Кто нас лечит

Кто нас лечит

Многие огорчения минуют пациента, если ему будут известны неписаные правила и обычаи, принятые в хирургических отделениях. Прежде всего, для этого нужно знать, как вести себя с теми, кто работает там.

Труженики хирургической клиники делятся на три сословия: врачи, сестры, младший персонал.

Слово сословие использовано неслучайно. Первые больницы появились в эпоху феодализма при монастырях. Нужно сказать, что и сегодня в повседневной жизни каждого хирургического «цеха» легко обнаруживаются черты средневекового уклада.

В феодальном обществе каждое сословие имело свои права и обязанности, закрепленные традициями и законами. Каждый должен был поступать и действовать так, как того требовали сословные правила. Придворному не полагалось заниматься изготовлением одежды, ремонтом колесниц и другими полезными ремеслами; ткачи, пекари и кузнецы помыслить не могли о написании научных и философских трактатов.

Разумеется, в хирургическом отделении работают наши с вами современники. Социальных барьеров между врачами, сестрами и санитарками не существует — они могут вместе отдыхать и веселиться, создавать семьи. Но на работе каждый из них делает то, что ему полагается по статусу.

Сословие первое — врачи. В хирургическом отделении все врачи заняты в первую очередь лечением — оперируют или ассистируют оператору.

В отделении, где все врачи обладают приблизительно одинаковым опытом, оператор и ассистент могут меняться ролями. «Сегодня ты» (помогаешь мне на операции), «а завтра я» (ассистирую тебе).

Оператор является вершиной пирамиды людей, каждый из которых вносит свой вклад в успех операции. Ассистент является членом хирургической бригады, разделяющим с хирургом ответственность за качество выполнения операции. Поэтому бестактно задавать вопрос: «Доктор, а вы присутствовали на операции?». Зрелый мастер улыбнется и постарается загладить допущенную вами неловкость. Молодой, только начинающий свою деятельность врач может всерьез обидеться.

Обучение мастерству хирурга — процесс длительный. Продолжается он не один год после окончания института. Чтобы заслужить честь и право самостоятельно оперировать, врач постоянно занимается теоретической подготовкой и ассистированием опытным мастерам.

На первых порах ему доверяют держать крючки, которыми раздвигают края раны, и срезать нити завязанных швов. Потом разрешают завязывать швы и так далее, шаг за шагом. Наконец подмастерье уже вполне способен выполнить все этапы операции, он жаждет встать на место оператора. Но заведующий отделением все медлит и медлит. У молодого врача должна наступить внутренняя зрелость, дрожь нетерпения смениться неколебимой уверенностью. Умение уловить этот момент делает хирурга-наставника не только Мастером, но и Учителем. Так что все разговоры вроде: «Операция не удалась, потому что ее делали студенты и практиканты» — не более чем больничный фольклор.

В нашей стране предоперационной подготовкой больных и их выхаживанием после операции традиционно занимаются те же доктора, что работают в операционной. Эта система имеет несомненные достоинства. Прежде всего, потому, что больной убежден — все его индивидуальные особенности станут известны врачу и будут учтены на всех этапах лечения. Нельзя забывать и о роли душевного контакта. Это — очень сильное лекарство!

На практике все не так радужно. Врач — не более чем человек. Он не может быть един в нескольких лицах. По большей части общение хирурга с пациентом сводится к нескольким минутам разговора утром, когда мысли доктора в большей степени заняты предстоящей операцией, и в конце дня, когда душевных сил у доктора хватает только на то, чтобы сказать несколько подбадривающих фраз.

Помимо хирургической работы много времени уходит на так называемую писанину — ведение истории болезни, составление выписных эпикризов, справок для больных, которые уходят домой, и т. д., и т. п.

Врачу нужно изучить и осмыслить результаты обследования больного, сформулировать диагноз, обосновать план операции. Результаты повседневного наблюдения за больными, которые поправляются после операции, тоже должны быть внесены в историю болезни. Словом, работа с документами действительно очень важна.

Но пациент этого может не знать и, во всяком случае, не ощущает. Временами ему кажется, что он лишний в больнице. Как тут не обидеться на врача. А вот это напрасно! Врач тоже человек. Видеть вокруг себя надутые и обиженные физиономии ему так же неприятно, как и его подопечному.

Когда время общения ограничено, нужно использовать его как можно эффективнее. Дружелюбную атмосферу можно создать одной-двумя фразами: «Доктор! Как я рад вас видеть!». И продолжить: «Хочу сказать вам, что.». Взаимная любезность не только приятна, но и продуктивна.

Кроме лечащего врача-хирурга пациенты хирургического отделения имеют дело с врачами-консультантами — терапевтом, гинекологом и т. д. Роль консультантов — помочь лечащему врачу уточнить детали диагноза, придать окончательный блеск процессу лечения. Попытки пациента выведать у консультанта, о чем недоговаривает (как кажется больному) лечащий врач, разузнать страшные тайны своей болезни, скорее всего поставят обоих собеседников в неловкое положение. Более уместно обсуждать с узким специалистом детали имеющихся у вас сопутствующих заболеваний.

Столь небезопасное занятие, как хирургическое вмешательство, нуждается во всесторонней защите больного, прежде всего в обезболивании. Этой частью хирургического лечения занимается врач-анестезиолог.

Отношения между хирургами и анестезиологами своеобразны. Подобно кошкам и собакам, живущим в дружных семьях, они души друг в друге не чают, однако всячески подчеркивают свои различия.

«Они портят — мы чиним», «Хирург может сделать ровно столько, сколько мы ему позволим», — говорят анестезиологи. «Вот идут бойцы невидимого фронта, доктора, которые усыпляют», — с грубоватой нежностью балагурят хирурги. Шутливый тон не мешает этим сентенциям точно выражать суть дела.

Ни одна хирургическая операция не выполняется сегодня без анестезиологического пособия — последовательности лечебных действий и манипуляций, изменяющих восприятие боли, обеспечивают устойчивую работу всех систем организма во время вмешательства и в первые часы после него. Безопасность вмешательства, максимальная вероятность благополучного исхода — вот за что отвечают анестезиологи.

Пациенты проводят в отделениях интенсивной терапии немного времени, к тому же в одурманенном состоянии. Мало кому удается запомнить лица тех, кто в буквальном смысле держал в руках нить его жизни.

Друзья мои, когда ваша хирургическая эпопея благополучно закончится и придет пора выписываться домой, найдите возможность выразить благодарность всем, кто работает в реанимации, — ведь они сделали все возможное для того, чтобы один из самых опасных моментов вашей жизни миновал, не причинив вам вреда.

Второе сословие — сестры.

Ошибочно делить врачей и сестер на специалистов первого и второго сорта. Они делают общее дело, но с разных сторон.

Разумеется, тщательное и умелое выполнение назначений врача остается и останется навсегда важнейшей задачей сестры. Но доброе слово, ласковое прикосновение и ободряющий взгляд порой могут придать сил не меньше, чем таблетка или укол.

Далеко не каждая женщина может стать медицинской сестрой.

Великий австрийский хирург Теодор Бильрот писал: «Особый талант ухода за больными предусматривает внутреннюю склонность к этому занятию, сердечную доброту, понятливость, кроткий нрав и дар наблюдательности, чтобы уметь читать в глазах больного его желания и помогать врачу в его действиях. Сестра милосердия должна быть помощницей больного и врача».

Обратите внимание на слова: «больного и врача». Усилия врачей направлены на борьбу с причиной болезни. В современную эпоху, когда в медицину хлынул поток высокотехнологичных методов диагностики и лечения, врач оказывается заложником обилия информации, которую ему нужно усвоить, чтобы соответствовать высоким требованиям, предъявляемым ему «умными» машинами. Эмоции и настроение пациента в этой ситуации волей-неволей отходят на второй план.

Деятельность сестры устремлена, прежде всего, на болеющего человека. Сестра свободнее от давления технического и научного прогресса.

При должной наблюдательности и сообразительности она может сообщить врачу, что, по ее мнению, угнетенное состояние больного вызвано не действием лекарств, а тем, что его никто не навещает, или тем, что по религиозным соображениям он не может есть пищу, назначенную ему врачом. А пациента надоумить, какими домашними средствами уменьшить неприятные ощущения, сопровождающие лечение.

Сословие третье — младший медицинский персонал. Мало толку в мраморных полах и кафельных стенах, если по углам скопились кучи мусора, в ванной и туалетах кишат микробы, а пациенты давятся остывшим супом и холодной кашей.

Образцовый порядок и чистота на отделении сами собой не возникают. Создавать и поддерживать их — занятие нелегкое и, что самое тяжкое, не имеющее конца и края.

Пока человек живет, он производит большое количество мусора и грязи. Объедки, судна, утки, использованное белье, десятки тарелок, кастрюль, ложек ит. д. и т. п. Ведь не само же собой оно куда-то все это девается.

Палаты, коридоры, холлы, душевые, туалеты — сотни квадратных метров поверхностей, на которых оседает пыль.

Когда заболевает или уезжает в командировку заведующий отделением, каких-либо внешних изменений в деятельности отделения посторонний человек не заметит. Стоит внезапно не выйти на работу санитарке или уборщице, масштабы происшедшего сразу же бросаются в глаза.

Чтобы было чисто, кто-то должен выполнять грязную работу. Читатели старшего поколения помнят лозунг «Уважайте труд уборщиц!». В советские времена бытовал еще один забавный афоризм, украшавший парки и пляжи курортов Крыма и Краснодарского края: «Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят». На самом деле, чисто бывает там, где не только не мусорят, но и убирают.

Конечно, в больницу ложатся не для того, чтобы заслужить похвалы санитарок, уборщиц или буфетчиц. Но не стоит своей показной небрежностью зарабатывать их неодобрение. Пусть ваш дух парит в сферах, где нет ни мух, ни комаров, ни тараканов, пусть вы не опускаетесь до мелочей быта, пусть. Но разве выздоровление не идет быстрее, когда в палате чисто, белье на постели свежее, в тумбочке порядок, а на душе легко?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.