Family

Family

Family – не по-детски могучая группа излюбленного мною Золотого Века. Критики любят называть такие «несправедливо забытыми». Но бывает ли такое? По-моему, «несправедливо забытых» в природе не бывает. Бывают те, кто сделал свое дело и ушел под радар, а если о них не все знают, так кому от этого хуже?{102}

Любителей Family в мире не так уж много – по сравнению с миллионами поклонников Led Zeppelin или Jethro Tull, зато те, кто любит музыку Family, – люди особые. И они отнюдь не одиноки – сам Джон Леннон называл их «лучшей группой современности», что-то похожее говорили Иан Андерсон и другие люди, неплохо чувствующие музыку.

Про Family писали: «Одни из самых диких и ни на что не похожих первопроходцев андеграунда». Их выступления были настолько «необузданными и интенсивными», что, если им приходилось где-то играть на одной сцене с Хендриксом, неистовый Джими отказывался выступать вторым, понимая, что после Family ловить ему будет нечего.

«Звук Family свиреп, интенсивен и сложен. Это больше чем блюз, чем восток, чем кантри; больше чем рок и больше чем поп. Это прогрессивная группа в самом подлинном смысле этого слова».{103}

В тибетском языке есть такое понятие – «саморожденная драгоценность». Family – драгоценность, самородившаяся в английской глубинке, провинциальном городе Лестер, в веселом 1966 году. Тогда на маленьком острове Британия вдруг, как по мановению волшебной палочки, появилось несчитаное количество нереально хорошей музыки.

Джон Уитни с двухгрифовой гитарой и Роджер Чэпмен

Чтобы привлечь к себе внимание среди калейдоскопа талантов, Family поначалу решили выделиться внешним видом и начали выступать в двубортных мафиозных костюмах. Но вскоре костюмы были забыты – стало совсем не до них. Даже в простых джинсах и жилетах они выглядели и вели себя на сцене так, что привлекали к себе максимум внимания. К тому же у гитариста (а заодно и ситариста) группы Джона Уитни (John Whitney) была редчайшая по тем временам двухгрифовая гитара, за которую сам бог гитары Эрик Клэптон однажды предложил Джону «все свои гитары и денег, сколько хочешь». Но предложение было отвергнуто, и восемнадцатиструнный зверь еще долго продолжал поражать слушателей.

Однако все это были только мелочи. Главным в Family была сама музыка.{104}

Family называли «одной из самых истинно оригинальных и изобретательных групп, появившихся в Британии». И эта изобретательность и оригинальность происходила из тяжелой работы и нежелания идти на какие-либо компромиссы. «Daily Mirror» писала: «Они работают в студии от зари до зари, экспериментируя со звуками в поисках того, что потрясет всех нас». Такая музыка у них получалась. Яркая, ни на кого не похожая; музыка, к которой нужно прислушаться, чтобы она взяла за душу, но когда она таки берет за душу, то берет надолго и отпускает нескоро.{105}

На зависть Эрику Клэптону двухгрифовых гитар у Family все прибавлялось

Family называли «одной из самых многообещающих групп андеграунда». Постойте, а что же такое – эти самые «прогрессив» и «андеграунд»? Да все очень просто. Существует в мире простая коммерческая музыка, использующая старинный принцип «за что больше платят, то и играем». Эта музыка живет по принципу «условного рефлекса» – люди как бы договорились друг с другом, что вот этот ритм и последовательность звуков будет сигналом для выражения веселья, а вот под эту нужно грустить. Слушатели с энтузиазмом принимают эту игру, поскольку она сильно упрощает им жизнь, не нужно думать и ощущать что-то самому – по команде пионервожатого нужно быть то веселым, то печальным. Эти чувства принимаются за чистую монету, и все, что требуется от исполнителя музыки, – это максимально профессионально исполнять штампы, за которые ему платят деньги. Но всегда существуют люди, которые сами не хотят превращаться в болванки и отказываются принимать участие в оболванивании других. Они не хотят играть по проверенным формулам, а пытаются создать сами что-то новое. Естественно, их музыка, скорее всего, может оказаться странной, непривычной, не лезущей ни в какие рамки и не приносящей доходов. Вот и появился музыкальный термин «андеграунд» («подпольный», то есть – не стремящийся быть популярным любой ценой). У нас почему-то всегда считалось, что музыка «андеграунд» обязательно должна быть тяжелой и неприятной для слуха, но такое ошибочное мнение – не более чем «тяжелое наследие советского режима». Огромное количество музыки «андеграунд» ласкало слух, хотя, может быть, и не самым привычным образом.

LP «Music In A Doll’s House», 1968

Ну а «прогрессив» – это практически то же самое, но использующее прогрессивные методы построения музыкального произведения, то есть – «умная» музыка.{106}

Помимо уникальности их музыки, Family сразу привлекали к себе внимание ни на что хорошее не похожим голосом Роджера Чэпмена (Roger Chapman). Гитарист Джон Уитни вспоминает: «До появления Роджера мы просто переиначивали старые блюзовые номера, но, как только он запел с нами, у нас неожиданно начали писаться совсем другие песни. Когда мы переехали в Лондон, все были уверены, что мы все время на кислоте. Но мы были совсем по другому делу; мы из рабочих, практически пролетарская группа. Но люди смотрели на Роджера и говорили: „Ну, уж этот-то точно на кислоте“».

LP «Family Entertainment», 1969

Худого, длинноволосого и преждевременно лысеющего Роджера Чэпмена, на костяшках пальцев которого было, как положено, вытатуировано «Love» и «Hate», называли «дикарем рока». Критики писали, что у него «самый уникальный голос в роке», похожий на «блеяние из ада». Поэтому в народе его с любовью называли Электрический Козел.{107}

Многие другие артисты того же периода стали мировыми звездами. К Family это не относилось, они просто делали, то, что считали правильным. Роджер Чэпмен говорил: «Мы не пытались сознательно быть непохожими, у нас ничего не было просчитано… Все было наивно и честно». Как писал Шекспир, кое-что понимавший в устройстве мира:

Всего превыше – верен будь себе;

Тогда, как утро следует за ночью,

Последует за этим верность всем[10].{108}

LP «It’s Only A Movie», 1973

Справедливости ради надо сказать, что музыку их иногда и правда нелегко выдержать в больших количествах. И не всякому она придется по душе. С другой стороны, в ней был огромный потенциал. Наверняка не раз и не два знающие люди советовали им: «Ребята, сделайте так и так, и окажетесь на самом верху». Но Family даже ради самого большого успеха не собирались идти ни на какие компромиссы. Поэтому их коллеги-современники Род Стюарт и Джо Кокер теперь – имена, известные всему миру, а Family помнят только специалисты-историки.

«Я не извиняюсь за то, что я есть, – говорит теперь Чэпмен. – Я очень догматичен. Я знаю мою музыку и знаю, что мы делаем лучше всего. И по-другому делать не собираюсь. И мне все равно, что думают другие люди. Если их в нас что-то не устраивает – ничего не могу поделать. Я могу быть иногда грубоват, но таков уж я есть. Не люблю парить других и не люблю, когда парят меня».{109}

Итак, группа играла и играла, пользуясь в Англии любовью и уважением. Но Англия, в конце концов, довольно маленький остров. Чтобы считать себя действительно состоявшимися, надо было покорить Америку, по тем временам это считалось обязательным для любой приличной английской группы. Но у Family покорение Америки никак не получалось. В свой первый приезд Чэпмен привычно запустил со сцены микрофонной стойкой, и та упала к ногам одного крупного импресарио. Он решил, что это был выпад в его сторону, и у группы вдруг начались бесконечные проблемы. То срывались концерты, то не давали визу, то еще что. Без сомнения, это была простая случайность.

Джим Кинг

В конце 1972 года, выпустив альбом «Bandstand», Family еще раз рискнули попытать счастья в Америке, на этот раз на разогреве у Элтона Джона (за что еще раз надо отдать должное его прекрасному музыкальному вкусу!). Но публика была полностью сбита с толку их музыкой. «Poli» Palmer вспоминает: «После каждой нашей песни наступало полное молчание. На всем огромном стадионе нам хлопали только ребята, делавшие звук на сцене». Роджер Чэпмен: «К этому времени мы превратились в какой-то остров и не могли перебраться через небольшую полоску воды, отделявшую нас от больших вещей».

Добропристойные Соединенные Штаты так и не приняли ни на что не похожую музыку Family. Впрочем, это естественно: для успеха в Америке нужно было быть немного пособраннее и пояснее: чтобы покупателям было понятно, что они покупают, а продавцам – что они продают. Family же не влезали ни в одну коробочку. Они могли быть богатыми суперзвездами – но предпочли остаться теми, кто они есть. Поэтому их формальный неуспех был прямым выражением их сути.

Как сказано в одной книге: «Ты сам притянул к себе людей, события и обстоятельства твоей жизни в качестве инструментов, чтобы сформировать Наивысший образ Наивысшего представления»[11].{110}

В итоге после семи лет совместной игры, в сентябре 1973-го Family решили, что раз их музыка не слишком нужна людям, то нет смысла играть вместе. Решение о роспуске группы было принято спокойно, без драмы; они выпустили свой последний альбом «Это просто кино», сыграли последние концерты и разбрелись в разные стороны. Вряд ли это было несчастливой случайностью, скорее – знаком времени, недаром все остальные крупные группы второй половины 60-х к этому времени уже давно либо перестали существовать, либо мутировали во что-то совсем другое.

Время изменилось, звезда, горевшая над Альбионом, потускнела, и нужно было переходить к чему-то другому.{111}

Марианна Фэйтфулл с Миком Джаггером

Однако преуменьшать их важность нелепо. За семь лет своего существования Family выпустили шесть золотых дисков, три их песни попали в Top-20, они сыграли почти на всех крупнейших фестивалях того времени (включая концерт в Гайд-парке и на острове Уайт) и оказали на всех колоссальное влияние. «Два года мы были королями всего мира, – подтверждает Чэпмен. – Мы делали все, что нам хотелось. Это была действительно гениальная группа: пять людей, телепатически понимавших друг друга».

Но всему есть свое время. Как гласит легенда, безымянный гений-плотник, строивший деревянную церковь в Кижах, закончив ее, посмотрел на свое творение и сказал: «Не было такой красоты и не будет». И забросил свой топор в море.{112}

Вот такая история. История не только про замечательную и очень специальную группу, но и про всю эпоху. Эпоху, когда музыка не лезла в формат и всем было от этого только лучше. А закончу я рассказ о группе Family короткой цитатой из девушки Марианны Фэйтфул[12], имевшей самое прямое отношение к той чудесной эпохе: «Нашим главным ощущением тогда было, что мы – величайшая группа молодых гениев, когда-либо жившая на этой планете, и теперь – самое изумительное время для жизни. Мы чувствовали, что все происходит в правильное время, в правильном месте, в правильной компании. И каждый раз, когда кто-то из нас выпускал новую песню, нам казалось, что мы только что пробили очередной звуковой барьер… Одна изумительная группа и песня за другой… Как нам повезло – жить в это время!» А с таким подходом любая эпоха становится легендарной, любой век – Золотым.{113}

Данный текст является ознакомительным фрагментом.