Фиг. 160.

Фиг. 160.

"Проект долговременного форта тупоугольного начертания" Малковыа-Паниныа, 1910 г.

Почти одновременно с появлением последнего проекта форта проф. Буйницкого (в 1910г.) Инженерный комитет одобрил еще один проект, составленный в это же время членом этого комитета военным инженером Малковым-Паниным, который автор назвал "Проект долговременного форта тупоугольного начертания". Схема его изображена на фиг. 160. По своей идее он представляет нечто среднее между обоими предшествующими проектами. По фигуре в плане он сходен с проектом проф. Буйницкого, но значительно вытянут в длину (по фронту), напоминая скорее форму ромба, чем треугольника. Таким начертанием автор стремился достигнуть большего рассеивания артиллерийского огня противника. Убежище для дежурной части занимает всю напольную часть форта и имеет большое количество выходов на боевую позицию. Дополнительные убежища расположены несколько отступя назад от напольной части, причем насыпи над ними с фланговыми заворотами внутрь образуют как бы внутреннюю позицию форта, как в проекте проф. Величко насыпи над галереями Г (см. фиг. 158). Горжевая казарма в рассматриваемом проекте сделана двухэтажной, по 5 казематов в каждом этаже, благодаря чему она занимает меньше места, чем в проекте проф. Величко, причем по конечностям к ней примыкают значительно растянутые уступчатые промежуточные полукапониры, которые спроектированы трехэтажными, будучи вооружены в верхнем этаже 3-дм скорострельными пушками для фланкирования промежутков, в среднем этаже - пулеметами, а в нижнем - 57-мм капонирными пушками для фланкирования горжевого рва. Над напольным убежищем посередине высится броневая башня ББ с 3-дм скорострельной пушкой; такие же башни ББ имеются и на поданных назад участках убежищ, где имеются также и броневые наблюдательные посты НП. Три таких же наблюдательных поста НП расположены над казармой и закругленными частями промежуточных полукапониров. Следует еще отметить, что в рассматриваемом проекте на напольном убежище применены 2 скрывающиеся установки СУ для 3-дм пушек системы военного инженера Фабрициуса. Впрочем, проф. Величко также имел в виду две таких установки, по одной в каждом из участков Г внутренней позиции своего форта.

Сущность этой установки заключалась в том, что над каким-нибудь бетонным убежищем (лучше всего над подбрустверным) предлагалось установить тумбу диаметром в 0,6 м со стальной крышкой толщиной в 2,5 см. Под тумбой сквозь свод каземата и по всей высоте последнего проходила труба, в которой могла ходить по роликам рама с укрепленной 3-дм скорострельной пушкой, имеющей дуло орудия в вертикальном положении. Поднимание кверху и опускание рамы производились системой галлиевых цепей с противовесами. Как только орудие поднималось кверху - к гребню бетонного бруствера, оно при помощи особого механизма приводилось в горизонтальное положение, высовываясь за гребень бруствера, и открывало огонь. Вся процедура, начиная от момента поднятия орудия до первого выстрела, как показал опыт, занимала полминуты времени. Произведя нормально 12 выстрелов в следующую минуту, орудие снова приводилось механизмом в вертикальное положение и опускалось вниз, причем герметически закрывалась крышка внешней тумбы. Стоимость установки при валовом заказе автор исчислял в 6000 рублей, тогда как одно противоштурмовое орудие в бронебашне исчислялось в России в 30000 рублей. Эта значительная экономия, доставляемая установкой, ее незаметность издали и незначительность места, ею занимаемого у линии огня, были настолько соблазнительны, что привели к одобрению всего устройства Инженерным комитетом в 1907 г. и применению его указанными выше двумя авторами в своих проектах фортов наряду с броневыми башнями, совсем отказаться от которых не решались ввиду той шумихи, которая в то время была поднята в военной среде около бронебашенного вопроса.

Горжевая казарма в проекте инж. Малкова-Панина связывалась потерной с подбрустверным убежищем, а также имела подземный выход в тыл, прикрывавшийся открытым капониром ОК, фланкировавшим доступы к форту с тыла. Этот капонир в свою очередь охранялся неглубоким треугольным рвом, заполнявшимся в период мобилизации проволочной сетью. Отступные участки убежищ также соединялись потернами П с оконечностями промежуточных полукапониров.

В качестве преграды в рассматриваемом проекте имелся на напольных фасах ров с двухрядной железной решеткой на бетонных тумбах у подошвы земляного эскарпа и бетонным контрэскарпом с галереей, соединявшей между собой головной уступчатой формы кофр К и бетонные блокгаузы Б, устроенные на горжевых плацдармах прикрытого пути. Горжевой ров имел эскарп в виде однорядной решетки на бетонном фундаменте и земляной контрэскарп и фланкировался из нижнего этажа промежуточных полукапониров.

Особенные заботы приложил автор к обеспечению своего форта от ближней атаки. Вдоль гребня бетонного контрэскарпа напольных рвов у него проходит широкий прикрытый путь с плацдармами, снабженными бетонными блокгаузами Б и гласисом, идущим кремальерами, что способствовало наилучшему укрытию людей на прикрытом пути от продольных поражений. Кроме того головной кофр сам прикрыт земляной маской, окруженной рвом с железной решеткой у эскарпа и проволочной сетью, устраиваемой в мобилизационный период; от подземных же покушений неприятеля кофр так же, как и ближайшие к нему блокгаузы Б прикрытого пути, обеспечен мощной контрминной системой из галерей КМ, связанных отдельными вентиляционными рукавами. Все покрытия казематов согласованы были с указанной выше "Инструкцией для устройства перекрытий казематов в крепостных сооружениях", изданной Главным инженерным управлением в октябре 1909 г. Идея постепенного возведения форта по годам также была принята автором во внимание, и в проект включалось три стадии его развития, начиная с укрепления почти полевого характера, переходящего затем в укрепление полудолговременное и наконец в долговременный форт.

Все описанные выше три типа новых фортов были разосланы Главным инженерным управлением по крепостям для руководства при составлении на местах новых проектов. Секретный характер разработанных образцов не позволял лицам, знакомым с ними, выступать с критикой их в печати в отношении технических деталей. Все же в среде тогдашнего Генерального штаба нашлись лица, которые взяли на себя смелость в своих отдельных трудах (А. Елчанинов. Тактика в действиях под крепостями. 1909 г.) или в газетных статьях (А. Свечин. Ряд статей в военной газете "Русский инвалид" по крепостным вопросам), затронуть некоторые идеи инженерного направления, так или иначе выявленные в упомянутых выше проектах, особенно в первом из них. Это обстоятельство до некоторой степени всполошило инженерное начальство, и оно дало директиву открыть в тогдашней Инженерной академии прения по крепостным вопросам, начав их докладом проф. Буйницкого на тему "Постепенное развитие типа крепостного форта" с целью вызвать всестороннее обсуждение различных вопросов, имеющих непосредственное отношение к крепостному делу.

Проф. Буйницкий дал в своем докладе картину постепенного развития устройства долговременного форта у нас и у наших ближайших соседей за последние 40 лет, причем закончил доклад разбором последнего проекта форта (1909 г.) проф. Величко, высказав пожелание, чтобы с критикой предложений наших военных инженеров выступили и специалисты других родов службы. Доклад вызвал довольно оживленный обмен мнениями представителей всех родов войск, достигавший иногда значительной остроты и растянувшийся на целых 7 заседаний (с 23 января по 23 марта 1910г.).

Прения вышли далеко за пределы темы, затронутой докладом, и захватили многие крепостные вопросы как общего характера, так и частного - различных технических деталей фортификационного и артиллерийского характера. Так, например, были затронуты вопросы об устройстве крепостей большого диаметра (с особым разбором крепости Мец), о применении укрепленных групп (особенно германского типа - Feste), о применении в крепостях броневых закрытий, о численности артиллерийского вооружения крепостей, о системе проектирования крепостей вообще и пр.

В отношении типа форта проф. Величко большие споры вызвал вопрос о рациональности устройства и применения промежуточного капонира. Против этого капонира сильно восставали представители Генерального штаба: они указывали, что капонир слишком высок и, будучи прилеплен к форту, демаскирует его; что вследствие скопления дыма в казематах во время стрельбы последняя становится неосуществимой; указывали также, что в Германии такие капониры в крепостях применения себе не находят и не найдут, а что им предпочитают установку позади фортов открытых батарей фланкирующего действия. Все эти замечания вызвали горячий ответ самого автора постройки - проф. Величко.

Не останавливаясь здесь на дальнейших подробностях упомянутых прений*(* "Прения по крепостным вопросам в Николаевской инженерной академии". Стенографический отчет 1910г. (Имеется в фундаментальной библиотеке Военно-технической академии.)), заметим лишь, что хотя в конце концов по всем разбиравшимся на прениях вопросам и не пришли к полному обоюдному соглашению, все же в резюме, сделанном уже потом в особом заседании Инженерного комитета и занесенном в журнал от 21 апреля 1910г., было указано, что:

промежуточные капониры или полукапониры принципиально нужны: от них отказываться не следует, но надо всемерно заботиться, чтобы превышение их над поверхностью земли было наименьшее; иногда их можно отделять от форта, располагая позади последнего, но под его непосредственной защитой; иногда можно заменять этот капонир броневыми батареями;

с броневыми башнями при современном состоянии бронебашенной техники считаться необходимо: их придется применять главным образом в виде промежуточных бронекупольных батарей; на фортах же придется ставить отдельные броневые башни для противоштурмовых орудий, равно как придется применять броневые наблюдательные посты;

укрепленные группы или "фесте" не представляют собой чего-либо оригинального: главной составной частью "фесте" является все тот же форт: без него "фесте" существовать не может, но так как современный форт назначается только для пехоты, то он не может выполнить роли самостоятельного долговременного укрепления: для выполнения такого назначения форту необходимо придать артиллерию; ее ставят позади и по бокам форта в броневых, а то и в открытых батареях; затем устраивают дополнительные траншеи и другие постройки, и все это окружают общим препятствием, образуя самостоятельную долговременную постройку, вполне уместную в известных случаях (при благоприятной местности) и в русских крепостях.

Все приведенное было сообщено в крепостные инженерные управления и принято во внимание при дальнейших разработках проектов фортов и участков крепостных позиций.

В связи с составлением новых проектов фортов и другими крепостными вопросами, имеющими отношение к усовершенствованию и расширению крепостей, в 1909-1910 гг. усиленно обсуждался как в инженерном, так и в артиллерийском ведомствах вопрос о применении броневых башен. Со времен 80-х годов XIX столетия, когда вопрос о броневых башнях (см. главу XXIII) решен был для России в отрицательном смысле главным образом потому, что тогда еще и за границей не был подыскан надежный для башен материал, равно как не решены были окончательно детали конструкций; с тех времен техника бронебашенного дела подвинулась за границей значительно вперед, и, как мы видели выше, к рассматриваемому нами периоду во всех иностранных государствах броневые башни разных конструкций нашли себе широкое применение в крепостях. Необходимо было и в России снова подвергнуть внимательному изучению вопрос о броневых башнях. Большой толчок этому дали труды:

французского инженера Пьерон-де-Мондезира "Броневая фортификация" ("Fortification cuirassee" par Piarron de Mondesir) 1909 г. и

русского военного инженера, проф. Инженерной академии Голенкина "Броневые установки, современное их развитие, устройство и применение в сухопутных крепостях", 1910 г.

В последнем труде, явившемся результатом личных наблюдений и изучении автора во время его двухлетних поездок по броневым заводам Западной Европы (Круппа в Эссене и Магдебурге, Эргарята в Дюссельдорфе и Скода в Пильзене), особенно подробно были рассмотрены все новейшие броневые установки и их конструктивные детали, а равно v исследован вопрос о применении различных металлов вообще в фортификационной практике. По поручению Инженерного комитета Главного инженерного управления проф. Голенкиным был составлен проект типового броневого поста для наблюдателей, обеспеченного от бомб до 11-дм. калибра включительно, который и был одобрен в майе 1910 г. Такие посты имелось в виду заказывать на русских заводах для бывших крепостей России. К сожалению, из-за экономических соображений в действительно изготовленных к 1914 г. нескольких экземплярах таких постов были допущены значительные отступления от типового проекта как в смысле качества брони и толщин ее в различных частях поста, так и самой конструкции (вместо цельного колпака был сделан составной из отдельных элементов, связанных шпонками). Это сильно отразилось на прочности таких постов, которые, по опыту Осовца, не смогли выдерживать интенсивной бомбардировки самыми крупными снарядами германской артиллерии.

Вопрос о более крупных броневых закрытиях в виде броневых башен для противоштурмовой и дальнобойной артиллерии был разрешен для русских крепостей иным порядком, а именно путем созыва конце 1909 г. при тогдашнем Главном артиллерийском управлении особого совещания, которое после ряда заседаний составило общее заключение по вопросу о применении броневых башен в русских крепостях как сухопутных, так и береговых, причем высказало пожелание, чтобы прежде всего поручено было компетентным лицам ознакомиться с существующими в данное время на заграничных заводах наиболее совершенными образцами броневых установок, необходимых для русских крепостей, и, остановившись на каких-либо из них, подвергнуть их затем на своей территории всестороннему испытанию.

В соответствии с этим пожеланием в 1910 г. была создана особая комиссия, в состав которой вошли представители разных ведомств, наиболее компетентные в бронебашенном вопросе, и эта комиссия посетила некоторые иностранные заводы, полигоны и крепости во Франции, Бельгии и Англии. Из произведенного осмотра выяснилось, что Франция и Бельгия имеют уже вполне выработанные типы башен, заказанных в большом количестве и устанавливаемых в крепостях. Одновременно из словесных объяснений некоторых иностранных заводчиков и артиллеристов, равно как из наблюдений членов комиссии при показных стрельбах на полигонах, выяснилось, что за границей опыты обстреливания башен сводились главным образом к испытанию одних броневых куполов, а нецелых броневых конструкций, и что действие обстреливания на целые системы башен остаются таким образом еще не выясненными. Ввиду изложенного до приступа к установке в наших крепостях избранных заграничных образцов броневых башен решено было эти типичные образцы приобрести от иностранных заводов и широко испытать на русской территории.

В силу указанного решения военным ведомством были приобретены:

одна скрывающаяся броневая башня для двух 75-мм скорострельных пушек завода Сен-Шамон во Франции;

одна вращающаяся, но не скрывающаяся башня на две 155-мм пушки бельгийского завода Коккериля и

одна вращающаяся башня на одну 155-мм пушку французского завода Шнейдера.

Два первых образца башен действительно и были в 1912 г. подвергнуты испытанию на острове Березани (см. ниже), а третий образец испытанию подвергнут быть не мог, так как своевременно не был доставлен в Россию. Доставленный значительно позже, почти перед самой войной, он был установлен на Скобелевской горе в крепости Осовец и подвергся в мировую войну боевому испытанию, которое с честью выдержал.