ФИЛИП ЖЕРАР (1922—1959)

ФИЛИП ЖЕРАР

(1922—1959)

Французский актер. На сцене с 1942 года. С 1951 года – в Национальном театре. Среди ролей: Родриго («Сид»), Рюи-Блаз («Рюи-Блаз»), Ричард III («Ричард III») и др. Снимался в фильмах: «Пармская обитель», «Красота дьявола», «Фанфан-тюльпан», «Красное и черное», «Идиот» и др.

Жерар Филип родился 4 декабря 1922 года в Канне. Его отец, Марсель Филип, бывший адвокат, владел крупными земельными угодьями в Провансе, небольшой гостиницей в Грассе. Мать, Мину Филип, происходила из семьи пражского булочника. Жерар едва не умер при рождении, его чудом спас врач. Мальчик рос медленно, поздно начал ходить и говорить.

Филип учился в колледже Станислава. Читал мало. Больше любил слушать джаз, плавать, играть в теннис и волейбол. Вскоре учебу пришлось прервать – Жерар заболел сухим плевритом. Поправившись, он сдал экзамен экстерном.

Когда Филип выступил на благотворительном вечере с чтением стихов, старая актриса «Комеди Франсез» сказала ему после концерта: «Ваше призвание – театр». Отец Жерара думал иначе. Сын должен был ехать в Ниццу учиться на юриста.

И все-таки Филип предпочел профессию актера. Он проходит несколько проб, прежде чем получить роль Мика в комедии Андре Руссена «Совсем простая девушка», которую ставил в каннском казино Клод Дофен.

После успешного дебюта Филип отправился в гастрольную поездку по провинции. Ницца, Марсель, Лион… Он запомнился в спектаклях «Путешественник без багажа» Ануя и «Девчонка знала…» Аге.

Летом 1943 года Жерар снимается у Аллегре в фильме «Малышки с Набережной цветов», а в октябре поступает в Консерваторию, где попадает к мудрому педагогу Жоржу Леруа. Но перед выпускным экзаменом Жерар неожиданно уходит из Консерватории, соблазнившись предложением Лакомба сыграть в картине «Страна без звезд» (1946). Увы, фильм не имел успеха.

Чтобы получить главную роль в пьесе «Калигула», Филип встретился с ее автором, знаменитым писателем Альбером Камю. После двухчасовой беседы ему удалось привлечь на свою сторону мэтра. Режиссер Эберто, до этого выступавший против кандидатуры Жерара, вынужден был сдаться.

Спектакль стал событием в театральной жизни французской столицы. Критики недоумевали, как мог справиться начинающий актер со сложнейшей ролью. Марлен Дитрих, посетившая спектакль, была от него в восторге. Она убеждала Филипа посвятить себя кино: «Романтизм в театре – дело прошлое, а в кино – будущее. С вашими данными, Жерар, на экране можно делать чудеса».

Вскоре Филипу удалось получить роль Мышкина в экранизации «Идиота» Достоевского. Режиссеру Лампену пришлось с Жераром нелегко: он был упрям, слишком верил в собственное ощущение образа. Актриса Эдвидж Фейер, возмущенная чрезмерной, на ее взгляд, самостоятельностью Филипа, устраивала истерики, а после премьеры «Идиота», когда критика в один голос заявила, что в фильме по-настоящему удался только князь Мышкин, перестала с ним здороваться. Киновед Садуль отметил: «В труднейшей роли князя Мышкина Жерар филип показал себя одним из лучших актеров нашего времени…»

В апреле 1946 года Филип отдыхал на юге Франции, в Пиренеях, в обществе Николь Фуркад – жены крупного китаиста и дипломата, с которой он познакомился в Ницце три года назад. Вернувшись с очередной прогулки по горам, Жерар обнаружил телеграмму от продюсера Греца с предложением сняться в картине Клода Стана-Лара «Одержимый» по знаменитому роману Радиге. Филип ответил согласием и в двадцать четыре года блистательно сыграл 16-летнего подростка. «Одержимый» пользовался большим успехом у публики, особенно у молодежи. Серж Реджиани произнес знаменитые слова: «Все складывалось так, словно Жерар был оправданием нашего поколения. У каждого из нас есть свои достоинства, он же обладал ими всеми одновременно».

После «Идиота» и «Одержимого» Филип прочно утвердился в амплуа героя-любовника. Крепко сложенный, с горделивой осанкой, удивительно сочетающий в себе античную мужественность с женской хрупкостью и мальчишеским изяществом, он заинтересовал продюсеров из Голливуда. Однако Жерар предпочитал сниматься в Европе.

В начале 1947 года он отправился в Рим, где Кристиан-Жак приступил к работе над картиной «Пармская обитель» по роману Стендаля. В роли Фабрицио дель Донго актер лихо дрался с Жилетти, ловко орудовал напильником, сокрушая решетку камеры на башне Фарнезе, и бесстрашно спускался на канате (без дублера!) с 18-метровой высоты…

На съемках «Пармской обители» Жерар Филип подружился с актрисой Марией Казарес. Вместе с режиссером Витали они поставили пьесу Пишетта «Откровения». Наутро после премьеры многие критики писали о торжестве и прелести древнего Эроса, который наполнял игру актеров, а в одной рецензии даже утверждалось, что случись героям прямо на подмостках заняться сексом, то это никого бы не шокировало.

Актриса Мария Казарес позже писала: «Подлинного Жерара я никогда не знала. Он проходил по жизни неуловимый, невидимый… Глубоко романтичный, влюбленный в легенды, он жил словно в изгнании – между небом и землей. Он был одновременно слабым и необычайно сильным».

Этапной для Филипа стала роль в фильме «Красота дьявола» (1948) Рене Клера. Его шевалье Анри, по словам Садуля, «подлинно современный герой, который борется за свободу и защищает ее».

Интересы Филипа не замыкались на кино. Он был активным членом французского Национального совета движения сторонников мира. Жерар ездил в парижскую колонию для несовершеннолетних правонарушителей, выходил на демонстрацию против войн в Индокитае и Корее, записывал тексты Карла Маркса на грампластинки для «Звуковой энциклопедии», заседал в Союзе актеров… «Что же было в Жераре такого, чего не было в других? И внезапно нужное слово возникает в моей голове: чистота, – писал тогда театральный критик, литератор Кристиан Мегре. – Действительность, судя по тому, что печатают каждое утро наши газеты, является жуткой, чтобы не сказать грязной. Жерар Филип обладал чистотой – добродетелью врожденной и тем более ценной, что ей не было места в нашей эпохе».

На пятом Авиньонском театральном фестивале Филип запомнился в спектаклях «Сид» Корнеля и «Принц Гомбургский» Клейста.

Трагедию «Сид» начали репетировать весной 1951 года. Жерар долго не чувствовал своего персонажа. Наконец режиссер Вилар предложил: «По-моему, мы принимаем „Сида“ слишком всерьез. Ведь это трагикомедия, „эспаньолада“. Попробуй сыграть легко, непринужденно, иди от движения танцора фламенко». И Жерар мгновенно нашел настроение Родриго.

После премьеры 15 июля 1951 года Вилар писал художнику «Сида» Леону Гишиа: «Ты просто можешь повеситься, старина. Какую мы одержали победу, а ты ее проворонил. Жерар играл ослепительно… Он создал такого Родриго, что меня бросало в дрожь. Он показал себя настоящим человеком, таким, каких любят, каким ты и я стараемся быть изо всех сил».

В «Сиде» критики и зрители признали Филипа идеальным исполнителем. После каждого представления (а их было всего 199) Жерара вызывали по двенадцать – пятнадцать раз…

29 ноября 1951 года в Нейи Филип женился на Николь Фуркад. Николь ушла к нему от мужа-дипломата с семилетним сыном. Мать Жерара была против этого брака и на свадьбу не пришла.

Филип дал жене новое имя – Анн, считая его более поэтичным. Он восхищался Николь и часто цитировал замечание Ницше о том, что «брак – это еще и продолжительная беседа». Любовь к жене Жерар показывал всем без ложной скромности – за кулисами в театре брал ее на руки, целовал. Первенцем в семье Филипа была дочь, а через полтора года появился на свет Оливье.

В августе 1951 года начались съемки фильма «Фанфан-Тюльпан», «комического вестерна» об эпохе Людовика XV.

Отныне все его последующие работы будут восприниматься сквозь легенду Фанфана. Люди всех национальностей рукоплескали «Фанфану-Тюльпану». Толпы поклонниц осаждали гостиницы. Это продолжалось часами. К своему успеху Жерар Филип относился удивительно спокойно.

Режиссер Кристиан-Жак после премьеры сказал: «Именно в роли Фанфана-Тюльпана для меня раскрылся Жерар – веселый, очаровательный, полный энтузиазма проказник, подчас даже не знающий границ запретного…»

Филип тем временем снимается в роли, полностью противоположной Фанфану. В комедии Рене Клера «Ночные красавицы» он играет музыканта Клода. Премьера фильма состоялась в ноябре 1952 года. Зрители тепло встретили новую работу актера.

Весной Жерар уезжает в мексиканскую деревушку Альворадо, где на берегу знаменитого залива Ив Аллегре снимает «Горделивых». Режиссер говорил в интервью: «Я хотел сделать документальную ленту о Мексике с кинозвездами». Вместе с Филипом (Жорж) в картине снималась знаменитая Мишель Морган (Нелли).

В следующей работе Жерар вернулся к своей центральной актерской теме тех лет – национальной самокритике. В основу фильма «Господин Рипуа» Клемана был положен роман писателя Луи Эмона «Господин Рипуа и Немезида». Его герой – молодой соблазнитель, современный Тартюф. После съемок Рене Клеман сказал о Филипе: «Этот человек, излучающий нежность, имеет душу ребенка…»

В июле 1953 года Филип сыграл в спектакле «Лорензаччо» Мюссе. После того как Вилара положили в больницу, за постановку взялся сам Жерар. Весь спектакль он замыкал на себя в роли Медичи. Филип искал ритм – стремительный, подвижный, емкий, для этого сам монтировал тридцать восемь картин Мюссе, подрезал, сокращал, делал интригу более гибкой.

Через год начались репетиции «Рюи-Блаза» Гюго и «Ричарда III» Шекспира. Жерар считал Рюи-Блаза своей лучшей ролью в театре. По словам критика Готье, он «шекспиризировал своего героя». Опыт «шекспиризации» Гюго помог актеру справиться с ролью, казалось бы, противопоказанной его таланту, – Ричардом III. Филип играл слабого человека, которому не по плечу королевская порфира, но который изо всех сил цепляется за нее.

В 1955—1957 годах он почти безраздельно отдавал кино, но, пожалуй, ни в одной из его ролей не чувствовалась так актерская школа Вилара, как в Жюльене Сореле. Премьера «Красного и черного» Отана-Лара состоялась 29 октября 1954 года в Париже. Теперь зрители отождествляли Филипа с героем романа Стендаля.

«Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с персонажем? – говорил Филип. – Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное слияние актеру вообще не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать образ в воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при обязательном контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации. Они приданы в помощь зрителю. По-моему, актерский образ – это вроде копии твоего внутреннего мира, которую нужно ухватить».

В 1955 году Жерар Филип снова снялся у Клера. На этот он сыграл армейского донжуана, очаровательного лейтенанта драгунского полка Армана де ла Верн в «Больших маневрах».

В следующем году Филип совместно с Ивенсом поставил «Тиля Уленшпигеля» и исполнил в нем главную роль. Изменив прежней сдержанности, он охотно рассуждал о новой работе: «…светлый ум, искрящийся остроумием и дерзостью, доброе сердце, безрассудная храбрость и благородная душа – таким я себе представляю Тиля, полулегендарного героя средневековой Фландрии. Тиль похож на Фанфана, но мне сейчас гораздо важнее их отличие. Одно, весьма существенное, заключается в том, что Тиль по-человечески гораздо глубже, в нем больше чувствуется обобщенность».

Последние годы жизни Жерар пробовал себя в разных киножанрах – комедии, мелодраме. От Аллегре он попадал в руки Беккера, потом к Дювивье, Отану-Лара, Вадиму и, наконец, к Бунюэлю. Критики отметили его в роли художника Амедео Модильяни в мелодраме «Монпарнас, 19» (1957) Беккера.

Летом 1958 года Жерар вернулся к Вилару в ННТ. «Волнение актера – от предстоящего контакта со зрителем, – говорил Филип. – Я сравниваю нашу профессию с профессией тореадора, вынужденного каждый раз мобилизовывать все свои силы, чтобы не быть сраженным быком. И в нашей профессии нужно избегать гнева зрителей». В «Капризах Марианны» Мюссе он сыграл Оттавио, а в «Любовью не шутят» (режиссер – Клер) – Пердикана.

Постоянная тяга Жерара к контрастным ролям сказалась в его последней роли в фильме «Лихорадка приходит в Эль Пао» Бунюэля. Филип создал сложный образ идеалиста-интеллигента, отстаивающего при тяжелом режиме диктатуры свою позицию невмешательства и непротивления злу…

Осенью 1959 года Жерар почувствовал себя особенно утомленным. Анн заставила его показаться врачам. Филипу сделали операцию. Но болезнь была неизлечимой – рак печени. Об этом знала только Анн, и до конца она ничем не выдала себя…

Жерар Филип умер 25 ноября 1959 года, в возрасте тридцати семи лет. Хоронили актера 28 ноября, в канун десятой годовщины его свадьбы и за семь дней до дня рождения. На смертном одре он был в костюме Родриго. Когда-то в Авиньоне, сыграв роль Сида, Жерар сказал Анн: «Если вдруг умру, похороните меня в этом колете и плаще…»

Его любимым драматургом был Мольер, поэтом – Поль Элюар. Самой выдающейся личностью XX века он считал Ленина. Жерара больше всего удивляла кратковременность жизни. На вопрос «Боитесь ли вы смерти?» отвечал: «Да, очень боюсь»…

Весть о смерти Жерара Филипа потрясла и привела в ужас миллионы почитателей его божественного таланта. Марлен Дитрих писала: «Филип Жерар. Идеальный актер, персонификация романтического героя как в духовном, так и физическом плане. Впервые я увидела его в „Калигуле“, когда он только начинал свой путь, а потом, потрясенная, ожидала у дверей гардероба. Его смерть задела меня глубоко, и не только потому, что я потеряла близкого человека. В его лице мировая сцена лишилась романтического идеала».

Марлон Брандо признался, что самым любимым для него актером был Жерар Филип: «Другого такого блестящего романтика, имеющего благороднейшую душу и сердце, в кино не появлялось. Я глубоко ценю его как актера и человека. Он умел дарить добро…»

Игру Жерара Филипа хвалили Кокто, Сартр, Камю… Киновед Жорж Садуль, посвятивший творчеству Филипа немало страниц, утверждал: «Любая гениальная личность (а Жерар был гением) – сложный феномен, выражающий скрытые от глаза духовные устремления своей эпохи. Тальма служил объяснением нашей Революции и Империи, Фредерик-Леметр – Романтизму. Филип объяснял всем нашу страну и наше время – послевоенные и пятидесятые годы».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.