За Юрмалой

Многие в Москве помнят знаменитый в нулевых клуб «Апшу». Про его загадочное название говорили разное, вплоть до того, что на казахском это что-то неприличное – но ни Казахстан, ни неприличности тут совершенно ни при чем. Апшу – свойское сокращение латышского Ap?uciems: названия поселка на западном побережье Рижского залива, километрах в 60?ти от Риги. Апшуциемс в переводе – «Осиновый поселок», «Осиновка».

Когда-то он, как и все соседние, был поселком рыбацким, теперь тут безработица и зачатки курортной индустрии. Впрочем, и сейчас эту курземскую глухомань (Курземе – западная часть Латвии) не назовешь общеизвестным местом отдыха, а лет сорок назад она была секретом московской и питерской вольнодумствующей богемы, отыскавшей и облюбовавшей здешние деревни еще в те далекие времена.

Юрмала тогда была переполнена отдыхающими со всего Союза, в ней бурлила светская жизнь – а в десятке километров западнее тихо жили своей провинциальной жизнью крошечные прибрежные ciems’ы (поселки): Лапмежциемс, Рагациемс, Апшуциемс, Плиеньциемс. Ловили и коптили рыбу да сдавали на лето жилье тем, кто искал спокойствия, подлинности и творческой атмосферы.

Были среди постоянных здешних гостей и московский историк-диссидент Вадим Борисов с дочерьми – теми самыми сестрами Карельскими, что основали потом в российской столице клуб «Апшу». Во второй половине девяностых тут в море Борисов утонул.

Но куда более известна другая трагедия, которой обернулась любовь российской богемы к курземской глубинке. В августе 1990?го в этих краях, на шоссе Слока – Талси, врезался на «Москвиче» в междугородний «Икарус» Виктор Цой. Всего за пару месяцев до этого я был на его рижском концерте – а потом ездил, конечно, на 35?й километр рокового шоссе: место гибели Цоя тогда было объектом паломничества. Теперь на обочине – бюст черного мрамора.

Юрмала – по крайней мере, ее основная часть – заканчивается там, где железная дорога отходит от побережья залива, дугой загибающегося к северу. «Напротив» станции Слока на берегу находится довольно невзрачное, с советскими блочными многоэтажками местечко Каугури (Kauguri), «напротив» Кемери – Яункемери (Jaun?emeri) с одноименным пансионатом советской постройки, выжившим, в отличие от прочих в этих местах. Тут – административная граница Юрмалы. Если двигаться дальше по прибрежному шоссе в направлении Энгуре (Engure), мимо замелькают Бигаунциемс (Bigau?ciems), Лапмежциемс (Lapme?ciems), Рагациемс (Ragaciems), Апшуциемс (Ap?uciems), Плиеньциемс (Plie?ciems). Места курортного отдыха для продвинутых и нелюдимых. Эталонная латышская глубинка, делающая на отсутствии туристов туристическую рекламу. Средоточие рыбацкого колорита, где рыбу давно не ловит почти никто. Вселатвийская рыбокоптильня, торгующая копченостями с завода в Вентспилсе.

Про завод – это я слышал от рижан, перебравшихся на жительство в Рагациемс (эдакая вариация американского аптауна: работают они в шумной Риге, живут в пасторальном поселке). На здешний рыбный рынок, случается, специально возят автобусами россиян-туристов из Риги и Юрмалы. Энгурский край (Engures novads) слывет латвийской «метрополией» копченой рыбы: утверждается, что коптят ее тут же, в селах, в домашних условиях (непременно на ольховых дровах!) – и сразу несут на базарчики. Дешевизной последние, кстати, не отличаются – но рыбы свежее и нежнее, как вам тут объяснят, ни на каком рижском Центральном рынке не сыщешь. Те местные, что в купле-продаже не участвуют, брюзжат про вентспилский завод – но, как бы то ни было, торговля и окунем, и угрем, и брендом идет успешно.

Знаменитые рыболовецкие колхозы советских времен, разумеется, давно позакрывались, зато в последние годы открываются гостиницы. На запросы «Лапмежциемс» и «Апшуциемс» booking.com откликается с готовностью (70 евро за двухместный номер в сезон в трехзвездочном отеле, если бронировать заранее). Предлагаемые порталами объявлений варианты летней аренды сильно разнятся по условиям и цене (от 700 евро в месяц до 150 евро в день).

Тем не менее пока это еще труднодоступное (без машины намучаешься – только редкие автобусы) захолустье, показательно контрастирующее с недальней Юрмалой. Пляж продолжается и тут – но более живописный и менее благоустроенный, иногда с валунами. Вместо московского бомонда – местные пьянчужки. Вместо грохота пляжных дискотек по вечерам – тишина, не нарушаемая, а, кажется, только подчеркиваемая плеском прибоя. Край света.

На самом деле он дальше по берегу – километрах в девяноста и в полутора часах езды. Край если не света, то Латвии – мыс Колка. Справа – Рижский залив, слева – Балтийское море, прямо – Ирбенский пролив. В советские времена это была запретная пограничная зона, теперь – охраняемая: Слитерский национальный парк (Sl?teres nacion?lais parks), мекка серфингистов и перелетных птиц. Со знаменитого Слитерского маяка в хороший день виден эстонский остров Сааремаа.

Наводки:

* Объявления о сдаче в аренду недвижимости: ss.lv (см. «Лапмежциемский округ» и «Энгурская волость»)

* Информационный портал Энгурского края (только на латышском): www.enguresnovads.lv

* О мысе Колка, Слитерском национальном парке, достопримечательностях и местах для постоя в Северном Курземе – на информационном сайте городка Дундага: visit.dundaga.lv

Данный текст является ознакомительным фрагментом.