Глава девятая Целий и Аппиева дорога, или Бани и могилы

Глава девятая

Целий и Аппиева дорога, или Бани и могилы

Ученый император Клавдий рассказывает Сенату о своих исторических изысканиях. — Римские акведуки: инженерное чудо. — Орфографическая реформа Клавдия. — Гробница веселого пекаря. — Судьба чернокнижника Герберта Аврилакского. — Главная церковь Рима. — Вилла русской княгини. — Строительный бум времен Нерона. — Куда ведет переулок Скавра. — Таинства не для дам: мистическая секта в Древнем Риме. — Страшные картинки Санто-Стефано. — Рабы всех цветов, освобождайтесь! — Как сказать «Нью-Йорк» на латыни. — Таинственная фреска: пир на воде. — Холм плебеев. — «Да будет хлеб!» — Бюрократическая битва за обелиск. — Зачем римляне ходили в бани. — Бык, мозаика и оперный театр. — Второй пояс римских стен. — Гробница Сципионов. — Почему готы не были готичны. — Что такое катакомбы. — Куда шел Христос? — Как слепой сенатор спас Рим от позора. — Усадьба с цирком и мавзолеем. — Знатный грек на службе римской империи. — Знаменитая могила неизвестной женщины. — Шесть братьев: единоборство. — Два брата: зависть тирана. — Круглая ферма.

В 48 году н. э. император Клавдий выступил перед Сенатом с речью. В этой речи он предложил разрешить знатным людям из дальней, так называемой «косматой» Галлии доступ в Сенат. Разгоревшаяся дискуссия ничем не отличалась от нынешних споров на ту же тему: многие сенаторы говорили: «что же у нас, своих достойных людей нет», «да они с нашими дедами воевали», «им дай палец, они откусят руку» и так далее в стиле «понаехали тут».

Клавдий на это возражал, что Спарта и Афины пришли в ничтожество в результате самоизоляции, а Ромул-основатель, наоборот, принимал побежденные народы в дружную римскую семью; что когда-то и италийцам нельзя было занимать верховные должности, а до них — латинянам, а до них — плебеям, и вообще, отцы сенаторы, все, что мы сейчас почитаем как седую старину, когда-то было шокирующим новшеством.

Клавдий мог испытывать к предлагаемому закону сентиментальный интерес: он сам появился на свет в Галлии, в городе Лугдуне (ныне Лион), став, таким образом, первым императором, родившимся не в Италии. В конце концов ему удалось переубедить сенаторов, и закон был принят.

Но нас сейчас интересует не это, а исторический экскурс в речи императора.

На высшей должности в государстве Клавдий оказался почти случайно: он никогда не стремился к власти, а в годы правления жестокого Тиберия и полубезумного Гая («Калигулы») нарочно притворялся идиотом, чтобы не стать жертвой придворных интриг. Когда Калигула в конце концов пал жертвой заговора, воин-преторианец случайно обнаружил перепуганного, дрожащего Клавдия за занавеской в одной из комнат дворца и умыкнул в военный лагерь, где преторианская гвардия объявила его новым принцепсом. Сенаторы некоторое время возмущались, но потом решили, что безвольный и придурковатый правитель будет для них удобнее, чем предыдущие.

Репутацию идиота Клавдий заработал, в числе прочего, учеными трудами. В молодости по совету историка Тита Ливия он углубился в старинные рукописи и архивы и сочинил множество исторических исследований по-латыни и по-гречески, в том числе многотомную историю Карфагена и историю этрусков. Он был одним из последних римлян, знавших этрусский язык. Именно эти изыскания и снабдили его броским примером для сенатской речи.

Рассказывая о семи римских царях, мы упоминали о загадочном Сервии Туллии, который явился неизвестно откуда и оставил заметный след в истории старинных римских учреждений и установлений. Так вот, Клавдий, ссылаясь на этрусские источники, утверждал, что Сервий Туллий на самом деле был этруск по имени Мастарна, верный компаньон этрусского вождя Целия Вибенны. Когда волей обстоятельств им пришлось покинуть родные края, Целий обосновался в Риме, на холме, который с тех пор называется по его имени Целием (раньше он назывался Кверкветулан, «дубравный»), а Мастарна принял римское имя и «завладел царством к вящей пользе нашего отечества».

Таинственный Мастарна

Речь Клавдия в Сенате известна нам из нескольких источников, в частности — из бронзовых таблиц, на которых было записано что-то вроде стенограммы заседания, включая недовольные выкрики сенаторов «Ближе к делу!». Таблицы были установлены в так называемом Святилище Трех Галлий в Лугдуне, потому что результатом слушания галльская аристократия, конечно, осталась очень довольна. Их случайно нашли в XVI веке на пахотном поле, и сейчас они украшают экспозицию Галло-римского музея в Лионе. История, рассказанная Клавдием, получила подтверждение в середине XIX века, когда возле старинного города Вульчи обнаружили богатый этрусский некрополь. Одна из гробниц, известная как «гробница Франсуа», по фамилии первооткрывателя, была расписана двумя большими настенными сценами — мифологической и исторической. На мифологической изображался эпизод из «Илиады» — ритуальное сожжение троянских пленников на погребальном костре Патрокла. На исторической группа вооруженных воинов нападала на застигнутых врасплох противников. Над участниками стычки художник написал имена, и в группе победителей есть Келе Випинас (Целий Вибенна) и Мастарна (Сервий Туллий), а среди побежденных — Кневе Тархунис Румах (возможно — «Гней Тарквиний, римлянин»). К сожалению, фрески из гробницы Франсуа сейчас хранятся в одном из римских дворцов аристократического семейства Торлония и недоступны не только для публики, но даже и для исследователей. Впрочем, в Вульчи недавно соорудили трехмерную виртуальную реконструкцию гробницы. Традиционная римская историография считала Сервия Туллия человеком низкого, но по крайней мере латинского происхождения, уроженцем местечка Корникул, которого принял в свой дом римский царь Тарквиний Старший. Гипотеза Клавдия исходит из того, что у Тарквиния Старшего был этрусский наемник и военный советник Мастарна, который впоследствии при помощи соплеменников сверг своего патрона и воцарился в Риме под именем Сервия Туллия. Мнения современных историков поделены между этими двумя версиями.

Холм Целий занимает юго-восточный сектор Рима — точнее, той части Рима, которая находится внутри древнейших Сервиевых стен (ни Марсово поле, ни тем более Ватикан и другие правобережные районы в нее не входят). Его западная часть тянется от Колизея до Терм Каракаллы, а восточная сходит на нет у городских ворот Порта Маджоре; между двумя частями пролегает улица, названная в честь того самого любознательного императора — Виа Клаудиа.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.