Невозвращенцы

Невозвращенцы

Знаменитые фигуристы, первые советские олимпийские чемпионы в фигурном катании Людмила Белоусова и Олег Протопопов; резидент КГБ в Лондоне Олег Гордиевский; офицер Главного разведывательного управления при Генштабе Советской Армии Владимир Резун, он же Виктор Суворов, автор бестселлеров «Аквариум» и «Ледокол»; знаменитый генетик Николай Тимофеев-Ресовский; заместитель Генерального секретаря ООН, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР Аркадий Шевченко; кинорежиссёр Андрей Тарковский; шахматист, претендент на шахматную корону Виктор Корчной; артисты балета Рудольф Нуреев и Александр Годунов; дочь Сталина Светлана Аллилуева. А кроме них, ещё тысячи других, имена которых мало кому известны. Всех этих разных по профессии, социальному статусу и образу жизни людей объединяет одно — в какой-то момент своей жизни они решили круто изменить свою судьбу и покинули «самую лучшую в мире страну», променяв её на «загнивающий Запад».

Говорят, что слово «невозвращенец» впервые возникло в лексиконе офицеров третьего управления КГБ и означало человека, который либо не возвращался домой из поездки за границу, либо тем или иным способом пересекал государственную границу и оставался на Западе. Поначалу это слово носило некий саркастический и насмешливый характер, мол, бегите, если сможете, а если и сможете, то мы вас всё равно достанем. Просматривалось даже некое звуковое сходство: «невозвращенец» — «извращенец». В сталинские времена «невозвращенцев» было, в общем-то, немного — просто потому, что за границу выезжало очень ограниченное число советских граждан. Однако со временем спецслужбам стало не до смеха — «железный занавес» хоть и оставался плотным, но всё-таки понемногу приоткрывался. Чем больше наших соотечественников отправлялись за рубеж, тем больше становилось «невозвращенцев». Бегство стало повальным. Вообще, слово «побег» применительно к людям, которые просто хотели уехать из страны, — продукт извращённой советской идеологии, но в те времена в ходу было именно это выражение, так что и нам придётся пользоваться этим термином.

В западной прессе после каждого такого случая появлялись стандартные заголовки: «Он (или она, или, если побег был коллективным, они) выбрал свободу!». В советских газетах печатались такие же стандартные небольшие заметки, в которых примерно половину текста составляли выражения вроде «изменник Родины», «предатель», «отщепенец», «прихвостень Запада» и прочие «эпитеты» подобного рода.

Наиболее болезненно воспринимались побеги крупных учёных, связанных с военной промышленностью, и разведчиков. Первые выдавали важные оборонные секреты, вторые направо и налево сдавали агентурную сеть и завербованных советской разведкой иностранных граждан. И всё-таки к этому были в определённом смысле готовы. Учёные и разведчики были хорошо знакомы с западным образом жизни, могли сравнить действительность «там» и «здесь».

Бежали из страны по-разному. Проще было тем, кому удавалось легально попасть за границу социалистического мира. Главное — оторваться от соглядатаев из «органов» и любым способом сдаться властям страны, не являвшейся союзником СССР. Практически всегда беглецу предоставлялось политическое убежище, гражданство и защита от преследования со стороны «бывшей» родины. Труднее было тем, для кого заграница была недоступна. В этом случае риск был гораздо больше. Но это не останавливало, советские граждане проявляли чудеса изобретательности, чтобы вырваться из страны. Бежали в Турцию, переплывая на самодельных плотах и надувных матрасах Чёрное море. Бежали в Финляндию, неделями прячась в карельских лесах. В общем, кто как мог, способ бегства зависел от выдумки и смелости беглеца.

В рамках одной небольшой статьи рассказать обо всех «невозвращенцах», хотя бы о тех, чьи имена знала вся страна, не представляется возможным — слишком уж много их было. Потому мы остановимся на одном из самых громких и резонансных побегов из-за «железного занавеса», произошедшем во второй половине 70-х годов прошлого века.

Это был один из немногих случаев в советской истории, когда высшее партийное и военное руководство находилось в полной растерянности, настолько неожиданным был и сам этот побег, и обстоятельства, его сопровождавшие. И совершил его человек, до тех пор никому не известный и в масштабах страны малозначительный…

Днём в понедельник 6 сентября 1976 года звено истребителей-перехватчиков МиГ-25 513-й лётной эскадрильи, базировавшейся на авиабазе «Чугуевка» в 200 километрах от Владивостока, поднялось в воздух для выполнения плановых тренировочных полётов. Условия были просто идеальными — прекрасная погода, нулевая облачность и отличная видимость. Звено МиГ-25 шло параллельно океанскому побережью, когда неожиданно самолёт с номером «31» на борту резко набрал высоту, а затем так же стремительно начал снижаться. Руководитель полётов и командир звена пытались связаться с пилотом, однако ответа не последовало. В 12 часов 45 минут МиГ-25 исчез с экранов радаров службы наземного слежения…

Незамедлительно были начаты поиски пропавшего самолёта и его пилота. Никаких признаков падения истребителя в океан, вроде керосинового пятна или обломков на поверхности воды, обнаружено не было, однако на базе никто не сомневался — самолёт по неизвестной причине рухнул в океан, а лётчик, не успев катапультироваться, погиб. Вечером сослуживцы по старой лётной традиции помянули погибшего товарища…

В 13 часов 11 минут в частях японских ПВО была объявлена тревога, сразу четыре радиолокационные станции (РЛС), расположенные на острове Хоккайдо, обнаружили в 200 километрах от побережья неизвестную воздушную цель, летевшую на высоте 6700 метров со скоростью около 800 км/ч. В 13:18 с авиабазы «Читозе» на перехват вылетели два перехватчика F-4J «Фантом», однако вскоре цель исчезла с радаров, и истребители вернулись на базу. В 13:52 неизвестный самолёт был обнаружен в районе аэропорта гражданской авиации Хакодате.

Наверное, любой кинорежиссёр дорого заплатил бы за то, чтобы в тот момент вместе со своей съёмочной группой оказаться в районе аэродрома Хакодате. Без всяких дублей и репетиций получился бы лихо закрученный боевик с захватывающими дух документальными кадрами. МиГ-25 на высоте 300 метров с рёвом пронёсся над взлётной полосой. Лётчик явно намеревался садиться, однако в этот момент на взлёт пошёл Боинг-727 компании «Ниппон эйруэйз». Самолёты едва не столкнулись. «МиГ» сделал ещё два захода и наконец в 13:57 коснулся земли. Лётчик выпустил закрылки и тормозной парашют, однако длины взлётно-посадочной полосы не хватило, и истребитель выскочил на грунт. Пропахав 250 метров по земле, МиГ-25 снёс две антенны и остановился…

Служащие аэропорта бросились к самолёту. В этот момент из кабины выбрался лётчик, который выстрелил несколько раз в воздух, отгоняя любопытных, а затем потребовал немедленно накрыть его машину брезентом. Аэродром Хакодате на несколько часов был закрыт для полётов. Вскоре прибыла японская полиция, и лётчик был переправлен в ближайший полицейский участок.

На допросе пилот сообщил о том, что его зовут Виктор Иванович Беленко и что он является старшим лейтенантом ВВС СССР. Сначала пилот мотивировал свои действия тем, что он сбился с курса и из-за нехватки топлива (как показал осмотр МиГ-25, топлива в его баках оставалось всего на 30 секунд полёта) совершил вынужденную посадку в Хакодате. Однако затем Виктор Беленко попросил политического убежища в Японии. Вскоре информационные агентства разнесли по миру сенсационную новость: «Советский лётчик угнал сверхсекретный истребитель в Японию».

Ситуация была настолько неординарной, что японские власти долгое время пребывали в растерянности и не знали, что делать с самолётом и его пилотом. Помимо прочего, японцы были озабочены охраной истребителя от назойливого любопытства незваных гостей. Советские самолёты косяками ходили на границе воздушного пространства Японии в районе острова Хоккайдо, вечером и ночью с 6 на 7 сентября японские истребители около 140 раз (!) вылетали на перехват воздушных целей. Неспокойно было и на земле. Возле ограды аэродрома собралась большая толпа любопытных, среди них были и люди, у которых «любопытство» является профессиональной обязанностью, — сотрудники ЦРУ, КГБ и разведок других стран.

В СССР по старой советской традиции попытались поначалу скрыть сам факт бегства Беленко. Однако западные «голоса» работали «на полную катушку», и вскоре о факте угона знало едва ли не всё население Советского Союза. В официальном заявлении советского правительства говорилось, что посадка МиГ-25 была вынужденной, и выражалось требование к японским властям немедленно вернуть самолёт и лётчика. Отношения между СССР и Японией были более чем натянутыми, после окончания Второй мировой войны страны так и не подписали мирного договора и формально находились в состоянии войны. Но идти на открытую ссору с северным соседом японцы не хотели. Япония оказалась, как говорится, между молотом и наковальней: с другой стороны всей своей мощью давил главный союзник — США.

Здесь мы сделаем отступление и перенесёмся в 60-е годы. В это время в США началась разработка суперсовременного стратегического бомбардировщика «Стратофортресс», который должен был летать на высоте и скорости, недоступной советским истребителям. В СССР об этом проекте знали, ответом на него и стал МиГ-25. Американцы в конце концов от проекта «Стратофортресс» отказались, однако в СССР МиГ-25 продолжали выпускать в больших количествах. Это действительно был лучший истребитель своего времени, правда, в западной печати его возможности, мягко говоря, были несколько преувеличены. Считалось, что МиГ-25 — это самолёт, сделанный в основном из титана, обладающий скоростью в три раза превышающей скорость звука, и дальностью полёта, недоступной для других истребителей, оборудованный уникальным радаром, позволяющим обнаруживать самолёты врага задолго до того, как это сделает противник, и мощнейшим вооружением. Понятно, что американцы пытались заполучить любую информацию о МиГ-25, однако ничем, кроме каких-то общих сведений, не располагали. И вдруг такая удача: в Японии садится МиГ-25 в полном боевом оснащении, с секретными кодами опознавания «свой — чужой» и опытнейшим пилотом-инструктором. Такого шанса американцы упустить просто не могли…

Чтобы соблюсти юридические приличия и при этом не отдавать Советскому Союзу Беленко и МиГ-25, японцы завели на пилота уголовное дело, инкриминируя ему «незаконное пересечение государственной границы». В этом случае, заявляли японцы, лётчик не может быть отпущен до окончания расследования, так же как и самолёт, который является вещественным доказательством. И СССР, и США обратились к японскому правительству с просьбой о совместном расследовании дела, но обе просьбы были отклонены. Однако японцы не исключили возможности привлечения к следствию иностранных «экспертов». Понятно, из какой страны были эти эксперты и что они хотели обнаружить.

Разобранный на части МиГ-25 был переправлен под усиленной охраной (транспортный самолёт, перевозивший «МиГ», сопровождали, ни много ни мало, 14 истребителей) на военно-воздушную базу Хакари. Это, а особенно участие в осмотре «МиГа» американских специалистов вызвало гнев советского правительства. 22 сентября МИД Японии получил от советского посла ноту протеста, в которой указывалось на недопустимость подобных действий, и в том случае если позиция Японии останется неизменной, отношения между двумя странами могут резко ухудшиться. И премьер-министр Японии Такео Мики вынужден был пообещать, что МиГ-25 будет возвращён в СССР. Дипломатическая перепалка продолжалась ещё около месяца, стороны выдвигали друг другу взаимные претензии, пока наконец в ночь с 11 на 12 января контейнеры с частями МиГ-25 не были переправлены в порт Хитачи на стоявший там советский теплоход.

Кто же на самом деле Виктор Иванович Беленко, и как расценивать его поступок? Предатель, продавший Родину за пригоршню долларов, или же смелый и решительный человек, который единственно возможным в его ситуации способом сумел вырваться из-за «железного занавеса»? В самом ли деле его действия серьёзно подорвали обороноспособность страны и нанесли огромный материальный ущерб народу, который его вырастил и воспитал, или же он всего лишь красиво и изящно, но очень больно «щёлкнул по носу» коммунистический режим? Даже те коллеги-лётчики, для кого Беленко однозначно является предателем, отдавали должное тому, как он мастерски сумел преодолеть систему ПВО как СССР, так и Японии. Мы не будем выносить какие-либо оценки, пусть читатель сам решает самостоятельно, какая точка зрения ему ближе.

Сам Виктор Беленко никогда не жалел о своём поступке. Естественно, что возвращаться в СССР он не собирался и через несколько дней после побега был переправлен в США, где получил статус политического беженца. В начале 80-х годов советские газеты сообщили, что Виктор Беленко погиб в автокатастрофе, однако сам «погибший» опроверг слишком преувеличенные слухи о своей смерти. Некоторое время бывший старший лейтенант ВВС СССР преподавал в одной из военно-воздушных академий, вместе с писателем Джоном Барроном написал книгу «Пилот МиГа», разбогател, стал успешным предпринимателем.

Каковы же были мотивы и причины побега советского лётчика? До определённого момента парень из простой рабочей семьи, родившийся в 1947 году в Нальчике, верил в идеалы социалистического строя и считал, что ему очень повезло в жизни: ведь он родился в Советском Союзе. Семья Беленко переехала на Алтай, где Виктор окончил школу с золотой медалью. Два года Беленко проучился в медицинском институте, но учёбу в этом вузе так и не закончил, а затем поступил в Армавирское высшее военное авиационное училище лётчиков ПВО. Во время учёбы в Армавире Виктор женился, у него родился сын. Училище Беленко закончил с отличием, затем служил в частях в Ростовской области и Ставропольском крае. Зарекомендовал себя как отличный пилот, через несколько лет службы был переведён на должность пилота-инструктора. В общем — идеальный советский лётчик, с прекрасными характеристиками, без единого тёмного пятна в биографии.

И всё-таки Беленко сбежал. Сразу после побега его желание остаться в США в СССР пытались объяснить воздействием каких-то психотропных средств, которыми якобы накачали пилота, затем появилась версия, что Беленко был завербован ЦРУ. Никакого документального подтверждения эти версии не получили. Сам Виктор Иванович в своих воспоминаниях объясняет свой поступок «несоответствием своего мировоззрения и политической системы СССР». Возможно, это и так. Незадолго до побега в биографии Виктора Беленко произошёл эпизод, который мог спровоцировать лётчика на отчаянный шаг. В училище, где работал Беленко, процветало воровство и пьянство, казённый спирт, предназначенный для обслуживания самолётов, лился рекой. Беленко выступил на собрании с критикой. Вместо того чтобы разобраться в ситуации, начальник училища Голодников направил лётчика на осмотр в психиатрическую больницу. После обследования, которое не выявило никаких отклонений в психическом состоянии офицера, Беленко вернулся в часть. Начальник училища всячески пытался выжить неугодного подчинённого, чуть ли не каждый день отправляя его в наряд. В конце концов Виктор Беленко был «сослан» на Дальний Восток. В какой-то момент он понял, что бороться с Системой невозможно, и направил свой «МиГ» на Японию…

Можно, конечно, обвинять Виктора Беленко и других «невозвращенцев» в предательстве, мол, Родину нужно любить не благодаря, а вопреки. И всё-таки… Как говорят на Востоке: «Сколько ни говори „халва“, во рту слаще не станет». Перефразируя эту пословицу по отношению к «невозвращенцам», можно сказать: «Сколько ни говори, как хорошо в стране советской жить, лучше жить в ней не станет». Рискуя жизнью и свободой, из хорошей страны, где человек чувствует себя Человеком, бежать никто не будет…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.