Снежная страна

Снежная страна

Роман (1937)

Япония тридцатых годов. Некто Симамура, мужчина средних лет, едет в поезде в снежную страну — так называется суровый горный край на севере Хонсю (главный остров Японии), который славится обильными снегопадами. Впервые он приехал туда полюбоваться северной природой год назад ранней весной, а сейчас едет снова: повидать молодую женщину, с которой свел знакомство. Симамура вырос в Токио, он человек обеспеченный и если чем и занимается, то исключительно для собственного удовольствия. Так, он заинтересовался сначала народными танцами, потом европейским балетом, которого никогда не видел; он пишет о нем статьи. В поезде он видит красивую юную девушку, сидящую наискосок через проход от него. Девушка местная, и из ее разговора с начальником станции Симамура узнает, чтоее зовут Йоко. Ее голос кажется ему до боли прекрасным. Он наблюдает за ее лицом, которое отражается в оконном стекле, как в зеркале, и приходит в восторг, когда ее глаз совмещается с каким-то дальним огоньком и зрачок вспыхивает. Девушка едет не одна: с ней больной мужчина, за которым она заботливо ухаживает. Симамура не может понять, кем они приходятся друг другу. Девушка и ее спутник сходят с поезда на тойже станции, что и Симамура. Агент гостиницы везет Симамуру на машине мимо утопающих в снегу домов. Симамура спрашивает агента о девушке, которая тогда, весной, жила в доме учительницы танцев, и слышит в ответ, что она тоже была на станции: встречала больного сына учительницы. Симамура не удивляется совпадению: «значит, в зеркале, на фоне вечернего пейзажа, он видел Йоко, ухаживающую за больным сыном хозяйки дома, где живет женщина, ради которой он сюда приехал…»

Они встречаются в коридоре гостиницы. Она не упрекает его за то, что он долго не приезжал, не писал ей и даже не прислал обещанное руководство по танцам. Она молчит, но Симамура чувствует, что она не только не обвиняет его, но исполнена нежности, тянется к нему всем существом. Симамура вспоминает, как он познакомился с ней. В начале альпинистского сезона он приехал в эти места и, спустившись с гор после недельного похода, попросил пригласить гейшу. Ему объяснили, что все гейши приглашены на банкет по случаю окончания строительства дороги, но есть еще девушка, живущая в доме учительницы танцев, может быть, она согласится прийти. Она не то чтобы настоящая гейша, но когда бывают большие банкеты, ее охотно приглашают: она танцует, и ее здесь очень ценят. Девушка пришла, и на Симамуру повеяло удивительной чистотой.

Она рассказала о себе: ей девятнадцать лет, родилась она здесь, в краю снега, одно время работала подавальщицей в Токио, но потом ее выкупил покровитель: он пожелал, чтобы она занялась преподаванием национальных танцев и обрела самостоятельность. Но вскоре он умер, и с тех пор она живет по-настоящему, по-своему. Симамура заговорил с ней о театре кабуки — оказалось, что девушка хорошо разбирается в искусстве этого театра. Симамура начал испытывать к ней что-то похожее на дружеское участие. На следующий день девушка зашла к нему в номер в гости. Симамура попросил ее порекомендовать ему гейшу, ему хотелось, чтобы они с девушкой остались только друзьями. Быть может, летом он приедет сюда с семьей, она могла бы составить компанию его жене, а телесная близость может закончиться тем, что наутро ему и смотреть на нее не захочется. Но девушка все-таки отказывается помочь. Когда же горничная прислала к Симамуре гейшу, ему тотчас сделалось скучно, и он деликатно выпроводил ее. Встретив девушку в криптомериевой роще, он сообщил ей, что передумал и отпустил гейшу: ему показалось досадным проводить время с другой девушкой, не такой красивой, как она. Но что-то между ними изменилось, все было уже не так, как до прихода гейши. Вечером девушка явилась к Симамуре в номер. Она была на празднике, и ее напоили, так что она еле стояла на ногах. Симамура обнял ее, но она помнила его слова о том, что лучше им оставаться просто друзьями, и боролась с желанием отдаться ему. И все же она уступила. Она ушла от него засветло, до того, как встала гостиничная прислуга, а Симамура в тот же день возвратился в Токио.

И вот теперь, несколько месяцев спустя, Симамура, не убоявшись сильного холода, приехал в снежную страну, чтобы снова увидеть девушку, имя которой он вскоре узнает: Комако. Она считает, сколько дней они не виделись: сто девяносто девять. Симамура удивляется, что она помнит в точности дату их любовного свидания: двадцать третье мая. Она объясняет, что давно уже ведет дневник. Больше того, оказывается, что она с пятнадцати лет конспектирует прочитанные рассказы и романы, и сейчас у нее накопилось около десятка тетрадей с такими конспектами. Конспекты простые: имя автора, название книги, имена героев и их отношения. Симамуре кажется, что это бессмысленное занятие, напрасный труд. Впрочем, если бы Симамура стал размышлять о собственной жизни, он, быть может, пришел бы к выводу, что его жизнь тоже бессмысленна. Комако приглашает Симамуру к себе домой. Он говорит, что зайдет, если она покажет ему свои дневники, но она отвечает, что сожжет их. Симамура рассказывает Комако, что ехал в одном вагоне с сыном ее учительницы и сопровождавшей его девушкой. Он пытается узнать, кем она ему доводится, но Комако не желает отвечать. Она говорит только о сыне учительницы: ему двадцать шесть лет, у него туберкулез кишечника и он вернулся на родину умирать. Комако живет на чердаке, где раньше разводили шелковичных червей, в уютной, чистой комнатке.

Выходя из дома учительницы, Симамура сталкивается с Йоко и вспоминает, как в поезде отраженный в стекле глаз Йоко совместился с дальним огоньком в поле и ее зрачок вспыхнул и стад невыразимо прекрасным. «Он вспомнил свое тогдашнее впечатление, а оно в свою очередь вызвало в памяти яркие щеки Комако, пылавшие в зеркале на фоне снега». Симамура поднимается на вершину холма и встречает там слепую массажистку. Он узнает от нее, что Комако этим летом пошла в гейши ради того, чтобы посылать деньги на лечение сыну учительницы, с которым она, по слухам, была помолвлена. Симамуре вновь приходят на ум слова «напрасный труд» и «тщета» — ведь тот, судя по всему, нашел себе новую возлюбленную — Йоко, а сам находится на грани смерти. На вопросы Сима-муры Комако отвечает, что не была помолвлена с сыном учительницы. Вероятно, было время, когда учительница мечтала женить на ней сына, но ни словом об этом не обмолвилась, и молодые люди могли только догадываться о ее желании.

Но между ними никогда ничего не было, и в гейши Комако пошла вовсе не из-за него. Она загадочно говорит о том, что ей надо выполнить свой долг, и вспоминает, что, когда ее продали в Токио, ее провожал один только сын учительницы. Комако всячески избегает разговора о Йоко, и Симамура никак не может понять почему. И когда Симамура замечает, что нехорошо, когда Комако не ночует дома, Комако возражает, что вольна поступать как хочет и даже умирающий не может ей этого запретить. Комако играет Симамуре на сямисэне. Симамура понимает, что Комако в него влюблена, от этой мысли ему становится печально и стыдно. Теперь Комако, оставаясь у Симамуры на ночь, уже не старается вернуться домой до рассвета. Накануне отъезда в ясный лунный вечер Симамура снова приглашает Комако к себе. Ей горько, что он уезжает. Она в отчаянии от собственной беспомощности: она ничего не может изменить. Гостиничный служащий приносит Симамуре счет, где все учтено: когда Комако уходила в пять, когда до пяти, когда в двенадцать на следующий день. Комако идет провожать Симамуру на станцию. Туда прибегает Йоко, которая зовет ее домой: сыну учительницы плохо. Но Комако не хочет идти домой, и ни Йоко, ни Симамура не могут ее уговорить. «Нет! Я не могу смотреть на умирающего!» — говорит Комако. Это звучит одновременно и как самая холодная бессердечность, и как самая горячая любовь. Комако говорит, что теперь уже не сможет вести дневник, и обещает послать все свои дневники Симамуре — ведь он же искренний человек и не станет над ней смеяться. Симамура уезжает.

Приехав через год, Симамура спрашивает Комако, что стало с сыном учительницы. «Умер, чтоже еще», — отвечает она. Симамура обещал Комако приехать 14 февраля, в праздник изгнания птиц с полей, но не приехал. Комако обижена: она оставила свою работу и в феврале уехала к родителям, но на праздник вернулась, думая, что Симамура приедет. Теперь Комако живет в лавке, где торгуют дешевыми сладостями и табаком, там она единственная гейша, и хозяева очень о ней заботятся. Комако просит Симамуру приезжать к ней хотя бы раз в год. Симамура спрашивает, что стало с Йоко. «Все на могилу ходит», — отвечает Комако. Во время прогулки Симамура видит Йоко: сидя на обочине дороги, она лущит фасоль и поет «кристально чистым, до боли прекрасным голосом». Комако ночует у Симамуры и уходит только утром. На следующий день Симамура ложится спать засветло, чтобы скоротать время, ибо его надежда, что Комако придет сама, без его зова, не оправдалась. В половине седьмого утра он обнаруживает Комако чинно сидящей за столом и читающей книгу. Он ничего не может понять: неужели Комако ночевала у него, а он и не заметил? Но Комако со смехом признается, что спряталась в стенной шкаф, когда горничная приносила угли для очага. Симамура и Комако идут гулять. Симамура предлагает пройтись в сторону кладбища. Выясняется, что Комако еще ни разу не была на могиле учительницы и ее сына. На кладбище они встречают Йоко. Смутившись под ее пронзительным взглядом, Комако говорит, что, собственно, шла к парикмахерше… И Симамура, и Комако чувствуют себя неловко. Ночью Комако приходит к Симамуре пьяная.

Йоко теперь работает в гостинице. Ее присутствие почему-то стесняет Симамуру, он даже начинает колебаться, приглашать ли к себе Комако. Симамуру тянет к Йоко. Комако иногда передает с ней Симамуре записки, и Симамура заговаривает с девушкой. Йоко говорит, что Комако хорошая, но несчастная, и просит Симамуру не обижать ее. «Ноя же ничего не могу для нее сделать», — отвечает Симамура. Он считает, что лучше ему поскорее вернуться в Токио. Оказывается, Йоко тоже собирается в Токио. Симамура спрашивает, не Комако ли посоветовала ей туда ехать, но Йоко отвечает: «Нет, я с ней не советовалась и никогда не стану советоваться. Противная она…» Симамура предлагает Йоко поехать вместе, девушка соглашается. Когда она жила раньше в Токио, она была сестрой милосердия. Но она ухаживала только за одним больным, и теперь каждый день ходит на его могилу. Больше она не хочет быть сестрой милосердия, не хочет ни за кем ухаживать. Симамура спрашивает, правда ли, что сын учительницы был женихом Комако. Йоко с горячностью отвечает, что это неправда. «Почемуже тогда вы ненавидите Комако»? — удивляется Симамура. В ответ Йоко просит Симамуру позаботиться о том, чтобы Комако было хорошо, и выбегает из комнаты. Осень кончается, выпадает первый снег. Симамура размышляет о крепе — ткани, которую делают в этих краях и отбеливают на снегу. В древних книгах написано, что «есть креп, ибо есть снег. Снег следует называть отцом крепа». У Симамуры возникает желание объехать места, где производится креп. Посетив один из таких городков, он на обратном пути встречает Комако. Она бранит его за то, что он не взял ее с собой, но тут раздаются звуки набата; горит здание для откорма шелковичных червей. В нем полно народу: в этом помещении показывают кино. Комако плачет, она тревожится за людей. Все бегут на пожар. «Млечный Путь брал начало там, откуда они шли, и тек в одном с ними направлении. Лицо Комако, казалось, плыло в Млечном Пути». Симамура и Комако смотрят на огонь. Вдруг толпа, испустив крик ужаса, замирает: сверху падает женское тело. Комако душераздирающе кричит. Упавшая женщина — Йоко. «Симамура почему-то не почувствовал смерти, а лишь совершение какого-то перехода, словно жизнь Иоко, выйдя из ее тела, вошла в его тело». Комако бросается к Йоко, берет ее на руки и несет, «словно свою жертву и свою кару». Симамура хочет броситься к ней, но его оттесняют, и, когда он поднимает глаза, он видит, как Млечный Путь, с грохотом низвергаясь, надвигается прямо на него.