропейской языковой семьи. Именем «скифы» античные авторы нередко именовали широкий круг народов, обладавших сходной культурой. Но сами себя так называли только обитатели Северного Причерноморья и Приазовья, и лишь со временем греки стали обозначать этим именем все другие степные ираноязычные народы — савроматов, массагетов, исседонов и т. д.

Согласно сообщению Геродота, скифы пришли в Причерноморье из Азии, вытеснив отсюда киммерийцев. Другой античный историк, Диодор Сицилийский, пишет о том, что некогда скифы были слабым и немногочисленным народом, обитавшим на берегах Аракса, но затем усилились и завоевали все северное побережье Черного моря. Сегодня ученым известно, что скифский союз племен образовался в ходе завоевания пришедшим с востока наро- дом близкородственных ему обитателей Причерноморья. По всей вероятности, эти завоеватели и стали предками того из скифских племен, которое Геродот в V веке до н. э. называл «царскими скифами» и сообщал, что они господствуют над остальными скифами, считая их своими рабами.

На протяжении всего VII века до н. э. скифские военные отряды активно участвовали в политической жизни Передней Азии. Позже, потерпев ряд поражений, скифы вернулись в Северное Причерноморье. С этого периода начинается четырехсотлетний период их господства в причерноморских степях. Именно к этому времени относится абсолютное большинство исследованных археологами скифских памятников. Это по преимуществу погребальные курганы. Их размеры колеблются в значительных пределах: над погребениями рядовых воинов сооружались небольшие насыпи, которые теперь — после многовековой распашки и выветривания — едва возвышаются над уровнем земли; зато над могилами племенных вождей или царей сооружались гигантские земляные холмы, порой с применением и каменных конструкций.

Несмотря на многочисленные ранние находки, истинное открытие древностей скифов относится к началу XIX столетия. Подобно многим другим важным открытиям, оно было сделано совершенно случайно — археология, как и любая другая наука, а возможно даже и в большей степени, знает немало примеров подобного рода.

В последних числах декабря 1820 года некий грек — житель Керчи, искавший в окрестностях города пригодный для строительства камень, неожиданно наткнулся на склеп, сооруженный из тесаных камней. Пробравшись в него, он был буквально ослеплен множеством находившихся в нем золотых предметов. Однако в его распоряжении было всего несколько минут — вход в склеп готов был обрушиться в любую секунду. Поспешно захватив несколько золотых вещей и большой глиняный сосуд, грек едва успел выскочить наружу.

Несмотря на то, что грек старался помалкивать о своей находке, слухи о ней вскоре наполнили всю Керчь. В январе 1821 года в склеп проникли матросы гребной флотилии, работавшие на добыче камня. Они собрали все, что там находилось, и отнесли своему командиру, капитан-лейтенанту Н. Ю. Патиниоти. Тот отослал находки генерал-губернатору Новороссийского края графу Ланжерону. Известно, что в их числе были массивный шейный обруч из электра (сплав золота и серебра), украшенный на концах львиными головками, два золотых браслета, небольшая электровая статуэтка и Множество золотых бляшек с дырочками по краям — нашивные украшения одежды. Однако судьба этих находок до сих пор неизвестна. Считается, что от графа Ланжерона они поступили в Одесский музей, но на самом деле их там нет, и никогда не было. Так что первое важное открытие скифских древностей — а то, что в склепе под Керчью был похоронен какой-то знатный скиф, сомнений нет, — фактически прошло незамеченным для науки. О нем вспомнили лишь через десять лет в связи с новой находкой, также сделанной случайно. Это новое открытие поразило современников и стало одной из главных археологических сенсаций 1-й половины XIX века. Речь идет о знаменитом кургане Куль-Оба.

В переводе с татарского название кургана означает «холм пепла». Расположенный в шести верстах от Керчи по дороге на Феодосию, он давно служил своеобразной каменоломней для окрестных жителей, являясь удобным местом для легкой добычи камня. Особенно широко этот промысел стал развиваться здесь в 1820-х гг., когда началось широкое строительство Керчи.

В первых числах сентября 1830 года на Куль-Обе начали работать двести солдат Воронежского пехотного полка, заготавливавших камень для строительства новой матросской слободы. При этих работах в качестве наблюдателя присутствовал смотритель керченских соляных озер Павел Дюбрюкс, археолог-любитель, на протяжении четырнадцати лет раскапывавший курганы в окрестностях Керчи. Чутье и накопленный опыт исследователя подсказывали ему, что и Куль-Оба представляет собой не естественный холм, а является творением рук человеческих. Но в таком случае под насыпью должна была находиться древняя гробница!

Дюбрюкс попросил солдат освободить от земли и камня северную сторону кургана, где, как он предполагал, мог находиться вход в гробницу. Интуиция не подвела исследователя: 19 сентября перед его взором открылся угол склепа, сооруженного из тесаного камня. Еще несколько взмахов лопат, и из-под завалов земли предстал узкий коридор-дромос, ведущий в склеп, а в конце — вход, заложенный камнями…

На место события немедленно прибыл керченский градоначальник Стемпковский в сопровождений целой свиты местных археологов и любителей древностей. Но спуститься в коридор никто не отважился: над ним нависал тройной ряд огромных камней, которые подпирались наполовину истлевшими бревнами и едва держались, грозя вот-вот рухнуть.

Три дня ушло на то, чтобы разобрать каменный свод. Лишь вечером 22 сентября археологи наконец смогли войти в склеп. Он представлял собой квадратную камеру площадью около 20 кв. м, сложенную из огромных, прекрасно отесанных и тщательно пригнанных друг к другу известняковых блоков. Свод камеры возвышался в виде ступенчатой пирамиды: каждый верхний ряд камней несколько выступал над нижним.

В тусклом свете свечей перед исследователями предстала картина полного хаоса: разрушенные доски и бревна, изломанный катафалк, поврежденные стены, частью уже обрушившиеся, частью угрожавшие падением. Несомненно, склеп был ограблен еще в древние времена…

Однако этот вывод оказался преждевременным. Едва археологи под руководством Дюбркжса начали расчищать погребальную камеру с целью ее обмера и зарисовки, как тотчас стали появляться находки — одна неожиданней другой. Погребение оказалось совершенно нетронутым! Все здесь лежало в том же состоянии, как и тысячелетия назад, в момент похорон. Лишь дерево, ткани и кости частично истлели и рассыпались.

Как оказалось, в склепе были похоронены три человека. Главное захоронение принадлежало знатному воину, лежавшему на деревянном катафалке. Это был человек очень высокого роста. Покойник был облачен в праздничный роскошный наряд. На голове — остроконечная войлочная шапка в форме башлыка, богато украшенная золотыми бляшками. На шее — массивная золотая гривна весом 461 г, скрученная в виде жгута из шести толстых проволок; концы ее украшены скульптурными фигурками всадников-скифов. На руках и ногах — золотые браслеты тончайшей ювелирной работы. Вся одежда была расшита множеством золотых тисненых бляшек. Рядом лежало оружие: меч, лук и стрелы. Рукоять и ножны меча, а также горит — футляр для лука и стрел — были обложены золотыми пластинами с вытисненными на них изображениями борющихся зверей и фантастических животных. Рядом с оружием лежали рукоять кожаной нагайки, оплетенная золотой лентой, точильный камень в золотой оправе и роскошная золотая чаша весом 698 г, украшенная многократно повторяющимися чеканными изображениями бородатой головы скифа и маски медузы Горгоны. Все свидетельствовало о том, что погребенный здесь воин был лицом самого знатного происхождения, возможно даже скифским царем.

Рядом с ним лежал скелет женщины — очевидно его жены или наложницы. Некогда ее тело покоилось в саркофаге из кипарисового дерева с росписью, украшенном пластинами из слоновой кости. Часть этих пластин орнаментирована поразительными по тонкости и изысканности исполнения гравированными рисунками. На них изображены сцены из древнегреческой мифологии, сцены охоты и т. д. «Царица» была похоронена в роскошном наряде, расшитом множеством золотых бляшек, число которых достигало нескольких сотен. Голову ее украшала электровая диадема с тяжелыми золотыми подвесками, украшенными изображениями головы богини Афины Партенос в шлеме. Здесь же были обнаружены еще две пары золотых подвесок — подлинных шедевров античного ювелирного искусства. Они сделаны столь поразительно тонко, что изображения на них можно рассмотреть лишь через сильное увеличительное стекло.

Шею «царицы» украшали ожерелье и тяжелая золотая гривна весом 473 г. Рядом лежали два широких золотых браслета и бронзовое зеркало, ручка которого обложена золотым листом. Здесь же была сделана самая выдающаяся находка Куль-Обы — ныне всемирно известный круглый электровый сосуд, украшенный четырьмя сценами из скифского военного быта (сейчас он хранится в Государственном Эрмитаже). С поразительным реализмом и этнографической точностью художник передал внешний облик скифов, их Костюм, предметы вооружения. Изображения на сосуде из Куль-Обы впервые дали реальное представление об этом исчезнувшем народе, об их облике, одежде, вооружении.

Помимо электровой вазы, изображения скифов имелись на ряде других предметов из погребения в Куль-Обе. Таким образом, куль-обские находки впервые подтвердили реальность сообщений древних писателей о скифах и их обычаях. Легко представить, какое впечатление произвели сокровища Куль-Обы на современников. Это было крупнейшее археологическое открытие на территории тогдашней России.

«Спешим известить читателей наших об археологическом открытии, весьма важном даже в такой стране, которая издавна славится сокровищами древности, скрытыми в ее недрах, — писал 8 октября 1830 года «Одесский вестник». — Солдаты, заготовлявшие для матросских землянок камень в 6 верстах от Керчи, 22 минувшего сентября отрыли, по выборке камня с вершины горы, древнее, из огромных камней складенное здание. Когда проникли во внутренность оного, заметили, что это была древняя гробница. В ней найдено множество различных бронзовых, серебряных и золотых сосудов и вещей, коих некоторая часть самой изящной работы и цены по археологическому достоинству и качеству металла… Никогда еще в сем краю не было сделано подобного открытия в отношении к древностям».

Кто же был похоронен в Куль-Обе с такой поистине царской пышностью? Как показали исследования, погребение относится к последней трети IV века до н. э., то есть к эпохе расцвета Скифского государства. Скифские цари в это время окружали себя большой роскошью, после смерти их останки хоронили поистине с царским блеском и пышностью, свидетелем чего является не только Куль-Оба, но и многие другие скифские курганы. И со свидетельствами этого былого блеска Скифского царства археологам пришлось еще не раз встретиться в последующие годы.

Блеск сокровищ Куль-Обы, достойно украсивших собой собрание Эрмитажа, подтолкнул уже не только исследователей-одиночек, но и правительство. Царь Николай I не жалел средств на новые археологические изыскания в Крыму. В молодой в ту пору русской археологии начался затяжной период «золотой лихорадки», закончившийся, впрочем, весьма плачевно. Как писал директор Керченского музея А. Е. Люценко, «из сотни раскопанных курганов едва ли найдется десять разрытых порядочно; производили раскопки без всякой системы, беспрестанно переходя с одного места на другое. В описаниях раскопок редко определяли с точностью положение разрытых курганов и даже самих местностей, так что, обозревая их теперь на пространстве более 100 квадратных верст, невозможно судить, когда и кем они были раскопаны, что найдено было в них замечательного и все ли они расследованы как должно».

Однако новые сокровища «степных пирамид» были все же обнаружены. Только уже не в Крыму, а гораздо севернее — у днепровских порогов.

… Около двух с половиной тысяч лет назад верстах в двадцати от нынешнего Никополя был погребен скифский царь. С ним, по обычаю, зарыли жену, рабов, лошадей и имущество, а над могилой насыпали огромный курган, столетия спустя получивший название Чертомлыцкого. Он удивлял многих позднейших ученых и путешественников: его высота достигала почти 20 м, а окружность составляла около 350 м!

26 мая 1862 года к раскопкам Чертомлыка приступил И. А. Забелин (1820–1908), один из крупнейших русских археологов XIX столетия. Объем выполненных им одних только земляных работ потрясает до сих пор: чтобы пробиться к центру громадного кургана, рабочим пришлось извлечь более 17 тыс. куб. м грунта. Лишь на второй сезон раскопок удалось добраться до могильной ямы, достигавшей глубины 12 м от уровня материка. Но самым ужасным было то, что могила оказалась совершенно пустой, — она была ограблена начисто!

Грабители, прорыв подземный ход, проникли сюда уже вскоре после царских похорон. Однако едва они подступились к царским сокровищам, как обвалилась земля, и грабители вынуждены были бежать, оставив одного своего товарища под завалом. В 1863 году Забелин натолкнулся на следы этой древней трагедии: под грудой обвалившейся земли стояло ведерко с собранными грабителями золотыми украшениями, а рядом, прямо на месте преступления, лежал скелет неудачливого кладоискателя…

Возле его останков археологи нашли множество золотых бляшек — украшений одежды, шесть мечей с обложенными золотыми листами рукоятями, а также золотую обкладку деревянных ножен меча с чеканными изображениями битвы греков со скифами. Но самой значительной и богатой находкой в грабительском ходе стала золотая обивка горита. Тонкая золотая пластина украшена несколькими поясами чеканных рельефов, изображающих сцены борьбы диких животных, и различными сценами из мифов о жизни величайшего из греческих героев — легендарного Ахилла. Мастером, изготовившим этот горит, несомненно был выдающийся греческий художник, работавший в одном из греческих городов-колоний в Северном Причерноморье. Как полагают исследователи, этим городом, скорее всего, был Пантикапей, находившийся на месте современной Керчи. Поскольку сами скифы, по сути, не знали изобразительного искусства, практически все предметы, находимые в скифских погребениях, изготавливались греческими мастерами. Чтобы надежнее закрепиться на скифском рынке, эллинские мастера не просто импортировали в Скифию свою продукцию, но, приспосабливаясь к вкусам и запросам скифской знати, производили изделия, специально предназначенные для сбыта в скифской среде.

Можно понять степень разочарования И. А. Забелина и его коллег, когда им стало ясно, какие несметные богатства таились в ограбленной могиле, если даже то, что не успели унести грабители, было столь ценным. Неужели весь их двухлетний труд был напрасным?

Однако терпение археологов, все же продолживших исследовать разграбленное погребение, было щедро вознаграждено. Как оказалось, погребальная камера Чертомлыцкого кургана представляла собой сложное подземное сооружение: от каждого из углов центральной могильной ямы отходили в стороны большие ниши, которые оказались грабителями нетрону, тыми. В трех нишах археологи наткнулись на новые захоронения, в каждом из которых были найдены сотни золотых и серебряных предметов. Особенно богатым оказалось погребение, где были похоронены женщина — супруга или наложница царя и мужчина — его виночерпий. Останки женщины были буквально усыпаны золотыми украшениями. Но самой выдающейся находкой стала большая серебряная с позолотой ваза, известная сегодня во всем мире как «Чертомлыцкая амфора». Она, подобно вазе из Куль-Обы, украшена чеканными рельефными сценами из жизни скифов. Художник с удивительным мастерством и большим знанием дела изобразил все этапы процесса ловли и приручения лошадей — одного из важнейших занятий в жизни степных кочевников-скифов.

Как установили исследователи, Чертомлыцкий курган был насыпан в конце IV века до н. э. в качестве усыпальницы скифского царя, похороненного с невероятной пышностью. В главной могиле был похоронен царь, а в боковых нишах — его супруга и слуги. Под курганной насыпью было обнаружено еще пять могил: в трех из них было похоронено одиннадцать царских коней в богатых уборах, украшенных золотыми и серебряными бляхами, а в остальных двух — конюхи или оруженосцы в богатых нарядах.

При этом Чертомлык, поразивший мир богатством своих сокровищ, как оказалось, был далеко не единственным царским курганом на берегах Днепра. Здесь расположены сотни курганов; некоторые по величине немногим уступают Чертомлыку. Особое внимание археологов привлекал огромный (высотой более 18 м) курган Солоха, расположенный на левом берегу Днепра, неподалеку от Никополя, вблизи села Большая Знаменка. Его исследования начались в 1912 году и связаны с именем профессора Петербургского университета Николая Ивановича Веселовского (1848–1918). Это был один из самых удачливых и трудоспособных русских археологов. За 29 полевых сезонов он раскопал и исследовал десятки курганов на Днепре, в Крыму, на Кубани и Дону. Раскопки Солохи (1912–1913) стали своеобразной «лебединой песней» этого замечательного ученого.

Уже предварительный осмотр кургана показал, что он скорее всего был ограблен еще в древности, причем кладоискатели, судя по многочисленным западинам и ямам, побывали здесь неоднократно. Но Веселовского это не смутило — его богатый опыт подсказывал, что грабителям редко когда-либо удавалось ограбить могилу дочиста. Поэтому он без колебаний приступил к раскопкам.

Пробившись сквозь толщу курганной насыпи, археологи обнаружили огромную могильную яму площадью около 27 м и глубиной до 6 м. Как и предполагал Веселовский, она была ограблена. О том, что погребение когда-то было весьма богатым, свидетельствовали рассыпанные грабителями золотые бляшки, украшавшие погребальные одежды, золотая иголка, серебряная чаша для вина с выгравированной на ней греческой надписью. Судя по всему, здесь была похоронена знатная скифская женщина, возможно даже царица. И опытный Веселовский, знакомый с погребальными обычаями скифов, предположил, что под курганом может находиться по крайней мере еще одна могила — могила царя.

Эта могила была найдена в следующем, 1913 году. И ее открытие стало настоящей сенсацией — впервые было обнаружено абсолютно нетронутое, неразграбленное погребение скифского царя!

Царская гробница представляла собой довольно сложное подземное сооружение. Длинный, более 10 м, подземный коридор вел из глубокой шахты в обширную погребальную камеру с тремя боковыми нишами. В самой большой из этих ниш покоились останки царя. Вместе с царем были похоронены слуги, убитые в ходе кровавого погребального ритуала — оруженосец, виночерпий и конюший, а также пять царских коней.

Две боковые ниши предназначались для погребального инвентаря. В больших медных котлах лежали кости животных — остатки ритуальной пищи; здесь же стояли глиняные амфоры, в которых некогда хранилось вино. В боковой стенке главной ниши был вырыт еще и тайник, в который были спрятаны особенно ценные вещи.

Исследователи были буквально ослеплены обилием золота и серебра. Рядом с погребенным лежал меч с золотым эфесом в обложенных золотом ножнах, украшенных чеканными изображениями зверей. Руки мертвеца украшали пять золотых браслетов, на шее — золотая гривна с львиными головками на концах, покрытыми цветной эмалью. У головы царя лежал бронзовый греческий шлем. Царское оружие было сплошь украшено обкладками из благородных металлов, одежда расшита золотыми бляшками с рельефными украшениями. Здесь же стояли шесть серебряных сосудов. На одном из них были изображены сцены охоты конных скифов на львов. Но самой выдающейся находкой в кургане, прославившейся на весь мир, был золотой гребень, лежавший у изголовья царя — уникальный шедевр древнегреческого искусства, не имеющий себе равных во всем мире.

Массивный гребень (ныне хранится в Государственном Эрмитаже) весит 294 г. Его высота составляет 12,3 см, а ширина — 10,2 см. Девятнадцать Длинных четырехгранных зубьев соединены фризом из фигур лежащих львов. Над ним — скульптурная группа, изображающая трех сражающихся воинов-скифов — двух конных и пешего. Один из всадников уже вынужден продолжать сражение пешим — раненый конь его лежит на земле, истекая кровью. Фигуры людей и животных исполнены с поразительным реализмом. Греческий мастер, изготовивший гребень, постарался передать даже мельчайшие детали. Сражающиеся воины длинноволосы и бородаты, одеты в характерные скифские кафтаны, длинные шаровары, обуты в мягкие сапоги. У двоих поверх кафтанов надеты панцири, а у конного скифа — по-видимому царя — на голове греческий шлем.

Сокровища Солохи вызвали огромный интерес во всем мире. К сожалению, начавшаяся в 1914 году Первая мировая война и последовавшие затем смута и разруха в России надолго приостановили изучение скифских древностей Северного Причерноморья. Ученые вернулись к ним лишь спустя четыре десятилетия. И новые раскопки «степных пирамид» принесли новые открытия.

Одним из первых исследованных в послевоенное время объектов стала курганная группа «Пять братьев», располагавшаяся в дельте Дона. Эти курганы давно привлекали к себе внимание исследователей. Еще в 1871 году их пытался раскапывать член Археологической комиссии П. И. Хицунов, однако предпринятые им работы дали скорее «антирезультат» — за «Пятью братьями» закрепилась репутация ограбленных еще в древности и не представляющих интереса для науки. Несмотря на это, в 1954 году к исследованиям «Пяти братьев» приступила совместная экспедиция Ленинградского отделения Института археологии АН СССР и Ростовского областного музея краеведения, которую возглавил В. П. Шилов.

Приступая к раскопкам, Шилов познакомился с отчетами П. И. Хицунова и предположил, что его предшественник, пожалуй, излишне поспешно поставил крест на «Пяти братьях». И это неудивительно, если вспомнить, что в 1871 году археология еще только-только делала первые шаги. Поэтому имело смысл попытать счастья еще раз.

Первые четыре сезона экспедиция Шилова вела раскопки малых курганов, входивших в группу «Пять братьев». И только в 1959 году начались работы на самом большом, царском, кургане, который в свое время пытался раскопать Хицунов.

Когда была снята земляная насыпь толщиной 6,75 м, показался каменный склеп — большая квадратная камера, к которой примыкал длинный коридор-дромос. Стены гробницы, сложенные из необработанных блоков известняка, достигали высоты до 2 м. Сверху сооружение было перекрыто накатом из толстых дубовых бревен диаметром 60 см.

В склепе был погребен немолодой мужчина, останки которого сохранились очень плохо: археологи нашли лишь расплющенный череп и кости ног. Гробница действительно была ограблена. Однако гробокопатели побывали здесь уже после того, как перекрытие склепа рухнуло внутрь камеры, и это спасло ее от полного ограбления. После расчистки погребальной камеры оказалось, что в ее северной части уцелело второе, совершенно непотревоженное захоронение!

Здесь покоились останки молодого воина в роскошном царском убранстве. Один лишь головной убор его был расшит 78 золотыми бляшками. Шею погребенного украшали золотое ожерелье и массивная золотая гривна с фигурками лежащих барсов на концах. На пальцах — золотые перстни. Возле останков воина лежало его оружие: три копья, дротики, кинжал и обложенный золотом горит, в котором, судя по наконечникам, когда-то было 108 стрел; железный меч с золотой рукоятью и в деревянных ножнах, обложенных золотым листом. Вся поверхность золотой обкладки ножен покрыта рельефами, изображающими сцены битвы скифов с греками.

В могилу были также положены драгоценные серебряные сосуды: ваза и чаша для вина — килик. Около входа в камеру в беспорядке лежала целая куча золотых пластинок и бляшек с различными рельефными изображениями, разнообразных бусин и т. д. Всего здесь было найдено 1273 золотых предмета. Как и в других скифских курганах, в могилу были положены запасы пищи и вина: в дромосе, по обе стороны входа в склеп, стояли 14 амфор, способных вместить около 120 литров вина. Судя по клеймам, вино было привезено из южночерноморских городов Гераклеи и Синопы. По клеймам ученые определили и время захоронения: последняя треть IV века до н. э.

Вслед за открытием царского захоронения в Пятибратней группе курганов последовали и новые находки. В первую очередь они были связаны с тем, что в 1960-е годы началось сооружение гигантских мелиоративных систем на юге Украины. Перед археологами была поставлена задача исследования памятников, попадающих в зоны будущего обводнения. В их число входили сотни скифских курганов, из которых некоторые, судя по размерам, вполне могли быть царскими.

Исследования курганов вели несколько археологических отрядов, но наибольший успех выпал на долю Северорогачикской экспедиции Института археологии АН УССР под руководством АИ. Тереножкина, исследовавшей курганы в Запорожской области. В 1970 году сотрудниками этой экспедиции во главе с киевским археологом В. И. Бидзилей был вскрыт и исследован огромный (высота — более 8 м, диаметр — 70 м) курган «Гайманова могила». Здесь при расчистке ограбленной еще в древности погребальной камеры (судя по всему, являвшейся семейной царской усыпальницей) археологи нашли тайник, а в нем — огромной ценности изделия из золота и серебра: чаши, кубки, килики, большой серебряный ритон с широким золотым орнаментированным раструбом и золотым наконечником.

Следующий год принес новую сенсацию: при раскопках кургана «Толстая могила», расположенного всего в 10 км от знаменитого Чертомлыка, киевский археолог Б. Н. Мозолевский (при его непосредственном участии были открыты сокровища «Гаймановой могилы») нашел еще одно неразграбленное скифское царское захоронение.

«Когда экспедиция уехала отдыхать, я снова спустился в гробницу и тыкался по ней до тех пор, пока в одной из стен не обнаружил вход в хозяйственную нишу, в глубине которой лежали явно не потревоженные никем Кости от жертвенной пищи и бронзовая посуда, — вспоминал Б. Н. Мозолевский. — Конечно, это еще не могло быть свидетельством целости скле-Па, но вера моя окрепла. Тогда я взял нож и начал копать в данном месте. Через несколько секунд в моей руке была золотая бляха. Рядом с ней лежали Вторая, третья…»

В склепе оказалось совершенно непотревоженное погребение молодой женщины — возможно скифской царицы. Ее погребальный наряд являлся самым богатым из когда-либо открытых в скифских царских курганах. Головной убор был расшит крупными золотыми пластинами, вся одежда и обувь — золотыми бляхами. На шее покоилась массивная золотая гривна весом в 478 г украшенная на концах семью фигурками львов. На висках — крупные золотые подвески с изображением сидящей с поднятыми руками богини; на руках — три широких золотых браслета. Все пальцы рук царицы были унизаны золотыми перстнями, а на один палец были надеты даже два перстня.

Рядом с царицей археологи нашли останки ребенка, которому, судя по размерам костей, в момент смерти едва ли было больше двух лет. По-видимому, это был малолетний царевич — наследник престола. Он умер и был погребен позже матери, для чего в гробницу был прокопан второй вход. Царевич был похоронен в деревянном саркофаге, отделанном алебастром. В изголовье стояли три миниатюрных серебряных сосуда: килик, ритон и кубок — символы знатности рода. В руке ребенка был зажат большой золотой браслет, на шее — золотая гривна, в ушах — золотые сережки, на безымянном пальце правой руки — маленький золотой перстенек. Весь скелет малолетнего царевича усеивали золотые бляшки, которыми некогда была расшита его одежда.

Вместе с царицей и царевичем были похоронены их слуги. Вероятно, этих людей убили во время погребения, о чем свидетельствует картина расположения останков: руки неестественно вывернуты, ноги — неестественно раскинуты. Пальцы одного из скелетов судорожно сжаты и впились в землю — очевидно этот человек был еще жив, когда его бросили в могилу, и он умер в уже засыпанном подземелье.

Когда исследование гробницы царицы и царевича было завершено, археологи приступили к раскрытию центрального погребения, очевидно предназначавшегося для царя. То, что в нем уже побывали грабители, было ясно с самого начала: в гробницу вел грабительский ход длиной 22 м. В самой погребальной камере царили полный хаос и разорение. Хотя археологам и досталось множество золотых бляшек и пуговок от парадной одежды царя, все главное — парадная утварь, украшения, оружие — было унесено грабителями. И тем не менее самые сенсационные находки, принесшие «Толстой могиле» всемирную славу, были сделаны именно здесь, в центральной гробнице.

Грабителей, как ни странно, подвел их профессионализм. Вероятно, они сами были скифами, поэтому до мелочей знали все детали скифского царского погребального обряда: ценные вещи они искали только там, где им надлежало быть. Парадное оружие должно было лежать рядом с покойным, шейные украшения — на шее, драгоценные сосуды — в головах. Иного их размещения в могиле они и не могли допустить. И это, как оказалось, стало спасением для археологов!

В погребальной камере грабители перерыли все. Но свод ведшего в нее коридора-дромоса частично рухнул, и под ним они ничего искать не стали — знали, что там ничего быть не должно. Но именно там, всего в 30 см от входа и лежали — причем не в тайнике, а скрытые лишь обвалившейся землей — главные сокровища «Толстой могилы».

Это был меч с обложенной золотом рукоятью, в ножнах, также покрытых золотой обкладкой с рельефными украшениями. И золотая пектораль — парадное нагрудное украшение похороненного здесь царя, гениальное творение античного искусства. Вес пекторали составляет 1150 г, диаметр — 30,6 см. Три полукруглых фриза, образующих пектораль, заполнены растительным орнаментом, многочисленными литыми из золота изображениями людей и животных.

В центре нижнего фриза — три сцены терзания коней грифонами, по сторонам — лев и леопард, нападающие на оленя и на дикого кабана, погоня собак за зайцами и, наконец, по два сидящих друг против друга кузнечика. В верхнем ярусе помещены изумительные по реализму и тонкости исполнения сцены мирной жизни скифов. В центре два обнаженных по пояс скифа, снявших свои гориты с луками, шьют меховую рубаху. Лица и прически их настолько отличны, что можно предполагать в них представителей разных этнических групп разных племен. По обе стороны этой сцены — мирно стоящие животные с детенышами, жеребенок, сосущий кобылу, юный скиф, доящий овцу, и другой, сидящий. Одной рукой он держит амфору, в другой что-то зажато. Возможно, он намеревается заткнуть амфору со слитым в нее надоенным молоком, возможно — сбивает молоко. Картина завершается летящими в разные стороны птицами.

Каждая из миниатюрных скульптурок пекторали является подлинным шедевром, а вся она в целом — непревзойденным творением выдающегося греческого мастера, жившего в одном из городов Северного Причерноморья (скорее всего — в Ольвии или Пантикапее) в середине IV века до н. э.

«Толстая могила» — богатейший из известных в настоящее время скифских царских курганов. Общий вес золотых изделий, найденных в нем, составляет четыре с половиной килограмма, что намного превышает вес золота, найденного в самом богатом до того кургане — Куль-Обе.

Практически все находки в скифских царских курганах относятся к середине IV века до н. э. — времени, когда, как сообщают античные авторы, единовластным правителем Скифии стал царь Атей. Эпоха Атея была периодом последнего подъема могущества скифов Внутренние причины последовавшего затем упадка Скифии еще не вполне ясны. Зато хорошо известны способствовавшие этому внешние факторы. В 339 году до н. э. скифы были жестоко разбиты Филиппом Македонским. В сражении погиб и сам царь Атей, к тому времени уже 90-летний старец. Но главную роль в крушении Скифии сыграло нашествие с востока сарматов — народа, принадлежавшего к той же, что и скифы, иранской языковой группе. Описывая capматское нашествие на Скифию, Диодор Сицилийский сообщает, что они опустошили значительную ее часть и «поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню».

Ко II веку до н. э сарматы заняли уже все днепровское левобережье, а несколько позже проникли и на правый берег Днепра. Остатки скифского населения рассеялись, частью уйдя за днепровские пороги. В культуре тамошних обитателей слились черты, унаследованные от эпохи расцвета Скифского царства, и те, что были принесены сарматами. Но это была уже новая страница в истории Причерноморья.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.