Эстетическая природа фотографии

Эстетическая природа фотографии

Не думаю, что кто-то может оспорить утверждение, что любой кадр, произведенный фотоаппаратом, природой своего существования обязан творческому началу самого фотографа. Даже мимолетный взгляд и появившееся желание снять простой сюжет всецело находятся в области эстетического. В данном случае я даже не имею в виду фотографию как искусство. Скорее всего, я рассматриваю фотографию как феномен интереса человечества к утверждению своего взгляда.

Чтобы разобраться в этом вопросе, правильно будет за каждым общим рассуждением поставить вопрос. Так как эта книжка не есть искусствоведческие сентенции, стало быть, ответы должны носить прикладной характер. Поэтому, дорогой читатель, прежде чем отправиться в путь, я обязан предупредить, чему служит эта часть книги. При устойчивом непонимании или нежелании вдаваться в подробности фотографического мышления главу можно пропустить и перейти к реальным рекомендациям по каждому виду съемки.

Нас стало меньше, но мы не заметили…

Дошедших до конца ждет ясное представление условий, при исполнении которых Ваша фотография начинает находиться в ряду творческих стремлений человечества в оба конца — вверх и к удовольствиям. В противном случае ни сюжет, ни уникальность не смогут разбудить в отпечатке живое[45].

Размышления о фотографии приводят к убеждению, что в этом искусстве нельзя ничего сочинить. Можно только увидеть. Если ничего нет, то назначить ничего невозможно. Кинематограф способен создать эмоцию и настроение при помощи перемещения камеры. Отсутствие физического движения кадра утверждает, что увидеть можно только в одно мгновение и при следующем миге это очарование исчезает.

Стало быть, для фотографии совершенно необходимо предварительное знание об источнике кадра. Другими словами (не знаю, проще ли получится), прежде, чем увидеть в видоискателе, надо догадаться, что там нужно видеть.

Поскольку все написанное в книге рассчитано на самостоятельное изучение — изложение предмета в виде лекции не подходит. Лекции не изучают, а выучивают.

Во-вторых, я не претендую на роль учебника (да и выгляжу я иначе), а хочу передать природу построения кадра. Законы же каждый выработает самостоятельно и только в этом случае станет фотографом. Во всех остальных — умеющим фотографировать. А кого сегодня этим удивишь?!

Хватит болтать, давайте начнем…

Условие первое: хорошо получится только тогда, когда, глядя в видоискатель, Вы «видите» сюжет уже на фотографии.

Во всех остальных случаях можно только надеяться, что получится. Попробуйте научиться делать следующее упражнение. Найдите минутку в Вашем распорядке дня и оглянитесь вокруг. Что-нибудь да привлечет Ваше внимание. Постарайтесь «увидеть» фотографию. Не прибегая, конечно, к услугам фотоаппарата и его видоискателя. Увидеть надо как кадр, то есть как в раме, когда все пространство ограничено и за ним ничего нет. Разглядите это как черно-белую фотографию большого размера. Потом — маленького. Не сходя с места, посмотрите на этот сюжет с другой точки. Сравните с первым. Выберите лучший. «Оставьте» несколько деталей крупно, потом, наоборот, раздвиньте «раму»… Решите, как должно быть на снимке. Еще раз «посмотрите» фотографию. Теперь возьмите фотоаппарат, подойдите к тому месту, откуда «снимали», проверьте в видоискатель соответствие с «предварительной фотографией». Если необходимо — подкорректируйте фотоаппарат. Ближе — дальше… Но фотоаппарат, а не Ваш первый «снимок»! Если все готово, нажимайте на кнопку затвора. После проявки и печати посмотрите на эту фотографию. Она Вам расскажет про Вас и про композицию больше, чем толстенный фолиант трактата, бережно хранящийся в лавке букиниста под стопкой дореволюционных газет.

Среди Вас есть и такие, которые поверят мне, что бы я ни написал. Для таких пишу: потрудитесь, господа, отснять таким образом целую пленку. То есть тридцать шесть упражнений.

Предварительное видение кадра является одним из главных талантов фотографа, а стало быть, достоинством будущей фотографии. Сначала Вам необходимо просто видеть эту будущую карточку. Видеть так, как если бы Вы держали ее в руках. Впоследствии, когда подобная задача войдет в привычку, следует строже относиться к своим способностям и пытаться разглядеть фотографию по лучше. Нравится она Вам или нет. Постепенно Вы привыкните анализировать съемку до нажатия кнопки спуска затвора. У Вас появится привычка видеть мир обязательно в гармонии, почти мгновенно отсекать лишнее при помощи внутреннего видоискателя, схватывать на строение окружения и сравнивать его с действительностью.

Пожалуй, это важно.

Старую подворотню, которую Вы проходили бесчисленное количество раз, можно снять так неожиданно, что реальный объект своим настроением может и не иметь ничего общего с Вашим снимком. В этом тоже есть своя прелесть. Правда, можно гарантировать, что это быстро надоест. Навострив глаз, Вы практически безошибочно будете снимать, как любят говорить учителя, живо. Такой живостью обладают художники на Арбате.

Первые радости проходят и начинаются страдания, когда Вы видите, что карточки, показанные друзьям, под бурный восторг просматриваются со скоростью одна в секунду. Почему же так происходит?

Вернемся к подворотне. Ваш покорный слуга несколько лет проходил через дырку в заборе детского сада, чтобы укоротить дорогу к автобусу. Дырка была достаточно живописна — рядом с ней время от времени разгневанными воспитательницами будущих фотографов и фотографисс[46] освежались призывы к культуре и порядочности.

Спору нет, я много раз снимал эту микрорайонную тропу. И специально, и так — чтобы пленку закончить… Были даже смешные карточки. За какое-то время у меня их набралось больше сотни. Друзья советовали выставку сделать. Один даже название предложил — «Дорога свободы». Название было достаточно символично и объемно. Ни одна карточка не могла так назваться, и я отказался.

Через некоторое время на выставке молодых фотографов я увидел эту дорогу! Некто из моих соседей по микрорайону снял это место с крыши двадцатидвухэтажного дома широкоугольником. Помимо детского сада в кадр вошли десяток домов и автобусная остановка! Но снимал он утром, когда почти весь микрорайон собирался пугнуть страну началом рабочего дня. Я видел, как из домов струйками и реками стекался народ к этой дырке в заборе, как в воронку! Черные линии голов на белом заснеженном пространстве вытекали из черных ящиков домов. Кроме того, я отчетливо видел, что забор детского сада в метрах пятидесяти заканчивался и мы все, оказывается, укорачивали путь максимум метров на сто.

Возвращался с выставки и завидовал этому фотографу черной завистью. Позже я познакомился с ним и узнал, что живет он вовсе не в этом районе. И бывал здесь всего несколько раз. И в последний — для того, чтобы снять эту дырку.

Как просто все оказалось. Этот NN чувствовал и слышал атмосферу этой дырки-дороги и снял только это. И ничего не придумывал, в отличие от меня. Не назначал свое остроумие, настроение, не ставил кадр, не символичничал…

На сегодняшний день фотография — один из немногих видов искусства (если не единственный), где творчество равноправно поделено между фотографом и самим объектом съемки. Конечно, существуют и в фотографии все общие принципы художественного творчества. Такие, как постановка кадра, света, решение композиции и так далее. Раньше я упоминал о фотохудожниках — в этом случае, конечно, сам объект играет незначительную роль, а все пространство творчества занимает сам художник. Я знаю, что многие пришли в фотографию из неудавшихся живописцев.

Условие второе: если в объекте съемки нет того, что Вам кажется или хочется, — этого не будет и на фотографии. Как бы Вам ни хотелось.

Если Вы не видите того, что есть в объекте, — этого не увидит никто и на Вашей фотографии.

Отрицать их фотографии бессмысленно и не нужно. Пикториальность[47] фотоискусства изначально вошла в наш мир с первыми фотографами. Впоследствии серьезными мастерами стала разрабатываться философия фотографии, и выяснилось, что художественная фотография является самым первым этапом развития фотографического мышления.

Думаю, что поэтому велись ожесточенные споры о принадлежности фотографии к искусству. Живописцы и критики от изобразительного искусства не могли допустить в мир субъективной психики объективную реальность, которая туда влезала, как ни старались ее прикрыть. И ничего поделать с этим невозможно.

Но если Вам кажется, что я умаляю значение фотографии, — Вы ошибаетесь. Мое утверждение о сущности фотоискусства как раз требует от фотографа гораздо большего творческого образования и гармоничного постижения жизни.

Крайности, какими являются замена холста фотопленкой у фотохудожников, с одной стороны, и «жареные» сценки с «горячими» фактами у фоторепортеров — с другой, мне кажутся простыми и не требующими постоянных процессов в образовании и психической эстетике.

Ибо фотохудожник снимает по существующему в нем вкусу, знанию прекрасного, ремеслу композиции.

Фоторепортер снимает по знанию необходимости и рыночности информации.

Ни тот, ни другой не снимают сюжет так, как он сам того требует. В этом случае предварительное знание практики не приносит ощутимых результатов, поскольку оно основано на, скажем, теории со стороны зрительного зала, а не со стороны происходящего.

Условие третье. Для «правильной» фотографии необходимо прежде всего изучение объекта съемки, а не постижение ремесла и техники.

В дальнейшем, когда Вы пройдете этот путь, можно пробовать, как многие, снимать цикл или целую тему, где придется разрабатывать сюжет кадра, находить ракурс и тональность для передачи предварительного решения. Это уже высший пилотаж или… от лукавого. Я сам еще не разобрался, а потому пудрить Вам мозги не буду.

Если все прочитанное Вами в этой части книги показалось мудреным, пожалуйста, прочтите еще раз. Ежели не помогает, позвоните в издательство и выскажите им все, что думаете. Чтоб знали, как головастые книжки выпускать.

Я понимаю, что трудно применить на практике с легкостью то, что достигается годами. Да я и не требую. Но неужели среди читателей этой книги не найдется ни одного, кто пойдет после нас?

Не может быть!