РЕВНИТЕЛЬ РУССКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
РЕВНИТЕЛЬ РУССКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
Согласием и трудами. Девиз типографического знака первого издательского общества Новикова
«Ревнитель русского просвещения» — слова, которые можно прочитать на мемориальной доске на доме в Авдотьине. Отсюда, из Авдотьина, начинался путь этого необыкновенного человека, с этим местом Новиков был связан на протяжении всей жизни неразрывными нитями. Просветительская же деятельность Новикова проходила в двух столицах Российской империи — Петербурге и Москве. Но прежде, чем Новиков смог полностью посвятить себя призванию, ему было необходимо исполнить «долг чести» дворянина — поступить на военную службу.
«Службу мою начал в лейб-гвардии Измайловском полку в 1762 году с генваря в Петербурге»,— написал Новиков много лет спустя о начале своей служебной карьеры. А уже через несколько месяцев 28 июня 1762 года он вместе со всеми измайловцами и преображен-цами принимал участие в перевороте, возведшем на престол Екатерину. Летней белой ночью, стоя в карауле у моста Измайловских казарм, впервые совсем близко он увидел приехавшую к измайловцам будущую русскую императрицу.
В 1767 году утвердившаяся на троне Екатерина перед лицом Европы задумала небывалое — пересмотр всего существующего в России законодательства. Новиков, будучи унтер-офицером, был взят в Комиссию о сочинении проекта нового уложения и прикомандирован к «держанию дневной записи», иными словами, к ведению протоколов.
Большинство людей, привлеченных для составления проектов и записи выступлений ораторов, получили образование в университете, в кадетском корпусе или военной школе. Среди них были Гавриил Державин и капитан Михаил Голенищев-Кутузов. Комиссия работала в Московском Кремле.
Императрица, стремившаяся прослыть просвещенной монархиней, реализовала свой план с размахом.
584 депутата, избранные в комиссию от различных сословий, представили 1465 наказов, выражавших интересы своих избирателей. Для их изучения и сочинения нового уложения было создано 19 комиссий. Новиков работал протоколистом в комиссии «О среднем роде людей». Читая материалы, поступающие в комиссию, Новиков смог познакомиться с истинным социально-экономическим положением в государстве. На заседаниях комиссий впервые с особой силой прозвучали гневные слова о бесправном, бедственном положении крепостного крестьянства. Депутаты Григорий Коробьин и майор Яков Козельский обличали деспотизм и произвол помещиков, протестовали против унижения крестьян, призывали уважать гражданские права человека. Наверное, именно тогда молодой помещик — владелец нескольких сот крепостных душ Николай Новиков, возвращаясь после длительных утомительных дебатов в Московском Кремле в родное Авдотьино, задумывался о своем «неправом праве» на безграничную власть помещика над крестьянами. Конечно, крестьяне Новикова жили небедно, но вокруг Авдотьина было столько нищих и разоренных деревень. «Маленькие, покрытые соломой хижины, непаханые поля, худой урожай хлеба...» — так будет написано в одном из журналов Новикова в 1772 году. Причиной всех бед крестьянина были не его лень и нерадивость, а гнет крепостника-помещика, отнимающего у крестьянина последний кусок хлеба и тиранствующего над ним.
Законодательная комиссия прекратила работу в марте 1768 года. Новые законы умерли не родившись. И только некоторые из предложений, сделанных комиссией «О среднем роде людей», впоследствии вошли в русское законодательство. «В 1768 году я от комиссии уволен и отставлен поручиком»,— писал много лет спустя Новиков. Он возвратился в Петербург, где оставался до 1779 года.
Одним из первых в России в XVIII веке Новиков понял, что служение отечеству не тождественно служению трону, поэтому в 24 года Новиков навсегда оставил военную карьеру. Целеустремленность и широта, которыми с самого начала отличалась общественно-литературная деятельность Новикова, наводят на мысль, что уже задолго до вступления на это поприще им был продуман в деталях план будущей просветительской деятельности.
Во второй половине XVIII века в общественном сознании россиян уже начала оформляться мысль об исключительной роли литературы в жизни нации и государства. Новиков в своей деятельности руководствовался этим положением.
В Европе наступила эпоха Просвещения. Великие просветители, философы и ученые верили и поклонялись одному богу — человеческому разуму. В России, где существовало крепостное право, главной задачей просветителя становилось создание нравственной культуры через воспитание в человеке «человечества», т. е. человечности, человеколюбия, милосердия. Крепостное право способствовало появлению в обществе многих отрицательных явлений. Мерзок человек, безнаказанно унижающий человеческое достоинство, отвратительны неправые судьи и мздоимцы, смешны глупые бездельники и щеголи, презирающие русские обычаи и коверкающие родную речь. Наиболее действенным орудием против этого зла, которым владел писатель, была сатира.
Время для основания сатирического журнала было благоприятным. Императрица только что сама подала пример. Вышел журнал «Всякая всячина», издателем которого числился статс-секретарь Екатерины Василий Григорьевич Козицкий, но в журнале деятельное участие принимала и Екатерина.
Новиков свой журнал назвал «Трутень», а эпиграфом взял слова любимого им писателя А. И. Сумарокова: «Они работают, а вы их труд ядите». Журнал «Трутень» сразу вступил с журналом «Всякая всячина» в дискуссию о смысле и роли сатиры, Новиков так вел полемику, как будто не знал, что Козицкий только официальный издатель журнала, а главным автором журнала была сама российская императрица.
Вскоре «Всякая всячина» умолкла. Вынужден был закрыть «Трутень» и Новиков, но сразу же стал издавать другой журнал «Пустомеля» (1770). Когда заставили закрыть и его, Новиков выпустил в свет свой третий журнал — «Живописец» (1772), затем появился «Кошелек» (1774). Журналы пользовались популярностью, и тираж «Трутня» доходил до 1500 экземпляров в неделю. Помимо Новикова в журналах сотрудничали А. Н. Радищев, Д. И. Фонвизин, А. П. Сумароков, известные литераторы В. И. Майков, А. О. Аблесимов. Впервые русское общество увидело себя в кривом зеркале, и смеяться было над чем.
Сатирическая публицистика была только частью просветительской деятельности Новикова. Чтобы воспитывать и образовывать общество, необходимо было приобщить как можно больше людей к чтению серьезных и полезных книг.
В 1771 — 1772 годах Новиков издал «Опыт исторического словаря о российских писателях» — первый в России библиографический справочник, где были собраны сведения о 317 русских писателях, начиная с Нестора и кончая современниками Новикова. В 1773 году он начал издавать «Древнюю российскую вивли-офику» (библиотеку) — многотомную публикацию литературных памятников допетровской Руси, впоследствии широко использованную Карамзиным в его работе над созданием «Истории государства Российского». Эти издания свидетельствовали о широте социальных и культурных интересов Новикова, который в своей деятельности с самого начала руководствовался идеей практической «услуги отечеству».
Интересна попытка Новикова издать в это же время многотомное описание Китая, но желание его явно опередило время. На книгу нашлось всего 20 человек подписчиков, среди них была и Екатерина, которая подписалась на шесть экземпляров. Издание пришлось прекратить на первой части.
Мечта Новикова просвещать русское общество нашла логическое воплощение в создании в 1773 году первого издательского общества, названного «Обществом, старающимся о напечатании книг». К этому времени «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на российский язык», учрежденное Екатериной, фактически прекратило свое существование. Новикову удалось привлечь к работе в обществе в качестве авторов и переводчиков А. Н. Радищева, М. М. Хераскова, Я. Б. Княжнина, знаменитого актера И. А. Дмитриевского. Одной из первых в количестве 650 экземпляров, по цене 60 копеек за экземпляр, «Общество, старающееся о напечатании книг» издало переведенную Радищевым книгу французского историка Габриеля Бонио де Мабли «Размышление о греческой истории». Поясняя термин «деспотизм», который он перевел словом «самодержавство», Радищев писал: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние...» Заметим кстати, что для Радищева имя Новикова впервые стало известно задолго до их совместной деятельности в Петербурге. Произошло это в далеком Лейпциге во второй половине 60-х годов XVIII века, когда русские студенты, получая очередной лист (номер) «Трутня», зачитывались «справедливыми предерзостями Правдолюбо-ва», от имени которого высказывался автор «Трутня», мечтая скорее увидеть на Родине человека, скрывающегося под этим именем.
Новиков упорно искал пути к расширению книжной торговли в России. Некто Любомудров из Ярославля (есть предположение, что это был псевдоним Екатерины) на страницах «Живописца» поздравлял издателя с полезным начинанием, говорил о пользе просвещения и значении книжной торговли для государства. «Вам Россия долженствовать будет» — так доброжелательно заканчивалось послание к издателю. К сожалению, Новиков был вынужден распустить «Общество, старающееся о напечатании книг» уже в следующем году.
Русская публика еще не была подготовлена к серьезному чтению. К тому же слишком небольшими материальными средствами располагало организованное Новиковым общество. Сам Новиков в журнале «Живописец» так объясняет свою неудачу: «На русском языке прежде почти не было полезных книг, а печатались только романы и сказки. Но, однако, их покупали очень много. Теперь же, когда переведены многие полезные к украшению разума служащие книги, их и в десятую долю против романов не покупают. У нас двести экземпляров напечатанных книг иногда в десять лет насилу раскупят». Горечь звучит в его письме к Козицкому, где он говорит, что «усердие мое в оказание услуг моему отечеству согражданами моими так худо приемляется». Однако первые неудачи не сломили Новикова. Природа наградила его удивительными свойствами души и характера. О том, какое впечатление производил на современников Новиков, говорит следующий эпизод. Еще в 1766 году, когда Новиков издал первую книгу, в ней было напечатано обращение переводчика М. В. Попова к двадцатичетырехлетнему издателю, где Попов говорит, как драгоценна для него дружба Новикова: «Она одна сильна была произвести в моем сердце вечную к вам дружбу и почтение, но ваше доброе сердце и похвальная склонность к снисканию добродетели и учения, которое приобретают наконец человеку незыблемую славу, прилепляют к вам мою душу наиболее».
Изначальное стремление к активному добру, равно как и глубокая религиозность и потрясение перед лицом Пугачевского восстания, привели Новикова к масонству. Он вступил в масонскую ложу в 1775 году. Масонство Новикова, как и вся проблема истории масонства в России, очень сложна, но поскольку это явление привлекает все большее внимание, необходимо сказать о нем несколько слов.
Масонство как религиозно-этическое движение возникло в конце XVII века в Англии и в XVIII веке распространилось во многих европейских странах, в том числе и в России, где достигло наибольшей активности в 70 — 80-х годах XVIII века. Само слово «масон», или «франкмасон», в переводе с французского значит вольный каменщик. Понятие «масон» — символ; считалось, что как каменщик строил здание, так и масон строил здание духовной жизни человека. Масонство имело особую обрядность и символику, унаследованные от средневековых цеховых объединений каменщиков-строителей и рыцарских орденов. Посвящение в масоны и собрания масонских лож (так назывались отдельные масонские организации) проходили в глубокой тайне, куда непосвященные не допускались. В России в конце XVIII века среди масонов были самые различные люди: сенаторы и офицеры, писатели и чиновники.
В идейном плане масоны мечтали о создании общности людей на принципах добра и справедливости. По их мнению, совершенствования мира можно было бы добиться на пути нравственного очищения каждого человека. Они считали, что познавший истинный смысл жизни должен жить по высшим законам бытия, что должно, в свою очередь, принести счастье не только ему, но и близким ему людям.
Конечно, масонское движение не было однородным. Людям честным и деятельным, как Новиков, оно давало возможность более эффективного приложения своих сил на благо общества. Другим же, разочарованным в жизни, склонным к мистицизму, несло утешение на путях поисков «внутреннего царствия божия». Карьеристы и интриганы использовали масонские связи в личных целях. Люди, пресыщенные светскими удовольствиями, находили для себя развлечение в пышной и таинственной обрядности масонства. Масонами были и международный авантюрист Калиостро и великий Моцарт.
Екатерина к масонам всегда относилась с недоверием. Особую подозрительность вызывал у нее орден злато-розового креста, в России имевший центр в Москве. Несколькими указами в царствование Александра I масонство в России было запрещено и постепенно утратило свое влияние на общество и вновь возродилось только в начале XX века.
В 1860 году Герцен давал такую оценку деятельности московских масонов конца XVIII века: «Между Мартинистами была человеческая связь, опора, круговая порука, обмен сил, и как бы они мистически ни понимали и какими бы иероглифами ни заменяли ее, они стояли гораздо выше шаткой и бесцельной толпы образованных Русских».
Для Новикова масонство никогда не было данью моде. Его не привлекала театральность таинственных обрядов. Он вступил в общество масонов с серьезными намерениями и остался верен им до конца жизни.
Новикову виделась возможность создания справедливых условий жизни путем духовного совершенствования каждого члена общества. В 1777 году при поддержке единомышленников Новиков начал издавать журнал «Утренний свет». На полученные доходы и частные пожертвования им были организованы в Петербурге два училища — для сирот и бедных, которые были первыми народными училищами в России. Этот шаг явился началом его, по выражению А. С. Пушкина, «практической филантропии». Через два года в училищах уже обучалось 93 ученика. В 1779 году три подобных училища были открыты им в Твери.