Ричард Томпсон (Thompson, Richard)
Ричард Томпсон
(Thompson, Richard)
Ричарда Томпсона – гениального человека, который повернулся к славе спиной, – иногда называют «лучшим электрическим гитаристом Англии». Про него пишут: «Элегический и свирепый музыкант, смешивающий темные страсти и виртуозность, больше похожий на Колтрэйна, чем на обычного „солдата дороги со «Стратокастером» наперевес“».
Томпсон один такой. Перепутать его с кем-либо невозможно. Да двоих таких земля бы и не снесла.{432}
Томпсон часто пишет не песни, а маленькие новеллы. То у него байкер, который на смертном ложе завещает подружке свой мотоцикл; то солдат-инвалид, выброшенный своей страной на свалку и вспоминающий любимого певца своей юности; то женщина, покинувшая дом и семью, чтобы дневать и ночевать на могиле Элвиса Пресли. И в его песнях все они – люди, от сострадания к которым надрывается сердце. Томпсон точь-в-точь как попик у Лескова, который молится за самоубийц.
Не зря сборник его лучших песен называется «Наблюдая Тьму» («Watching The Dark»).{433}
Ричард родился и вырос в Лондоне, в доме, наполненном музыкой и книгами. Отец его родом из Шотландии, играл на гитаре. В школе Ричард основал свою первую группу «Эмиль и Детективы» (Emil and the Detectives), а в восемнадцать лет он уже играл на гитаре в только что образовавшейся Fairport Convention. Поначалу группа играла в основном чужие песни.
«Я помню, как сказал Эшли Хатчинсу (Ashley Hutchings) после концерта, что мне не по душе то, что мы играем; мне казалось, что мы уже переросли играние чужих песен, пришло время писать свои».
Fairport Convention
И Fairports положили начало британскому фолк-року, блестящие песни, написанные Томпсоном, играли в этом далеко не последнюю роль. Но в начале 1971 года, на пике славы, Ричард покинул группу (не прерывая, впрочем, дружеских отношений с ее участниками). Он просто хотел чего-то другого.
«Я ушел из Fairport, повинуясь внутреннему ощущению; я понятия не имел, что буду делать дальше. Я знал, что хочу писать песни и записывать их, – а пока играл со всеми, чтобы избежать серьезных мыслей о своей будущей карьере».{434}
Джо Бойд
Собственно, именно из-за Томпсона на Fairport Convention обратил внимание выдающийся искатель талантов Джо Бойд (Joe Boyd). Вот его слова:
«Его игра на гитаре еще в юности демонстрировала редкое сочетание безупречного вкуса с поиском приключений, глубокое внутреннее ощущение гармонии с абсолютной мелодической оригинальностью – и, конечно, ослепительную технику. Он освоил много форм и стилей, оставаясь при этом собой: англичанин до мозга костей в эпоху трансатлантизма, бесстыдно эмоциональный и ищущий опасностей музыкант в эпоху безопасной посредственности. Те, кто слышал его когда-нибудь, никогда не смогут спутать его песни или его игру на гитаре с чьими-то еще».{435}
Ричард Томпсон
Мне было девятнадцать лет,
Когда я приехал в этот город.
Они называли это «летом любви».
И я влюбился в девушку,
Которая работала в прачечной вместе со мной.
Она была чем-то редким.
Тонкая как крылышко пчелы;
Казалось, ветер может сдуть ее.
Она была потерянным ребенком,
Сорвавшимся с цепи.
Она сказала: «Пока на любви нет ценника,
Я останусь с тобой;
Да ты и не хотел бы меня другой».
Обещание зигзагом пересекало ее лицо,
Взгляд полуудивления,
Как лиса, пойманная в свете фар, –
Из ее глаз смотрело дикое животное.
Она сказала: «Молодой человек,
Ты сам видишь, что я не из рабочих.
Если ты не заберешь меня отсюда,
Я наверняка сойду с ума».
Мы странствовали из города в город.
Я сказал: «Хорошо бы осесть где-нибудь здесь,
Вскопать пару акров;
Построить дом; огонь в очаге и парочка детей…»
«Ах, дурачок, – сказала она. –
Это звучит как ад.
Ты можешь владеть хоть половиной мира,
Но мной ты не владеешь».
Говорят, что кто-то видел ее недавно;
Она ночевала в сарае, с бутылкой в кармане
И с овчаркой у ног.
Ее цветок увял от жесткой погоды и жесткого питья;
Но, может быть, это – та цена, которую платишь
За цепи, которые отказался надеть.{436}
С женой Линдой Томпсон
«В основе музыки Томпсона, в самом ее сердце, – призрак беды, которая может случиться в любую секунду. В самых сильных моментах музыки Томпсона – молчание, сколько бы шума при этом ни звучало. В песнях проявляются столетия – как будто его голос доносится из чумных лет, как будто он идет за телегой, полной трупов, – и время останавливается. В каждой песне Ричард – одновременно шут и палач; он отрубает сам себе голову, поднимает ее над толпой – и толпа замолкает» (Грейл Маркус).{437}
Ричард продолжает писать новые песни и записывать альбом за альбомом – сначала он делал это в дуэте с певицей и женой Линдой Томпсон, потом – сам по себе. Как гитарист, он непрерывно изумляет своих слушателей – ни одно его соло не повторяется, на каждом концерте он играет по-новому, и даже в студии каждое его соло – импровизация. А как композитор, он ориентируется не на популярные беспроигрышные формулы, а скорее на таких композиторов, как Дебюсси и Сати. Гармонии его песен не перестают удивлять вот уже сорок лет.
Альбомы его поначалу покупал небольшой круг ценителей, широкая публика о нем совсем не знала. А казалось бы – ведь действительно фантастический гитарист, да и песни гениальные.
CD «Sweet Warrior», 2007
Критики ломали головы: отчего так происходит? Решили, что скорее всего из-за мрачности его песен. Однако люди, работавшие с Ричардом, имеют совсем другую точку зрения: ему попросту неинтересна слава и все, что с ней связано. И на вопрос: «Что же он делает не так?» – правильным ответом будет: «Он все делает именно так, как надо». Не зря же Крисси Хайнд (Chrissie Hynde)[32] сказала однажды: «Успех – это начало конца».
Ричарда Томпсона не интересует возможность быть популярным и зарабатывать немеренные деньги; ему интереснее спеть и сыграть сейчас то, что он чувствует, – ведь этого ни за какие деньги купить нельзя.{438}
А в ответ на обвинения в мрачности и мизантропии – что сказать? Бессмысленно быть бездумным оптимистом и закрывать глаза на все плохое, что постоянно происходит вокруг, – рано или поздно действительность сломает тебя, как это обычно и происходит с оптимистами. Песен Ричарда Томпсона вовсе не было бы, если бы не его суфийская убежденность в абсолютной ценности жизни каждого человека. Как он сам сказал однажды: «Все мои песни – это песни о любви, если вы умеете слушать».{439}
Данный текст является ознакомительным фрагментом.