Меня терзают смутные сомненья
Меня терзают смутные сомненья
Самый тяжёлый момент: коллегия Присяжных Заседателей удаляется на совещание и вынесение ответов на вопросы, составленные Председательствующим, Прокурором и Адвокатом.
На каждый вопрос необходимо дать ответ принятый коллегией единогласно. Если единодушия достигнуть не удаётся, вопрос решается открытым голосованием не ранее чем через три часа от начала обсуждения, т.е. если возникли какие-то разногласия, присяжные варятся в собственном соку три часа и только потом голосуют.
Кстати, только в этот момент вспоминают о запасных заседателях — их просто не пускают в комнату, где происходит совещание коллегии.
На этом этапе моя спокойная и созерцательная жизнь Старшины превратилась в ад. Вы когда-нибудь находились рядом с женщиной, которая пытается думать? А со мной в одной комнате находилось десять женщин — скрип стоял неимоверный.
Возможно мои слова покажутся Вам грубыми, но если Вы до сих пор верите, что женщина может мыслить — не отказывайтесь от случая побыть присяжным заседателем.
Узнаете много интересного для себя.
Похоже, как только у женщины появляется ребёнок, она просто становится анатомическим придатком своего орущего чада, и, нетрудно догадаться, что через пять лет сюсюкания, детских игр, и чтения таких высокоинтеллектуальных книжек как «Курочка Ряба» и «Колобок» от первоначальной личности ничего не остаётся — остаётся только самка, которая порвёт всякого, кто хоть как-то угрожает её ребёнку.
Более того, так как эта самка не очень уверена за поступки своего ребёнка, она закрывает глаза и на проступки чужих детей. На процессе рассматривалось дело двух 18-летних пацанов, которые пришли в дом к одинокому старику, от делать нех%й избили его, потом подубасили его кочергой (более 40 ударов) и, в заключение, потыыкали в него ножичком (более 10 ударов). И вот после того, как три дня нам зачитывали [кровавые] подробности этого дела, мамаши начинают рассуждать: “так они же маленькие! что в деревне-то делать? водки попили да подрались — с кем не бывает? они совсем и не виноваты, что так получилось”. Чувствуете куда всё клонится?
Мамаши ставили своих детей на место подсудимых и начинали их жалеть.
Мои слова: «Опомнитесь! Что за чушь вы несёте? Почему ваше чувство материнства столь однобоко? Ведь это ваши дети могли оказаться на месте старика!» заставил просто-напросто окаменеть эту свору квохчущих наседок — такое кровожадное и крамольное предположение им и в голову не приходило. Заткнулись, помолчали — и через три минуты поднялся гам тех же “рассуждений”...
Вы всё ещё думаете, что я слишком жесток по отношению к этим женщинам? Продолжим...
Как назвать человека, который не может отличить ухо от... ну, скажем, пупка?
Женщина рассуждает вслух: “Так, вина его доказана, но давайте дадим ему особое снисхождение — пусть три годика отсидит и всё, а то вдруг он не виноват?”
Я: «Что Вы несёте? Если Вы считаете, что он не виновен, как Вы могли отвечать, что его вина доказана?»
Женщина: “Ну да, доказана, а вдруг на самом деле он не виноват?”
Дебилки конченые.
Продолжаем вскрытие больного:
Сидит одна женщина, рассуждает вслух: “Я не знаю, я не уверена в том, что он виноват.”
Тут её товарка слева: «Да что Вы!? Ведь было так-то и так! Это он убил! Он виноват.»
Первая женщина: “Да, теперь я знаю — он виноват!”
Тут голос справа: «А мне кажется, что он не виноват, а было всё — так-то и так.»
Женщина в середине: “Да, теперь я точно знаю, что он не виновен.”
А теперь представьте десяток неуверенных в своём мнении, но тем не менее громко орущих баб (громкость голоса заглушает неуверенность — на Вас лаяла когда-нибудь побитая дворняжка?), которые постоянно меняют свою точку зрения. По вашему это мыслящие существа? Это — куча компоста.
В заключение
Мы (коллегия) не смогли придти к единогласному решению по вопросам снисхождения (вину обоих подсудимых единогласно посчитали доказанной). Остались на трёхчасовые прения. Проголосовали. Сообщили суду, что коллегия готова. Тут женщинам захотелось в туалет. Через 10 минут они приходят обратно — трясущиеся, возбуждённые — наступило время ответственность за свои решения нести — и начинается вой “давайте всё исправим... как в глаза матерям (подсудимых) смотреть... ой мне плохо, ой боюсь...”
В результате суду сообщается, что мы ещё не готовы и в течение часа все ответы перекраиваются на новый лад. Вопросный лист превращается в какое-то перечёркнутое месиво.
Председательствующий несколько раз посылает нас с этим листом обратно — для исправления ошибок, в результате ответы получаются совершенно идентичные тем, какие были до того как этих куриц сводили по%%ать.