ПЕРОН ХУАН ДОМИНГО (1895–1974)

ПЕРОН ХУАН ДОМИНГО

(1895–1974)

Президент Аргентины в 1946–1955 (в 1949–1955 годах фактически диктатор) и в 1973–1974 годах; генерал. В 1947 году создал Перонистскую партию, деятельность которой основана на принципах хустисиализма (с 1958 года — Хустисиалисткая партия). В1943-1945 годах министр труда, военный министр, вице-президент. В 1955–1973 годах находился в эмиграции.

Перон родился 8 сентября 1895 года в центре аргентинской Пампы в небольшом городке-крепости Лобос, основанном во времена испанского завоевания. Он был типичным аргентинцем по родословной. Семья переместилась из Пампы в Патагонию, чтобы разводить там скот.

Годы его школьной учебы прошли в Буэнос-Айресе, в доме вдовы деда по отцу Т.Лерона — известного врача, химика и путешественника Он учился в знаменитом национальном гуманитарном колледже «Оливас», где увлекался разными видами спорта, а впоследствии неоднократно был армейским чемпионом по фехтованию на шпаге, но выбрал себе военную стезю. Окончив в 1913 году армейское пехотное училище в чине младшего лейтенанта, начал службу в отдаленном гарнизоне.

Молодой офицер принадлежал к тому военному поколению, которое начало службу в армии в 10-20-е годы, время создания полупрофессиональных вооруженных сил и перехода от доктрины освободительной армии X. Сан-Мартина к технологии и теории прусской военной школы. С 30-х годов шла политизация офицерского корпуса.

Включение армии как политического инструмента в жизнь страны началось при использовании ее для подавления народных восстаний, в том числе в Патагонии в 1919 году. Перон в «Мемуарах» не касается этого события, хотя есть сведения, что часть, в которой он служил, участвовала в расстреле восставших пеонов.

Непосредственное участие в большой политике 35-летнего майора армейского штаба началось с военно-государственного переворота 1930 года, свергнувшего либеральное правительство во главе с президентом И. Иригоеном. Перон был в первых рядах активистов и проявил себя среди победителей, что благоприятно сказалось потом на его служебной карьере.

Еше в 1928 году, после смерти отца, он женился на молодой музыкантше Аурелии Тисон (умерла от рака в 1938 году), а закончив высшую военную школу, стал преподавать в ней военную историю и стратегию, а также опубликовал ряд книг.

Связям в военных верхах, в частности с его бывшим преподавателем по высшей военной школе военным министром генералом Маркесом, Перон обязан своей дипломатической карьерой. В 1934–1938 годах подполковник Перон был военным атташе в Чили, в 1939–1941 годах находился в европейской командировке с миссией наблюдения за подготовкой Второй мировой войны и для определения соотношения ил двух международных блоков — фашистского и демократического, чтобы составить условия нейтралитета Аргентины.

Будучи уже довольно опытным профессионалом, геополитиком, дипломатом и разведчиком, Перон действовал во всех направлениях. Избрав местом пребывания Италию, посетил Германию, Францию, Испанию и Португалию, изучая ситуацию в странах с различными режимами, имел встречи в Испании и с франкистами, и с республиканцами, посетил германо-советскую границу на линии бывшего Восточного фронта в Первой мировой войне и проехал по части территории со стороны Германии.

После ознакомления с боевой тактикой альпийских стрелков в Италии посещал 6-месячные курсы по общественным и прикладным наукам в университетах Милана и Турина, имел беседы с Муссолини и германскими военачальниками, проявил интерес к фашизму и «русскому коммунизму». Он разделял их на «западноевропейский» и «восточный, русский» варианты социализма Муссолини заинтересовал его как бывший социалист, ставший лидером фашистов. К заимствованию же европейских идей он относился скептически, считая, что «политика, как и ботаника, требует знания почвы и национальных особенностей». Его главный вывод относительно возможной позиции Аргентины был однозначен, сохранить нейтралитет, как и в Первую мировую войну.

Полковник Перон вернулся в Аргентину в январе 1941 года, после чего был отправлен инспектировать горные части в Мендосе. Полковник уже созрел для того, чтобы применить накопленный им опыт для подготовки и осуществления военного переворота. Но план «военной революции», составленный Пероном, шел дальше, и он начал с создания своеобразной ложи полковников — Группы объединенных офицеров (ГОУ), поставившей задачу свергнуть консервативное правительство Кастильо. Среди членов ГОУ были сторонники и нейтралитета, и прогерманской ориентации, и продемократической Перон принадлежал к первым, называвшимся «военными-гегемонистами», потому что они выдвигали лозунг «Аргентина — держава» и стремились к утверждению ее лидерства в Южной Америке, направленного против панамериканизма во главе с США.

Перону принадлежал также план «национальной революции», осуществленной в 1943 году в несколько этапов. После создания ГОУ в марте 1943 года, уже 4 июня была организована демонстрация 7-тысячного войска, совершившего переход из военных лагерей Кампо-де-Майо к президентскому дворцу на Майской площади. Этого было достаточно, чтобы президент Р. Кастильо покинул свой пост. Его место поочередно занимали три генерала — А. Раусон, П.П. Рамирес и Э.Х. Фаррель. Последний был на стороне полковничьей ложи и в начале 1944 года сформировал новое правительство, поставив на ключевые посты в нем ее людей. Перон занял посты военного министра и секретаря труда и обеспечения, а затем вице-президента. Он стал «тенью» Фарреля. В правительственных и военных кругах его за глаза называли «оперным призраком», появлявшимся неожиданно во всех местах.

Благодаря нейтралитету во Второй мировой войне Аргентина, торгуя с обеими воюющими сторонами, значительно улучшила свое экономическое положение и из аграрно-промышленной страны превратилась в промышленно-аграрную, из должника — кредитора. Как писал Перон, «в коридорах Национального банка нельзя было пройти из-за штабелей золотых слитков».

Но к концу войны, когда режим оказался в политической изоляции на международной арене вследствие того, что Аргентина одной из последних, в марте 1945 года, объявила войну странам «оси», военные верхи решили пожертвовать ГОУ и ее идеологом. Перон ожидал после отстранения от всех постов решения своей участи в тюрьме на острове Мартин-Гарсия. Только вмешательство рабочего класса спасло его от расправы.

В 1944–1945 годах, действуя через секретариат труда, Перон сумел методами принуждения и убеждения подчинить государственному контролю Всеобщую конфедерацию труда (ВКТ) Он практиковал популистскую тактику «хождения в народ», особенно после знакомства с актрисой Эвой Дуарте, которая стала первой пламенной перонисткой. «Миф Эвиты» (ее партийная кличка, органически дополнившая «миф Перона») привел к тому, что они оказались как бы блистательной парой заступников народа. Познакомившись на благотворительном вечере в январе 1944 года в пользу пострадавших от землетрясения в провинции Сан-Хуан, они потом уже не разлучались. Хотя полковнику было 49 лет, а ей — 24, у них было много общего: оба были выходцами из провинции Буэнос-Айрес и смешанного происхождения (от гаучо и креолов), что определило многие их привычки и вкусы. Личная судьба Эвы — девушки из низов общества — такова внебрачная дочь, не признанная отцом и и отвергнутая провинциальной моралью, без каких-либо надежд на будущее, актриса на выходах, потом любовница полковника, супруга генерала, наконец первая дама, ставшая знаменем и кличем «безрубашечников» — таков путь аргентинской Золушки. 9 октября 1945 года произошел очередной переворот в военных верхах, на этот раз направленный на отстранение Перрона. В стране возникло безвластие: после ухода сторонников ГОУ в правительстве остались лишь президент и еще два генерала. Перон ожидал расправы над собой и был деморализован. Но его судьбу решили массы. 17 октября жители рабочих окраин перешли мост Рио-чуло, отделяющий «большой» Буэнос-Айрес от центра города. В весеннее утро они шли без пиджаков, некоторые сняли рубашки. Поэтому в сообщениях газет эту 200-тысячную толпу назвали «бунтом безрубашечников». ВКТ — гигантская организация, созданная секретариатом труда, объявила всеобщую забастовку. Когда Перон вышел к народу, толпа разразилась криками «Перон — президент!»

Перон же понял, что без поддержки организованного рабочего класса не сможет прийти к власти, и поставил целью сделать его ядром более широкого, национального фронта, объединив все националистические течения, включая популистское, военное и традиционно-католическое. Он выступал на выборах от блока лабористской партии и хунты обновления. Всенародное голосование состоялось 24 февраля 1946 года. Перон набрал 1,5 миллиона голосов, его ближайший конкурент, доктор Тамборини, — на 300 000 меньше.

Первое перонистское правление характеризуется как переломный период, когда закончился цикл консервативной власти и открылся новый — авторитарной, националистической и популистской власти.

Как государственный деятель Перон был еще очень противоречивой фигурой. Тут больше проявлялся его менталитет военного профессионала, склонность решать проблемы перестройки с помощью регламентации и уставов, подчинив гражданское общество принципам военной организации. Примером служила сама перонистская партия, созданная сверху.

Для Перона, который всегда утверждал, что он стоит за организацию рабочего класса, стало неприятной неожиданностью создание после 17 октября лабористской партии на базе профсоюзов как самостоятельной рабочей партии. Поэтому он отклонил выданный ему партийный билет за № 1, и после прихода к власти профсоюзные лидеры партии С. Рейкес и Л. Гай были обвинены в заговоре против президента, арестованы, а партия фактически распущена.

Тремя главными столпами создаваемой сверху хустисиалистской структуры государства оказались глава государства, бюрократический политический и профсоюзный аппарат, организованный рабочий класс. Формы организации масс были корпоративными — Всеобщая конфедерация труда, Всеобщая экономическая конфедерация (ВЭК) и пр. Подобная пирамидальная структура замыкалась на главе государства, лидере партии и популистском вожде масс. Недаром Перона считают последователем бонапартистских традиций.

Сам Перон был более прагматичным как политический деятель, чем как государственный деятель. Он ратовал за «третий путь» для развития Аргентины, «не капиталистический и не социалистический, а национальный в политике — уравновешивающий права индивидуума с правами общества, в социальных отношениях — утверждающий социальную справедливость, в экономике — создающий социальную экономику, ставя капитал на службу благосостоянию общества».

Перон делал ставку на будущее великой аргентинской нации. Для народа предлагался катехизис перонизма из 20 заповедей, торжественно освященный на народной ассамблее 17 октября 1950 года. Завершающим этапом народной национальной революции, согласно плану Перона, должны были стать институционализация и доктринизация, под которыми подразумевалась перонизация общества. Заглавную роль в этом играла Эва Перрон. Брак Эвы и Хуана — гражданский после 17 октября и церковный во время предвыборной кампании — приобрел и сугубо перонистское освящение как союз военного и «безрубашечницы». «Эвита» выступала как партийный функционер, деятель профсоюзов, лидер перонистской женской партии, а также как первая дама, совершая дипломатические поездки доброй воли по странам Европы и предлагая продажу в кредит аргентинской пшеницы. Она вмешивалась в дела кабинета, железной рукой расправляясь с политическими или профсоюзными бюрократами. Ее влияние на Перона трудно переоценить. Но вера масс в нее была еще более безусловной.

Национал-реформистская политика перонистского правительства достигла наибольших успехов в годы первого президентского срока (1946–1951), в условиях более благоприятной внешнеполитической и мировой торговой конъюнктуры.

Однако план Маршалла для Европы и межамериканский военный Рио-де-Жанейрский договор способствовали сужению возможностей внешней политики Аргентины. Началось отступление от «третьей позиции» на международной арене в пользу поддержки Запада в холодной войне с Востоком. В свою очередь, американская администрация стала менять свое отношение к Перону, называя его теперь «великим латиноамериканским лидером».

Правительство Перона явилось инициатором реформ, укрепивших самостоятельность Аргентины и ее позиции в Латинской Америке.

Чтобы удержаться у власти, Перону приходилось выступать во всех трех его ипостасях — главы государства, лидера правительственной партии и харизматического вождя масс. «Третья позиция» не стала объединяющим фактором аргентинского общества. Напротив, она способствовала его расколу на перонистов и антиперонистов Хустисиалистское государство поддерживали новая промышленно-финансовая буржуазия, трудящиеся городские низы и провинциальная мелкая буржуазия. В оппозиции выступали земельная олигархия и городские средние слои. Большим ударом для Перона в личном плане и для его связей с массами стала скоропостижная смерть Эвы от злокачественной лейкемии в июле1952 года. Хотя она завещала перонистам «умереть за лидера», породив фанатические всплески в массовом движении, среди партийной и профсоюзной бюрократии усилилась борьба за власть.

Самым же опасным для режима личной власти стал конфликт хустисиалистского государства с католической иерархией, возникший в 1953 года по конфессиональным мотивам и из-за влияния церкви на перонистские массы. Церковники не одобряли культ Хуана и Эвы Перон при жизни последней, особенно введение изучения катехизиса перонизма в обучение во всех школьных ступенях и провозглашение «Эвиты» первой хустисиалистской святой.

Католики направили свой удар лично против президента, попытавшись даже захватить президентский дворец. Перон был вынужден выслать из страны епископов (как зачинщиков антиправительственных манифестаций) в Ватикан. В ответ римский папа отлучил Перона от церкви.

Тактика «маятника» между противоборствующими сторонами не сработала и во взаимоотношениях президента с военной и парламентской оппозицией. В бой вступили военные мятежники. 8 июня 1955 года морская авиация бомбила президентский дворец, здание ВКТ и рабочую манифестацию, собравшуюся в защиту президента, который укрылся в подвале военного министерства и фактически стал заложником военных Среди манифестантов насчитывалось 200 убитых. От президента потребовали создания рабочий милиции для защиты хустисиалистского режима. Но Перон отказался, заявив, что защита есть его личная прерогатива как главнокомандующего вооруженными силами. Через месяц Перон заявил в Национальном конгрессе, что национальная революция закончилась, а он стал просто «президентом аргентинцев»; объявил о деперонизации системы, включая ограничение роли перонистской партии парламентскими рамками. Тем не менее на этих условиях примирения с военной и парламентской оппозицией, как он надеялся, не произошло. Тогда Перон вновь обратился к массам, призывая, их к расправе над антиперонистской оппозицией: «убивать пять оппозиционеров за каждого убитого перониста», и разрешил создать рабочую милицию.

Новая серия военных мятежей с центром в гарнизоне города Кордовы вспыхнула 16 сентября. Против Перона объединились все военно-политические группировки — либералы, католики, националисты. Это привело к отставке президента, принятой созданной им же военной хунтой.

Свергнутого президента лишили аргентинского гражданства, пенсии, имущества.

Против него возбудили ряд судебных исков, обвиняя в злоупотреблении властью, растрате государственных средств и многом другом. Проводя политику деперонизации, антиперонисты стремились исключить возможность когда-либо вернуться Перону к власти.

Перон теперь в основном заботился о своей славе, чтобы остаться в истории. Он был вынужден переезжать из одной страны в другую — Парагвай, Бразилию, Нидерландскую Гвиану, Венесуэлу, Панаму, Никарагуа, чтобы уехать подальше от аргентинских военных правителей, постоянно угрожавших ему судом и расправой. Он стал личным гостем диктаторов А. Стресснера и А. Сомосы, а в глазах латиноамериканской общественности выглядел жертвой военных узурпаторов.

В 1960 году Перон вместе с новой женой Мартинес, некогда танцовщицей в кабаре, покинул Латинскую Америку и перебрался во франкистскую Испанию, которая редоставила ему убежище. Как политический эмигрант он не имел права заниматься там политической деятельностью или делать публичные заявления, но продолжал поддерживать связь с родиной через своих личных представителей. Он постоянно менял их в зависимости от конъюнктуры, следуя прежней тактике «маятника», и всегда поддерживал тот сектор, течение или группировку, которые одерживали верх.

В течение двух десятилетий свергнутый с поста президента и лишенный гражданства, званий, состояния и всех прав, Перон был обречен на политическое небытие и печальную судьбу изгнанника.

В 1972 году, в сложившейся тогда ситуации в стране, когда Аргентина оказалась на грани гражданской войны, росли настроения против военного режима, когда многие хотели возвращения в страну Перона как единственного политического деятеля, способного остановить кровопролитие и обеспечить выход из политического тупика, была сделана ставка на конституционные выборы и передачу власти гражданскому правительству.

Перон вернулся в Аргентину 20 июля 1973 года. Он предложил для будущих президентских выборов пару Хуан Перон — Мария Эстела М. Перон как среднюю линию между противостоящими секторами его движения и не соглашался выдвигать свою кандидатуру, пока все ветви движения не поддержали эту пару.

Очередные президентские выборы состоялись 23 сентября 1973 года. Пара X. Перон и М. Перон получила 61,8 процент голосов — беспрецедентное большинство в условиях Аргентины. Умудренный опытом 1955 года и будучи знатоком «военной революции», Перон предпринял теперь превентивные меры, чтобы помешать образованию альянса военных и средних слоев, направленного против него. Для нейтрализации внутренних оппонентов он дал указание провести чистку рядов перонизма «от проникших туда марксистов» — левых перонистов, уверовавших в то, что Перон действительно собирался строить в стране национальный социализм.

Попытка перонистской молодежи превратить 1 мая 1974 года (празднование дня Народной ассамблеи) в диалог с лидером окончилась провалом. Президент изменил свой имидж, появившись перед народом на балконе Розового дворца в генеральском мундире.

Наметилось планомерное вытеснение левых, принявшее с 1974 года характер массовых репрессий в виде государственного терроризма. Полиция внесла в черные списки демократических лидеров — и перонистов, и неперонистов. Явной провокацией, сфабрикованной в полиции, стал «международный заговор» аргентинских и уругвайских партизанских групп Монтонерос и Тупама-рос в феврале 1974 года с целью убийства президентов двух стран во время подписания ими Ла-Платского договора. Было схвачено около 40 молодых людей из организаций Перонистской рабочей молодежи и Перонистской университетской молодежи. Стремясь избежать судьбы чилийского президента Альенде и его Народного единства, Перон укреплял «вертикализм», поставив во главе ВКТ профсоюзную бюрократию. Перон теперь резко критиковал людей, «всегда спешащих впереди исторических событий и тем самым тормозящих их».

Последние месяцы жизни престарелого лидера, который накануне выборов отпраздновал свое 78-летие, ознаменовались ожесточенной борьбой правых и левых за влияние на него и его окружение, за использование сохранившейся части его харизмы для контроля над массами.

Как всегда в кризисной ситуации, Перон прибег к испытанному средству — обращению к массам с просьбой о поддержке и с угрозой уйти в отставку 12 июня 1974 года в эмоциональном стиле своих лучших времен он произнес речь по радио и телевидению.

Реакция со стороны широких слоев населения, всех, поддерживавших национал-реформистскую линию Перона, была быстрой и однозначной они потребовали от президента остаться на своем посту ВКТ организовала 10-часовую забастовку, парализовавшую деловую жизнь в Буэнос-Айресе, и 100-тысячную демонстрацию перед правительственным домом на Майской площади Перон согласился остаться президентом, заявив, что будет выполнять свой долг «до последнего дыхания» Члены кабинета ушли в отставку, чтобы президент мог реорганизовать правительство Обретя опять всестороннюю решительную поддержку, Перон, однако, скончался от сердечного приступа 1 июля 1974 года В своей последней речи 12 июня, обращаясь к массам, он сказал «Моим единственным наследником будет народ» Это было воспринято всеми фракциями перонизма как политическое завещаниеАргентинцы прощались с Пероном, как с национальным героем Останки Перона и Эвы были воссоединены, чтобы воздвигнуть в их честь грандиозный Пантеон, выше «Статуи свободы» в США Но после свержения перонистского правительства в 1976 году останки Евы опять перезахоронялись Католическая церковь посмертно простила Перону его политические грехи Во время отпевания аргентинский примас кардинал А Кахьяно назвал его истинным «христианином, гуманистом и врагом насилия».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.