Создание Павловского дворца

Создание Павловского дворца

Первенство Камерона как автора дворцово-паркового ансамбля в Павловском бесспорно. Ансамбль был создан им в короткий срок и на едином дыхании.

Дворец был задуман архитектором совсем непохожим на великолепные парадные резиденции, от которых веяло холодом. Он не хотел, чтобы грандиозные залы и бесконечные анфилады подавляли обитателей дворца своими масштабами и изумляли ослепительным блеском украшений.

Камерон стремился к радовавшей глаз гармонической соразмерности деталей, мягкости спокойных тонов и полутонов, благородству строгой отделки.

Дворец должен был служить его хозяевам удобным и уютным жилищем. При наличии в нем парадных залов общий облик здания был задуман изящным и приветливым. Этот замысел архитектору удалось полностью претворить в жизнь.

Трудно найти здание, выполненное в стиле русского классицизма, столь отличное от других. Павловский дворец невозможно спутать ни с чем.

Не отступая от общих требований стиля, Камерон использовал мотивы построек своего кумира, Андреа Палладио, традиционные черты русских «домиков с колоннами» из помещичьих имений.

Дворец в Павловске, поставленный на высоком берегу Славянки, поистине уникален. Невозможно оторвать глаз от этого здания, где слились воедино точный расчет и фантазия художника.

Если пройти к Большому каменному мосту и спуститься по лестнице вниз, можно увидеть один из самых прекрасных пейзажей долины Славянки, неотъемлемой частью которого стал дворец.

Он словно любуется своим отражением в зеркальных водах реки. В известной элегии «Славянка» В. А. Жуковский запечатлел этот вид в часы вечернего заката:

Люблю, когда закат безоблачный горит,

Пылая, зыблются древесные вершины,

И ярким заревом осыпанный дворец,

Глядясь с полугоры в водах, покрытых тенью,

Мрачится медленно, и купол, как венец,

Над потемневшею дерев окрестных сенью,

Заката племенем сияет в вышине

И вместе с пламенем заката угасает.

Здание состоит из центрального корпуса в три этажа, имеющего кубическую форму, и двух боковых флигелей, соединенных с ним полукруглыми открытыми галереями-переходами. Колонны, украшающие галереи, образовали парадный двор перед главным фасадом. К въездным воротам ведет Тройная липовая аллея.

Парадные покои великокняжеской четы находились на втором этаже центрального корпуса. В боковых флигелях располагались кладовые, кухни, комнаты для прислуги и другие служебные помещения. При проектировании главного дворцового фасада Камерон отказался от традиционного фронтона и украсил фасад восьмью парными колоннами.

Колоннаду центрального корпуса словно продолжают колонны полукруглых соединительных галерей. Фасад не перегружен скульптурными украшениями.

На гладкой поверхности стены видны три медальона с изображениями сцен на мифологические сюжеты. Кроме этого, под карнизом верхнего этажа вьется лепной орнамент.

Фасад, обращенный к Славянке, виден издалека. Стройное, легкое здание поднимается над холмом, словно продолжая его. С какой стороны ни смотреть на дворец, взгляд невольно приковывает его купол, окруженный 64 изящными колоннами.

Павловский дворец, которым восхищаются современные посетители, несколько отличается от первоначального его вида. Основным изменением считается возведение второго этажа соединительных галерей. Одноэтажные галереи позволяли более остро ощущать неразрывную связь здания с окружающей природой.

Прежде чем описывать внутреннее убранство дворца, было бы уместно рассказать о его владельцах, великокняжеской чете – Павле Петровиче и Марии Фёдоровне. Тем более что время царствования Павла I до 1905 г. считалось государственной тайной, и изучение исторических хроник его правления было запрещено.

Павлу Петровичу в момент восшествия на престол было уже 42 года. Многое пришлось ему пережить за годы, проведенные рядом с царствующей матерью.

Когда Павлу сообщили о смертельном недуге государыни, он с чувством надежды и печали в голосе произнес: «Я прожил 42 года. Бог меня поддерживал. Быть может, Он даст мне силу и разум исполнить даруемое Им мне предназначение».

Как только Павел появился на свет, он сразу же стал предметом политических интриг возле российского трона. Императрица Елизавета Петровна поселила родившегося внука в своих покоях, дала ему имя, определила к нему самых опытных мамок и нянек, чтобы младенец ни в чем не нуждался и пребывал в полном покое.

Когда же мальчику исполнилось 6 лет, Елизавета Петровна приставила к нему учителя, обер-гофмейстера его высочества Н. И. Панина, генерал-поручика и дипломата.

Для Елизаветы имя Павел было неразрывно связано с именем ее отца, которого она боготворила. Известно, что память святых апостолов Петра и Павла православной церковью почитается в один день. Назвав внука Павлом, императрица стремилась показать преемственную связь между прадедом и правнуком.

На протяжении долгого времени Елизавета вынашивала идею передачи престола не Петру Фёдоровичу, а его сыну Павлу. Она часто возила внука на приемы иностранных послов, брала с собой на придворные обеды и спектакли.

Все же официального объявления императрицы об изменении порядка наследования российского престола так и не последовало. Перед смертью Елизавета только завещала племяннику проявлять заботу и быть внимательным к маленькому цесаревичу.

В заговоре 1762 г. в свержении Петра III не последнюю роль сыграл воспитатель 8-летнего Павла Н. И. Панин. Но Панин не предполагал, что в результате заговора Екатерина станет императрицей, а не регентшей при маленьком Павле Петровиче.

Все дело было в том, что и сам Панин намеревался участвовать в управлении государством. После переворота этот человек стал одним из самых ближайших советников Екатерины. В 1767 г. она пожаловала ему титул графа. Панину было доверено возглавлять Коллегию иностранных дел и руководить дипломатической деятельностью российского правительства.

Работа при дворе ее величества не мешала Панину продолжать заниматься образованием и воспитанием наследника. Он подходил к этому вопросу весьма обстоятельно и стремился дать Павлу образование, соответствующее сану великого князя.

Для этого к Павлу Петровичу были приставлены лучшие учителя и наставники того времени. Наследник изучал историю, географию, геометрию, арифметику, иностранные языки, словесность, правила этикета, воинское искусство и другие дисциплины.

Павел очень много читал. Юноша прекрасно ориентировался в трудах Вольтера, Монтескье, Дидро, интересовался античной классикой, русской литературой. Большое влияние оказывал на великого князя молодой преподаватель математики, блестящий офицер С. А. Порошин.

Порошин вел подробный дневник, где постоянно записывал, как Павел Петрович провел день. В его записях содержатся бесценные наблюдения молодого человека о жизни при дворе, о нравах и характерах приближенных к императорскому двору.

Судя по записям в дневнике, Павел предстает любознательным и не по годам развитым ребенком, впечатлительным и вспыльчивым, но отходчивым. Он был совершенно нормальным и здоровым мальчиком без малейших признаков психического заболевания или умственной неполноценности.

С момента восшествия на престол Екатерины II Панин постоянно внушал воспитаннику мысль о его великом предназначении. Вскоре Павел понял, что его отец, Пётр Фёдорович, был законным императором, а его супруга, мать Павла, никогда не имела права на российский престол.

Мальчик узнал, что Пётр был низложен заговорщиками. Дошли до него и темные слухи о причинах смерти отца. Павел много думал, делал свои выводы и постепенно отдалялся от матери.

В сердце Павла росла симпатия к отцу, ему хотелось подражать Петру Фёдоровичу во всем. К тому же и Панин подогревал в сердце юноши обиду за отца, а это еще более усиливало чувство неприязни к матери, переросшее с годами во вражду. Екатерина в свою очередь тоже невзлюбила сына, видимо перенеся на него отвращение к покойному супругу.

Конфликт между матерью и сыном продолжался все время царствования Екатерины. В 1772 г., в момент совершеннолетия Павла Петровича, произошло первое серьезное обострение их отношений. Незадолго до дня рождения воспитанника Панин прислал государыне записку, где требовал привлечения наследника к управлению государством или же передачи ему прав на престол. Екатерина не собиралась освобождать трон.

Поэтому торжества по случаю 18-летия Павла были отложены на год. Екатерина решила срочно женить сына и отвлечь его на время от желания обладать престолом.

Императрица, стараясь приблизить Павла к себе, стала привлекать сына к решению государственных дел. На какое-то время она вернула утраченное доверие к себе, чем ослабила влияние на наследника Панина и других придворных, настраивающих его против матери.

Екатерина выбрала невесту для сына, и 29 сентября 1773 г. была проведена брачная церемония Павла Петровича и Вильгельмины, принцессы Гессен-Дармштадтской, которая приняла православие и имя Наталья Алексеевна.

Во время проведения торжеств не было объявлено о том, что одновременно со свадьбой царственных особ празднуется совершеннолетие Павла. Екатерине удалось все, что она задумала. Следствием праздника стала отставка Панина с должности обер-гофмейстера Павла.

Через несколько дней после свадебной церемонии до императорского двора долетела весть о казачьем восстании, во главе которого стал Емельян Пугачёв, объявивший себя Петром III.

Пугачёв призывал к свержению императрицы, чем ставил под сомнение законность права Екатерины на российский престол. Павел, понимая, что Пугачев – настоящий самозванец, все же испытывал некую симпатию к предводителю восстания, так как мысль об отце и о собственном праве на престол продолжала преследовать его.

Великий князь так ничего и не узнал о судьбе отца после переворота, пока не взошел на престол. По свидетельству современников, он долгие годы продолжал верить, что Пётр жив. Первый вопрос, который Павел задал придворным, став императором: «А жив ли мой отец?».

Екатерина II после описанных выше событий 1772–1773 гг. запретила Павлу вмешиваться в решение государственных дел, игнорируя его настойчивые просьбы. Лишь иногда ему разрешалось присутствовать при разборе императорской почты.

Великий князь очень тяжело переносил свое вынужденное бездействие. К переживаниям в апреле 1776 г. добавилась еще и скорбь по скоропостижно скончавшейся супруге, Наталье Алексеевне.

Екатерина вместо простого материнского сочувствия добавила к страданиям сына известие об обнаруженной ею переписке между Натальей и Андреем Разумовским.

Для Павла горечь от предательства близкого человека была намного страшнее смерти жены. Екатерина в том же году снова женила сына. Супругой Павла на этот раз стала принцесса вюртембергская, внучатая племянница прусского короля Фридриха II. Приняв православную веру, она получила при крещении имя великой княгини Марии Фёдоровны.

Через год у великокняжеской четы родился сын Александр. Это событие было пышно отпраздновано в столице России. Екатерина заявила, что родители не сумеют вырастить и воспитать будущего императора надлежащим образом, и забрала внука в свои покои.

Спустя полтора года у Павла и Марии родился второй сын, Константин, с которым императрица поступила точно так же, чем вновь нарушила права сына и страшно унизила невестку.

Павел опасался открыто выступать против матери. В 1781 г. Екатерина отправила Павла и Марию в длительное путешествие в Австрию, Пруссию и другие европейские страны.

Ее целью было разлучить на время родителей и сыновей и постараться усилить свое влияние на внуков. Павел разгадал тайные намерения матери, и это омрачало настроение супругов на продолжении всей поездки.

Больше года путешествовали они по Европе. Павел, общаясь с монархами иностранных государств, постоянно осуждал политику императрицы и ее приближенных.

Екатерина вдруг почувствовала реальную возможность переворота, поэтому Павла, вернувшегося в Россию, ожидал более чем холодный прием.

Императрица вскоре придумала еще один способ удалить Павла от участия в государственных делах. Она подарила сыну Гатчину с окрестными деревнями и буквально выслала его в свое имение.

Павел Петрович прожил в Гатчине вместе с семьей 13 лет. Стараясь меньше думать о несправедливости и попранной свободе, он занялся благотворительностью, строительством, приведением в порядок своих художественных коллекций.

Из Гатчины Павел Петрович с супругой часто приезжали в Павловское. Им было интересно, как ведутся строительные работы и что нового создал Чарлз Камерон.

Архитектор с упоением занимался отделкой внутренних помещений дворца. Он использовал фрагменты мраморных античных скульптур и делал с них слепки.

Камерон стремился максимально насытить дворцовые покои элементами античной архитектуры – вазами, статуями, росписями на древние мифологические сюжеты.

Многое так и осталось неосуществленным из-за недостаточного финансирования проекта. Владельцы Павловского ничем не могли помочь архитектору, так как они были ограничены в средствах и полностью зависели от императрицы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.